Лже

      — Если на моей кухне присутствует не мой секс (не считая нарисованный, конечно), то моя изначальная реакция была бы такой же, — сказал Ричи.       Официантка, что принесла тосты с сыром, томатом и соусом песто, не сдержала улыбки от фразы Ричи, Каспбрак закатил глаза, взял тост в руки, а затем положил его обратно, когда увидел, как мужчина взял нож и вилку.       — Так что не парься, ты никого не обидел.       Парень хоть и не воспринимал гомосексуальные отношения за нормальное явление, но обидеть Стэнли боялся, как-никак они были недо-друзьями, которые жили вместе уже довольно продолжительное время.       Когда они познакомились, Урис был пьян и явно кем-то избит, так что Эдди заботливо притащил его к себе в квартиру, словно уличного кота, дал одежду, позволил сходить в душ, накормил. Смотрел на то, как парень медленно приходит в себя, трезвеет, переполняется благодарностью. Это было совершенно не свойственно Каспбраку. Обычно он проходит мимо подобного, думая, что поможет другой, или принимая человека за мерзость, недостойную внимания, но Стэнли был каким-то другим, не потерянным для общества. После еды они разговаривали о жизни до шести утра, сидя в комнате на одеяле.       Так вот. Уриса выперли из предыдущей квартиры, потому что девушка, с которой он проживал, нашла себе другого и попросила освободить место, Эдди предложил Стэнли снимать квартиру вместе сразу же после этих слов. С тех пор, с того самого момента, как Каспбрак приютил «бездомного кота», честно говоря, парень стал ощущать какую-то отцовскую привязанность к этому говнюку.       — Окей, расскажите мне, почему я не должен ненавидеть геев, — сказал Эдди.       Он всё-таки взял этот дурацкий тост рукой и откусил, но Ричи, очевидно, рассмеялся не от этого, а от произнесённых им слов.       — Ты просишь меня сделать это с такой интонацией, будто тебе совершенно не интересно, что я скажу, — а затем посмеялся, намекнув на «Крёсного отца»: — Ты просишь меня, но делаешь это без уважения.       — Мне интересно, правда. Ричи запил кусочек тоста чаем, принялся отрезать следующий.       — Сыграем в пинг-понг, Эдди, — сказал парень. — Ты говоришь, за что ты их ненавидишь, а я говорю, что думаю на этот счёт.       — Вы сказали это так, будто вы уверены, что я скажу херню.       — Я абсолютно уверен, что это детский сад, — улыбнулся он, указав на Эдди вилкой. — Буду рад побыть твоим папой. Эдди закатил глаза.       — Ладно, — улыбнулся Эдди. — Начнем с самого очевидного. Ричи с умилением посмотрел на Каспбрака, будто перед ним действительно сидел ребёнок.       — Секс двух мужчин — противоестественен, — сказал парень. — Кишка предназначена для всасывания веществ в кровь, образования каловых масс и выведения их из организма. Ричи часто поморгал, слегка удивлённо, а затем рассмеялся.       — Ты хорош в биологии за девятый класс, — сказал он.       — Что скажете?       — Тебя волнует вопрос анального секса? Что ж, окей, я в нём неплох, так что с удовольствием поясню… Эдди смущенно уставился на свои руки, затем снова посмотрел на позабавленного собеседника.       — Ты безусловно прав, — сказал Ричи. Конечно, Эдди прав.       — Но задам тебе встречный вопрос, любитель биологии, — сказал он. — Почему же наш дорогой Бог, дал мужчинам предстательную железу, стимуляция которой приводит к оргазму, и засунул её прямо туда, куда лезть, по твоим словам, неестественно?       — Возможно, он спрятал её, надеясь, что никто не найдет? — Эдди посмеялся. — И я не думаю, что парни действительно испытывают удовольствие от того, что кто-то стимулирует их предстательную железу.       — Лично я испытывал приятные ощущения, — пожал плечами Ричи, а затем снова принялся жевать. — В любом случае, не все геи практикуют анальный секс. Много мороки.       — Но я ведь прав, — сказал Эдди. — Это неестественно хотя бы потому, что в последствии у таких людей появляется недержание, трещины и прочие неприятные вещи. Зад не предназначен для секса.       — Рад, что ты изучил этот вопрос, думаю, ты также знаешь, что при должной подготовке всё обходится без подобных последствий, — сказал Ричи.       Повисла недолгая тишина, Эдди чувствовал себя как никогда правым. Да, он прав, озвученный факт, конечно, не достоин ненависти к подобным людям, но Эдди как минимум оправдал свою неприязнь.       — Давай рассмотрим и другие прелести секса, — сказал мужчина. — Минет, по-твоему, вещь естественная? Хотелось сказать: «Вы не понимаете! Это другое!». Но оправдать это Каспбрак не мог, мог лишь просто выслушать и согласиться.       — Рот ведь предназначен для еды, там есть чёртовы зубы, которые вечно мешают, рвотный рефлекс и прочее, — жуя, сказал мужчина. — Неестественно.       — Но при этом, у биологических девушек есть вагина, которая предназначена для проникновения.       — По-твоему, секс между двумя мужчинами является неестественным, потому что нет органа, который предназначен для проникновения?       — Типа того, да. Неестественно и неправильно.       — Я считаю, это важно принять, как иной вид, разнообразие нашей природы, естественность, только с иной стороны. Например, есть масса видов животных, у которых замечены однополые связи, — сказал Ричи, а затем добавил: — И да, секс — это не обязательно проникновение.       — Вы меня не переубедили.       — Я и не хочу, — сказал Ричи. — Твоё право думать, как хочешь. Но раз ты так зациклен на естественном, то помни и о том, что твой «естественный» и «правильный» секс должен «правильно» и «естественно» закончиться. Ребёнком, Эдди.       Хоть Ричард говорил спокойно, но Каспбрак уловил нотки раздражительной язвительности. «Твоё право думать, как хочешь» — звучало неравнодушно, очевидно означая: «Ты глуп, и меня это бесит». Эдди отпил чай. Это был лишь первый пункт в списке Каспбрака, поэтому, он приступил ко второму:       — С точки зрения эволюции, — сказал Каспбрак.       — Моё любимое, — улыбнулся Ричи.       — Это не является генетическим фактором, скорее мутацией или психической травмой, потому что иначе, геи бы давно уже вымерли, так? — сказал Эдди, не обращая внимание на чужую улыбку. — Потому что их гены попросту не могут передаваться потомкам, разве нет? Ричи, словно репетировал ответ:       — Есть вероятность того, что совокупность, комбинация генов даёт такой результат, и есть предположение, что таких комбинаций несколько, — сказал Ричи. Это действительно похоже на пинг-понг, подумал Касбпрак.       — Или же, послушай, — продолжил мужчина. — Такая интересная теория: ген, который отвечает за гомосексуальность, в рецессивном состоянии у женщин — играет роль в репродуктивных способностях, то есть, женщина с этим геном имеет большую склонность к многочисленному потомству, чем женщина без этого гена. Эдди помолчал.       — Имеет место быть, — произнёс чужую фразу Каспбрак. Хотя на язык просилось: «дохуя умный?».       — Ещё что-нибудь? — явно почувствовал вкус победы Ричи. Эдди почувствовал неприятный ком в горле, когда подумал о том, что хочет сказать.       — Я читал статью, — сказал он, пытаясь показаться хладнокровным. — Насчёт… педофилии.       — В этом вопросе я не разбираюсь, — честно сказал мужчина. — Но постараюсь ответить.       — Не обязательно отвечать, — сказал Эдди, нервно качая ногой. — Некоторые дети, которые подверглись сексуальным домогательствам от взрослого… склонны к этому же в будущем… Он помолчав, увидев недоумение на чужом лице:       — То есть, часто оказывается, что педофилы — в детстве были подвержены сексуальному насилию от педофилов, — объяснил Каспбрак. — И если это был человек его же пола, то и объекты домогательств преимущественно его пола.       — Не знал об этом, — сказал Ричи, немного подумал, продолжил: — Но всё же, это действительно другое, геи ведь не педофилы, так? Если мужчине нравится мужчина, то это не из-за того, что его домогался мужчина. Объект симпатии педофила, прежде всего, ребёнок. Эдди пожал плечами.       — Туше.       Ричи улыбнулся. Они немного помолчали, периодически встречаясь глазами. Мужчина выглядел разгоряченным, и если на улице Эдди казалось, что Ричи просто жарко, то сейчас он понял, что это странная, неуловимая глазу энергия, словно в чужом теле высокая концентрация желания действовать и вот-вот покажется её взрыв.       — Почему не ешь? — спросил Ричи, кивнув чужую на тарелку.       — Перехотелось, — неловко сказал Эдди. Его немного тошнило.       — И ещё, забыл добавить, — сказал Ричи. — Ты же жил с парнем, который предпочитает парней, но при этом, он к тебе не приставал… не приставал же?       — Нет.       — Вот, — мужчина всадил вилку в чужой тост, без всякого стеснения забрав его к себе. — Не все геи такие плохие, как кажется. Они влюбляются так же, как и обычные гетеро. Каспбрак отпил чай, отгоняя дурные мысли и навязчивое: «я люблю тебя, Эдди». Ричи повторил за ним, без конца улыбаясь. Его лицо когда-нибудь бывает серьёзным?       — Хорошо, постараюсь принять этот факт.       — Так просто?       — Да, — улыбнулся Эдди. — Я люблю спорить, и если позиция человека адекватна и обоснована, то я прислушиваюсь.       — Ты уже не ненавидешь геев?       — Не всё сразу, конечно, — сказал Эдди. — Отвращение никуда не делось.       — А ты не представляй себя на их месте, гетеро-парень, — посмеялся Ричи. — Это просто не твоё. Эдди пожал плечами, ответил:       — Я и не представляю.       — Представляешь, — сказал Ричи, постучав пальцем по виску. — Подсознательно. Никогда не замечал, что люди в твоей голове иногда принимают твоё лицо? Это потому что себя мы видим чаще всех.       Затем Ричи невольно улыбнулся, словно пытался скрыть довольство результатом беседы, отпил чай, и с горящими глазами внезапно предложил:       — Пойдём в гей-клуб? Эдди помолчал, переваривая вопрос.       — Вы серьёзно?       — Да, — сказал Ричи. — Хочу показать тебе, что там неплохо.       — Если я сказал, что прислушаюсь к вашей точке зрения, то это не значит, что я стану ходить с вами по гей-клубам.       — Почему нет? Там много гетеро-парней.       — В другой раз, — сказал Эдди.       На телефон позвонил незнакомый номер, Каспбрак скинул, снова посмотрел на Ричи, который пил чай частыми глотками. Словно стало не о чем говорить. Хотелось ткнуть его ногу своей под столом, чтобы обратить внимание и заставить найти тему для разговора, иначе становилось неловко даже просто сидеть. Эдди изголодался по интересным людям, по горячему столкновению разных мировоззрений, и вспомнить пытался, когда в последний раз ощущал неконтролируемое притяжение к другому человеку.       — Говорят гомофобы — латентные геи, — вспомнил Эдди фразу своего соседа. — Правда? Ричи ненадолго задумался, вытирая рот салфеткой.       — Есть эксперименты, которые доказывают эту теорию, а есть эксперименты, которые опровергают, — сказал Ричи.       — А что думаете вы?       — Думаю, что это в основном бред, который иногда имеет исключения, — вздохнул он. — Ладно. Я сыт и хочу свалить отсюда.       — Мне с вами интересно, — признался Каспбрак. Мужчина по-доброму улыбнулся.       — Взаимно. Накатила неловкость, внутренний крикливый голос начал отчитывать за такое внезапное откровение. Из Эдди такое под дулом пистолета не вытащишь. Что с ним произошло?       — Пойдём в этот ваш клуб, — сказал он. Гулять, так по полной, Эдди?       — Что?       — Я передумал, — ответил Каспбрак. — Идёмте в клуб.       — Передумал?       — Я пойду, только если вы не будете отходить от меня, — сказал Каспбрак. — На случай, если вдруг кто-то захочет со мной познакомиться.       — Мне притвориться твоей парочкой?       — Если это отпугнёт навязчивого мужика, да. Ричи посмеялся.       — Что? — спросил Эдди причину чужого веселья. Мужчина отрицательно покачал головой, со сдержанным кашлем ответив:       — Ничего…       — Обычно людей меньше, — сказал Ричи, проходя мимо маленьких скоплений.       Здание, в которое они попали, было большим, музыка была негромкой, но подвижной, кто-то с кем-то беседовал, девушки за столиком потягивали коктейли, что-то обсуждая. По дороге Ричи объяснил, что сюда ходят прежде всего потому, что здесь спокойно: «смесь бара, кафе, клуба и квартиры друга», «довольно уютно», «никакого разврата, если тебя это интересует».       — Взять тебя за ручку, милый? — с лёгкой насмешкой спросил Ричи, оглянувшись на Каспбрака.       — Здесь есть свободные места? — спросил Эдди, проигнорировав слащавое прозвище.       — Есть. Видишь? У бара два местечка, а ещё я приметил свободные диван у той стены, — да, вон тот, — иди пока туда, я принесу тебе выпить.       — Я не пью, — сказал Эдди.       — Я тоже, — улыбнулся Ричи. — Безалкогольное пиво? Сок?       — Без разницы. Отдам вам деньги в ближайшую неделю.       Ричи пожал плечами, пошёл к барной стойке, кивая какому-то парню, который махал ему с дальнего дивана. Эдди сел, сначала не отрывая взгляда от спины «своего» высокого мужчины, а затем осмотрел помещение, глазами цепляясь за людей. Компания из трёх парней — мысленно Каспбрак обозначил их как «Компания А» — весело о чём-то говорила, притягивая внимание «Компании Б», в которой были две девушки и два парня. Народу было и правда многовато.       В очередной раз Эдди попытался понять, зачем он здесь. Своим мимолётным желаниям Каспбрак никогда не поддавался, поэтому он и его подсознание сошлись на том, что это из-за стыда. Стыдно идти домой. Стыдно видеть Стэнли. Стыдно показываться ему на глаза.       — Ты здесь в первый раз? — рядом сел парень, примерно того же возраста, что и он.       Каспбрак коротко взглянул на него, а затем снова высмотрел Ричи, который, вальяжно облокотившись о стойку, пил из высокого стакана, явно заинтересованный тем, как Эдди отреагирует на подсевшего паренька. Вот козёл.       — Да, — сказал Эдди, всё ещё смотря на Ричи. — Так заметно?       Он посмотрел на собеседника, оценивая свои ощущения: дискомфорт, волнение, желание пойти к Ричи. Тактика: отвечать односложно, не давать повода развить диалог.       — Да, — сказал незнакомец, улыбаясь. — Тебе неловко, это видно. Эдди кивнул, промолчал.       — Ты школьник?       — Нет.       Ричи тоже с кем-то говорил, они снова встретились взглядами, Эдди ядовито улыбнулся, показав мужчине средний палец, тот рассмеялся, на долю секунды вскинув брови, и Каспбрак, казалось, услышал непроизнесённое им: «Мне подойти?», хотя нет, это скорее было насмешливое: «Страшно?».       — Твой парень? — спросил незнакомец.       — Мой уродливый приятель, — сказал Эдди. — Поддерживаю его гомосексуальность. Парень посмеялся.       — Вот как, — сказал он. — Ничего, что я подсел к тебе? Ты не против?       — Почему бы и нет? — улыбнулся незнакомцу Эдди. — Делать мне нечего, поэтому…       — Он пытается кого-то подцепить, да? — казалось, понимающе спросил тот.       — Искренне надеюсь, что нет, — ответил Каспбрак.       Эдди как бы демонстративно показывал Ричи, что он не боится, что ему всё равно, и вообще, Ричи придурок. Дискомфорт сменился желанием доказать свою невозмутимость.       На шее у парня рядом был чокер, плотный пластиковый браслет, который был наполнен люминофором или чем-то вроде того, что давало свечение в темноте. Эдди указал на неё пальцем.       — Это какая-то традиция? Тут такое у многих.       — Что? — спросил тот, а затем понял, поспешил объяснить: — А, это… это дают при входе в тёмную комнату. Эдди помолчал.       — Это такая комната, на втором этаже, — сказал парень. — Там почти всё то же самое, только нет света и выпивки.       — Представляю, что там происходит.       — Ничего такого, — засмеялся незнакомец. — То же самое, что и здесь, на самом деле. Ребята знакомятся, разговаривают… просто не видят друг друга. Эдди кивнул.       — Странная идея.       — Не любишь темноту?       — Терпеть ненавижу.       — Почему?       — Детская травма, — достаточно легко ответил Эдди.       — С толпой людей всё иначе, — сказал парень. — Мой бывший боялся темноты до панички, но мы как-то сходили туда, и он был спокойным, даже сказал, что ему понравилось, я и сам, признаться, недолюбливаю темноту.       — И как это работает? — спросил Эдди. — Я про ошейник. Парень вновь посмеялся.       — Вносишь плату — тебе предлагают цвет. Зелёный — поиск парня, розовый — поиск друга, желтый — для парочек… Он отпил свой коктейль.       — У тебя фиолетовый, — сказал Эдди.       — Скорее синий. Это ничего из перечисленного, — пожал плечами тот. — Никого не ищу, просто болтаю с такими же нейтралами, и мы расходимся, так и не узнав, с кем разговаривали.       — Признаюсь, звучит интересно.       — Да, очень интересно, но людей там меньше, чем здесь, — сказал парень, затем ответил на немое «почему»: — Из-за выпивки.       — Твоё пиво. Ричи протянул Эдди стакан, Каспбрак скептично его осмотрел, взяв в руки. Незнакомец замялся, неловко сказал, что пойдёт к другу у бара, и они попрощались.       — Дал ему свой номер? — улыбаясь, спросил Ричи.       Сел рядом. Слишком близко — бедро касалось бедра. До странности не хотелось отстраняться. Ну вот, Эдди снова вспомнил про то, как его повело из-за бабки. Теперь из-за мужчины? Приехали.       — Я просил вас, не отходить, — напомнил Эдди.       — Я покупал выпивку.       — И выпили половину своего стакана у бара, наблюдая за всем этим.       — Виноват, — сказал Ричи, откинувшись на спинку дивана. — С другой стороны, я ведь успел до того, как он успел тебя утомить? Эдди отпил своё пиво, снова скинув звонок от незнакомого номера.       — Нет.       Эдди думал об этом, когда сидел за ноутбуком. «Человек, к которому нет неприязни», — так он охарактеризовал Ричарда. Но для этого определения, Каспбрак слишком на нём зациклился. «Человек, к которому меня тянет», — звучало слащаво, по-пидорски, поэтому Эдди отбросил попытки понять своё отношение к этому мужчине. Слишком большая концентрация гейства вокруг в последнее время.       Кстати о гействе. Когда Эдди приехал, Стэнли дома не было, логично предположить, что он сейчас был с Биллом, но Каспбрак решил, что им действительно стоит обсудить произошедшее. Во-первых, стоит показать, — Эдди всё равно, что ребята вместе, во-вторых, необходимо обозначить границы — на кухне, на его кровати, и в ванной творить непотребства нельзя. Только на своей кровати, ни дальше, ни больше. И пока Эдди отгонял картинку, где парни занимаются друг другом, он решил, что введёт штраф. Денег у него осталось немного, так что, в случае чего, будет не обидно, а даже приятно.       Каспбрак взял свой бумажник, подсчитывая деньги. Вернуть-то долг вернёт, но вряд ли с процентами. Надо же, он впервые кому-то должен. Снова образ Ричи в голове, было приятно о нём знать, хоть и признаваться себе в этом было стыдно. Эдди закрыл бумажник, положил на видное место, чтобы снова его не забыть. Обычно, Каспбрак носил наличку и телефон во внутреннем кармане, а как папа подогнал ему этот кожаный кошелёк, то стал забывать. Снова неизвестный номер. Ладно, может, это кто-то из одногруппников. — Да? — ответил Эдди. Молчание. Спам. Не дай бог снимет деньги. — Я слушаю, — сказал Каспбрак. Из динамика послышалось знакомое, женское: — Эдди… Нет, ему показалось. — Да? — Эдди… А затем:  — Это мама…