Наёмники Империи

      Мой драккар тасует звёзды       Словно колоду карт       Созвездия – это просто       Лишь точки координат.       Не стоит искать решения       В пространстве добра и зла.       Зависит мировоззрение       От курсового угла.              На Норулак решили садиться ночью. Ну, как решили: Осока сказала, Суги кивнула, и весь разговор. Остальные участники команды просто промолчали, как и тогда, когда тогрута, которую трое из них знали как наёмницу по кличке Хонс, впервые объявила, что нужно слетать в эту систему. Только панторанка Фани снова попыталась получить больше информации:       — И всё же, я не понимаю, зачем нам лететь на эту всеми забытую планетку. Намекни, хотя бы, что будем делать?       — Намекаю: ничего, — усмехнулась Осока. — Переночуем и улетим.       — А тогда смысл?       — Любопытной Бастиле в кантине нос открутили, — выдала Осока старинную джедайскую поговорку. — Наберись терпения, в своё время всё узнаешь.       — Ой-ой, прямо женщина-загадка!       — Ну, что ты! Загадки разве такие? Ты, например, видела моё лицо и всё ещё жива… Хотя, будешь надоедать, могу это исправить.       — Да ну тебя к хаттам! — фыркнула доблестная фанатка Кэда Бейна и удалилась.       — Считаешь, зря я с ней так? — спросила Осока у Суги, заметив выражение её лица. Забрака пожала плечами:       — Может, зря, может, нет. Не хочешь подпускать её ближе? Я ведь вижу, у тебя симпатия к панторанцам. Парень?       — Подруга. Она сейчас заседает в Имперском сенате.       — Уверена? Фани, вроде бы, говорила, что нынешний Сенатор от Панторы – мужчина.       — Хм. Неужели Чучи не выбрали на новый срок? Надо выяснить.       Местное светило скрылось за отрогами ближних гор, и в долину пришла ночь. Команда с аппетитом поужинала вокруг костра, а Пумбус Хиевайди по прозвищу Ковш даже подумывал улечься спать на свежем воздухе, однако, правило не игнорировать доступный комфорт всё же победило. Устроились так же, как во время перелёта: Суги и Осока – на лежанках в задней части рубки, парни – в единственной каюте, Фани – на диване в гостиной, по её собственному выражению, «как набуанская королева». Дождавшись, пока остальные заснут, Осока бесшумно прокралась на корму, откинула рампу, вышла из «Горгульи» и двинулась в известном одной ей направлении.       Когда она приехала в эту долину месяц назад, было чувство, что она хоронит кого-то из близких. Осока тогда не знала, как скоро сможет вернуться и вернётся ли вообще, поэтому за время поездки от городка космопорта много чего успела передумать. Сейчас идти было совсем близко. Так же, как тогда, над горами перемигивались звёзды, складываясь в странный узор, остро пахло травами и чем-то сладким, должно быть, ночными цветами. Вот и камень, приметный валун со скошенной вершиной. В древности по здешним местам, видимо, прошёл ледник, он и оставил после себя десятки таких глыб. Осока зажгла аварийный фонарь-генератор. Тогруты, к сожалению, не могли похвастаться таким хорошим ночным зрением, как, например, катары или фаргулы, при свете звёзд они различали лишь контуры предметов, приходилось пользоваться осветительным прибором, в ночи заметным издалека. Трава вокруг камня и мох на нём выглядели нетронутыми, это хорошо. Девушка вытянула руки, коснулась замшелой поверхности камня, затем отступила, сосредоточилась, обращаясь к Силе. Глыба массой больше десяти тонн вздрогнула, качнулась… и опрокинулась на бок, открывая прямоугольную яму в каменистой почве. Там, на дне, лежала репульсорная платформа. На ней, притороченное крепёжными лентами, уместилось всё, что Осока оставила себе от «Ночного Ястреба». Генераторы дефлекторных щитов, теперь пригодятся. Рехены – навигационный и от системы стабилизации. Пилотские кресла. В Храме джедаев не одобряли сентиментальности, но не могла она поступить логично и бросить их вместе с кораблём. При мысли о том, что вот в эти два кресла, помнящие её друзей, сядут какие-нибудь мерзкие пираты и работорговцы, будут нечистыми своими руками браться за эти рукоятки управления, в душе её поднималась буря возмущения. И Осока, потратив целый час на демонтаж, увезла их с собой. В самом центре платформы, прикрытая от посторонних глаз спинками кресел и слоем изолирующего материала, была закреплена самая важная и ценная вещь, что у неё имелась на сегодняшний день. Перед тем, как включить репульсоры платформы, она не удержалась и погладила сквозь плёнку округлый бок предмета, лежащего в стапельной рамке.       Невольно вспомнилось, как уходил в свою первую и последнюю экспедицию «Бумеранг» – специально доработанный под исследовательские цели фрегат типа «Освобождённый». Он стоял на стапелях секретного дока, похожий на уменьшенный в размерах разрушитель «Зверолов». За счёт демонтажа части вооружения в его корпусе разместили дополнительные сенсорные системы, лаборатории. В ангаре «Бумеранга» вместо штурмовых «Нерфов» стояли четыре «атмосферных прыгуна» и два разведчика А-24 «Ищейка», пригодные как для исследования планет, так и для прощупывания безопасного пути в гиперпространстве. А на спине фрегата, перед центральным хребтовым выступом, был закреплён небольшой кораблик с длинным ланцетовидным носом, сферической задней частью и короткими крылышками. «Эспада». Корабль-невидимка для проникновения к артефактам, защищённым древними оборонительными системами. Посланец, способный возвратиться на базу самостоятельно из Неизвестных Территорий. Куда они, собственно, и направлялись. Целью экспедиции была Раката-1 или Лигон, как называли свою планету сами вымершие жители. А более конкретно – технологии древней Империи Раката, основанные на причудливом переплетении машинерии и Силы. Совет и Служба Технической Информации надеялись, что именно они помогут победить, наконец, сепаратистов. На «Бумеранге» летели три десятка существ. Одиннадцать членов экипажа, шестнадцать учёных и три молодых джедая, включая её, Осоку Тано.       Провожающих было немного: представители Службы, от Храма – Великий магистр и Джокаста Ню, трое Сенаторов – Бэйл Престор Органа, Падме Амидала, Рийо Чучи. Йода сказал несколько напутственных слов, хранительница Библиотеки вручила кристаллы с кодами и записями одного из древних джедаев касательно языка и письменности ушедшей в небытие империи. Падме и Рийо обнимали Осоку, не скрывая слёз, просили быть максимально осторожной, «а не как обычно». У девушки тогда болезненно сжалось сердце. Что-то недоброе почувствовала она впереди. Но тогда так и не поняла, что видит живой бывшую королеву Набу в последний раз. Знал ли об отлёте Осоки Учитель Скайуокер, она не спросила, решив, что увидится с ним позже, после возвращения, чтобы он, наконец, смог оценить её самостоятельность и зрелость. Вот только возвращение оказалось отнюдь не триумфальным… Помнила Осока и последние мгновения изыскательского фрегата. В этот момент она проводила съёмку с большой высоты и отчётливо видела всё на мониторе. «Бумеранг» погиб просто и неожиданно, как для стороннего наблюдателя уходят в прыжок корабли. Над местом посадки, где только что был чистый и прозрачный воздух, видимость миллион на миллион, вдруг сгустилась серая мгла. Окутала корабль и растаяла вместе с ним, оставив на ровном прежде поле из чего-то вроде пермакрита звездообразный разлом. Осока хотела снизиться и уже наклонила нос «Эспады», когда Сила сказала ей: берегись! В экипаже уцелевшей «ищейки» джедаев не было, пилот и двое учёных, и напрасно Осока кричала по связи «стой», «уходите оттуда». Пилот не послушал. Фонтан огня, вырвавшийся из разлома, слизнул разведчик, словно костёр – мотылька, а вслед за этим провал стал шириться, поглощая окружающие здания загадочного комплекса, который они так и не успели изучить. Позднее Осока не раз думала об этом мгновении и пришла к выводу, что площадка, выбранная начальником экспедиции для очередной стоянки, была не чем иным, как опытным полем древней научно-исследовательской базы. Что за установки испытывали там ракаты, не узнает уже никто и никогда. После катастрофы, унёсшей двадцать девять жизней, джедайке оставалось только одно: взять курс назад, на обжитые миры, благо цистерны с энергоносителем были полны, всегда полны, согласно инструкции. А в системе Бакура свой, вроде бы, фрегат республиканской постройки встретил её огнём главного калибра…       Ощущение постороннего присутствия возникло у девушки внезапно. Это не был кто-то из команды, нет – совершенно чужие существа. И они приближались слишком быстро для пешеходов. Гадство, не успела. Кто-то пролетал мимо и решил завернуть на огонёк. Гасить фонарь было поздно, поэтому она оперлась локтями на край ямы и стала смотреть в ту сторону, откуда приближался тёмный силуэт небольшого лэндспидера, обозначенный прожектором и парой позиционных огней.       — Кто это у нас тут? — спросил грубый голос. — Маленькая тогрута что-то прячет?       — Не, братан, ты ошибся чутка, она клад нашла, — возразил другой голос.       — И не такая уж она маленькая, вполне есть, за что подержаться, — добавил третий. Рожи всех трёх владельцев голосов, хоть и принадлежали к разным видам, были одинаково бандитскими, как и четвёртая, молчаливая. Пираты, скорее всего, на Норулаке у них несколько баз.       — Короче, крошка, — продолжал первый пират, — у меня к тебе предложение. Будешь с нами ласкова – и мы оставим тебе что-нибудь из этого клада. Откажешься – возьмём силой. И клад, и тебя. Даю подумать. Одну минуту.       Осока вздохнула. Субъекты подобного пошиба, как правило, непроходимо тупы. Любой капрал-клон бы насторожился, увидев такую мизансцену: молодая женщина, одна, у ямы два на три, ни рабочих дройдов, ни лопаты, ни вырытой земли поблизости не видно. Рядом каменюка размером с два спидера, бок перемазан грунтом. Ну, неужели не подозрительно? Должна же им быть свойственна здравая осторожность?       — А вы уверены, что Сила – на вашей стороне? — двусмысленно спросила она, холодно глядя в глаза первому.       — Чего-о?       — Того. У меня встречное предложение. Вы уезжаете своей дорогой и остаётесь живы. Откажетесь – умрёте все. Даю подумать, тридцать секунд. Мне некогда.       Заржали. Ну, как знаете, жизни ваши. А вот вылезать из спидера вам никто разрешения не давал. Не дожидаясь окончания времени ультиматума, Осока Силовым прыжком взвилась прямо из ямы, приземлилась на капот спидера. Самого наглого и главного бандита она разрубила пополам, заколола водителя, что так мечтал «подержаться». Молчаливый, которого она определила как самого опасного, именно таким и оказался. Он успел не только достать бластер, но и выстрелить, лишь подсказка Силы позволила Осоке отбить импульс огненным лезвием. Ему она снесла голову. Последний живой пират глядел на неё вывалившимися из орбит глазами, в них отражались две полосы огня – зелёная и золотистая.       — Пощади… — прохрипел он. Осока покачала головой и уколола его в сердце. Оставлять в живых бандитов, видевших её мечи, было нельзя. Каждый уцелевший джедай являлся дорогостоящим товаром, ни один уголовник не устоит, обязательно попытается продать Империи. В конце концов, она их честно предупредила, а на нет и суда нет.       Зажужжали репульсоры грузовой платформы, потом взвыли натужно, поднимая груз из ямы, и снова перешли на ровный, едва слышный звук, когда под ними появилась ровная поверхность. Возле корабля Осока первым делом внесла кресла, уложив в грузовом отсеке рядом с пустыми бочками. Затем подняла секции пола в коридоре и перетащила туда вместе со стапелем золотистый эллипсоид стигиевого ядра – основу наиболее совершенной из известных в Галактике систем маскировки. И среди специалистов его мало кто видел воочию, а многие вообще не верили в его существование, и немудрено. За всю историю Галактики известно не более двадцати таких ядер, из них способных скрыть объект крупнее истребителя – шесть. До современности сохранились в исправном состоянии три больших – на «Ятагане», «Рапире» и вот это, от «Эспады» – и девять малых. Кроме того, ядро не шапка-невидимка из сказки, его нужно правильно подключить к генераторам дефлекторных щитов, без действующего образца с этим не каждый физик справится. Поэтому-то Осока и сохранила генераторы «Ястреба». На них имелись все нужные соединения и отводы, сделанные гениальным механиком Технической службы Ордена, мастером Казданом Паратусом, в их прошлую встречу в трущобах станции Центропункт. Где-то теперь маленький гений, и жив ли он? Панели легли на своё место, до поры до времени укрыв «козырной туз» Осоки от любопытных глаз. Теперь можно занести остальное.       — Ах, вот оно что! — воскликнула вышедшая из гостиной Фани, увидев в руках тогруты навигационный компьютер. — Так бы и сказала, что у тебя на этой планете тайник. Помочь?       — Если хочешь. Там ещё два блока и фонарь. А генераторы в последнюю очередь поднимем, на рампе.       К тому времени, как проснулись остальные, девушки закончили погрузку. И на рассвете «Горгулья» покинула Норулак. Невдалеке от места её посадки остался лишь пустой лэндспидер. Громадный камень вновь стоял на своём месте, накрывая яму, куда сбросили трупы незадачливых бандитов. Они, конечно, не заслужили столь шикарного надгробия, зато и искать их в этом месте не будет никто.       Ремонт и модернизацию «Горгульи» Суги предложила делать на Лантиллисе, и Осока была полностью согласна. У лантиллианцев есть не только верфь, но и неплохие ремонтные доки, а их профессиональная ассоциация – Космическое братство – славится своей честностью, законопослушностью, в то же время, никогда не выдаёт «политических». В отличие от КТГ(ш) – Кореллианской торговой гильдии (шовинистов), в Братство могут вступать не только местные уроженцы и экипажи кораблей, построенных местными верфями, поэтому членские кристаллы ассоциации имелись и у Суги, и у Осоки. Более того. Принявший их бригадир механиков был бреганцем, а Осока знала его родной язык. В своё время, набирая «обязательную десятку» местных наречий для изучения, она пометила и этот, с хитрым прицелом: у него было много общего с древнейшим Храмовым языком, известным Осоке с детства. Кстати, к Храму джедаев этот язык отношения не имел, как ошибочно думали некоторые, он появился задолго и до джедаев, и до разделения видов. Иначе как объяснить, что на нём читали молитвы не только люди, но и синитины, и Осокин народ, тогруты? У себя на родине тогруты и в разговор на базик вставляли древние слова, говорили не «fall», а «пад», не «blood», а «крави», не «fire», а «агни». Сейчас, услышав от чужачки уверенную и чистую родную речь, бригадир растаял и готов был исполнить любой каприз. Подвинуть секции пульта, чтобы меньше загораживали обзор? Добре. Не занимать вот этот кабельный лоток? Отложим в соседний. Дополнительный посадочный свет? Купите лампы, поставим… Фани, заметив такое дело, тоже попыталась проявить дружелюбие, однако, бригадир и его подчинённые, окинув взглядами её ковбойскую внешность, особого энтузиазма не проявили, были лаконично-вежливы, и не более. Буркнув что-то насчёт любителей экзотической красоты и экзотической красоты на любителя, она с гордым видом удалилась. Разошлись постепенно и другие наёмники. Тогда-то Осока приступила к «работам повышенной секретности». Толстые жгуты проводов легли в специально освобождённые лотки, сто сорок одна жила от каждого из генераторов щита, пара жёстких, негнущихся кабелей питания, управляющие линии. Все разъёмы на стапеле ядра, кроме силовых, были одинаковыми, для правильной сборки требовалась либо схема… либо фотографическая память джедая. Одну за другой Осока разбирала тоненькие жилы и вставляла их в гнёзда в той самой последовательности цветов и полосок, в которой вынимала их месяц назад. Наконец, подала питание. На управляющей панели, пока лежащей на полу коридора, вспыхнул зелёный светлячок, вслед за ним с некоторой задумчивостью, как всегда, стали загораться синие огни контрольных цепей. А сквозь едва заметные «булавочные» отверстия в корпусе ядра стал пробиваться необычный серый свет. Работает! В таком режиме дефлекторные щиты превращаются в маскировочный кокон, не позволяющий обнаружить корабль ни в оптическом, ни в радиочастотном диапазоне. Правда, по опыту «Ночного Ястреба», маск-система скрывала не все излучения. Работа генератора, системы искусственной гравитации, даже установки регенерации воздуха нарушала скрытность, не говоря уже о досветовых двигателях. Всё оттого, что ядро изначально рассчитывалось на корабль, по форме близкий к вытянутой пирамиде, а «Ястреб» вписывался, скорее, в цилиндр, «Горгулья» – в эллипсоид.       Осока как раз закончила прокладывать кабель управления и прикручивала в рубке панель, когда пришёл бригадир. Обычно улыбчивое лицо его было хмурым.       — Хозяйка, с гиперприводом дело дрянь, — медленно произнёс он. — Сделали всё, что могли, но он настолько изношен… По-хорошему надо ставить новый.       — А по-плохому? — Осока заглянула ему в глаза. — Вы же прекрасно знаете стоимость гипердрайва. Придётся вернуть торговцу вооружение, чтобы его купить. А без пушек мы – мишень. Летать на нём как-то можно?       — То-то и дело, что «как-то». Мотиватор искрит, чуть что, на выходе будут лететь вспомогательные узлы. Запчасти, конечно, стоят гроши… Вот что, давай-ка посчитаем.       Дилемма состояла в том, что для покупки гиперпривода приходилось отказываться не только от дополнительной передней турели, но и от замены верхней, а её менять было необходимо. Из существующей мог стрелять, разве что, джедай, обладающий сверхчувствительностью и способностями к предсказанию – приводы не годились никуда. Хорошо хоть сами бластерные орудия могли ещё послужить. Прикинув так и этак, бреганец согласился, что летать с искрящим мотиватором и исправными пушками лучше, чем купить новый гиперпривод и отдать его вместе с кораблём первому же завалящему пирату.       — Есть идея, — сказал он. — Вы знакомы с ремонтными дройдами серии WIM?       — Видела, но плотно не сталкивалась, — развела руками Осока. — Они обычно используются в энергохозяйстве на больших кораблях.       — Вот я бы Вам советовал приобрести такого. Настроим, и будет делать мелкий ремонт в реальном времени. Всё лучше, чем самому с паяльником…       — Не напоминайте, — поёжилась Осока, вспомнив Мортис, где она за одну ночь трижды разбирала гиперпривод. — А где его купить?       — Поищите объявления в местных магазинах через Сеть.       Бреганец был настолько добр, что прошёлся с Осокой по выбранным объявлениям и помог выбрать наиболее дешёвого, но наименее изношенного WIM – небольшого многорукого дройда, способного пролезть по узким техническим каналам, срастить кабели, перепаять чип и тому подобное. У него имелись четыре опорные конечности для передвижения, четыре рабочих манипулятора… точнее, у данного экземпляра их осталось три, крепление четвёртого было повреждено, за счёт чего торговец и делал скидку. Однако, это не имело решающего значения, поскольку ещё четыре универсальных манипулятора, пригодные как для лазания по колодцам, так и для рабочих операций, были исправны. К внешним коммуникационным портам ремонтника подключили пару совсем маленьких, с ладонь, крабообразных механизма, каждый из которых сам по себе не являлся дройдом, скорее, программируемым манипулятором на беспроводном «поводке». Их у бреганца было в избытке, и он отдал «крабов» Осоке за стоимость запчастей, ушедших на восстановление.       — Здесь была баталия? — поинтересовалась она.       — Да, давно, до Империи, — кивнул бригадир. — Пару месяцев назад в астероидном поясе нашли разбитый «Зверолов», это всё с него выгребли.       Суги, увидев дройда, заинтересовалась:       — С приобретением?       — Да, пришлось взять, чтобы самим не ремонтироваться, — махнула рукой Осока. — Не астромех, конечно, но тоже что-то.       — Астромеху в таком тесном корабле развернуться негде будет, — сказала забрака. И сообщила: — А я нам работёнку нашла. Платят средне, зато энергоноситель за счёт заказчика.       — Чего же мы ждём? Грузитесь, и летим.       Заложив лихой вираж над доком, «Горгулья» покинула атмосферу и взяла курс на ближайшую область перехода. Это позволяло сэкономить от одной четверти до одной трети энергоносителя, необходимого на пуск гипердрайва, что выливалось в ощутимую сумму. В отличие от джедая, наёмник, как и коммерсант, обязан считать каждый кредит, чтобы в один прекрасный день не оказаться у разбитого корыта. За прошедшие четыре года Осока очень хорошо этому научилась.       …Фабрика была оборудована системами безопасности по последнему слову техники. Простым обиходным языком это означало, что предприятие превратили в полномасштабный укрепрайон. Для его штурма требовалась как минимум десантная рота… или группа наёмников из шести бойцов. Не потому, что каждый наёмник в драке стоит полувзвода десантуры, просто у них разная тактика. Солдаты, скорее всего, штурмовали бы территорию методом прорыва: подавить огневые точки, атака – и сопротивление сломлено. Действия Суги и её группы выглядели примерно так же, но только выглядели, слишком мало у неё было личного состава. Интенсивным обстрелом из ракетомётов пробили персональные щиты установленных на башнях стационарных бластерных репитеров – трёх из четырёх на этой стороне. После очередных попаданий эти самые опасные огневые точки замолчали. После чего наёмники принялись методично давить «станкачи» охраны. Тот, кто руководил обороной, поступил по шаблону, он усилил атакуемый участок резервом с дополнительными станковыми бластерами, возможно – снял их с других участков. Хотя Суги на это особо не рассчитывала, не совсем же они там чайники со свистками. В тот момент, когда со стены заговорили два свежих «станкача», она подала сигнал. Затаившиеся у другой стены Ковш и Серипас четырьмя реактивными снарядами подавили ещё одну башню, стремительным броском достигли стены и перемахнули её. Вспыхнула перестрелка.       — Защита с тыла, придётся повозиться, — доложил по связи Серипас.       — Добрось пару гранат вот сюда и сюда, — велела Осоке Суги, указывая на деке участок стены. — С подрывом над.       — Не лучше ли за?       — Лучше. Сможешь?       Осока только фыркнула. Через секунду термобарическая граната перелетела гребень стены и канула за неё так, будто сила тяготения на той стороне вдесятеро превышала нормальную. Грянул взрыв. Охранникам, прячущимся от Ковша и Серипаса за выступом башни, настал конец. Тотчас следом отправилась вторая граната, смяв ударной волной последний станковый бластер. Ответный огонь стих. Но ничего ещё не было кончено. Уцелевшие охранники, включая тех, кто находился на других стенах, укрылись в кубическом корпусе заводоуправления. Это здание сильно не понравилось Осоке ещё при изучении схемы фабрики. В жизни оно впечатляло ещё больше. Толстые стены, оконные проёмы, защищённые мощными ставнями, сильно покатая пирамидальная крыша. Настоящий донжон, а не контора. Вокруг него могли взлететь на воздух хоть все цеха и энергостанция до кучи – заводоуправление выдержало бы. Защитники предприятия заклинили приводы ставен второго и третьего этажа в таком положении, чтобы между створками остались узкие бойницы, да ещё прикрыли защитным полем и вели плотный огонь по прилегающим площадкам. Ближе всего к заводоуправлению можно было подойти со стороны столовой. Здесь и обосновалась группа. Разъяснений обстановки не требовалось никому. Пока держится контора, предприятие нельзя считать захваченным, а значит, и задание не выполнено.       — Ну-ка, Серипас, посигналь им, хочу перекинуться парой слов с их старшим, — сказала забрака.       Канал связи, используемый охраной, они выявили ещё в самом начале и, хотя не могли ни подслушать – он шифровался, а на подбор кодировок требуется изрядное время – ни заглушить его, передать сигнал не составляло труда. Серипас внутри своего костюма трижды нажал клавишу, и в эфир ушли короткие шумовые всплески.       — Что ты хочешь, наёмник? — прорезался в комлинке голос с той стороны, теперь он шёл открытым текстом, минуя криптоблок.       — Прекратить кровопролитие, — ответила Суги. — Вы свою работу выполнили.       — Мадам, — голос на той стороне сделался насмешливым, — у Вас, несомненно, есть некие представления о том, что входит в нашу работу, а что – нет. Но у моего нанимателя они отличаются. В нашем контракте нет пункта «сдача объекта агрессору».       — А пункт «смерть» в нём есть?       — Мы воюем за плату, а на войне всегда кто-то умирает, — философски заметил невидимый собеседник.       — Не «кто-то», — поправила Суги. — В случае штурма я вынуждена буду добить всех выживших.       — Зачем? — прошептала Осока.       — Без твоих способностей здание не взять, — отключив комлинк, ответила наёмница. — Тебе хочется популярности?       Осока опустила глаза. Об этом она не подумала. Тот же резон, что и на Норулаке. А без использования световых мечей к зданию не подобраться.       — Внутри видны выстрелы, — доложила Фани.       — Повздорили они там, что ли? — почесал в затылке Ковш.       Снова ожил комлинк.       — Слушай, мадам наёмница! — произнёс тот же голос. — Я тут устроил опрос среди ребят. Желающих сдаться не осталось. Так что приходи и попробуй нас взять. Посмотрим, кто кого закопает.       — Как твоё чувство милосердия? — язвительно спросила Осоку Суги. — Угомонилось? Тогда вперёд, можно без песни.       — Больше двоих я не прикрою, — предупредила Осока.       — Мы и пойдём вдвоём, Эль-Лес и я. Остальные – огонь по окнам. А если кто-нибудь высунется до команды, получит по наглой голубой мордахе!       Фани сделала такое лицо, будто только что окончила элитный колледж-пансион для благородных девиц: это про меня, что ли? Да я сама невинность и послушание! Никто ей, разумеется, не поверил, включая Осоку. За несколько месяцев работы с командой Суги джедайка убедилась, что по степени лихости панторанка превосходит даже её саму, притом, что связи с Силой не имеет и может рассчитывать только на природную ловкость и пару тяжёлых бластерных пистолетов. Увы, ловкость часто не спасала её от ожогов и мелких осколочных ранений.       Вспыхнули в руках Осоки световые мечи, отражая плевки плазмы, летящие в них. Обстрел усилился, да где там! Из окон, по ощущениям, били всего-то порядка двадцати стволов. В иные времена бывало гораздо больше, но и тогда Сила проводила её по безопасной дорожке к самым позициям противника. Казалось, прошло одно длинное, тягучее мгновение – и они уже у стены здания конторы, в мёртвой зоне. Не теряя даром времени, Осока призвала Силу, высоко подпрыгнула и аккуратно вложила внутрь комнаты второго этажа сквозь дефлекторное поле шар взведённой гранаты. Внутри полыхнуло, и сразу три окна прекратили огрызаться огнём. Тогрута перебежала левее, под другое окно, за которым чувствовалось большое помещение, и повторила трюк, не давая опомниться. Ошеломлённые защитники заводоуправления запаниковали. На нескольких окнах-бойницах ставни сомкнулись наглухо, даже на третьем этаже. В комлинке стоял треск и шорох, это, видимо, командир отдавал приказания по шифрованному каналу. Пользуясь тем, что огонь ослабел, Ковш и Серипас, прикрывая Фани бронёй, пересекли открытое пространство. Внезапно в одном из окон показался человек, он попытался выстрелить вниз, вдоль стены. И тут же обмяк, сражённый из бластера бдительного Эль-Леса. Тело недолго свешивалось из окна. Находящиеся внутри увидели, что соратник мёртв, и, опасаясь новой гранаты, вытолкнули его наружу, чуть ли не на голову Осоке. Тем временем, Ковш прилаживал на ставни окна первого этажа сапёрный заряд. Второй был уже прикреплён подальше, через три проёма, и постепенно взводился в боевое положение, растекаясь по поверхности. Под действием силы тяжести пятно коллоидной взрывчатки получилось овальным, но от этого она менее эффективной не становилась. Первый заряд сработал, пробивая в ставнях рваную дыру сантиметров семьдесят в диаметре с загнутыми внутрь краями, и через неё внутрь полетела сразу пара гранат. Взрывы. Две или три секунды – и из дыры сверкнуло несколько плазменных импульсов. Это защитники первого этажа открыли шквальный огонь в проём внутренней двери. Против армейцев и полиции – абсолютно правильная тактика, кто-то из штурмовой группы обязательно нарвался бы. Но наёмники потому и побеждают малочисленной командой, что действуют иначе. Эль-Лес привёл в действие вторую мину. Комната за ставнями была пуста, Осока чувствовала это, и гранат бросать не стала, сделала знак, и Серипас механическими руками своего костюма поднял Ковша к проделанному отверстию. Следом нырнула Осока, за ней Эль-Лес, Суги, Фани. Длинной очередью от бедра Ковш срезал охранников, которые только оборачивались от двери комнаты-приманки. На этом, собственно говоря, штурм закончился, началась зачистка. Охранники знали, что терять им нечего, и дрались отчаянно, но никто из них не был способен забросить гранату перпендикулярно за угол или отразить направленный в него выстрел. В нескольких помещениях Осока заметила трупы в форме охраны, и убиты эти люди были явно не в бою. Фани, заглянувшую ей поверх плеча, передёрнуло при виде ран, нанесённых бластерным выстрелом в упор.       — Желающих сдаться не осталось… — повторила она слова, услышанные в комлинке.       Командира, того самого, что разговаривал по связи с Суги, нашли на втором этаже. Точнее, сначала никто из наёмников не знал, кто этот бритоголовый человек с широким носом и узким острым подбородком. Он залёг в углу возле окна за трупами двух других секьюрити и отстреливался левой рукой, правая была оторвана по локоть. Осока, парировав заряд плазмы жёлтым мечом, прыгнула вперёд и выбила ногой пистолет из его пальцев. Её очень удивило, что охранник жив, и не из-за оторванной руки – плазма прижигает сосуды, не позволяя течь крови – а потому, что форменная куртка на его груди прожжена огромным чёрным пятном.       — А, джедайское отродье… — проговорил он. — Я надеялся, ты сдохла вместе с остальными. Жаль, Пре Визла тебя не зарубил…       Теперь все наёмники узнали давешний голос из комлинка.       — Стража Смерти? — прищурилась джедайка. — А что ж броню-то под одежду спрятал? Стесняешься?       — Будь нас тут хотя бы трое… — мандалор тягуче сплюнул, — вы бы все легли навеки.       — Трое? — хмыкнула Осока. — На Карлаке я, помнится, больше порезала. Хотя, кто ж вас тогда считал-то.       — Не знала, что мандалорцы могут быть такой падалью, — выдохнула Фани. — Убивать своих же подчинённых!       — Они мне не свои. Попались бы снова – снова пожёг бы, трусы! Жить захо…       Сухо щёлкнул бластер панторанки, и мандалор, подавившись последним словом, умолк навеки.       — Зря, — прокомментировала Суги. — Его от шока несло, мог что-то ценное выболтать. Нужно быть хладнокровнее, девочка.       Наниматель со своим персоналом прибыл через сорок минут после сигнала Суги о выполнении задания. Его охрана рассредоточилась по предприятию, взяла под контроль периметр, а инженеры сразу бросились по цехам оценивать состояние оборудования.       — Хоть бы прибрали здесь, — скривил своё узкое лицо наниматель. По национальности он был мууном.       — А мы тебе не мусорщики и не могильщики, мистер, — сказала Суги. — К выполнению задания претензии есть?       — Нет.       — Тогда плати, и нас здесь не будет.       — Разумеется. Пересчитайте наличность и распишитесь, что контракт оплачен в полном объёме.       Пока Фани под контролем Суги пересчитывала кредитные слитки, Осока вспомнила, как нанимал их этот уроженец Мунилинста. Дело дурно запахло с той минуты, как он объявил, что нанимает команду для возвращения имущества, незаконно присвоенного одним из его деловых партнёров. Со времён падения Ордена Джедаев и начала репрессий против всех, кто сотрудничал с ним, затем – против тех, кто сочувствовал, в новопровозглашённой Империи шёл активный передел собственности. Пока власти расправлялись с неугодными им крупными компаниями, дельцы перехватывали друг у друга куски поменьше. За несколько месяцев, что Осока Тано работала в команде Суги, им трижды предлагали осуществить рейдерские захваты. И каждый раз забрака отказывалась, не желая мараться. Но муун оказался исключением из правил. В отличие от других подобных себе, отнимавших заводы, земли и здания просто так, по праву сильного, он имел на руках все бумаги, в том числе, решение провинциального имперского суда, и на основании этих бумаг являлся законным собственником перерабатывающей фабрики. Поэтому Суги и согласилась поработать на него.       — В расчёте? — спросил муун.       — Да, — Суги кивнула. — Один интимный вопрос… Сколько Вы дали на лапу судье?       Муун отвёл взгляд, и Осока поняла, что забрака попала точно в цель. Судебное решение, законное с юридической точки зрения, было купленным.       — Ну, ну, не смущайтесь, не в борделе, здесь все свои, — подбодрила Суги.       — Зачем Вам?       — Спортивный интерес.       Счастливый обладатель фабрики, чуть помявшись, назвал цифру.       — О? На это тратят такие суммы? — слегка удивилась забрака. — Пожалуй, нам стоит приподнять свои расценки за подобные заказы. Айда, ребята, нам здесь больше делать нечего.