***
Всю неделю, что длится подготовка, Лейла похожа на маленькую рождественскую фею, разве что за её спиной нет хрупких крыльев. Она кружит по Штабу целыми днями, украшает помещения, покупает подарки, обсуждает с Каруто меню, помогает Коори с организацией бала. Ей некогда задумываться о проблемах и невзгодах и впервые за долгое время она снова может назвать себя по-настоящему живой. Именно такой, обвешанной мишурой, с запутавшимся в волосах серпантином и застаёт её Невра, выходящий из зала Советов после долгого утомительного разговора с Хуан Хуа. Он потягивается и аккуратно облокачивается о перила, с любопытством наблюдая за развернувшимся зрелищем, не в силах отвести взгляд. Лейла стоит на стуле спиной к нему и украшает деревья в холле с дверьми. Она напевает под нос какую-то весёлую песенку, вероятно, из своего мира. Снизу, подпевая, вьётся её ваклаунн Виола, а Карен подаёт Лейле светящиеся украшения, тщательно отбирая их из коробки по какому-то ей одной известному принципу. Девушки так увлечены своим делом, что совершенно не замечают случайного зрителя. — Что-то я не припомню такого украшения, — задумчиво протягивает Карен, внимательно разглядывая небольшой букетик остролистных растений с россыпью жемчужных ягод, перевязанный яркой алой лентой. — Выглядит как-то слишком странно. Лейла тут же переключает своё внимание на Карен, стараясь разглядеть её находку с высоты. Аметистовые глаза загораются живым блеском, она сразу признаёт в растении чуть ли не главный символ Рождества. — Да это же омела! На Земле её обычно вешают над входом в жилище, чтобы привлечь богатство и отпугнуть злых духов. А ещё… — она на мгновение запинается, слегка смущаясь. — Если девушка встанет под таким букетиком, то не сможет отказать никому в поцелуе. — Какие варварские у вас обычаи, — фырчит Карен. — Это же просто старая традиция, которую никто уже не соблюдает, — пожимает плечами Лейла, решая тактично умолчать о не менее странных культурных традициях элдарийцев, о которых ей когда-то с удовольствием рассказывала Икар. — Но есть один обычай, который актуален до сих пор: если двое влюблённых поцелуются под омелой, то считается, что их любовь будет жить вечно. — А вот это уже интереснее, — вампирша задумчиво крутит пучок в руках, а потом кивает своим собственным мыслям, кладя его в карман. — Эй, давай повесим её у входа, — предлагает Лейла. — Ну уж нет, у меня на эту штуку свои планы, — подмигивает ей Карен. — Знаешь, я тут вспомнила, мне срочно нужно кое-что сделать. Я пришлю кого-нибудь к тебе на помощь. Лейла не успевает даже возразить, как вампирши уже и след простыл. Она на мгновение задумывается, что именно в её рассказе могло так воодушевить Карен, а самое главное — на какую авантюру. Поправляя и без того идеально висящие на деревце украшения, Лейла невольно возвращается мыслями к омеле. Интересно, а Невра поцеловал бы её, увидев вечнозелёные листья над её макушкой? На мгновение её сердце начинает трепетать, стоит ей представить эту картину и вспомнить почти забытые, такие далёкие ощущения его близости, но усилием воли она заставляет себя вернуться в реальность, тряхнув русыми локонами, и вновь занять себя работой. Хуан Хуа аккуратно опускает руки на перила рядом с Неврой. Ей даже не нужно смотреть на него, чтобы понять, за кем он наблюдает. Игра, в которую играют Невра и Лейла, поначалу забавляла фэнхуанку: все эти взгляды исподтишка, томные, едва различимые вздохи в сторону друг друга, срочные дела посреди разговора, не требующие отлагательств, стоит одному из них появиться на горизонте. Но даже самому стойкому терпению приходит конец. Эти игры затянулись и начали раздражать если не весь Штаб, то близкое окружение горе-влюблённых точно. — Она недавно спрашивала о тебе, — фэнхуанка решает начать дипломатично. Невра издаёт раздражённый вздох, потому что знает, к чему она ведёт. Хуан Хуа — отличный лидер и мудрая подруга, но как ей объяснить, что не все нуждаются в её советах? — Позволь мне быть честной с тобой, — Невра едва держится, чтобы не закатить глаза. Он здесь не для того, чтобы его отчитывали словно мальчишку, но Хуан Хуа делает вид, что не замечает этого. — Ты же знаешь, что я умею читать чужие ауры, и я отчётливо вижу, как сияют ваши души. Невра, ваши чувства взаимны. А у Лейлы это вообще чуть ли не на лбу написано. Спустись к ней, она не откажет в разговоре. — Не после того, как я сам оттолкнул её. Я не могу… — Ещё как можешь, — перебивает его фэнхуанка. — То, как вы избегаете друг друга просто смешно. Я не говорю вам снова сойтись, просто поговорите. Это нужно вам обоим, иначе в скором времени ты проделаешь дыру в её спине своим взглядом, а она окончательно замкнётся в себе. А ведь и правда. Он может сейчас спуститься и подать Лейле украшения, которые в спешке бросила Карен. Возможно, между ними действительно завяжется разговор и уйдёт эта глупая неловкость, но Невра не может пересилить себя. Он сделал ей больно и даже в самых лучших фантазиях не может представить, чтобы она его простила. Уж лучше жить дальше в неведении, чем быть отвергнутым ей навсегда. К счастью, придумывать ответ для Хуан Хуа ему не понадобилось. Главу гвардии Света отвлекает пара молодых гвардейцев с очередным «очень срочным делом», и Невра тут же пользуется случаем, чтобы незаметно уйти и не продолжать разговор. — Как дети малые, — шепчет себе под нос Хуан Хуа, переключая внимание на так несвоевременно появившихся новобранцев.***
Время неумолимо движется вперёд, а за предпраздничной суетой пролетает словно миг. Этот год оказался особенно скупым на снег. Даже в сочельник за окном ни снежинки, и украшенные рождественской атрибутикой деревья, беседки и скамейки кажутся комичными на фоне голой промёрзлой земли. Однако стоит открыть парадную дверь Главного Штаба, как всё меняется. Коори выполнила своё обещание и в каждом зале, каждом коридоре в плавном танце кружат изящные снежинки, которые исчезают в воздухе, так и не коснувшись пола. На перилах многочисленных лестниц лежат аккуратные кучки тёплого на ощупь снега. Очередное чудо алхимии, дарящее гвардейцам праздничное настроение. В холле с дверьми стоит большая украшенная ель, переливающаяся всеми цветами радуги. Бал решили провести прямо здесь, поэтому всё пространство забито отмечающими, счастливыми гвардейцами. Разливается приятная музыка, праздничное убранство совсем смутно напоминает земное, но всё равно дарит Лейле нужное настроение и какое-то почти детское, восторженное ощущение того, что сегодня случится что-то особенное. Она одета в лучшее платье и изящно порхает между танцующими парами, скромно принимая комплименты и благодарности за то, что устроила такой запоминающийся вечер. Лейла весело проводит время в кругу друзей и знакомых, искренне смеётся, принимает поздравления и подарки и, конечно же, не без удовольствия дарит их сама. Но есть и то, что всё же омрачает её приподнятое настроение. Праздник праздником, а некоторые дела гвардии не требуют отлагательств, будь то чей-то день рождения, пасха или канун Рождества. Несколько дней назад Невра отправился на какое-то важное задание и к сожалению Лейлы, так и не успел вернуться к балу. А она твёрдо для себя решила, что в этот особенный вечер наберётся храбрости и попытается поговорить с ним или как минимум подарит ему подарок, показав, что он для неё до сих пор особенный. Она до последнего верит в чудо, то и дело бросая взгляд на массивные двери в надежде увидеть там вернувшегося Невру, пока кружит в вежливом вальсе с Каруто. Но его там нет, и это заставляет девушку чувствовать щемящую тоску по вампиру, так прочно поселившемуся в её сердце. Однако Рождество — абсолютно волшебный праздник исполняющихся желаний. Лейла никогда бы не подумала, что его отмечают даже в иных мирах. Как в разных странах у этого праздника есть свои оттенки и особенности, так и в Элдарии существуют свои маленькие уникальные рождественские традиции. В эту волшебную ночь нижние ветви Столетней вишни расцветают белоснежными тканевыми цветами: небольшими лентами, старательно исписанными самыми заветными, практически несбыточными желаниями и привязанными к дереву. Лейла долго не решается оставить свою ленточку, несколько раз порывается выкинуть, но всё же с нежностью сжимает весь вечер в руке, неосознанно заряжая её своей волшебной энергией. За несколько часов до рассвета, когда все подарки уже подарены, угощения съедены, а пожелания сказаны, она, наконец, подходит к могучему дереву, тщательно выискивая подходящее место для своей ленточки. — Феи и так могут исполнять желания, зачем просить что-то у дерева? Вкрадчивый голос Невры звучит как гром среди ясного неба в тишине зимней ночи. Лейла вздрагивает от неожиданности и, улыбаясь, разворачивается к нему, заставляя длинные полы пальто кокетливо развеваться при повороте, и он не может не улыбнуться ей в ответ. Всё-таки он успел вернуться. — Ты же знаешь, что я только учусь, — в её жестах читается лёгкость и грация, глаза как-то по-особенному блестят, а на щеках играет едва заметный румянец то ли от холода, то ли от смущения. Сердце у Невры на мгновение замирает уже в который раз за последние несколько дней. Не зря он так спешил вернуться. — А ты уже повесил свою ленточку с желанием? Он запускает руку в карман и демонстрирует ей совершенно пустой кусочек ткани, который тут же подхватывает порыв холодного ветра, унося прочь. Лейла ёжится от нахлынувшего холода и посильнее запахивает пальто, что не уходит от зоркого глаза вампира. Он преодолевает расстояние между ними в несколько больших шагов, останавливается очень близко и, прежде чем она успевает отреагировать, накидывает ей на шею тёплый вязаный шарф, который всё это время прятал за спиной. — Мы сами творцы своих желаний и только от нас зависит исполнятся они или нет, — он не отнимает ладони от мягкой ткани, держа таким образом зардевшуюся девушку предельно близко к себе. — С Рождеством, Лейла. И… прости меня. За всё. Она на него совершенно не злится, и обиды в ней нет. Их отношения стали сложными. Иногда Лейле кажется, что создавать новые звёзды на небосводе куда проще, чем вернуть то, что когда-то было между ними. Однако Невра только что сделал первый шаг ей навстречу и зажёг звезды в её собственных глазах. Лейла боится прерывать момент и молчит, комкая в руке ленту. Написанные почти каллиграфическим почерком слова стираются под холодными пальцами, пачкая их чернилами, но она знает их наизусть и сейчас Лейла как никогда близка к исполнению своего заветного желания. — У меня тоже есть для тебя подарок, — наконец отвечает Лейла, когда молчание между ними окончательно затягивается. Она осторожно выуживает из кармана пальто небольшой кулон, в котором плещется красная жидкость. Она нерешительно протягивает его Невре и спешит пояснить свой выбор. — Согласно легендам, здесь должна быть пыльца феи, но Эвелейн сказала, что подойдёт и кровь той, в ком есть хотя бы её частичка. Я хочу, чтобы этот кулон оберегал тебя даже на самых опасных заданиях. Таково моё желание. Она так сильно смущена собственным подарком, что даже не смотрит в сторону Невры, лишь поджимает губы, гадая о его реакции и жалея о содеянном. Всё же слишком опрометчиво было дарить ему столь интимный подарок. Услышав подобные слова, Невра действительно теряется, крепко сжимая в руке кулон с кровью Лейлы — его личной феи — обещая себе, что до последнего вдоха будет носить его с собой. Всё-таки Хуан Хуа была права, и Невра искренне благодарен ей за тот разговор на лестнице, подтолкнувший его к действию сегодня. Он аккуратно поддевает смутившуюся девушку за подбородок, заставляя поднять глаза на себя, и почти невесомо целует её в лоб. Такое простое движение, что когда-то было до невозможности привычным, электрическим током отзывается в теле Лейлы, заставляя биение её сердца в несколько раз ускориться. — Спасибо, но есть ещё кое-что, что я хотел бы получить от тебя, — почти шепчет Невра, поднимая голову вверх. Лейла следует за его взглядом и охает: прямо над её головой на вишнёвой ветке висит букетик вечнозеленого растения, перевязанного алой лентой. — Омела… — тихо и растерянно произносит она. А ведь Лейла даже не заметила её, но теперь не может сдержать смущённого смешка. — Кто же её сюда повесил, интересно? — Действительно, — Невра никогда не признается, как перед отправлением на задание под покровом ночи он перелезал с ветки на ветку, несколько раз перевешивая несчастное растение под придирчивым взглядом Карен, которой и принадлежит эта идея. — Кажется, я не могу отказать, — на её губах расцветает улыбка и даже если она бы отказала, Невра ей просто не поверил бы. Прежде чем он успевает что-то ответить, она встаёт на носочки и касается губами губ Невры, цепляясь руками за его воротник, чтобы не потерять равновесие, а в следующее мгновение чувствует, как его руки крепко обвивают её талию. Он пылко отвечает на её поцелуй, и Лейла больше не чувствует холода, только приятное тепло, разливающееся где-то в районе груди. — Не отпускай меня больше, — задыхаясь, шепчет Лейла в мужскую грудь, когда воздуха в лёгких совершенно не осталось и пришлось разорвать столь долгожданный поцелуй. Руки на её талии сжимаются чуть сильнее, принимая её тихую просьбу. — С Рождеством, Невра. Отстраняться друг от друга они не спешат, сохраняя объятия, и впервые за долгое время оба чувствуют себя невероятно правильно, ведь только что исполнилось их самое заветное желание, одно на двоих.