***
Уже второй год Гриммджоу не бывал в Уэко Мундо, иногда питаясь слабенькими пустыми в округе Каракуры. Каждый день арранкар сидел на другой стороне улицы в засаде, ожидая, когда Ичиго наконец восстановит свои силы. Но ничего не происходило. Он все еще был скучным человеком. Гриммджоу даже ходил за ним по пятам до странной «школы» и тенью следовал за компашкой его друзей, которые-то отлично ощущали присутствие арранкара. Но никто не собирался даже намекнуть Куросаки об этом, который просто пытался вернуться в колею обычной жизни. Потом стали происходить странные вещи: Ичиго куда-то все время спешил, был задумчив и напряжен. Кажется, он слишком много думал об этом слишком сильном идиоте. Ладно, надо просто выбросить его из головы. Терпеливо ждать, пока его короткая жизнь подойдет к концу, и он восстановит свои силы в полном размере. Тогда они сразятся, и Гриммджоу обязательно выйдет победителем. Всплески реяцу Ичиго были вдалеке. Но это было настолько слабо, что выйдет только малой частью его тогдашней мощи, и Гриммджоу просто отмахивался от этого. Этого не хватало для хорошего сражения. Кажется, он научился ждать. Гриммджоу вновь сидел у его дверей почти что на коврике, отчего еще больше бесился. Зачем он вообще здесь? Чего топтаться? Ждать еще лет пятьдесят как минимум, можно, наверное, подготовиться к поединку… Гриммджоу хмыкнул – он одолеет этого придурка и так. В тот день он усомнился в своей безуговорочной победе. На окраине города реяцу Ичиго вспыхнула еще сильнее, чем была. В него опять вселили силы. Гриммджоу не мог поверить, что понадобились реяцу стольких синигами, чтобы восстановить его мощь. Будь сейчас у Гриммджоу хвост, он бы его поджал. Арранкар скрылся где-то в высоких кустах сада напротив и едва мог не вдыхать отголоски реяцу Куросаки, которая накрывала Каракуру плотным коконом. Обычно духовная сила приманивала пустых, но такая заставит их держаться подальше. Некоторое время Гриммджоу избегал дом Куросаки, ведь едва выдерживал забирающуюся и в нос, и в рот силу Ичиго. Он был повсюду. С горем пополам арранкар решил покинуть Генсей, впервые за долгие два года возвращаясь в Уэко Мундо для тренировок. Надо попотеть, чтобы победить такого противника, пусть Гриммджоу и не хотел признавать, что отступает. Он обещал себе нанести удар при первой же возможности, но сейчас понимал, что ему в открытом бою не выступить против Куросаки. Да и его друзья подтянутся, а это лишние проблемы.***
Битва с квинси прошла как в тумане. Тогда он ушел в глубины Уэко Мундо подальше от Лас Ночес, чтобы побыть наедине с собой. Он серьезно относился к предстоящему сражению с Куросаки, при этом благополучно пропустив самое интересное. Пока что его не трогали, поэтому Гриммджоу и сам избегал поверенных квинси. А после до него добрался тот хмырь в панамке. Гриммджоу считает, что поступил достаточно мудро, согласившись помочь в решающем сражении с квинси. — Не думай, что мы теперь друзья, Куросаки, — он почти выплюнул эти слова, скрещивая руки на груди. Они сидели в тесном черном кубе, прорывающимся сквозь барьеры в дворец Короля Душ. Гриммджоу это как-то не заботило. Больше было странно, что от Куросаки исходила такая сила. В тесном пространстве со смешением реяцу стольких синигами он выделялся больше всех. Опять эта давление, пробурчал про себя Гриммджоу, забиваясь в дальний уголок куба. У Куросаки своя тусовка, да и сейчас не время, и не место…***
Гриммджоу не откладывал сражение, совсем нет. Он желал сразиться с Куросаки уже столько времени, что его мысли были заняты полностью им. Это было странно, но он не обращал внимания на свою дикую зависимость. После войны пришлось восстанавливать Уэко Мундо. Из всех Эспады и Приварон остались лишь единицы: Нелл и еще пара-тройка ему незнакомых. Ну и Гриммджоу, конечно. Готею досталось побольше, но арранкару все равно. Надо было привести в порядок Уэко Мундо. Никто из них не решил взойти на престол Мира Пустых. Нелл умела лишь подчиняться приказам, а Гриммджоу… Он не решился взять на себя такую ношу. Королем себя обзывать можно где угодно и сколько угодно, но как только пришлось взяться за ум, он не смог. Просто надо было пойти к Ичиго и победить его, тогда он станет полноправным Королем. Никто не сможет опровергнуть этого, и тогда Гриммджоу для себя поймет и решит, что он сможет править Уэко Мундо. Собирался он лет пять. Тренировался, говорил об этом на каждом углу под куполом Лас Ночес, который вновь был населен пустыми. Нелл лишь молчала и смотрела на него как на животное. Он опять ушел в Генсей.***
Гриммджоу подошел к калитке дома под вывеской «Куросаки». По двору были разбросаны какие-то игрушки, в уголке стоял маленький велосипед с тремя колесами, наспех была сколочена песочница с разбросанными формочками для песка. — Опять ты, — черноволосая малявка вышла во двор с ребенком на руках, только вот малявка выросла, отрастила волосы и ребенком обзавелась? Гриммджоу не сказать, что был падок на женщин, но не погнушался настойчиво обвести ее фигуру взглядом, даже не беря в рассчет, что она вроде как сестра Куросаки. — Тебя жизнь вообще ничему не учит? Уходи, Ичиго не до тебя. — Тетя Карин, а кто этот дядя? — мальчик на ее руках дергал женщину за длинные волосы, поглядывая на незнакомца. — Никто, Казуи, иди в дом, — она улыбнулась и поставила его на крыльцо, открывая стеклянные двери для мальчика. — Давай поиграем в прятки? Спрячься очень хорошо, а я посчитаю до десяти? Мальчик что-то радостно взвизгнул и побежал вглубь дома прятаться. Во дворе остались Гриммджоу и Карин как в старом американском вестерне. — Гриммджоу, — вновь за его спиной этот голос. Арранкар улыбнулся, уже готовясь обернуться и нанести удар, но Ичиго прошел мимо, непривычно тяжелым взглядом глядя на мужчину, будто на нашкодившего ребенка. — Если ты пришел сразиться, я не могу этого сделать ни сегодня и никогда. Гриммджоу опешил, моргая пару раз. Когда Ичиго так вырос? Почему они почти одного роста? Почему взгляд Ичиго больше не сочувствующий, а колкий и недовольный? — Почему? — Ты еще спрашиваешь? Ты, наверное, не заметил, но у меня семья, ребенок. Гриммджоу, когда-то я пообещал, что сражусь с тобой в любое время. Мне не хочется брать свои слова обратно, такой уж я человек. Но я не могу. И не хочу. Может, ты не понимаешь, не взрослеешь, но пора бы уже успокоится и принять к сведению, что я не могу рисковать благополучием своей семьи. Извини. Гриммджоу прекратил слушать его монолог еще на половине, вкладывая в свой удар достаточно силы, чтобы выбить всю эту дурь из Куросаки. Его сюнпо слишком хорошо. Карин вскрикнула, но Ичиго был достаточно быстр, чтобы выйти из тела до того, как она успеет подхватить его пустую оболочку. — Гриммджоу, я предупредил, — вновь его взгляд стал сочувствующим, жалостливым, жалеющим. Гриммджоу еще больше взбесился и хотел уже пустить в него серо… Ичиго поймал его ладонь и погасил удар одной своей силой. Гриммджоу бы разъярился еще больше, если бы не видел, как Ичиго заскрипел зубами от натуги. — Если ты настолько невменяемый, давай отойдем. Я не хочу подвергать опасности сына и сестер. — Сына? — в голове у Гриммджоу наконец щелкнуло. У Куросаки есть сын, значит, есть и жена… А, так это та девчонка с отрицанием? А то мальчишка на нее слишком уж похож. Сын… — Тебя это удивляет? У людей бывают дети, знаешь ли. А я человек. — Я знаю, кто ты. И вряд ли такое можно назвать человеком, — Гриммджоу отстранился, опуская руки. — Ладно. Раз ты такой занятой, я приду через десять лет. Этого будет достаточно? Надеюсь, за это время ты не потеряешь свои способности и будешь так же силен. — Ничего не обещаю, — огрызнулся Ичиго, потянувшись к лезвию одного из мечей. Оба дрожали от нетерпения. Видимо, не встречается в Каракуре таких пустых, для которых пришлось бы использовать его дзанпакто. Гриммджоу еще стоял, наблюдая, как Ичиго заходит в свое тело и как Карин вновь напряженно смотрит на арранкара, запирая стеклянные двери неотложки «Куросаки». Гриммджоу фыркает как настоящий кот и возвращается в Уэко Мундо с позором. Нелл не говорит этого вслух, но он чувствует.***
Проходит десятилетие. Гриммджоу возвращался в Уэко Мундо много раз и столько же путешествовал по миру людей. Арранкар стал понимать людские привычки, выучил сленг… Но так и не понял, почему им так нравятся дети. Они такие мерзкие, слюнявые, вечно ноют. Не легче ли прибить? Ладно, Гриммджоу никогда не дано это понять. Он остался таким же, как и десять лет назад, и двадцать. Некоторые вещи не меняются. Зайдя по пути в супермаркет, притворяясь сквозняком для слабых невидящих смертных, он захватил конфет и рисовых булочек. Кажется, за отсутствие в Уэко Мундо он приобщился к человеческой еде. Это гораздо лучше пустых, они все как один на вкус. Его путь держался к спальному району с одинаковыми дворами и домиками, с хрупкими дверями неотложки… Впервые за время, когда он приходил в этот двор, он не выломал калитку, не взбороздить газон когтями и не попытался выбить стеклянные двери своей духовной силой. Вместе этого он постучал с задней стороны, ведь было странно войти в дом через кабинеты неотложки. Двери ему открыл Куросаки. Гриммджоу почти был уверен, что это он, но арранкар подумывал, что люди все-таки стареют. Паренек так обманчиво похожий на отца нахмурился. — Вы кто? — Отец дома? — только и спросил Гриммджоу, не решаясь представляться мальчишке. Арранкар даже на секунду подумал, что это настоящий Ичиго, все такой же молодой, рыжеволосый и жалкий. Но взгляд напротив был непонимающим, неузнающим, а глаза так разительно отличались от темных карих Ичиго, что Гриммджоу даже зубами заскрипел. — Па-ап! Это к тебе, — без задней мысли паренек позвал отца и отошел от двери, даже не приглашая Гриммджоу войти в дом. Да и Гриммджоу не мог – духовная мощь Куросаки веяла от этого дома так сильно, что, кажется, сам дом вздрагивал от шагов Ичиго. Или это Гриммджоу дрожал?.. Голубые глаза встретились с потускневшими карими, яркие волосы напротив покрывшихся сединой. — Вот и ты, Гриммджоу, — низкий голос так отличался от того, что он слышал десятилетия назад. За долю секунды он попытался запомнить это постаревшее лицо: морщинки вокруг глаз и губ, складки на высоком лбу, седина на висках. Суровый взгляд Ичиго ни капли не изменился, но сейчас на его немолодом лице это выглядело уместнее, чем на лице когда-то семнадцатилетнего парня. — Ты здесь, чтобы сразиться? — Шел я сюда с этим, но передумал. На этот раз, Куросаки, только на этот раз, — арранкар не нашел в себе сил привычно оскалится, протягивая Ичиго коробку конфет и сладостей из рисовой муки. — Ты выглядишь жалко, Куросаки, неужели ты настолько постарел? Хотя твоя духовная сила наталкивает на мысли, что ты также силен… — Она не моя. Мой сын плохо контролирует реяцу, — Ичиго хмыкнул, и в уголке его губ проскользнула улыбка, такая нежная и теплая, когда он говорил о сыне. Или он был рад конфетам и рисовым булочкам? — Я давно научился не привлекать ненужные проблемы. Может, зайдешь на чай? Или покрепче. Мужчина усмехнулся и прошел мимо Куросаки в сладко пахнущий выпечкой и домашней едой дом, невольно полной грудью вдыхая яркие ароматы. Из кухни выглянула женщина, такая прекрасная и красивая даже в немолодом своем возрасте, что невольно Гриммджоу избежал ее взгляда. — Гриммджоу-кун? — о, это обращение он помнил еще со знаменательных битв под куполом Лас Ночес. Сомнений не было в том, что перед ним в домашнем платье и фартуке, с небрежно заколотыми волосами и сияющими гибискусами в них, стояла девчонка с отрицанием. Уже женщина, поправил себя Гриммджоу в уме. — Иноуэ, — только и сказал он, почувствовав вдруг себя как никогда неловко. — Гриммджоу-кун, я уже Куросаки, — она улыбнулась, почему-то чувствуя ту же неловкость. Гриммджоу даже не обратил внимание на человеческое обращение. Кажется, Орихиме не избавилась от этого спустя годы. Ичиго усмехнулся их такому приветствию и прошел на кухню. Гриммджоу от какого-то странного порыва поклонился хозяйке дома и прошел за мужчиной. Орихиме закружилась по кухне как маленький ураган, вытирая, убирая со стола. Аккуратно примостившись в уголке кухни, она заканчивала последние приготовления сдобных булочек. Кажется, желудок Гриммджоу заныл от предвкушения из-за одного лишь запаха сладостей. — Извини, Гриммджоу-кун, ты так без предупреждения, а я и совсем прибраться не успела, — приговаривала она, ставя перед ним поднос с ароматным чаем, пока Куросаки что-то искал в верхнем гарнитуре. Орихиме поставила противень с булочками в духовку и быстро скрылась на втором этаже, наверное, чтобы переодеться. Они с Ичиго остались на кухне одни. Молчание затянулось, Гриммджоу никак не готов был коснуться чашки с горячим чаем. Ичиго достал пару бокалов и что-то крепкое, название которого Гриммджоу не знал. — Ваш сын… Так похож на вас с Орихиме, — решил подать голос Гриммджоу, беря в руки чашку с горячим чаем. — Да не отравленное оно, что не пьешь? — Ичиго заметил то, как он замялся, и лишь усмехнулся. Арранкар даже моргнул от того, как необычно добр Куросаки. Наверное, он не должен был приглашать его в дом, угощать, так ему улыбаться, будто они старые друзья и не виделись уже много лет. Неожиданно Гриммджоу скривил губы, и чашка в его ладони почти растрескалась. — Куросаки, — проворчал он устало, отпуская чашку, чтобы не пришлось потом собирать осколки. — Почему ты пригласил меня? — А почему ты пришел? Гриммджоу насупился еще пуще прежнего. Воздух будто затрещал между ними, но арранкар заметил, как с лестницы выглядывает уменьшенная копия Куросаки с лицом Орихиме. Кажется, именно из-за присутствия Казуи он чувствовал такое давление. — Я хотел сразиться. С нашего последнего разговора прошло десятилетие, ты помнишь? — Тогда почему с конфетами и моти? Сражаться ими собираешься? Гриммджоу так громко фыркнул, что чуть не сдул чашки с горячим чаем со стола. Гриммджоу казалось, будто он уменьшился перед взрослым Ичиго. — Гриммджоу, — вздохнул мужчина так тяжело, будто на его груди лежала бетонная плита. Неожиданно лицо его еще постарело на несколько лет. — Я никогда не ненавидел тебя. Никогда не желал зла никому из своих противников. Из всех немногих ты остался жив. Для меня это отдушина, ведь я совершенно не убийца. Я откладывал наш поединок столько лет и с каждым годом понимал, что не смогу более поднять меч против тебя. Я предлагаю забыть наши разногласия. Гриммджоу должен был сейчас разозлиться, и у него это почти получилось, но Ичиго перед ним не был пятнадцатилетним мальчишкой с мечом на перевес и неистовым желанием защищать близких. Это был уже немолодой мужчина с семьей, своими заботами, и ему неожиданно не хотелось докучать. Арранкар раздраженно вздохнул и откупорил бутылку остропахнущей темной жидкости, наполнив ею бокалы почти доверху. — Э… Гриммджоу, это коньяк. Его лучше заплом не пить в таком количестве. — Мне все равно, — пробурчал он и опрокинул в себя эту жидкость залпом. Кажется, надо было послушаться Ичиго, ведь арранкар закашлялся от непривычки. После того вечера он никогда не появлялся в доме Куросаки. Давно не появлялся и в Мире Живых, решив посвятить свое время Уэко Мундо и путешествиям. Гриммджоу было стыдно за его навязанность Куросаки, но он никогда не признает того, что решил отстать от него. Просто Ичиго настолько жалок, что на него постаревшего без слез не взглянешь, поэтому Гриммджоу подождет еще лет тридцать-сорок.***
— Гриммджоу Джаггерджак, — он недовольно скрестил руки на груди, притопывая ногой от ожидания. Опять пришлось пользоваться главными Сенкаймон. — Запрос об аудиенции у собрания капитанов был принят еще несколько месяцев назад, как вы можете меня не знать?! Гриммджоу уже начинал закипать, ощерившись как настоящий кот. Еще немного и заворчит так же. — Пустите его, — ровный голос, чем-то напоминающий госпожу Нелл Ту, разрезал стайку охранников. — Куросаки Сачие, лейтенант первого отряда. Гриммджоу моргнул. Он не знал, что больше его удивило: ее тонкая красота или ее фамилия. Черные глаза девушки лишь прищурились, сталкиваясь с его взглядом. — Спасибо, — не хотя благодарить, хмыкнул Гриммджоу, идя в точности за спиной лейтенанта Куросаки. — Незачем, — только и отозвалась она, толкая двери собрания капитанов. Девушка опустилась на колени перед верхушкой Готэя: — Лейтенант первого отряда Куросаки Сачие прибыла к собранию капитанов вместе с Гриммджоу Джаггерджаком. Арранкар никогда бы не опустился на колени перед синигами, но сейчас его ноги чуть не подкосились: Куросаки Ичиго стоял во главе собрания. — Гриммджоу, — он приоткрыл один глаз, необычайно яркий карий. Седые волосы, морщинки… Этого как будто и не было. Ичиго был молод и красив как и столетия назад. — Зачем ты здесь? — Я пришел сразиться, Куросаки, — Гриммджоу молился, чтобы его голос не дрожал перед тяжелым взглядом Ичиго. — Помнишь, еще несколько столетий назад я пришел к тебе с поединком? Так вот, я наконец беру должок. — Гриммджоу, — усталый вздох Ичиго заставил его же плечи сгорбиться. Из молодого мужчины он вновь превратился в старика одним лишь взглядом. Вот что за напасть? Из-за такого его старческого кряхтения Гриммджоу совершенно не хотелось намылить ему шею. — Как ты раньше без меня жил?.. — Что ты там бубнишь, Куросаки? — Только подумай, — Ичиго поднял на него сочувствующий взгляд, в глубине которого угадывалась насмешка как и в последующих его словах: — Как ты ранее жил без возможности сразиться со мной? Чем ты занимался до того, как однажды решил взять реванш после задания Улькиорры и Ямми в Генсее? Ты же встаешь по утрам последние сотни лет в надежде победить меня… Как я могу лишить тебя смысла жизни, если позволю себя одолеть? Гриммджоу даже опешил от такой наглости. Кажется, в Куросаки после возрождения в Обществе душ не осталось ничего святого! Он-то думал, что Ичиго такой весь из себя понимающий, не держащий на него зла за все неудобства, а сейчас он над ним насмехается?! Пальцы начало покалывать от появившегося на ладони зачатка серо. — Не делай мне одолжения, — почти прорычал он и пустил Короля с ладони прямо в наглую рожу Куросаки. За секунду до этого капитаны собрания обнажили мечи. Голоса почти в унисон вскрикнули: «Ичиго», и серо вынесло противоположную стену. Поднялись облако пыли и тишина. Вокруг Гриммджоу, пышущего реяцу, скрестились дзанпакто. За его спиной тонкий шепелявещий голос еще одной Куросаки вызвал команду – «Завораживай, Ифуку но Химе» – и его собственная реяцу накатила сокрушительной волной, из-за которой он и сам не мог пошевелиться. Пыль осела. На его руке стояла миниатюрная заноза-пчела и целилась ему в горло штыком, за спиной держали мечи у его шеи еще несколько капитанов, а другие кинулись к дыре в стене в надежде отыскать «Куросаки-саму». Конечно, хмыкнул про себя Гриммджоу, после Гран Рей Серо с нулевой дистанции он вряд ли бы остался стоять на ногах. Хотя… Куросаки был не так прост. Поэтому сейчас глаза капитанов, одного лейтенанта и одного арранкара были размером с блюдца, ведь Ичиго держал непогашенное сэро в ладони. От переизбытка адреналина в этот момент никто не хотел ориентироваться на реяцу Гриммджоу, которое еще оно хранило. Ичиго насупился, и на его молодом лице проступили морщины пятисотлетней старости. Он погасил серо в ладони без единой заминки и поднял острый разочарованный взгляд на Гриммджоу, которому вдруг стало не по себе. — Бешеных псов пристреливают, Гриммджоу, — он вздохнул и поправил хаори на плечах, которое разорвалось в нескольких местах. — Я предупреждаю, если еще раз попробуешь прийти ко мне… Я убью тебя. Повисло тяжелое молчание. Видимо, Ичиго не шутил и собирался держать слово. Что ж, Гриммджоу умел докатить всех до белого каления.