*****
Соблюдая ночную договоренность, на следующий день парни отправились в магазин. Младший остановил свой выбор на двух гигантских перьевых подушках и валике в форме овечки, что было так в стиле Чонвона. В голове Чонсона роилось множество мыслей, пока он оплачивал покупки на кассе. Было потрясающе видеть, как глаза младшего превращаются в две серповидные щелки из-за улыбки, возникшей благодаря новым покупкам; как лицо Чонвона еле виднелось за обилием флисовой ткани, а его руки практически не могли удержать всю эту кучу принадлежностей для спокойного сна. Все, что делал Чонвон, выглядело потрясающе в глазах Чонсона. И все же одна вещь никак не давала покоя Джею: похоже, ему слишком нравилось обнимать младшего перед сном; хрупкое тело Чонвона будто было создано для его сильных рук, сладкий аромат дыни убаюкивал и даже нехватка места на кровати не доставляла неудобств. Он познакомился с этим чувством слишком просто и не был уверен, что готов расстаться с ним. И, хотя этой ночью Чонвон обложился кучей мягких подушек, он все равно выбрался из постели и бесстыдно забрался под одеяло к старшему. И Джей, конечно, не возражал, довольно хмыкнув и отодвинувшись подальше, освобождая место в своей кровати для младшего. – Нужно больше подушек? – как и в прошлый раз он нежно обнял Чонвона. – Нет, просто… – юноша сжался в объятиях старшего. – С тобой теплее, – в голосе послышалась улыбка. «Только впустую потратили деньги», – гнетущее чувство вины поселилось в чонвоновых мыслях. Не было ничего плохого в том, что подушки с самого детства помогали ему быстрее уснуть, но он никогда не думал, что ему может понадобиться большее – не думал до тех пор, пока не появился Джей со своими сильными теплыми руками и успокаивающим дыханием. Чонсон был тем, в кого он хотел погрузиться целиком, его любовь – все что было нужно младшему. С этой мыслью Чонвон положил руку на запястье Джея, а после макушкой почувствовал нежный поцелуй, следом за которым раздалось мягкое «спокойной ночи». Все было так знакомо, совсем как прошлой ночью, когда Чонсон пообещал защищать его. И он всегда держал свое слово. Сердце Чонвона было в безопасности в его руках.*****
Следующие несколько дней проходили точно так же: всеми забытые подушки покоились на чонвоновой кровати, а двое парней, прижавшись друг к другу, ютились на единственной подушке Чонсона. – Знаешь что? Давай сдвинем кровати, – предложил Джей. Чонвон оторвал взгляд от учебника и почувствовал тепло, разливающееся по телу. Всю прошлую неделю они буквально не отлипали друг от друга по ночам. Но вот сдвинуть кровати… Это казалось чем-то более интимным. Чонсон сел рядом с юношей, ухмыльнулся, вглядевшись в его взволнованное личико, и приобнял за плечи. – Так что? – парень приподнял бровь и краем глаза следил за реакцией младшего. – Или можем снова спать в своих постелях, – явно не подумал, когда произносил эти слова. Сопровождаемый предупреждающим взглядом локоть врезался Чонсону в бок, и, хоть Чонвон не вложил достаточно силы в этот удар, этого хватило, чтобы старший вздрогнул от внезапной атаки. Иногда Джей забывал, что его хрупкий парень получил черный пояс по тхэквондо в четырнадцать лет. – Ну уж нет, – с коварной ухмылкой на губах ответил Чонвон.*****
Каждое утро, проведенное с младшим, в итоге привело к тому, что Джей стал ранней пташкой, что было странно для человека, обычно разлеплявшего глаза ближе к полудню. Он внезапно обнаружил, что просыпается даже немного раньше Чонвона, просто чтобы полюбоваться на полностью расслабленного и умиротворенного малыша. Может быть, спящий Чонвон был слишком хорошеньким. Или же Чонсону нравилось видеть младшего в самом уязвимом его состоянии. Он любил наблюдать, как утренний свет танцует на трепещущих ресницах Чонвона, любил разглядывать слегка опухшее после сна лицо младшего, любил его мягкие волосы, которые мог пропускать сквозь свои пальцы. Любил чувство того, что Чонвон привык засыпать в его руках, свернувшись в клубочек и положив руку на грудь Чонсона. Иногда он непроизвольно очерчивал большим пальцем мягкие черты лица мальчика, проводил вдоль крохотной переносицы, после опускаясь на раскрасневшиеся скулы и линию подбородка. И младший обычно реагировал – его рука неуклюже перемещалась на талию Чонсона, инстинктивно обнимая старшего. – Доброе утро, – пробормотал мальчишка, все еще сонно прикрывая глаза и утыкаясь в шею Джея. – Доброе утро, ангел, – его голос все еще был хриплым после сна, он наклонился и нежно поцеловал чонвонову макушку. Младший поджал губы, услышав глупое прозвище, а Джей растаял от вида, открывшегося перед ним: Чонвон всегда реагировал так на милые фразы в свою сторону. Было непонятно, нравилось ли мальчику это, однако было безумно интересно наблюдать, как Чонвон смущается. Хотелось дразнить его еще больше. Милашка. Это слово пришло в голову Чонсона, когда указательным пальцем он приподнял подбородок младшего. Чонвон был очень милым, до одури очаровательным и нежным, словно фарфоровая кукла, сотворенная небесными божествами. Он был произведением искусства, которым Чонсону не надоедало любоваться. Прижав к себе, старший принялся осыпать его поцелуями: кончик носа, щеки, губы. – Прекрати-и-и, – Чонвон откинул голову назад, хихикая, прикрывая мягкие губы Чонсона ладошкой, изо всех сил стараясь уклониться от его приставаний. Джей не хотел останавливаться, на этот раз оставляя поцелуй на пальцах парня. – У тебя сегодня занятия с самого утра, – он приподнял руку и ласковым жестом убрал челку с глаз мальчишки. – Время просыпаться. – Еще немножечко, – вяло проскулил Чонвон, позволяя себе погрузиться в объятия старшего. Веки все еще были тяжелыми, а его тело будто магнитом тянуло к Чонсону. Он ничего не мог с собой поделать, правда. Все казалось таким правильным: Чонвон хотел принадлежать ему, хотел раствориться в этом человеке; хотел засыпать каждую ночь под сказанное чонсоновым низким голосом «доброй ночи» и просыпаться утром рядом с ним, разглядывать его при свете луны и любоваться рассветными лучами, играющими на его лице. Чонсон был единственным во всем мире для мальчишки. Рядом с ним младший чувствовал себя дома. Нет, Чонсон и был домом. – Так уж и быть, – Чонсон в последний раз оставил поцелуй на лбу парня, задерживаясь губами на коже чуть дольше, нежнее и осторожнее. – Еще немножечко.