***
Они здорово провели время, катаясь на различных аттракционах — начиная с самых страшных и заканчивая предназначенными для парочек. Ласково взяв за руку Рьюзаки, Лайт постепенно осознавал то, что он получил взаимность от того, кто стал его первой любовью. От человека, который был не менее умён чем он, который мог поддержать любую тему разговора, чьи поцелуи и объятия казались самыми приятными ощущениями в мире. Ягами все это время пребывал в состоянии неверия в случившееся, он наконец смог найти человека, который так сильно приблизился к его сердцу и душе. Человека, рядом с которым он практически не лгал и не притворялся, как привык это делать. Человека, в котором собрались все причины счастья Лайта. Ведь Рьюзаки для него — источник счастья и этой чудесной эйфории, ощущения заполненности в душе и осознания того, что он не один. И весь этой маленький рай, выстроенный вчерашней ночью, потерпел первую трещину, когда Лайт вглядывался в проницательные глаза, не выражающие ничего. Он никогда не мог прочитать Рьюзаки. Мог понять ход его мыслей, но никогда не мог предугадать, к чему тот в итоге придет. Сложнейшая головоломка. Непредсказуемый человек, который, согласно здравому смыслу, даже не являясь L мог стать помехой для создания Нового мира. А если он — L, то значит, он все это время лгал Лайту? И всё это было ради какого-то плана. Ради справедливости, в которую верит L. Погрузившись в эти мысли, Ягами одернул руку, отпустив брюнета. Рьюзаки вопросительно взглянул на него, но заметил, как тот мелко дрожит. — Лайт! — чей-то женский голос донёсся издалека. — Я и не ожидала, что ты будешь здесь. Рьюзаки перевел взгляд на девушку и оглядел ее. Глаза расширялись и, нахмурившись, он сузил глаза. «Амане Миса… Модель, дававшая показания о домогательствах со стороны того менеджера — первой жертвы Второго Киры» — вспомнив отчёт обо всех моделях, парень полностью погрузился в мысли. Резко взглянув на блондинку, он вежливо поздоровался. — Я Рьюзаки, — протянув руку, слегка улыбнулся парень, внимательно наблюдая за тем, как глаза девушки поднимаются куда-то над его головой. — То есть, тебя зовут Рьюзаки? — переспросила девушка, не отрывая взгляда от красных букв над головой брюнета. Тот молча кивнул и перевел взгляд на Лайта. Юноша ничего не говорил, и, казалось, вовсе ушел в свои мысли, не обращая внимания на девушку. — Лайт, Миса-Миса очень скучала по тебе, — схватив его за руку, Амане ласково улыбнулась. Детектив поборол свое желание казнить эту девушку прямо на месте и быстро набрал сообщение полиции о том, чтобы они задержали ее. Для более существенных доказательств, он бесшумно подошёл к Лайту со спины и, пока тот одергивал руку, высвобождаясь из цепкой хватки Мисы, Рьюзаки незаметно вытащил его телефон, сунув в свой карман. Модель окликнули и позвали на какие-то съёмки и она, быстро чмокнув Лайта в щеку, помахала им рукой, прощаясь. — Лайт, пиши Мисе-Мисе почаще! Твоя девушка ждёт твоего внимания. Карамельные глаза расширились и он сжал руку в кулак, думая о том, какая же эта девушка дура и надо как-то от нее избавиться. Наконец, Лайт медленно повернулся к Рьюзаки, надеясь оправдаться, чтобы тот не надумал лишнего, но парень будто бы испарился. Оглядев пространство вокруг себя, юноша увидел, как тот стремительно выходит из парка, по пути отвечая на какой-то звонок. — Лайт! Его зовут Эл Лоулайт, никакой он не Рьюзаки! Я выяснила его имя, теперь мне надо убить его? — протароторила Миса в трубку. Последний кусочек пазла нашел свое место и L со злостью захлопнул мобильник, сбрасывая вызов. Ноги слабо держали его, хотелось упасть на землю и обессиленно лежать на ней, не смея пошевелиться. Он ощущал всю горечь и боль предательства. Вспоминая все те нежные поцелуи и слова, милые держания за ручку и заботливые карамельные глаза, детектив запрокинул голову, стараясь сдержать слезы. Руки сами собой сжались в кулаки и он сорвался на бег, молясь всем богам, чтобы Лайт не догнал его. Лайт был Кирой, и это не было бы так больно осознавать, если бы вчерашней ночи не существовало. Ведь один раз вкусив запретный плод, обратного пути нет. — Я не смогу казнить его, — шептал L сам себе, забегая в какой-то нелюдимый неосвещенный переулок. Он понимал, что скоро Лайт заметит пропажу и поймет, что L взял его телефон и придет к выводу, что Рьюзаки и есть L, ибо он предугадал желание Лайта узнать его настоящее имя и предотвратил это. Слезы медленно скатывались по щекам и детектив совсем никак не мог их контролировать. Сейчас перед ним возникла дилемма и его выбор будет влиять на жизнь всего мира. Он должен, даже обязан обезвредить Киру, разрушить его планы, но он отчаянно не хотел лишаться этих теплых объятий и заботливых карамельных глаз. Возможно, не будь L гением, он бы подумал, что Лайт послушает его, откажется от своей идеалогии и будут они жить долго и счастливо, забыв о том, что начались их отношения с предательства. Но он был здравомыслящим человеком, который не переставал логически мыслить даже в периоды отчаяния. Который понимал, что такой человек, как Лайт не остановится ни перед чем, чтобы достигнуть своей цели. Наивно было предполагать, что любовь излечит все их раны и они смогут перейти на одну сторону, вместо того, чтобы находиться по разные стороны баррикад. Наивно было думать, что человек, который даже после всего, что произошло, не доверял ему до конца и мог убить в любой момент, откажется от своих идей. Но вспомнив, с какой нежностью его целовали мягкие губы юноши и как тот был ласков с ним все это время, буквально светясь от счастья, гениальный разум помутнился такой глупой надеждой на хороший конец. L опустил голову и его глаза накрыла длинная челка, не дающая увидеть выражение лица детектива. Челку заправили за ухо и он поднял взгляд на Ягами, лицо которого оставалось невозмутимым. Он молча забрал свой телефон и сунул в карман, не взглянув парню в глаза. — Зачем ты забрал мой телефон? — Она назвала себя твоей девушкой, — холодно ответил брюнет, подняв голову и столкнувшись с карими глазами напротив. — Возможно, это было глупо, но мне нужно было убедиться, что она не лжет. Ведь в этом случае, это означает, что ты мне врал. И ей тоже. — И как это связано с моим телефоном? — Ягами был зол, он продолжал бороться со здравым смыслом и отчаянно пытался найти другое объяснение этому поступку. Ему не хотелось верить, что Рьюзаки догадался о его планах и так близко подступил к нему. Это сильно задевало самолюбие Лайта, ведь значит, что его обдурили. И ещё… разбили сердце. Карие глаза смотрели с холодом. В них, казалось, не осталось и доли той нежности, что была ещё утром. — В твоей записной книжке ее номер даже не записан, — спокойно ответил L. — Она позвонила сразу же после того, как ушла. Я сбросил и удалил ее номер. Ягами Лайт всегда ставил себя выше других и страдал нарциссизмом. А ещё он был безумно влюблен. — Рьюзаки, ты что… ревнуешь? — карие глаза вновь посмотрели с теплом и Лайт мягко посмеялся. — Она просто очередная поклонница, которая сама навыдумывала себе что-то. Повсюду следует за мной, даже сейчас она как-то вычислила, где я нахожусь, лишь бы увидеться. У меня нет совершенно никаких чувств к ней, — шатен подошёл ближе к парню и обнял его, зарывшись рукой в мягкие волосы и вдыхая сладкий запах. — Я влюблен только в тебя. Детектив показушно вздохнул с облегчением. Сыграть роль влюбленного ревнивого парня у него получилось просто идеально. Возможно, потому что он почти и не играл. Мягко обняв в ответ, Рьюзаки прильнул губами к шее юноши. Шатен ласково улыбнулся и мягко отстранился, ужасающие и болезненные мысли отошли на второй план. Самое главное сейчас перед ним, а перезвонить Мисе он может и позже, телефон ведь снова у него. Возможно, если бы не сегодняшняя ночь, то Лайт ни за что не поверил бы в это глупое оправдание. В любом случае, он скоро узнает правду, а до тех пор он может позволить себе побыть в их маленьком раю ещё немного. Но в их маленьком раю образовывалась вторая трещина…***
L уверенными шагами зашёл в комнату для допроса, в которой уже сидела девушка, связанная наручниками. Детектив взял с собой лист тетради жизни и вложил его в тетрадь, предназначенную для заметок. Присев напротив Мисы, брюнет слегка склонил голову набок и задумчиво оглядел подозреваемую. — Миса Амане, ты являешься Вторым Кирой, — без доли сомнения заявил детектив, — не желаешь оказать содействие и ответить на несколько моих вопросов? Девушка демонстративно отвернула голову и тихо сказала: — Я ничего не скажу. L опустил голову и записал на листке в тетради следующую запись: Миса Амане ответит на все вопросы Эла Лоулайта, связанные с тетрадью смерти и Ягами Лайтом. Амане резко повернулась к детективу, открыв рот, но вдруг помотала головой и зажмурилась. — Миса Амане, ты являешься владельцем тетради смерти? Девушка слабо кивнула. — Есть ли ещё владельцы тетради? Вы с Ягами Лайтом единственные владельцы? Или есть ещё кто-то? Миса вздрогнула при упоминании Лайта и активно начала сопротивляться ответу. Обессиленно опустив голову, она тихо ответила: — Да, мы единственные. — Я не причиню ему вреда, — неожиданно заявил L, глядя девушке в глаза. — Даю слово, он не будет казнён. — Как я могу тебе верить? Ты врал ему, представлялся ложным именем, а теперь допрашиваешь его девушку, — злобно посмотрев на детектива, Амане откинулась на спинку стула, отвернув лицо. — Ты не его девушка, — довольно резко ответил детектив. — Расскажи все, что знаешь о тетради смерти. В том числе, знания и о Богах смерти. — Есть способ убить Бога смерти, — неожиданно заявила Амане и вскрикнула. — Что ты сделал со мной? Я не должна рассказывать тебе это! Бог смерти умирает, если влюбляется в человека и старается продлить ему жизнь. Если Бог смерти убьет кого-то, кто угрожает жизни человека, то он умрет, ведь шинигами должны укорачивать жизнь людей, а не продлевать ее. Глаза девушки в ужасе посмотрели на детектива, который сосредоточенно слушал речь Мисы, положив большой палец на губу. — Что произойдет, если ты откажешься от права владения тетрадью? — Я забуду обо всех событиях, связанных с тетрадью. — Отлично… Что насчёт сделки с шинигами? Как она работает? — Глаза Бога смерти стоят половину жизни, если ты покупаешь этот дар, то можешь видеть имена и дату смерти людей над их головами, — девушка подняла взгляд над головой Рьюзаки и усмехнулась. — Уверена, тебе интересна дата твоей смерти. — Безусловно, — кивнул детектив. — Но сначала скажи мне, насколько ты любишь Лайта? — Больше жизни люблю! Он покарал преступников, которые убили моих родных. Он — сама справедливость! Брюнет устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Голова раскалывалась, новая информация была подобна иглам, которые впиваются в тело детектива с каждым словом Амане. — Где ты хранишь свою тетрадь? — У себя в комнате в верхнем ящике стола, — ответила девушка, пораженно уставившись на сероглазого. — Да ты профессионал своего дела. Подумать не могла, что меня так легко заставить сознаться. Спустя некоторое время, тетрадь передали в руки L, и он с откровенным любопытством разглядывал ее, отмечая сходства и различия со своей тетрадью жизни. Подняв голову, он заметил Бога смерти и от неожиданности упал со стула. Ее вид кардинально отличался от Авимелеха, который был куда симпатичнее. Поднявшись, Рьюзаки внимательно оглядел шинигами и произнес: — Как я понял, если она откажется от тетради, то забудет мое имя? Шинигами кивнула, с подозрением смотря на человека. — Я Рэм — Бог смерти, и чтобы ты понимал… Если Миса пострадает — я тебя убью. — Прошу, не оказывайте содействие Ягами Лайту, он не любит Мису, — спокойно произнес детектив. — Однако, я могу обеспечить ее безопасность. При условии, что она откажется от тетради и оставит ее у меня. — Ты не убьешь меня? Но что ты сделаешь с Лайтом? — воскликнула девушка, подавшись вперёд. — Не убью, — решительно заявил детектив. — Но я остановлю его деятельность. Если ты не хочешь умирать и не желаешь смерти Лайту, то согласись на мои условия. Теперь у меня есть неопровержимые доказательства того, что ты и Ягами Лайт являетесь Кирами. Вас от казни отделяет лишь мое решение. — Но зачем ты отпускаешь нас? — Я не хочу умирать от рук Бога смерти, — просто ответил брюнет. — Я ведь вижу, что она переживает за тебя, хотя я удивлен — не думал, что шинигами могут испытывать какие-то чувства к человеку, — пожав плечами, он сел на стул. — Самое рациональное и верное решение для вас сейчас — отказаться от тетради и продолжать проживать свою жизнь, вместо того, чтобы умереть на казни. Помогаю я вам лишь потому, что я, во-первых — не хочу умереть от рук шинигами, во-вторых — меня не особо привлекает идея отправить на эшафот 20-ти летнюю девушку и старшеклассника. В-третьих — я хочу остановить Киру, и для этого необязательно его убивать. Девушка пораженно посмотрела на детектива и грустно усмехнулась: — Ты влюблен в него, не так ли? Сохранив спокойное выражение лица, парень вежливо спросил: — С чего ты так решила, Амане-сан? — Я могу поверить в твое нежелание умирать, но в то, что ты не хочешь убивать Киру, а лишь остановить его… Это просто абсурдно. Ты ведь понимаешь, что Лайт не откажется от своих идей. Я ни в коем случае не желаю его смерти, но то, что ты говоришь, напоминает какую-то сказку со счастливым концом, где принц отказывается от всех своих идеалов ради возлюбленного, — девушка запрокинула голову и громко рассмеялась. — Не смеши меня. — Он не глупый и должен понимать, что его действия никогда не приведут к раю на Земле, — прищурившись, холодно ответил детектив. — Тем более — он эгоист и совершенно точно хочет счастья скорее для себя, чем для других. Но разве мир, в котором ты Бог и одновременно с этим жестокий каратель, которого все страшатся и втайне ненавидят, может сделать тебя счастливым? Я уверен, что его действия лишь проявление социопатических черт и развеивание скуки, не более. — Да как ты смеешь так выражаться о нем?! Он — справедливость! Детектив спокойно встал и спросил: — Сколько времени мне осталось? Девушка победоносно усмехнулась и заглянула в серые глаза, со злобой и ощущением превосходства: — Два дня.