Магия Нового Года

В кабинете Эннель раздался грохот; будто что-то громоздкое кинули в стену; а затем послышался звук разбитого стекла. Побледневшие от страха Герлайт с Цетиной бросились наверх. Когда они прибежали, увидели: дверь слетела с петель, а в окно полетел Самуил. – Ненавижу ублюдка! – в истерике кричала Королева Тьмы, выпуская очередной магический шар. Племянница с теткой переглянулись, не зная, что и делать-то. Цет кивнула в сторону кабинета, указывая, что её мать следует успокоить первой, так как Дьявол не выказывал никакого сопротивления. Бросившись к дверям, обе чудом увернулись от очередного летящего шара Тьмы. Энн колдовала новый, не обращая внимания на других. – Эннель! – Мама! Воскликнули девушки, хватая Королеву за руки, пытаясь вывернуть их за спину, чтобы она остановилась; но ничего не помогло: Эннель завелась лишь больше, откинув их потоком магии от себя; обе отлетели к стенам, хорошенько ударившись. – Ты что творишь?! – вспылила Дель. – Приди в себя! – Не лезьте! – завопила Энн, одарив одну и вторую испепеляющим взглядом. – Это не ваше дело! – продолжила она. – Да что произошло?! – не выдержала Цетина, злясь на мать, которая сейчас совершает необдуманные поступки, о которых после может пожалеть. – Я убью его! – не унималась королева Тьмы. Самуил снова хохотнул в ответ, за что в него полетел еще один шар Тьмы, от которого тот ловко увернулся, паря на левитации, одарив Энн надменным взглядом, отвесил саркастически поклон, растворившись словно дым. Зашипев точно кошка, Эннель хотела ринуться следом за ним, но дорогу преградила Герлайт. Взбешенная королева начала колдовать шар Тьмы, с вызовом смотря на сестру, надеясь, что та поймет намёк и молча отойдет, но Лайт продолжала стоять, не скрывая упрёка во взгляде. – Ты не посмеешь этого сделать! – взывала к рассудку Лайт. – Уйди! – сквозь зубы процедила Эннель. – Это не твое дело! – продолжила она. – Что случилось? – стояла на своем Дель. – Убирайся! – едва ли не взвизгнула королева. – Тебе не понять этого! Когда какая-то шалашовка пытается увести твоего придурошного мужа, а он и не сопротивляется! – чуть ли не на одном дыхании выпалила Эннель. – Чем ты мне можешь помочь? Пособолезнуешь? – она будто бы упрекала. – Или останешься в стороне молча наблюдать? – Энн замолчала, ожидая хоть какой-то реакции от Герлайт, но та лишь растерянно смотрела на старшую сестру. – Даже ответить ничего не можешь, - разочарованно вынесла вердикт королева Тьмы. – Какой от тебя прок тогда? Занимайся как обычно своими делами, не лезь в мои, - раздраженно фыркнув, Эннель подошла к Лайт, отодвигая её в сторону, чтобы пройти. – От тебя никакой пользы, просто уйди, – толкнув её с прохода, вполголоса безразлично добавила Энн. – Мама! – следом за Эннель вылетела Цетина, не обратив никакого внимания на эту перепалку. Герлайт осталась одна. Она даже не обернулась, не шевельнулась, чтобы последовать за ними. На глаза навернулись слезы, в голове засела последняя фраза сестры. Лайт подняла голову, посмотрев вперед себя, в оставшихся осколках окна увидела свое отражение. Растерянный взгляд, приоткрытый от удивления рот, чувство беспомощности сковало её. – Никакой пользы, – горестно прошептала Дель, она пошатнулась, прислонившись к стене, – уйди-и-и… - протяжно добавила Герлайт. Постояв еще немного вот так, обдумывая сказанное, свои действия — Лайт сделала вывод, от которого становилось самой не по себе. Утерев слезы, покинула кабинет старшей сестры. В тот вечер Эннель смогла поссориться со всей семьей. Даже Цетина, которая в огонь и воду следовала за матерью, будь она права или нет, отвернулась от нее. Королева Тьмы высказала каждому в лицо всё, о чём следовало бы промолчать или сказать в более мягкой форме, или в подходящий для этого момент... Время имеет свойство сглаживать острые углы, притуплять боль, забывать обиды - давать возможность начать сначала, с чистого листа. Цетина простила Эннель почти сразу же, а вместе с ней и Данталиан. Конфликт с Дьяволом длился чуть дольше, но развеяв бурные фантазии супруги о любовнице — пришли к миру. Казалось бы, все хорошо идет, нужно было лишь дождаться, когда вернется Дель, но шли месяц за месяцем, а младшая сестра Королевы Тьмы так и не объявилась. Эннель потеряла всякую надежду, что сестра вернется домой. Неугомонная Цетина не хотела так быстро сдаваться, поэтому уговорила Эннель написать ей письмо: вдруг она ждет, а как только получит его — сразу же вернется. На тот момент им удалось найти Лайт, но ответа на письмо не последовало, а Герлайт вновь исчезла без вести, прекратив какие-либо связи с Королевством Тьмы. Так нерушимый союз двух сестер потерпел крах. Эннель не подавала виду, что ей не хватает Герлайт рядом. Она держалась, делала вид, что все хорошо, что все закончилось так, как и должно было закончиться. Им суждено быть порознь, они слишком разные. Прошел почти год. Эннель как обычно сидела в своем кабинете, заполняя годовые отчеты, время от времени посматривая в окно, за которым медленно шел снег. Сегодня было тридцать первое декабря. Во дворце должен был быть Новогодний бал, к которому духи усердно украшали дворец. Иногда забегала Цетина, чтобы уточнить информацию по бумагам; приходил Дант, пытался шутить, даже Самуил попытался как-то расшевелить королеву, но, если это было не по работе - Энн выгоняла всех вон. Праздничного настроения у нее не было. Она бы и бал не устраивала, если бы не уговоры дочери. Цетина была уверенна, что Дель обязательно придет; ведь она всегда говорила, что такой праздник как Новый Год — нужно встречать с самыми близкими, но Эннель слабо верилось, что сестра объявится. Почти за целый год от нее не было ни весточки. Энн иногда даже представляла, что Дель вышла замуж, счастливо живет, где-то вдалеке, с новой семьей, а о них даже не вспоминает. – Мама, – из прострации вывел голос Цет, которая стояла у её стола, - она обязательно вернется! – ободряюще заверила девушка. – Что? – удивилась Эннель. – С чего ты, – она не понимала, почему Цетина сказала именно это. – Я тут уже стою минут пять, а ты никак не реагировала на меня, – спокойно произнесла Цет, поджав губы, – я тоже по ней скучаю, – немного грустно добавила девушка. – Но она обязательно сегодня придет! – резко оживилась Цетина. – Вот увидишь! Эннель вымученно улыбнулась на такой запал дочери. Она очень хотела бы верить в это все, но что-то терзало. Чувство, что пора поставить уже точку и убить все эти надежды — не покидало. Тем не менее, она согласилась с Цет, чтобы не разочаровывать. Где-то в глубине души ей хотелось, чтобы всё было так, как говорит дочь. Как только Цетина закрыла за собой дверь, оставив мать наедине со своей работой и мыслями, она двинулась в сторону оружейного агентства мужа, которое находилось недалеко от дворца. Девушка резко распахнула дверь, прощебетав ласковое приветствие мужу; и застыла на месте, переменившись с любящей жены на палача, который пришел выносить приговор. Дело в том, что горячо любимый муж, который должен был работать — сидел, провожал уходящий год вместе с тестем: рюмки так и застыли у их губ. – Вы что тут делаете вообще? – сквозь зубы прошипела Цет. – У нас дел невпроворот, а они тут бухают, совсем стыд потеряли?! – отчитывала девушка двух обалдуев, сверля гневным взглядом. – Стыд? У нас? – съязвил Самуил. – Ты сегодня не выспалась, Цет? – не унимался он. – Вы совсем офигели? – еще больше закипала Цетина. – Вы же обещали мне! – чуть ли не хныча, добавила. – Утром говорили, что нашли Дель, – топнула ногой, пытаясь хоть как-то воззвать к их совести, – говорили, что отправите ей приглашение, – для убедительности, что она вот-вот обидится — шмыгнула носом. – Вы отправили приглашение? – взвизгнула девушка, видя, как они игнорируют её спектакль. Мужчины многозадачно переглянулись, затем виновато опустив головы. Цетина готова была заплакать. Они! Они все испортили! Всё, что она обещала маме — рухнуло в мгновение ока. Девушка растерянно схватилась за голову, пытаясь что-то быстро придумать, чтобы исправить ситуацию, чтобы вернуть как было раньше, чтобы семья снова была целой. – Цет, Цет, – позвал её Дант, наблюдая за её метаниями. – Цет, мы пошутили, – поспешил успокоить супруг, ибо это почти переросло в истерику — шутка не удалась. – Вы! – вскрикнула девушка. – Два идиота! – бессильно добавила она. – Да я из-за вас, – Цетина не могла подобрать слов, чтобы описать их поступок, – да вы хоть представляете, – беспомощно взвыла, направилась к двери. – Два идиота! – звонко крикнув, хлопнула дверью, выходя. – Так, на чем мы остановились? – оживился Самуил, как только вышла Цетина. – За уходящий год! – произнес тост Данталиан. Оставшийся день до бала прошел без особых происшествий. Самуил с Данталианом, почти не появлялись во дворце, а Цетина не отходила от Эннель, всячески пытаясь её приободрить, хоть мать и не подавала виду, что её терзают какие-то дурные мысли. Во Дворце Тьмы был большой Новогодний бал. Приглашены были все желающие — так королева Тьмы решила выразить свою доброту и стремление к миру с враждующим королевством. Хоть эти напыщенные выскочки Света её продолжали бесить — она должна, ведь она - королева. Праздник был оживленным, но Эннель скучающе ходила меж гостей, то и дело озираясь по сторонам. Рассматривая лица людей, где-то глубоко в душе ей хотелось увидеть здесь её. Цетине все же удалось вселить надежду; но от своих же ожиданий — увидеть сестру — и каждый раз не находить в этой толпе — становилось тоскливее. Она не появится здесь, не простит её, не вернется. Наверняка где-то живет счастливо, без них, без этих истерик, интриг, убийств и тягот дворцовых забот. Эннель тяжело вздохнула, намереваясь бросить всю эту затею, но вовремя смекнувшая дочь, которая не теряла надежды на возвращение Дель, взяла маму за руку. – Еще же не полночь, – ободряюще произнесла Цет. – Она придет, как в сказке! – уверяла девушка. – Вот увидишь! Куранты пробьют полночь, и она придет! Как самый главный подарок! – не унималась Цетина, всё крепче сжимая ладонь Энн. – Но, как в сказках — не бывает, – говорила королева спокойно, даже улыбнулась наивности дочери, и в глазах не горел огонь веры; было видно, что Энн почти сдалась. – Мы живем в царстве Тьмы, здесь нет места розовым мечтам, – ей самой стало противно от своей же фразы, но она не подала виду. – А я верю! – возразила Цетина, топнув ногой. – В Новый Год всегда происходят чудеса, если в них верить! – девушка обиженно надула губы, нахмурившись. Эннель промолчала, не желая спорить с дочерью и портить праздник — сдалась под её пылким взглядом и железными аргументами. Время тянулось бесконечно долго. Взгляд королевы при каждом удобном случае устремлялся к дверям банкетного зала, но они так и не открылись, чтобы впустить нового гостя. Вечер был необычайно скучным. Дворяне приставали с разговорами, кто-то с политикой, кто-то со сплетнями, а кто-то просто пытался привлечь внимание королевы к своей персоне. Остались считанные минуты до полуночи. Вот-вот должна была произойти сказка. Всем подали бокалы с шампанским. Все хором считали последние секунды. Эннель с Цетиной не отрывали взгляд от входа, моля Тьму, чтобы хоть одно желание она исполнила. Пять. Сердце трепетно колотится, перехватывая дыхание. Четыре. Мелкая дрожь от предвкушения пробирает все тело. Три. От напряжения невольно сжимается бокал в руке. Два. Просыпается самая настоящая вера в чудеса. Один. Надежда горит в глазах. — С Новым годом! — доносится со всех сторон. Все радостно звенят бокалами, обмениваются поздравлениями, пьют и продолжаю веселье. А долгожданного чуда не произошло. Дверь не распахнулась, на пороге не показалась Дель, а все это ненужное торжество — было напрасным. До боли сжав зубы, Эннель выпускает бокал из рук, который разбивается о пол, стремительным шагом покидая торжество. Все это было пустой иллюзией, выдуманной сказкой, бесполезной верой. Стоявшие и не привлекающие к себе никакого внимания, Самуил с Данталианом переглянулись, кивнули, разошлись в разные стороны. Цетина нагнала несущуюся прочь Эннель. Тяжело дыша окликнула её, чтобы поговорить. - Хватит! – вспылила королева, махнув рукой, заставляя выслушать. – Хватит, Цет! – повторила она. – Она не вернется, - глаза застилали слезы, но Энн держалась изо всех сил, чтобы не разрыдаться. - Не нужно больше её ждать! – голос предательски дрожал. – Пришло время отпустить, пожелать ей счастья, и отпустить! – прокричав, глухо выдохнула, пытаясь успокоить разбушевавшиеся эмоции. – Но, – неуверенно хотела возразить Цетина. – Нет! – снова крикнула Энн. – Как скажешь, – обиженно сдалась девушка. Королева Тьмы устало вздохнула, смирившись с происходящим. К ней подлетел дух с подносом в руках, на котором лежало письмо. Недовольно цокнув, Энн распечатала конверт, быстро прошлась глазами по тексту, содержание которого не сулило ничего хорошего. Попятившись назад, не веря, замотала головой. – Это шутка какая-то? – сердито крикнула Эннель на духа. – Кто тебе его дал? – но привидение лишь покачал головой, исчезнув так же неожиданно, как и появился. Верить содержанию письма не хотелось, но и проигнорировать было нельзя. Тяжело дыша, Эннель схватилась за грудь, в глазах все поплыло, в голове образовалась каша. – Кто-то хочет, – прерывисто начала Энн, – убить Дель, – глаза Цетины расширились от услышанного, – у нас есть полчаса, чтобы добраться до окраины города. – Так чего же мы стоим?! – перепуганная Цет потянула Эннель за собой. – Скорее! Она же ждет нас, мама! – умоляюще говорила Цетина, чтобы мать пришла хоть немного в сознание. Словно очнувшись, Эннель не раздумывая открыла окно, призывая крылья. Выпорхнув, помчалась в указанное место. Эннель взмахивала крыльями, что есть сил. Она не слышала криков Цетины, о том, что та не поспевает. Письмо напугало до беспамятства: кто-то грозился убить её сестру, и если она не успеет, то это будет конец. Глаза застилали накатывающие слезы, в голову лезли дурные мыли, что она опоздает, что осталось столько недосказанных слов, а она даже не сможет попросить прощения. От своих же мыслей Энн сжала кулаки до белеющих костяшек. Долетев до окраины города, начала осматриваться: здесь улицы были пусты, словно никто и не жил. Где-то внизу раздался женский крик, королева метнулась на звук. Она опустилась на землю, тяжело дыша; от волнения ей казалось, что вот-вот задохнется. Метаясь из стороны в сторону, в попытках найти хоть что-нибудь — наконец наткнулась на улицу, в центре которой торчала коса – оружие Дель. Королева Тьмы широко распахнула глаза. – Д… - в горле застряло её имя. Она дрожащими руками потянулась к косе, то открывая, то закрывая рот, не в силах вымолвить и слова. Коснувшись рукояти, выдернула её из земли, обессиленно рухнула на колени, утопая в рыданиях, все крепче сжимая оружие. Она опоздала, не успела прийти на помощь сестре. Все тело пробрала дрожь. Озиралась, пыталась найти того, кто посмел это сотворить, или хотя бы тело своей сестры — но улица была пуста. Эннель отрицательно качала головой, все еще не веря, что это могло закончится вот так. Это же Герлайт. Их начальница армии, она не могла никому проиграть. – Прости, – хрипло выдавила королева, проведя рукой по широкому лезвию. – Прости меня дуру такую бесполезную! – в истерике завопила Эннель. Раздался цокот копыт, и шум идущей кареты, но Энн было все равно: она даже не подняла головы. Карета остановилась позади. Сначала послышалось чье-то неразборчивое ворчание. Открылась дверь и громко хлопнула. – Марго, да пусть тебя все черти Мертвой Луны проклянут! Этот раздраженный, злобный звонкий голос, был так реалистичен — Эннель подумалось, что она сейчас в любом встречном будет пытаться услышать голос своей сестры. Энн была уже уверенна, что позабыла, как он звучит. – Как ты могла проебланить мою косу? – негодовала девушка, обращаясь к собеседнице в повозке. – Еще и встречать меня приперлась, на кой черт? – ворчала она, обернувшись лицом к фигуре, что сжимала её косу, судорожно сглотнула, пытаясь себя убедить, что перед ней чужой человек. Королева подскочила с земли, чтобы прогнать чужаков, которые так невовремя тут показались, возможно это будет их последняя ночь; но — застыла обернувшись, а слова застряли где-то в горле. В паре метров от Эннель стояла Герлайт. Они никак не ожидали увидеть здесь друг друга. Обе стояли растерянные. После столь длительной разлуки, Лайт не думала, что их первая встреча будет такой; даже не знала, как себя правильно повести, что сказать. Девушка хотела сделать шаг вперед, но неуверенно продолжала стоять на месте. Ей все еще было стыдно перед Эннель. Молча сбежала, ничего не давала о себе знать, а сейчас — снова стоит перед ней, и ничего не может сделать, даже подойти и обнять. Ей казалось, что все может повториться вновь. Ведь она ведет себя именно так, как когда-то сказала Энн. – Эннель, – тихо и неуверенно произнесла Дель, она набрала воздух в легкие, чтобы продолжить. Когда Герлайт произнесла её имя, Энн словно током ударило: осознание происходящего наконец-то до нее дошло. Перед ней не тень, не призрак прошлого, а самая настоящая Дель, которая как обычно, после каждой ссоры неуверенно приходила мириться. Мялась у порога в комнату, репетировала речи, которые скажет старшей сестре, а Эннель то горделиво цокала да глаза закатывала, но прощала, а бывало и сразу мирились. Отбросив косу в сторону, королева преодолела расстояние, разделяющее их, крепко сжала Дель в объятиях, снова заливаясь слезами. Герлайт вздрогнула от удивления, замерев на месте. – Прости меня, Дель, – сквозь рыдания, провыла Эннель, сжимая её плащ. Слова, произнесенные сестрой, словно заставили оттаять от ступора, растопить эти глупые мысли в её голове. Она вернулась домой. Дель в ответ обняла сестру сама, заливаясь слезами. – И ты, – виновато произнесла Лайт. – И ты меня прости, Энн! – громче и увереннее закончила она. Они оторвались друг от друга, посмотрев в глаза. Обе рассмеялись, оттого как они выглядели, насколько абсурдно была эта ссора, что они обе дуры, и им нужно было просто поговорить, как обычно. – С Новым Городом, Эннель, – тепло улыбнувшись, произнесла Герлайт. – С Новым Годом, Дель, – улыбаясь ответила королева, снова её обняв. Смотря на эту умиляющую картину, два мужских силуэта, скрытых тьмой ночи, пожали друг другу руки. – Надеюсь, тишина в нашем доме воцарится на ближайшие лет десять, – сказал один из них. – Было бы не плохо, – согласился с ним второй.