Комната на одного

      Очередной вечер девушек прошёл на «ура». Вечера становились всё уютнее, все ссоры и разногласия постепенно утихали. В компании друг друга девочки отлично проводили время, беспрерывно шутя и болтая. Все хорошенько уставали после каждой такой посиделки, поэтому ложились спать. Но в этот раз Костья сказала, что немного прогуляется и ушла из комнаты. Вообще, она частенько уходила от подруг в непонятном направлении. Искать её не было смысла — это невозможно, она будто исчезала. Бэлла и Настя остались вдвоём, когда Анжелика ушла к себе в комнату. Петрова легла и быстро заснула, впрочем, как всегда. Кузнецова же ещё долго крутилась в своей постели, неохотно принимая то, что она, похоже, влюбляется. — «Ну блять, че за бред. Она же самая обыкновенная быдланка, как и я. Как и я...» — думала Бэлла.       Как и она, в самом деле. Девушки, как два кусочка пазла, дополняли друг друга. Но это не мешало одновременно с этим быть двумя противоположностями, будто лёд и пламя. Вечно горящая и азартная Кузнецова находила в ней то, чего ещё не нашла в других. Поддержку, заботу. Холодная и вечно размышляющая Купер каждый раз успокаивала её, давала ей нереальную поддержку и мотивацию. Она была будто старшая сестра с целой коллекцией советов, которые, конечно же, опирались на её же жизненный опыт. До Бэллы доходило, что если бы не Костья, то она сбежала бы в первый день, забыв о лагере, как о страшном сне. А что бы она делала дома? Бухала в разнос, курила, кидала, короче, была бы полным разочарованием, как всегда. Здесь это под запретом, хотя от сигарет Кузнецова так и не отказалась. Ей нравилось курить вместе с Костьей по вечерам. Ну вот, опять она. Она знала, что некоторые в лагере до сих пор проносят алкоголь и продают его другим. Это, как магнит, несомненно тянуло её к себе, однако она не сдавалась и не сдаётся до сих пор. Почему? Да причина элементарна и проста: у неё есть Костья Купер, которая одёргивала её от алкоголя. Хотя Бэлла и называла её душнилой. Благодаря этому, Бэлла стала чувствовать себя намного лучше. Уже нет этих ужасных пробуждений с похмелья, «весёлых» ночных путешествий, после которых девушка не раз оказывалась в отделении полиции. Бэлле всего 16, а она может соревноваться со взрослыми мужчинами на то, кто больше выпьет. И выиграет она.       Она до сих пор до конца не поняла, почему Костья так сильно оберегает её от алкоголя. Может она сама не пьёт и не позволяет делать это другим? Нет, она не святая. Сама же говорила, что дилер. А может, у неё был горький опыт? Кузнецовой остаётся только гадать, потому что на все подобные вопросы Купер отвечала: «Забей». А забить не получается.       Бэлла не подпускала людей к себе так близко до этого момента. Слишком много боли она испытала, слишком много доверяла, когда этого делать не стоило. Она позволяет Костье дотрагиваться до неё, называть как угодно. Вот, кто бы подумал, что Кузнецову хоть кто-то осмелится назвать кузнечиком? Да даже прохожие знают, что она разнесёт тебя в пух и прах за такое тупое прозвище. Но когда это сделала Купер, Бэлла даже не пикнула. Наоборот, посмеялась. Так и прижилось это прозвище среди её подруг.       Девушка стала замечать, как часто она залипает на Костье. Она могла бы сидеть и наблюдать за ней вечность, не моргая. Но подруга всегда прекращает её гляделки, щёлкая пальцами у её носа. Ох, в такие моменты, Бэлла хочет провалиться под землю от стыда. Как же залипательно выглядят её татуировки по всему телу. В особенности на руках. Эти узоры дополняют девушку, делая её ещё привлекательнее. А ещё её татуировки на лице — это же произведение искусства! Кузнецову всегда привлекала надпись над бровью «Soulless». Она не знала, как это переводится, потому что в английском была не особо сильна. И вот однажды, Бэлла забила в переводчик это слово и узнала, что переводится оно как «Бездушный». Какая же Костья бездушная? Разве бездушные могут так крепко обнимать людей во время истерик? Они могут иметь такой мягкий и успокаивающий голос? Бэлла признавалась сама себе, что ей нравится утыкаться в плечо девушки, немного тереться носом о её толстовку, успокаиваясь. Признавалась, что ей нравится ощущать эти крепкие объятия и надёжные руки на своей спине.       Как же красиво она выглядит при лунном свете. Эти правильные черты лица так гармонично выглядят при приглушённом освещении. Так и хочется прижаться к её щеке или впиться в губы, никогда не отпуская.       Как она мило картавит. А ещё мило злится, когда кто-то об этом говорит. Кузнецовой нравится, когда Костья в шутку называла её дурочкой, не проговаривая эту злосчастную букву «р». Но разве это недостаток? Это, наоборот, делала речь девушки какой-то особенной, родной.       Глаза. Глубокие, нереальные, красивые, серо-зелёные. Бэлла поняла, что готова тонуть в них каждый раз, после того, как станцевала с Купер. Она знала, что девушка не предаст и не бросит, поэтому смотреть в её глаза было как хобби, занимаясь которым, Бэлла подтверждала свои догадки о её верности.       Такой, уже полюбившийся запах. Одеколон, пахнущий яблоками. Или ёлкой. Или ещё чем-нибудь. Да плевать, на самом-то деле. Бэлле просто нравилось вдыхать его каждый раз, когда она оказывалась в объятьях Костьи или сидела на её кровати.       Поняв, что у неё нехватка того самого запаха, девушка спустилась со своей кровати и села на койку Купер. Бэлла аккуратно легла на бок, прикрывая глаза. Она делает глубокий вдох и растворяется. Будто наркотик, запах Костьи действует на неё. Девушке кажется, что она сходит с ума, но ей это, почему-то, нравится. Кузнецова внезапно и быстро засыпает, забыв, что она находится не на своём месте. Может быть, она об этом пожалеет, но сейчас ей так спокойно, как никогда не было.

***

      Костья спустилась вниз и вышла на улицу. Там шёл небольшой дождь, поэтому девушка накинула на голову капюшон своей толстовки. Она пошла в сторону беседок, делая вид, что забыла что-то именно там. Ей не хотелось, чтобы кто-то подходил к ней, разговаривал, трогал, делал что-либо вообще. Сейчас она зла на саму себя. Зла на собственные чувства, пускай это и глупо. Дойдя до нужного места, она буквально падает на скамью. — Кузнецова, блять, — взвывает Купер, рукой зарываясь в волосы.       Вроде обычная девушка. Даже внешне не подходит под стандарты красоты, на которые многие ведутся. Обыкновенные голубые глаза, маленький нос и тонкие губы. Бровей особо не видно, они очень светлые. Редкие волосы, которые практически постоянно собраны в хвост. Телосложение, больше походящее на мужское. Поведение истерическое, характер трудный, а речь быдловатая.       Но именно во всё выше перечисленное и влюбилась Костья. Бэлла, будто магнит, манила её всё больше.       Эти бездонные голубые глаза. Такие большие и какие-то детские, наивные. Невинные, иногда наполненные слезами. С такой яростью смотрящие на Купер в первый день их знакомства. Горящие азартом, если кто-то предложил заманчивую, но опасную авантюру. Наблюдающие за Костьей с такой добротой и нежной, детской преданностью. Купер тонуть в них готова, только бы Бэлла на неё смотрела. Постоянно, не отрываясь.       Маленький нос. Немного вздёрнутый, глуповато-ребяческий. Он у неё как-то слишком смешно и мило морщился каждый раз, когда она была чем-то недовольна или смеялась. Громко и заливисто, чтоб слышали все соседи.       Такие красивые волосы. С цветом колосков пшеницы. Они всегда так красиво переливались на солнце. Костье до одури нравилось, когда она распускала их. Светлые пряди так красиво спадали на лицо Бэллы, завивались у концов. Отдельный вид искусства.       Ох уж этот трудный характер Кузнецовой. Купер могла простить, наверно, каждую её выходку. Просто хотя бы ради того, чтобы обнимать её и успокаивать. Чтобы слышать тихие всхлипы у своего уха. Понимать, что она видит в тебе поддержку и крепкую опору. Такое приятное ощущение бабочек в животе, когда Бэлла признаётся, что она доверяет Костье целиком и полностью. Будто старшей сестре. А может, Купер просто соскучилась по Соне? Но нет, Бэлла отдельный ребёнок, крепко поселившийся в сердце Костьи.       Она переживает каждую её истерику, как свою. Утирая слёзы девушке, она сама сдерживалась, чтобы не заплакать. Купер всегда спрашивала причину её слёз. А их было немного: Бэлла либо скучала по бабушке, либо злилась, либо они с ней ссорились. А после ссор всегда приходит извиняться именно Кузнецова. Приходит с таким видом, будто ей самой это вообще не нужно, просто сжалилась над своей подругой. Но под конец своих извинений она всегда сдавалась и садилась рядом с Костьей, прильнув к ней всем своим телом. Та же в свою очередь просто растворялась, чувствуя на своей спине руки Бэллы, которые сжимали толстовку девушки всё крепче. Будто она встанет и убежит. Или рассыпется.       Именно её смех, слёзы, шутки заставляли Купер чувствовать себя живее. Каждый раз она испытывала кайф, но не с помощью привычного ей способа — наркотиков, а с помощью время, проведённого вместе с Бэллой. Она нескончаемый поток ярких эмоций, которыми Костья по-настоящему наслаждалась, ведь Кузнецова заставляла чувствовать так много. Купер понимала, что это состояние намного лучше. К ней медленно подбиралось осознание того, что пора завязывать с губительным порошком. Осталось только бросить. И поцеловать Кузнецову. Ну это чуть позже.       Но было одно «но»: Костья боялась. Боялась любить, показывать чувства. Она попросту не знала, как это сделать так, чтобы другой человек принял её. Особенно, если это такая хрупкая и недоверчивая Бэлла.       Купер встала и пошла обратно в корпус, понимая, что уж слишком она здесь засиделась. Девушка подняла голову вверх, к небу. Капюшон постепенно съехал вниз. Её лицо было направлено прямо навстречу дождю. Холодные капли падали, медленно стекая к шее. Окончательно замёрзнув, Костья всё же добралась до здания. Болеть всё же не хотелось.       Оказавшись в комнате, она заметила на своей кровати кого-то другого. Вскоре, подойдя ближе, она увидела, что это была Бэлла. Девушка полностью раскрылась и откинула от себя одеяло. Костья потрогала её руку, а следом щёку. Поняв, что она давно уже замёрзла, Купер укрыла её одеялом обратно. — Ну спи, — прошептала девушка, забираясь на место соседки.