***
Пускать на корабль посторонних непривычно. Совсем недавно Дин согласился на попутчицу, после чего проторчал в леднике сутки, а Кромка Лезвия получила необратимый ущерб. Асока нервировала ещё больше. Она не собиралась скромно и молча сидеть в углу кабины всю поездку. — Найдётся каюта? — спросила джедайка, заинтересованно оглядываясь. Сам Дин ничего интересного на судне не видел. Внимание привлечь могли только следы недавнего ремонта, но вряд ли Асока смотрела на них: слишком довольное было лицо. А может, эта полуулыбка сопровождала ее всюду, за исключением сражений. Дин не мог точно определить ее возраст, потому что в одну минуту ему чудились то детские черты, то замашки старого солдата. Неудивительно, если они родились в один год. Чуть позже малыша. — Внизу есть отсек для грузов. Почти пусто, а полка широкая. — Хорошо, — бодро отозвалась Асока. — Спасибо за гостеприимство. Открытое дружелюбие удивляло: на Корвусе тогрута держалась строже. Дин видел в этом попытку извинения за отказ и вынужденное соседство. Когда она вышла из кабины, мандалорец обратился к ребенку: — Ты ей нравишься, — сказал он, чтобы заполнить тишину. Малыш согласно угукнул, словно отвечая: «Она мне тоже». Он сидел на коленях Дина, покручивая любимый хромированный шарик. Во время следующей посадки надо будет купить ему замену. Пользоваться разобранным рычагом неудобно, а попытки отобрать деталь у ребенка безнадежны. Мандалорец ввел координаты Куата. Далековато, но когда он был там в прошлый раз, на Кромку Лезвия никто не обратил внимание. Это полезно, раз всех троих пассажиров разыскивают остатки имперцев. С неудовольствием Дин отметил, что панель работает с перебоями. Хотя автопилот включился, лампочка все еще светилась печально-желтым, означающим, что нужно срочно хвататься за штурвал. Ни один механик не сделает корабль прежним. Возможно, скоро его придется заменить. Мысль вызывала тоску: наемник плохо представлял себя где-то еще. Дин прислушался. Асока должна была устраивать перестановки, но снизу не доносилось ни звука, будто женщина ему привиделась. Пересадив малыша в пассажирское кресло, мандалорец спустился. Ничего не изменилось, дверь грузового отсека была задвинута. Сначала мандалорец развернулся, не собираясь врываться в комнату к женщине. Потом вспомнил, что Асока — незваный гость, уже предававший доверие. Тишина настораживала, и, на правах владельца судна, Дин имел право знать обо всем происходящем. Он подошел к двери. Это была лишь тонкая дюрасталевая задвижка без замка. Дин постучал, ответа не последовало. Он вошел внутрь. Прежде в помещении было темно, теперь его осветили внешние лампы. Весь хлам оказался скученным в дальнем углу и занимал как минимум четверть пространства. Вершину этой горки венчали коробки с запчастями. Тонкое серое одеяло было небрежно наброшено на полку, а сумка и плащ висели на крючке, вкрученном под самый потолок. Тогрута сидела на полу посредине, скрестив ноги и игнорируя вошедшего. Дин не мог выпрямиться здесь в полный рост, но тогрута, наверное, не касалась монтралами потолка. Запахи сквозь шлем сильно искажались, здесь точно были проблемы с вентиляцией, а все поверхности стоило протереть. Асоку, видимо, ничего не смущало. Кто знает, в каких условиях она жила все эти годы. Дин попробовал обратиться к ней, джедайка не отреагировала. Она распахнула неоново-синие глаза, только когда он сделал шаг вперед. В них читался немой вопрос, на который мандалорец не мог ответить. Он переборол смущение: — Что ты делаешь? — говорить было неудобно и из-за враждебной реакции собеседницы и упершегося в шею потолка. — Медитирую. — Зачем? — Пытаюсь соединиться с Силой. Всю жизнь Дин считал магию сказкой. В клане рассказывали легенды о воинах прошлого, сражавшихся с колдунами, но их способности он считал порождениям какого-то новейшего оружия. Они вполне могли создать что-то подобное, раз уж изобрели мечи, не покорившие только бескар. Вот только недавно ему встретился удивительный ребенок, который заставил мадхорна бежать по воздуху, умел лечить раны и причинять боль силой мысли. Скептицизм Дина пережил серьезное испытание, и все же противоестественные способности одного существа казались реальнее вездесущей невидимой волшебной материи. — Все еще думаешь, что малой вырастет Дартом Вейдером? Асока посмотрела на него так шокировано, что Дин готов был забрать слова обратно. Возможно, он ошибся. Мандалорец вспомнил единственного человека, кроме джедайки, которого видел со световым мечом. Имперский палач не раз показывался с ним на публичных выступлениях. Ходили слухи, что он душил офицеров-неудачников на расстоянии. Что это, если не Сила? А джедаем цепной пес Императора явно не был. — Я никогда так не думала, — тихо сказала Асока. Дин понял, что ему пора.***
Дин рассчитывал продолжить путь в одиночку, поэтому не стал докупать еду по дороге на Корвус. Пайков хватит на долго, но малыш при виде них шипел и фыркал. Обычно он хлебал жирный зеленоватый суп, к которому пристрастился на Соргане, благо варево долго хранилось и продавалось почти везде, но вчера кончился последний брикет. Мандалорец нашел пакет мелко нарезанного соевого мяса, которое нужно было размачивать в воде. Принюхавшись, ребенок одобрил обед. С поеданием возникли проблемы. Пользоваться вилкой малыш еще не умел, а ложкой зачерпывал только бульон, после каждой попытки удивленно попискивая. Мандалорцу было проще самому его накормить, чем позволить есть руками и потом отмывать. Ел малыш за троих и глотал не жуя. Первое время Дин даже думал, что у него нет зубов. Они сидели в своей каюте, на нижнем гамаке, принадлежавшем мандалорцу. Малыш расположился на чужой подушке и открывал рот, увидев ложку. Даже так он умудрился облиться. Дин вытирал ему рот салфеткой. Теперь они находились в каждом кармане и бардачке, потому что любимая игра «успей испачкаться, пока Мандо на секунду отвернулся» никогда не надоедала зеленому грязнуле. Где-то в середине обеда малыш скосил глаза. Очевидно, что в проеме появилась Асока, но Дин докормил ребенка до конца и уложил спать прежде, чем вышел к попутчице. Торопиться им все равно было некуда, до Куата еще три часа пути. Асока ухмылялась с видом победителя. Дин бывал на десятках планет, и женщинам любой расы было свойственно это особое «я же говорила», которое они если и не произносили вслух, то транслировали всем своим существом. Мандалорец не собирался признаваться в том, что она хотела услышать. Тогрута принимала его условия, придерживая комментарии при себе, но оба знали, что именно здесь происходит. — Нужно проверить курс. — Пойдем. Асока пожала плечами и направилась к лестнице. Дин шел сзади и смотрел на ее смуглые лопатки, между которыми покачивался задний лекку. Тогрута уверенно шла пружинящим шагом. Ей не во что было переодеться, но она выглядела опрятной и чистой. Возможно, тогрута купит какие-то вещи на ближайшей стоянке. Как она зарабатывала, пока была в бегах? Дин вечно притягивал людей, у которых были проблемы с законом. Едва мандалорец успел свериться с картой, Асока заговорила: — Ты его любишь, — не унималась она, хотя наемник только успел поверить, что они обойдутся без задушевных разговоров. — Я просто его кормил. У Дина не было желания спорить: джедайка видела то, что хотела видеть, и все ее мысли были исключительно сентиментальными. Если бы она знала, что сначала мандалорец отдал его на опыты, а затем выкрал, оставив себе награду… Он давно об этом не вспоминал. Небольшое предательство Асоки тут же стало казаться незначительным. — Знаешь, он только выглядит беспомощным. Ему нравится, когда о нем заботятся. Особенно, если это делаешь ты. Расстояние между ними — футов шесть. Они отошли к противоположным стенам небольшой кабины и изучали друг друга: Дин — глазами, Асока — Силой. Он не привык чувствовать себя голым. Для джедайки броня — не помеха, она точно знала его эмоции и, возможно, мысли. Только вряд ли она могла их прочесть: в такие моменты там не было ни одной связанной фразы. Женщина давила на больное, начиная обсуждать его отношения с малышом. Мандалорец лелеял надежду, что скоро они расстанутся навсегда, и ребенок его забудет. И так же часто думал об обратном. Внутреннюю обшивку Кромки Лезвия повредили ледяные пауки, теперь отзвуки двигателей шумели как «море» в ракушке. Только одного звука не хватало — мурчания малыша, без которого Дин разучился жить. Тогрута на фоне привычной обстановки выглядела чужеродно, но выгонять ее не хотелось. Куилл, Кара, Мотто, Маршал — подобия друзей стали появляться постоянно с тех пор, как он начал путешествовать с ребенком, но Асоку он отнес бы в новый список, специально созданный для нее. — Я должен доставить его своим, — ответил мандалорец, игнорируя намеки. — И сможешь отдать? — вкрадчиво допытывалась джедайка. — Я уже почти отдал его тебе. — Это не значит, что ты бы не передумал. Асока по-лисьи прищуривалась. Тогруты и тви’леки были во многом схожи, но только в теории. Вспоминая Хи’ан, Дин мысленно морщился, однако не верил, что когда-нибудь возненавидит джедайку, несмотря на разногласия. Она была по натуре охотницей, принципиальной, по-своему доброй к невинным и жестокой к врагам. Он почти не скрывал, что симпатизирует ей. — Каким был тот джедай, похожий на малого? — решил сменить тему Дин, потому что уходить джедайка не собиралась, а продолжение прошлой темы закончилось бы ссорой. — На Грогу, — поправила Асока, а затем задумалась и начала рассказывать, глядя на открывшийся за стеклом космический простор, — Он был мудрейшим и старейшим из нас. Гранд-мастер Ордена. Я стала выше него в шесть лет. В детстве не могла представить его в битве, но оказалось, что он один способен справиться со взводом солдат. — Сколько ему было? — Дин пытался представить себе подросшего малыша, но воображения не хватало. — Лет девятьсот, наверное. Он умер перед самым крахом Империи. Жаль, что не прожил еще немного. Лучшего учителя было бы не найти. — Ты же говорила, что способностям Грогу нужно угаснуть. — Да, — Асока снова развернулась и обхватила себя руками, будто скучала по плащу, — но вы оба с этим не согласны. Я помедитирую с ним немного, пока не найдем учителя. Потом я уйду. Джедайка покинула кабину, а Дин понял, почему все знакомые усмехались, когда он говорил нечто подобное. Теперь он увидел, как неубедительно это звучит со стороны.