Полтора часа на любовь

      Абсолютная тишина, которую разбавлял лишь гул ветра за стенами здания, сильно напрягала белокурую девушку. Слегка поёжившись, она скрестила руки на груди, впиваясь подушечками холодных пальцев через ткань своей толстовки в рёбра. Лишь благодаря тусклому лунному освещению, которое не успели перекрыть чёрные, густые тучи, наполненные дождевыми каплями, Бэлла могла увидеть очертания стен квартиры, скрещенные ноги Костьи и свои колени. Чтобы понять, что Купер засуетилась, не нужно было даже оборачиваться, ведь всё было понятно по звуку молнии на рюкзаке. Освещая содержимое рюкзачка дисплеем телефона, девушка достает несколько фотографий, которые не так давно успела распечатать на принтере, недавно привезённом в детский дом. Костья переворачивает телефон, большим пальцем нажимает на иконку приложения «Фонарик», и комната тут же заливается ярким, белым светом. Подсвечивая сначала фото, а затем руки Бэллы, которые она так упорно пыталась скрыть в собственной мешковатой одежде, девушка начала сравнивать болезненные красные пятна, запечатленные на снимках, а затем и в реальности. — Да, это несомненно была ты, — подтверждает Костья, а затем протягивает несколько фотографий новой приятельнице. Бэлла косо посматривает на татуированную руку, что держала отснятый материал, жмётся, но забирает его в свои ладони. Её взору предстают снимки, на которые случайно попали очертания её рук, обсыпанных ужасной болезней псориаз¹, так ещё и стёртые в кровь кулаки. — Я пару минут назад не поверила, что это серьёзно был ты, — всматриваясь в фотографии, подсвечивающиеся фонарём телефона Костьи, отвечала Бэлль. — Теперь верю. Что ты тогда здесь делал? — Ничего особенного. Походил, пофотографировал и ушёл. — Почему ты тогда не зашёл в комнату? — вспоминая прошлую встречу, которая до конца так и не состоялась, спросила Бэлла. — Или зашёл? Я не помню. — Чего? — засмеялась Костья, — это было пару дней назад, и уж, думаю, что когда тебя палит, как ты думала охранник, стоило запомнить. — Чел, я здесь бываю только объёбанная. Мне трудно что-то запомнить, — вручая снимки обратно, отвечает Бэлль. Она приподнимает взгляд, фокусирует его на изумрудных глазах Костьи, иногда поднимаясь выше к татуировке над бровью. — Так мы встретились тогда или нет? — Не-а, — Купер была немногословна, — ты вроде сейчас не объёбанная. — Не успела, ты застал меня раньше. Здесь, кстати, тусуются обычно такие, как я. — Наркоманы? — усмехнулась шатенка, не подозревая, как сильно это заденет Бэлль. — За базаром следи, сучёныш. Я не наркоманка, просто ловлю кайф с этого. Сам-то чё, хочешь сказать, косяки даже не выкуриваешь по утрам? — ответа блондинка не получила, — не удивлюсь, если это так. Разрисованное тело, да и хуйней маешься по ночам, по заброшкам шныряешь. Куришь косяки², а? — её вопрос звучал с нотками злости. Так действовала на неё Купер, что минуту назад оскорбила её, а та, в свою очередь, не вмазала в ответ. Но помимо раздражительного силуэта, располагавшегося напротив, категорическое отсутствие наркотического вещества в организме девушки уже более двух суток сыграло с Кузнецовой не менее злую шутку. С прошлой их встречи она не употребляла. — Раньше курил, сейчас нет возможности, — Купер резко вспомнила свой первый опыт со старшими парнями из детского дома, которым уже давно перевалило за отметку в восемнадцать. Оставив девушку без любимой дозы, она впервые почувствовала ломку организма не от никотина, а от выкуривания косяков. — А что? — У меня есть. Хочешь? — Кузнецова достает из кармана сделанные своими руками самокрутки и протягивает одну знакомой. — Этим не разбрасываются, — усмехается Костья, но забирает косяк. — Но тем не менее ты взял. — От халявы не отказываются, если она ещё и с наркотой связана, — Каспер преподносит мягкий фильтр самокрутки, зажимая аккуратно зубами, и немедля закуривает.       Фильтр косяка мягкий, что так кардинально отличается от фильтра простой сигареты. У той он будет пожёстче, да и при тягах точно не выпадет, а на самокрутках всё было труднее: стоит придерживать фильтр зубами, совершая тяги для умиротворения, но всё это можно опустить, ведь главное — расслабиться, забыться в другой реальности под особым названием «кайф». Делая первые тяги, темноволосая расслабляет все мышцы тела, упираясь лишь ягодицами в подобие подоконника из кирпичей. Зрачки постепенно начинают увеличиваться, но сказать, что они были нереальных размеров, как при употреблении таких наркотиков, как кокаин, колёса экстази или же амфетамин, отнюдь нельзя было. Разум моментально затуманивается, мысли притупляются, а на лице проявляется глупая, необъяснимая улыбка. В такие моменты нужно сохранять дружелюбные отношения с человеком, иначе неописуемая радость, вперемешку со смехом, сменится резкой, открытой агрессией. Любой наркоман знает, что находясь под воздействием запрещённых веществ, человек становится неадекватным, и стоит лишь надеяться, что неаккуратные слова посторонних не заденут его эго. Он не сорвётся, начиная драку. Наркотическое вещество придаёт силу, но это всё зависит от самого наркотика.       Бэлла тянет девушку за локоть в сторону выхода, прикусывая нижнюю губу, глуповато улыбаясь, указывая, что есть место получше этой старой заброшенной квартирки, как и множество других здесь. Костья, словно маленький ребёнок, ожидающий этакого чуда, покорно следует за загадочной блондинкой, не задавая лишних вопросов. Просто следует по пятам. Бэлль соединяет их руки в замок, забывая о своей болезненной коже, продолжая тянуть ватное тело брюнетки за собой, и, доходя до седьмого этажа, даже не думает о том, чтобы разъединить ладони.       Два человека, познакомившиеся меньше получаса назад, успели вместе выкурить косяк по пути на седьмой этаж, разозлиться друг на друга и теперь спокойно стоять, взявшись за руки, возле стены одной из квартир седьмого этажа. В этой квартире был потолок, а значит возможный скорый дождь не настигнет двух девушек. Костья оглядывает квартиру, которая состоит всего из двух комнат: одна большая, другая всего пара метров —это был санузел, по всей видимости. — Нихуёвое местечко, — рассматривая что-то наподобие кровати, сделанной из ножек и одного матраса, сказала Каспер. Её взгляд перешёл на небольшую банку—имитация пепельницы. Рядом был небольшой столик, и всё, больше ничего. Пустая комната, но даже она на фоне остальных смотрелась более заполненной. — Ты это сделала? — Да, но ты не подумай, у меня есть дом, просто обкуриться здесь спокойней. Я хотя бы знаю, что не буду валяться в грязи. — Уверяла Бэлль, продолжая скреплять свою и чужую татуированную ладонь и пальцы. — А дома обкуриться не варик? — Младшая сестрёнка. Не хочу, чтоб она видела меня в таком состоянии, — ответила Кузнецова. В голову татуированной девушки всплыли моменты, когда ей приходилось общаться с братом, находившемся в состоянии и похуже её и Бэллиного сейчас. Она бы хотела получить такую, хоть и маленькую заботу, как сестра белокурой. — Сколько тебе лет, кстати? — засыпала её вопросами Каспер. Они присели на имитацию кровати. — А сколько дашь? — отвечала вопросом на вопрос Бэлль. С её уст это прозвучало игриво, будто она пыталась флиртовать с Каспер, принимая её за парня, но не доводила эти нелепые шажки по каким-то личным причинам до конца. — Я не ебу, поэтому и спрашиваю. Может четырнадцать, а может за двадцатку. Все по-разному выглядят. — Семнадцать, — отрезает блондинка, — мне семнадцать лет. А тебе? — Пятнадцать, — кратко отвечает Купер и резко разъединяет их ладони. Она только что поняла, что всё это время сидела, сжимая чужую плоть своими пальцами. — Да уж, ты прав, — усмехается Бэлла, раскрывая глаза шире. — Нихуя ты не выглядишь на свои пятнадцать. Была бы я продавцом, то и алкоголь, и сиги продавала бы тебе без паспорта. Татухи только могут взять под сомнения, но да похуй. Кстати, ты не будешь потом жалеть, что набил на лице? — Что сделано, то сделано. Похуй, че там будет потом, ведь так? — Ну да, — со смехом произносит блондинка, опуская голову вниз. — У тебя тату только на лице, шее, вроде, и ладонях? — Бля-я-я, — довольно ухмыляясь, тянет Каспер. Она закатывает рукава толстовки, показывая татуировки. — Спортивки, честно, лень подворачивать, но на ногах тоже есть. — Нихуя ты забит. А родоки³, че, пиздят по этому поводу? — Брату похуй, — отвечает Костья и замолкает. Ей больше не о ком говорить, ведь никого из близких родственников у неё нет. — Ну, а мать, отец? Они че? — не соображая, продолжает светловолосая девушка. — Они умерли. Мать от передоза, а отца убили, — на секунду Купер задумывается, а что было, если бы они были живы? Какой тогда была её жизнь? — Блять, прости, — выругалась Бэлль, но не остановилась на этом, — у меня тоже нет матери, а отца… Да я даже, честно сказать, не ебу, кто он. Моя мамка отказалась от меня, но долгое время жила с нами, точнее до моих пятнадцати лет, и вот недавно съебала к новому ёбырю, то и хорошо. Бабушке меньше хлопот доставляет. — Это так странно, — тихо произносит Костья, думая, что размышляет в своих мыслях, а не вслух. — Что именно? — А, блять, ну, что мать отказалась от тебя, но вы продолжили жить в одном доме. С рождения отказалась, не? — Ага, — девушка решила занять свой рот жвачкой, а не только речью. — Мне похуй на мать, честно. Главное, чтобы она не сралась с бабушкой. Ей и так нервничать нельзя, пожилой человек, как никак, а этой суке, будто похую. — Ты даже не пыталась найти своего отца? — Каспер не понимала двух вещей. Первая: почему Бэлль с такой лёгкостью рассказывает ей свою личную жизнь. А второе: почему сама Костья продолжает задавать подобные вопросы, касающиеся личной жизни и Бэллы, и её семьи. — Он не искал меня, а я его, да и поебать. Он изнасиловал мою мать, если её вообще можно назвать матерью, а не просто телкой, которая родила меня. Ну, а после исчез нахуй с её жизни, и с моей несомненно. — сказала голубоглазая девушка. Костья посматривала на приятельницу, которая иногда залипала на стенах здания. — Тогда понятно. Какая у тебя фамилия? — В паспорте: Кузнецова, но это по маминой линии, как меня и записали при рождении. А вообще, я хочу с восемнадцати лет поменять фамилию на бабушкину: Словетская. Пиздатая, да? — усмехается Бэлль и, неожиданно для шатенки, кладёт свою голову на её плечо. Та никак не реагирует, лишь улыбается. — Интересная, однако. У меня Купер, — небольшая пауза. — Но мне нравится больше Каспер. Я тип приведение набил и… — девушка не успевает продолжить, как её перебивает белокурая, которая резко подскочила и встала напротив. — Купер? Твоя фамилия — Купер, и ты всегда жил в этом городе? — Ну да, а че такое-то? — правая бровь плавно поднимается, изгибаясь, как дуга. — Твой брат, случаем не Стас Купер? — зрачки Бэллы ещё сильнее расширились. Сейчас точно казалось, что она употребила наркотик посильнее. — Да, он, — в голове промелькнула мысль, почему бы не узнать что-нибудь о брате от Бэллы. Она-то расскажет, ей, похоже, плевать, о чём говорить. — Ты знаешь о нём что-то? Ну, за последнюю неделю, может две. — Говоришь, значит, что не куришь косячки? Он же дилер, у него полный дом этой хуеты! — радостно произносит Кузнецова. — Ахуеть, повезло ж мне заобщаться с его братом. Странно только, он никогда о тебе не говорил. Хотя, может и похуй, он не говорит ничего о своей личной жизни. — И чем же тебе повезло? — Прикинь, как было б круто, если бы ты брал у него косяки, а потом мы вместе курили или что-то пожёстче! Бля-я, ахуенно ведь. Почему ты не пиздишь или не покупаешь у него? — падая рядом на матрас, спрашивает белокурая. — Мы не общаемся, — всё также немногословно отвечает шатенка. — Он кстати, чё, не сдох от своей наркоты ещё? — Не-е, если б он умер, то его хату тут же бы вскрыли до ментов и обнесли, прихватывая наркоту себе. Он глуповат, ведь хранит все наркотики дома, просто в шкафах, — усмехается Бэлль и откидывает голову назад, — не боится даже, что его спалят. — Он похуист просто. А ты откуда знаешь, где он хранит наркоту? — Я была несколько раз на его хате, крала косяки, ибо денег не было на несколько доз сразу. Он вроде и не палит, да и я обычно это делаю, когда он объёбан. — Она была у нас дома, — мелькает в голове Костьи. — Понятно, — негромко отвечает татуированная.       Настала та самая тишина, что была ещё недавно, когда они стояли на пару этажей ниже у окна. Квартира была без окон, и это только что подметила Костья. Краем глаза замечая, что светловолосая голова сама падает на плечо Купер, сонливо что-то пролепетав, Бэлль отрубается. Каспер тихо усмехается, приобнимая новую знакомую за плечи, подтягивая к себе ближе.       Если к Купер относились по-доброму, не начиная оскорблять, прибегать к рукоприкладству, то девушка спокойна. Она умеет немного сдерживать свою агрессию, если та проявляется в лёгкой форме, когда можно обойтись обычным «отъебись» или «пошел нахуй». Когда подобных фраз достаточно, то Костья и не видит смысла учить обидчика силой уму-разуму. И сейчас, хоть Бэлль и задевала больную для неё тему родителей и брата, Костья не чувствовала злости. Обыкновенное любопытство со стороны чужих людей— здесь нет ничего невероятного. — Даже не боится, что я могу обокрасть её, — размышляет Купер, рассматривая аккуратные черты лица пацанки. — Хотя, что у неё можно украсть? Косяк, если только, — она усмехается в своей голове, — Семнадцать лет, а напоминает мне пятнадцатилетнюю Диану, которая тоже в случай важных переговоров засыпает, только вот Ди не употребляет.       Ветер усиливается, а за стенами слышатся удары капель дождя о землю. Тучи перекрывают луну, не давая ей больше возможности освещать своим блеклым светом город. Изначально дождь лишь прибивает пыль к земле, а затем земля превращается в обыкновенную грязь и лужи.

***

      Не сомкнув глаза ни на минутку, Костья провела всю ночь в размышлениях, обнимая Бэлль за плечи. Ей нравилось нахождение белокурой рядом. Таким образом она чувствовала ответственность за жизнь девушки, которая ничего не соображала, будучи в наркотическом опьянении. Несмотря на то, что Каспер курила косяки последний раз больше полугода назад, её не так сильно размазало, как Бэллу.       Костье до жути было интересно, как часто здесь проводит свои ночные приключения Бэлль, как часто засыпает в холоде, лишь бы не показываться на глазах младшей сестрёнки, и не тревожит ли её кто-нибудь? Такую девушку сложно потревожить, а тем более морально или физической силой унизить. У таких, как Словетская на лбу написано: обидешь меня и близких — беги. И Костья была из того же разряда, только вот люди, ошибочно принимающие её за парня, могли ничего не заметить. Их интерес был всегда прикован к тату на теле.       Шатенка посматривает сколько времени, и, замечая на дисплее телефона 6:12, принимается толкать Бэллу, тем самым вытаскивая девушку из царства Морфея. Недовольно промычав и невнятно промямлив, голова Кузнецовой опускается на колени Костьи, а пальцы правой руки сжимают её колени. — Бэллка, — наклонившись к уху белокурой, шепчет ей Костья. Действие наркотического вещества закончилось ещё давно. Побочка от косяка, как правило, длится два часа, бывает растягивается на три, но это в редких случаях. Пик эйфории наступает на первые тридцать или сорок минут. — м-м? — жмуря глаза, тянет Бэлла. Она раздражённо пытается отвернуться, лишь бы никто её не будил. — Просыпайся, — просит Каспер, а затем дотрагивается до плеч знакомой, слегка тормошит её, но той плевать. Она не открывает своих глаз, настолько глубоко она провалилась в сон. — Я тебя сейчас по-другому буду будить. Слышишь? — Как? —, а может Кузнецова уже проснулась и лишь притворялась сонной, дабы побыть подольше на коленях Каспер, как маленький ребёнок. Белокурой не хватает человеческой теплоты, которую когда-то не дала ей мать, абсолютно игнорируя старшую дочь, принижая и вечно оскорбляя, но безумно любя младшую — Алину. — Ну, как там будят принцесс? — наступает тишина, глаза девушки широко раскрываются, но увы, Купер этого не видит. — А, принцесса Бэлль? — Поцелуем, — переворачиваясь на спину и упираясь затылком головы в колени, отвечает голубоглазая девушка, — принцесс будят поцелуем, но я далеко не принцесса! — громко выдохнув, она поднимается с колен, как считает девушка, своего приятеля. — А я не принц, поэтому ты встала сама? — Костья поднялась с матраса, потянулась. Было слышно, как прохрустели все позвонки, бёдра и руки девушки. Согнув пальцы, они затем тоже издали неприятный звук, выходящего воздуха из суставов. — Типа того, — она достала мобильный телефон из кармана, посмотрела дисплей, убрала обратно. Никаких уведомлений, а значит Бэлль никому не нужна. — Ну ты не подумай. Не, ты не урод, и ниче такого, но принцев с татухами енота и кого, ты, там говорил? Приведения? Я ещё не видела принцев с тату, проще говоря. — Да, приведение Каспер, — девушка выдыхает, натягивая улыбку на лицо. — Меня «Кас», обычно, называют из-за этого. Ты, если хочешь, то тоже можешь. — Хм-м, Каспер, интересно, — белокурая девушка вышла из квартиры, а за ней в след и Костья. Они вышли на лестницу, и всем своим видом, Кузнецова сумела показать, чего она хочет. — Шоколадные? — интересуется Бэлль, когда замечает, что её знакомая вытаскивает пачку сигарет LD Club Compact Autograph. Тёмная сигарета, ничем не отличающийся фильтр. Вкус горького шоколада. Что может быть лучше, чем выкурить шоколадную сигарету утром? Наверное, если потом заесть её молочным шоколадом с коктейлем. — Да, — кивает шатенка и прикуривает.       У Бэллы же были простые сигареты, той же марки, только подешевле, да и название попроще: LD Compact. Прикусывая фильтр, тем самым держа зубами целую сигарету, девушка делает то же самое, что и её приятельница, просто прикуривает. Никотин проникает в организм обеих. Горьковатый на запах и сизый на вид дым от сигареты Словетской, устремился вверх, вперемешку с Костьиным.       Докурив, девушки без лишних слов спустились на первый этаж. Остановившись на пороге здания, каждая высматривала себе путь средь огромных луж и грязи, вперемешку со сломанными ветками и мусором. И Бэлле, и Костье нужно было в противоположные стороны. Кузнецова жила в западной стороне от семиэтажного здания, а Купер, наоборот — в восточной. Молча проложив себе пути, они резко обернулись друг на друга, их взгляды пересеклись, от чего щёки каждой покрылись лёгким румянцем, и обе сделали вид, что ничего не произошло. — Наверное, пока? — пожимая плечами, произнесла первая Костья. — Пока, — слегка расстроенно ответила Бэлль и протянула руку знакомой, которая в ответ пожала и повернулась к ней спиной, собираясь уходить. — Погоди! Дай свой номер или Vk, пожалуйста. Мы можем ещё раз встретиться, если ты захочешь? — Да, конечно. Vk — Костик Каспер, — она усмехнулась, а затем, наступая на более менее не грязные, словно маленькое болотце, лужи, девушка начала скрываться из виду. Тоже самое сделала и Бэлль.       Единственное место, куда может сейчас пойти Костья, пускай и переступив через своё огромное эго — это дом Стаса, также и её бывший дом. Узнав, что с братом всё в порядке, видеть его уже не хотелось даже ради денег. Костья шла, прокручивая событие с одиннадцати лет, реакцию Дианы и слова психолога в голове. Девушка была у психолога всего два раза, из всех миллионных сеансов, которые ей назначали, но заставить силком идти туда— никто не мог. Полина Александровна отказывалась контактировать с Костьей, которая в свои одиннадцать лет, готова была убивать всех и всё на своём пути. Прикоснуться к ней и остаться нетронутой могла лишь Диана.       Поправляя лямку рюкзака, Купер и сама не заметила, как дошла до дома. Старые воспоминания и угнетающая обстановка пугали девушку. Если всё повторится снова, она не сможет дальше жить. Каспер готова быть сильной, как физически, так и морально, но не со Станиславом. С ним она обмякает, становится беззащитной, маленькой девочкой, прямо как четыре года назад. — Ты, Костья, так и не справилась со своей проблемой. Тебе нужны те сеансы, я знаю лучше, — говорила Полина Александровна вчера днём. Прокручивая все слова воспитательницы, девушка чётко решила и, собравшись с духом, тихо произнесла: — Нет у меня, блять, никаких проблем. Всё в прошлом, — Купер тянет подъездную металлическую и тяжёлую дверь на себя и оказывается в собственном подъезде.       Несколько лестничных пролётов, и девушка оказывается перед бордовой большой дверью. Вздохнув, она нажимает на звонок несколько раз. Остаётся лишь ждать и мечтать о том, что с братом и вправду всё в порядке: он не употребил ещё сегодня или уже отошёл от недавнего действия наркотиков, не пьян и один дома — это всё, чего хотела Костья сейчас. Слышатся два щелчка в замочной скважине, дверь медленно открывается и в это время Купер младшая делает два шага назад, чтоб её не прибило.