Проблемы восприятия

Память о человеке, которого мы любили, не меркнет с годами. И память об истинном друге — тоже.

      Ви привык говорить, что думает без каких-либо предисловий. Он был честен с собой и с окружающими, от того и страдал. И чем больше наемник отдается своему делу, тем больше начинает понимать, что делает что-то не так. И это чувство начинает преследовать его по пятам с самого момента, как навсегда разошёлся со своим кланом. Такое бывает, когда создается только видимость любви и семейного очага. Быт и повседневность приедаются, вскоре становясь раздражающими обязанностями: «туда сходи, это принеси, здесь подержи, там поменяй, куда вещь понес, еблан». Он вырос в жестокой и непостоянной среде: кочевников не уважали, кочевников гоняли из одного вшивого городка в другой. И подрастающий паренек, цепляясь за мамкину юбку, учился все делать самостоятельно, когда его насильно отдирали от этой самой юбки нежные родительские руки и затрещинами подгоняли помогать старшим. Мальчик помогал. Глотал слезы и работал. Из маленького, ничтожного, беззубого Винсента постепенно вырастал клыкастый и охотный до какой-либо авантюры Ви.       Свободу он почувствовал, когда вписался в криминальную атмосферу. Контрабанда, пренебрежение законом и тяжелый металлический корпус оружия. Молодой человек окончательно стал взрослым и освободился от жестких «наручников», которыми сковал его клан. Да, первое время было тяжело от осознания того, что он остался один. И захотелось птицей, а не управляемым дроном, взмыть в небо, радостным криком пронзив округу. Это называется свобода. Это называется жизнь. И, как новый подарок судьбы, Ви поступает заказ, подразумевающий встречу с каким-то Уэллсом. Чувствовался запах денег и еще не обитое железом сердце затрепетало в предвкушении. Если бы знал наемник, чем всё обернется, то не задумываясь бы вжал до упора педаль газа и умчался на своей развалюхе в противоположную от треклятого Найт-Сити сторону.       — Эй, hermano, пойдём-ка выпьем! — Джеки не церемонится и утягивает напряженного после очередного задания друга в бар. Они пьют, смеются, снова пьют, танцуют до дрожи в металлических ногах, и в расслабленном экстазе нарываются на драку с не менее пьяными ребятками. После отмывают кровь с «разукрашенных» рож, сплевывают выбитые зубы и отправляются к Маме Уэллс в обнимку, на ходу матеря каждого встречного-поперечного. Ви счастлив, когда Джеки в порыве чувств ерошит темные волосы и смотрит с пестрой игривостью; у Уэллса всегда теплые руки, не смотря на искусственно вживленный металл в ладони. И наемник чувствует искренность в каждом рукопожатии, нарочно позволяет задерживать на своем плече руку дольше, чем полагается браткам. Иногда Ви просто недостаточно тепла. И он уверен, что особенно холодные ночи, проведенные в одной постели под единственным одеялом, не значат ничего более, чем крепкие дружеские отношения.       Виктор раскидывает руки в стороны для объятий при каждой встрече, по-хозяйски осматривает имплантаты наемника и советует заглядывать почаще. Старик рад компании отбитых на всю голову охотников за наживой больше, чем обществу хмурых богачей, которые платят риперу из «зловонной дыры» баснословные деньги за забугорный сканер. Вик втайне подкручивает «детали» Ви, совершенствуя их. Для мастера своего дела такие махинации - сущий пустяк. Главное, чтобы «пациент» не пронюхал о маленьких вольностях и не заявился в мастерскую, звеня мелочью в дырявых карманах.       Кажется, Мисти видит больше, чем нужно. Однажды от этого осознания Ви передергивается. Хорошая подруга, увлекающаяся спиритизмом не дай Великая Матрица и Всевидящая Система заподозрит что-то неладное, и ему не поздоровится. Он дорожит своими отношениями с «ведьмой», поэтому стеснительно отводит глаза и шипит на раздражающе гогочущего над очередной (своей же) пошутейкой, Джека. Тот широко улыбается, хлопая огромной ручищей по дружеской спине, грозясь сломать стальной хребет. Ви хочет провалиться под землю, а Мисти лишь загадочно улыбается и после очередной гулянки подзывает к бару. Изящные пальчики уверенно перетасовывают колоду гадальных карт, а запах специальных арома-свеч наркотиком попадает в ноздри. Первая карта приговором ложится на твердую поверхность, и наемник с нетерпением ждет расшифровки. Расслабленное сознание не ощущает подвоха. — Девятка кубков. Неплохо, — девушка поворачивает голову влево, и длинная зеленоватая челка на миг закрывает весь обзор, — эта карта символизирует счастье, стабильность и взаимопонимание в отношениях. Ви кивает и улыбается уголком рта. Следующий элемент предсказания бесшумно ложится на стол, и мужчина барабанит пальцами по мебели. Всадник на белоснежном коне и с голым черепом вместо обычной человеческой головы: с мясом, микрочипами и волосами, не внушал доверия. — Смерть, — гадалка поджимает нижнюю губу и проводит по ней языком, — грядут серьезные перемены. Не только у тебя. У нас всех. На третий бумажный прямоугольник Ви взглянул мельком, и уже намеревался провести имитацию отключения системы. Обнаженные мужчина и женщина на рисунке смотрели в сторону гор, над которыми раскрыл красные крылья ангел. — Возлюбленные, — девушка хмыкнула, погладив хрупкие края карты, — если был бы расклад на любовь, то они бы символизировали фееричное притяжение партнеров друг к другу. В нашем же случае это знак сильных и искренних чувств, — она аккуратно «закрыла» расклад, явно довольная собой. По ее виду он понял, что ее вполне устраивает и радует такое положение вещей. И Ви впервые усомнился в том, что разбирается в людях.       За одну ночь рушится все. Мир. Небо. Смысл жить. Ви выбирается из зловонных завалов на последних силах. На последних силах помогает Такэмуре отбиться от преследователей. Виктор чувствует, как возгорается напряжением воздух и слышит визг машинных тормозов. Выбежав к источнику звуков, он замечает дорогое такси Деламейна, полуживого японца, указывавшего на второго раненного. И видит Ви с простреленной головой.        Когда Винсент был малышом, то подолгу не мог уснуть. Он видел окружение враждебным, и, когда кошмары прогоняли последние остатки сна, бежал в соседнюю палатку: к маме. Будил женщину и нырял под бок. Выслушивал обвинения, что он «глупый мальчишка», и засыпал под тихую колыбельную. Его мать была жесткой и грубой: от нее пахло машинным маслом, блевотно-сладкими духами и чем-то еще. Но рядом с ней было уютно временами.       Сейчас Ви лишился еще одного человека, с которым было приятно проводить время. На замену ему пришел расчетливый и хитрый ублюдок, который первым делом пытается добить несчастного киборга. И наемник чувствует как внутри разливается обида и злость. Ради Виктора. Ради Мисти. Ради Джека. Он обязан выжить и послать нахуй мудака в модных, безэмоциональных солнечных очках, который питает слабость к взрыванию башен и самолюбованию. Желательно это сделать до того, как говнюк сможет завладеть его телом.