Неверные мотивы\ All the Wrong Reasons: When Something So Wrong Can Feel So Right!

Однажды октябрьским днем Эдриен Миллер сидела на балконе. Она только что закончила распаковывать вещи и расставлять мебель. Ее новая квартира отражала каждую частичку ее личности. Каждая ваза, каждая картина и каждая банка соответствовали ее стилю. Эдриен чувствовала себя очень уставшей, проведя остаток дня за уборкой и украшением своего нового пристанища, но была счастлива. Она воспользовалась услугами команды дизайнеров по интерьерам. Заплатила целое состояние, но, восхищаясь своим белым, серым и розовым минималистским пристанищем, подумала, что оно того стоит. Ее квартира находилась на среднем этаже роскошного здания в престижном районе Манхэттена, всего в пяти кварталах от офиса. В квартире была спальня и гостевая комната с двумя ванными комнатами, огромным балконом и гардеробной. Она поставила стеклянный стол и белые стальные стулья в тон на балконе, откуда открывался захватывающий вид на Манхэттен. Как только брокер показал ей квартиру, она сразу же влюбилась в нее. Она была дорогой, но была словно из ее грез. Она никогда не интересовалась другими дорогими материальными вещами. Уже довольно давно она откладывала деньги на подобную квартиру, место, где проведет остаток своей жизни. По словам ее друзей, именно здесь она проведет свои девственные годы. Да. Ей было двадцать пять лет. К ней еще никто не прикасался, и она нечасто целовалась. Ее бойфренд, Трой Уильямс, жил в тысяче миль от нее. Они были вместе уже три года, но он жил в Массачусетсе. Пока он учился в Медицинском колледже, она работала редактором в Манхэттене. Трой был старомоден. Джентельмен в традиционном понимании. Он никогда не предлагал ей переспать, и она была благодарна ему за это. У Эдриен были определенные мечты о своем первом разе в жизни. Она хотела, чтобы это был особый опыт. Мужчина, время и место…все должно быть идеально. Она не хотела ни о чем сожалеть. Это должно было быть незабываемо. Она не станет заниматься сексом только ради того, чтобы потерять девственность. Она хотела, чтобы это было волнующим и запоминающимся, чтобы, когда ее волосы поседеют, она вернулась к этому моменту и вспоминала его только с улыбкой на лице, не меньше. Возможно, когда-нибудь она сделает это с Троем, но пока они оба не будут готовы, Эдриен чувствовала себя удовлетворенной тем, как ныне обстояли дела. Она познакомилась с Троем на вечеринке, которую посещала вместе со своей семьей. Его родители дружили с ее родителями. Эдриен считала его милым и приятным в общении, но он был не совсем в ее вкусе. Обычно она предпочитала парней с опасной внешностью, холодным фасадом и беззаботным отношением. Но она слишком хорошо знала, что за то, чтобы быть с таким парнем, приходится платить высокую цену. Слишком велик риск, а Эдриен не считала себя склонной к риску. Меньше всего ей хотелось потерять себя из-за парня, который запросто будет дурачиться с другими девушками. Итак, она остановилась на безопасном, симпатичном и удобном. А Трой, с его темно-русыми волосами и темно-карими глазами, загорелой кожей и глубокими ямочками на щеках, был так же надежен, как подушка безопасности. Она вспомнила один из многочисленных разговоров, которые вела со своими друзьями о Трое, и ее лучший друг Юань Дэвис однажды сказал ей: «Ты действительно должна найти кого-то другого. Я думаю, что в океане есть рыба получше». Она познакомилась с Юанем в колледже, и с тех пор они были лучшими друзьями. Он был наполовину японцем, наполовину американцем и просто фантастическим другом. Ее друзья считали Троя слишком чопорным, слишком порядочным. Другими словами, слишком скучным для нее. Они считали, что она заслуживает кого-то более симпатичного, чем он. Кого-то, кто мог бы заставить ее смеяться, бросить вызов ее разуму и пробудить ее более дикую сторону. Эдриен прекрасно их понимала. Она никогда не слышала, чтобы Трой рассказывал анекдоты или смеялся над ними. И он, казалось, не мог терпеть простых слабостей в человеческом поведении, даже такие вещи, как употребление алкоголя, случайное курение, мини-юбки или мелированные волосы, раздражали его. Он не знал, что сама Эдриен время от времени покуривала.  — Он как пожарный, который всегда будет тушить твой огонь! — Сказала ее вторая лучшая подруга, Джилл Дармонт. — У тебя более дикий дух, чем тебе хотелось бы признать. Наличие парня, который зарывает все твои таланты, не поможет тебе расправить крылья. Как и с Юанем, Эдриен познакомилась с Джилл в колледже. Она была миниатюрной блондинкой, которая вела колонку сплетен для того же журнала, в котором работала Эдриен. Трой надеялся когда-нибудь стать врачом, как и его родители. Сестра Эдриен, Кимберли, учится в той же Медицинской школе, что и Трой. Сама же Эдриен никогда не сможет стать врачом, какой бы умной она ни была. Она не выносила вида и запаха крови. Она была самой странной в семье врачей. Ну, что ж, если ты не можешь им стать, тогда выйди за него замуж. И, возможно, именно это было причиной того, почему она встречалась с Троем. У нее были не очень хорошие отношения с матерью. Почему-то ей казалось, что мать никогда не любила ее так, как она любила ее сестру. И всю свою жизнь она изо всех сил старалась завоевать ее расположение. Но это ей не удавалось. Даже когда ее приняли в один из лучших университетов страны. Даже когда она закончила школу с отличием, вместо того чтобы гордиться, ее мать сказала: «Это очень простая программа!» Эдриен получила двойную степень в области журналистики и массовых коммуникаций. Она обладала писательским талантом. Она была единственной в семье, кто умел это делать. Сестра не могла сложить ни одного абзаца, мать не понимала контекста метафор, а отец никогда не проявлял интереса к литературе. Но как бы хороша она ни была, ее семья отмахивалась от ее достижений, как от несущественных. На вечеринке, где она познакомилась с Троем, мать сначала представила его сестре. Но Трой не мог отвести от нее глаз. Он старался завязать с ней разговор при каждом удобном случае. Ее мать, должно быть, действительно любила Троя, потому что не имело значения, какую дочь он пригласил на свидание. Сначала она не поняла, что в нем нашла мать. Но она была так поглощена тем, чтобы доставить ей удовольствие, что в конце концов обнаружила, что ей тоже нравится общество Троя. Но она жила в Нью-Йорке, а он учился в медицинском колледже в Массачусетсе. Ее рабочие часы и его тяжелая учеба не позволяли им часто видеться. Они часто разговаривали по телефону, но виделись только раз в месяц, иногда реже. Тем не менее, она привыкла к их отношениям и считала, что телефонных звонков и видеочатов было достаточно, чтобы обеспечить ей нормальные отношения. О чем еще она могла просить? Он любил ее. Она любила его. Мать всячески одобряла их отношения. Когда придет время, он сделает ей предложение, и она потеряет девственность в первую брачную ночь. Что еще может быть совершеннее? Возможно, она не была похожа на Джилл или других женщин, которые наслаждались сексом и спали с разными парнями. Она смирилась с ощущением старомодности и предпочла бы дождаться подходящего парня или замужества. Ее друзья могли бы возразить, что она говорила так только потому, что Трой никогда не вызывал в ней сексуального желания, но что, если это она была фригидной? Что, если она просто чувствовала себя неспособной поддаться сильной страсти? Более того, ее разговоры с Троем всегда касались таких тем, как ВИЧ, подростковая беременность и аборты. Она не знала ничего лучше, что могло бы убить настроение для секса, чем это. Как и ее родители, Трой не одобрял ее работу. Покупка этой квартиры давала ей возможность показать им, что она прекрасно справляется сама, хоть и не была врачом. Она нашла способ заявить о своей независимости и постоять за себя, независимо от того, что они хотят от нее или кем они хотят ее видеть. Внезапно Эдриен помрачнела. Десять минут назад она была счастлива и довольна своей жизнью, но теперь не могла не чувствовать разочарования. Мысли о Трое и ее родителях произвели на нее такой эффект. Какой бы шикарной ни казалась эта квартира, ее мать не одобрила бы ее. Она бы подумала, что Эдриен зря потратила свои деньги. Правда, это сильно ударило по ее сбережениям, и ей понадобятся годы, чтобы выплатить солидную ипотеку, но разве она когда-нибудь делала что-то более рискованное в своей жизни? Ее взгляд скользнул по балкону соседей. Она еще не видела их и надеялась, что они будут милыми или, по крайней мере, заслуживающими доверия. Она делила с ними стену спальни. Мало того, окно ее спальни шло параллельно их окну, и их соединяла широкая платформа, которая позволила бы им проникнуть в ее квартиру через окно. Это было единственное, что ей не нравилось в ее доме. Каждый день она молилась, чтобы ее соседи не были гангстерами. Она оглядела стальные стулья и стеклянный стол на балконе рядом со своим. Они казались почти такими же, как у нее, только черные. Приятно сознавать, что у нее и ее соседей одинаковый вкус. Она заметила брошенную бутылку «Хейнекен» и пепельницу с окурками. Она предположила, что по крайней мере один мужчина жил в этой семье. И скорее всего, никаких младенцев. Она предположила, что живет либо рядом с супружеской парой, либо с холостяком. Приятно знать, что никто не будет жаловаться, если она устроит вечеринку или позволит своим друзьям переночевать. Она повернулась и пошла обратно в гостиную. Прежде чем она успела полностью войти внутрь, краем глаза она что-то заметила. Ее сосед вышел на балкон. На нем были только джинсы. Она уставилась на его идеально загорелый торс. Его бицепсы были хорошо развиты, и она подумала, что у него есть по крайней мере шесть кубиков на прессе. Он закурил сигарету и уставился на великолепный вид на город, погруженный в свои мысли. Его черные как смоль волосы были растрепаны, и даже издалека она могла разглядеть его длинные темные ресницы. Пока она смотрела на его профиль, ее охватило чувство чего-то знакомого. О боже! Этого не может быть! Сердце громко стучало в грудной клетке. Она знала его. Это был… Самый разыскиваемый Холостяк Нью-Йорка… он же самый печально известный плейбой города. Джастин Адамс. Ее мозг лихорадочно заполняла информация о нем, о наличии которой она даже не подозревала. Блудный наследник «Адамс Индастриз», сын сталелитейного и горнодобывающего магната. Неприлично богат. Но вместо того, чтобы жить в тени своего отца, он хотел построить свое собственное будущее. Он окончил Гарвард с двумя дипломами, с отличием, но очень рассердил отца, когда заявил, что не будет работать в их компании прямо сейчас. Вместо этого он решил играть на фондовом рынке и решил использовать свое хобби, фотографию, в качестве работы. Он работал внештатным фотографом в журнале «Blush», в котором работала и она. В ее офисе он был знаменитостью. Каждая девушка там воображала, что влюблена в него. Даже Джилл не переставала говорить о нем так, словно он был Божьим даром для женщин. Да, он показался ей интригующим. Но на самом деле она не понимала, что за шум поднялся вокруг него, и спряталась за занавеской, продолжая наблюдать за ним. Окей. Он не так уж плох. Нет! Кого я обманываю? Он красив, как сам дьявол! Она вздохнула про себя. Может быть, он все-таки стоит того, чтобы поднимать из-за него шум? Он выудил из кармана телефон и сделал несколько звонков, стоя на балконе. Через несколько минут он погасил свет и вошел внутрь. Она продолжала наблюдать за ним через окно. Он надел белую рубашку, схватил свою кожаную куртку и ушел. Эдриен не могла удержаться от улыбки. Моя квартира только что стала еще лучше! * * * Несколько недель спустя, у Эдриен наступил дедлайн по сдачи материала. Частью ее работы было писать отзывы о заведениях по всему городу. Сегодня ей нужно было написать статью о недавно открывшемся ресторане на Пятой авеню. Еда была не очень хорошей, цены не такими дешевыми, а обслуживание немного неорганизованным. Она заказала Пино-коладу, но дважды получила Маргариту. Она не хотела, быть известной в квартале как сука, которая может закрыть приличный ресторан, но и не хотела компрометировать свою профессиональную точку зрения. Она не могла сосредоточиться на работе. Музыка из соседней квартиры звучала слишком громко. Более того, то, что она знала, что он сидит на балконе и играет в покер со своими друзьями, и то, что она слышала его смех, делало ситуацию еще более невыносимой. Ей очень хотелось покурить, но она не хотела зажигать свет в своей квартире. Как только она вышла, то заметила, что парни на другом балконе замолчали. Она вдруг почувствовала себя неловко. Глубокий вдох. Глубокий выдох. Ей нужно было успокоиться. Она уверенная в себе женщина, и у нее есть парень. Ее колени не должны превратиться в желе только потому, что она думает, что плейбои Манхэттена начали рассматривать ее длинные ноги. В этот момент зазвонил ее телефон. Слава Богу! Ей нужно отвлечься. Ей хотелось думать о чем угодно, только не о своем дьявольски красивом соседе. — Привет, солнышко, как дела? — У меня все… — Она замолчала, не зная, сказать «хорошо» или «замечательно». — Что? Черт побери! — Я в порядке. Я имела в виду, что у меня все хорошо. А как насчет тебя? Как поживаешь? — Не так уж плохо. Вчера вечером я гулял с Ким. Теперь она мой наставник, — сказал он со смешком. — Она будет рада тебе помочь. Ты нравишься нашей маме. — И поэтому я счастливчик, не так ли? — Хм… Трой продолжал рассказывать о своей встрече с Кимберли, и она никак не могла сосредоточиться на том, о чем он говорил. Она слышала лишь медицинские термины, о которых ей и знать не нужно. У нее слишком много мыслей в голове… ужасная еда, ресторан, существование которого должно было закончиться через несколько часов, и черт побери! Она никак не может выкинуть из головы какого-то темноволосого дьявола. Она рассеянно застонала. — Что? — Спросил Трой. Очевидно, он не считал, что его монолог о хламидиозе заслуживает стона. — Чем ты занимаешься? Ты с кем-то? — Я одна! — ответила она. Должно быть, она слишком быстро ответила, потому что Трой ей не поверил… но она даже не солгала. Она была одна. Но ближайшие человеческие существа сидели примерно в десяти футах от нее. — Трой, пожалуйста, дай мне передохнуть. Я только что вспомнила, что этот ресторан, скорее всего, закроется через несколько часов из-за ужасного отзыва, который я собираюсь написать, а я не хочу этого делать. Вот почему я застонала.  Трой на несколько секунд замолчал. А потом добавил.  — Ты уверена? Она разочарованно вздохнула. Потом затушила сигарету и направилась в гостиную. Остановившись так, чтобы никто не мог ее видеть, она сосредоточилась — Да. Ты мой первый парень в жизни. Я даже ни с кем серьезно не встречалась до того, как встретила тебя. Когда я давала тебе повод сомневаться во мне? — она всегда чувствовала, что Трой недостаточно доверяет ей. Как будто у нее была репутация шлюхи, о которой знали все, кроме нее. Всякий раз, когда она гуляла с друзьями и он слышал музыку фоном, он спрашивал ее, с кем она была, мало того, он просил Джилл и Юаня поклясться на могилах их умерших родственников, что только они были только втроём. Сначала казалось довольно милым, что он относится так по-собственнически и ревнует. В конце концов, это может говорить о том, как сильно он не хотел ее потерять. Однако в последнее время она поняла, что это для нее уже слишком. Ей нужно было все время отчитываться перед ним, где и с кем она находится. Это начало её раздражать. — Дело не в этом.…Я просто… скучаю по тебе. И ты прекрасна, Эдриен. — И это значит, что я буду спать с каждым парнем, который действительно проявит ко мне интерес? — Нет. Я знаю, что ты не такая. Вот что мне в тебе нравиться. Ты… консервативна, — и он продолжил свой медицинский монолог. Ей показалось, что она действительно уснула на диване через тридцать секунд. Наконец он попрощался. — Люблю тебя, милая, — сказал он. — Я тоже тебя люблю. — повесив трубку, она подумала: «Трой мне подходит. Когда-нибудь из него выйдет хороший муж. Мы будем счастливы. Мы были вместе три года, мы не переспали ни разу, но он не изменял мне и не порвал со мной.» К концу вечера ей удалось написать неплохой отзыв о ресторане. Она подчеркнула их сильные стороны, великолепную атмосферу и дорогой фарфор. Тем не менее, у нее не было выбора, кроме как упомянуть, что они могли бы сделать лучше, а именно вкус блюд и доброжелательность официантов. Она закончила статью из тысячи слов под музыку, доносившуюся из спальни Джастина Адамса с таким грохотом, как будто тот забыл, что у него есть соседи. На следующий день она обедала со своими лучшими друзьями. Юань работал в здании рядом с домом Джилл, и у всех них был гибкий график, так что могли легко встречаться во время обедов и кофе-брейков. — Как Трой? — Спросила Джилл. Эдриен пожала плечами. — У него были учебные занятия с Ким. Джилл подняла бровь. — Они стоят друг друга, ты же знаешь, — нагло заявил Юань. — Юань! — Прошипела Джилл. — Что? — небрежно спросил он. — Да ладно тебе, Йен. Дело не в том, что я хочу, чтобы ты ревновала. Я просто думаю, что ты заслуживаешь более захватывающей личной жизни, чем встречаться с парнем, который проводит больше времени с твоей сестрой. Как долго вы собираетесь продолжать в том же духе? — Юань дело говорит, Йен. Я думаю, ты тоже заслуживаешь лучшего. И ты остро нуждаешься в преображении! Тебе не помешает немного косметики и более подходящей одежды. И, ради Бога, разве ты не слышала о контактных линзах? Или о лазерной коррекции зрения? — Джилл надела ее очки. — Ой! — Эдриен бросила на Джилл раздраженный взгляд. Она всегда раздражалась, когда ей говорили, что она красива, но она могла бы стать еще краше, если бы приложила больше усилий. Она не считала себя такой уж уродиной, но и не красавицей-супермоделью. У нее были темно-каштановые волосы с рыжеватыми отблесками. Оттенок ее волос был похож на тот, который хотели добиться многие девушки, посещающие салоны красоты, но у нее этот цвет был натуральным. У нее были выразительные зеленые глаза. Она не сидела на диетах и не занималась регулярно физическими упражнениями, но обладала округлостями в нужных местах. С ней все было в порядке, и этого было достаточно. Она потеряла всякую надежду выглядеть красивой. После полового созревания она действительно сделала некоторые усилия, но, как говорила ее мать: «Эдриен, конечно, не уродлива, но только у Кимберли в семье есть настоящая красота и мозги.» На самом деле единственным человеком, который заставил почувствовать ее красивой, был Трой, в тот момент, когда ее мать представила его Кимберли, надеясь, что они поладят. И все же он попросил номер Эдриен, потому что, по его словам, никак не мог выкинуть из головы ее прекрасное лицо. Когда она начала встречаться с Троем, мать гордилась ею — в первый и последний раз. Может быть, Эдриен не могла порвать с Троем именно по этой причине, сколько бы раз друзья ни говорили ей об этом. Неважно, сколько раз она чувствовала, что они на самом деле правы. Трой казался единственным достижением в ее жизни, по мнению ее матери. — Кстати, ребята, сегодня утром я видела в офисе Джастина Адамса. Какой сноб этот парень! Я попыталась заглянуть ему в глаза, когда мы проходили мимо друг друга в коридоре, но он словно не видел меня. Но Боже Мой! Он выглядел восхитительно! — мечтательно произнесла Джилл. — Как ты вообще могла посмотреть ему в глаза? Разве он не всегда носит эти дурацкие солнечные очки? — Деловито спросила Эдриенн. Юань рассмеялся, а Джилл сердито посмотрела на нее. Эдриен виновато улыбнулась ей. — Извини. Продолжай. — Ну, больше нечего сказать. Я просто сказала, что видела его сегодня утром. — Ну, я уверена, что даже если ты упадешь перед ним в обморок, он все равно не посмотрит на тебя, — сказала Эдриен. — Боги не общаются с нами, простыми смертными. А Джастин Адамс считает себя богом. — Ну, он не единственный, кто так думает, — усмехнулся Юань. — Многие из нас согласились бы с этим, … Эдриен закатила глаза и застонала. Ей хотелось рассказать друзьям о своем новом соседе. Но услышав, как они одержимы им, она решила не сообщать им об этом. По крайней мере, пока. Она знала, что в ту же минуту, как расскажет им, они устроят засаду в ее квартире. Не то чтобы она возражала против того, чтобы пригласить их к себе. Она не хотела, чтобы Джастин Адамс понял, что его соседка и ее друзья наблюдают за ним в его собственном убежище, как за золотой рыбкой в аквариуме. Она не хотела, чтобы он замечал ее присутствие, как она замечала его. И она ненавидела это чувство. У нее был парень. Он любит ее. Их отношения были безопасными и ровными. Меньше всего ей хотелось попасть в сети игрока, рискуя при этом разбить себе сердце. Но каким-то образом она обнаружила, что наблюдает за ним, когда они оба дома. Даже если она ненавидела признавать это, она находила это захватывающим. Она напомнила себе, что существует тонкая грань между наблюдением и преследованием… любопытством и сумасшествием. Через несколько недель она поняла, что по выходным Джастин спит до полудня. В будние дни он был занят, решая деловые вопросы по своему мобильнику, просыпаясь задолго до того, как она вставала, и возвращаясь домой к семи вечера. Иногда он приглашал к себе друзей, играл в покер или выпивал на балконе. В других случаях он выходил из дома около девяти часов вечера и возвращался примерно в час ночи, принимал душ и ложился спать. Джастин, вероятно, принимал душ три раза в день, и Эдриен находила это слишком очаровательным. Ей было интересно, как он пахнет. После обеда с Юанем и Джилл она вернулась к своему столу, чувствуя прилив вдохновения. Она начала набирать текст на своем ноутбуке и обнаружила, что набрасывает сюжет для романа. Она нарисовала картинку словами. Она создала темноволосого бунтаря с великолепным телом, хорошо вылепленным, как шедевр мраморной статуи. Она сделала своей героиней зеленоглазую, медно-каштановую принцессу со злой королевой-мачехой и очаровательной, но мерзкой сводной сестрой. Эдриенн была в восторге от своего нового проекта. Прошло много времени с тех пор, как она писала рассказ. Когда она была моложе, то написала несколько любовных романов. Вот так она поняла, что станет писательницей и сделает из этого карьеру: она жонглировала между написанием своего романа и соблюдением сроков сдачи статей. Она пропускала кофе-брейки с Джилл и другими девушками в офисе. В любом случае, они говорили только о Джастине Адамсе. И ей не нужно было слышать о нем. Всю информацию, в которой она нуждалась в то время, можно было найти по соседству с ней. — Ну же, Йен. Давай сходим куда-нибудь пообедать. Мы отмечаем! — И что же? — Джада заболела! Эта дама перенесла грипп, кашель, лихорадку и все такое прочее. Она очень сильная. Но все же, наконец, она подала заявление на больничный лист. — Я не люблю Джаду также сильно, как ты, но нет, я не хочу устраивать вечеринку только потому, что она заболела. Но вы, девочки, развлекайтесь, ладно? Джилл закатила глаза. — Ты совсем не веселишься, — сказала она. — Ну ладно. Я принесу тебе вафлю. Как только Джилл ушла, Эдриен снова начала работать над своим романом. В ее голове возникла сцена, которую ей не терпелось облечь в слова. Вскоре ее глаза устали слишком долго смотреть на экран. Она встала со своего места, чтобы размяться. Именно тогда она заметила фигуру, идущую из кабинета графических дизайнеров в коридоре перед собой. На нем были темные очки и кожаная куртка поверх белой рубашки. Он повернулся к ней, и бровь его взметнулась вверх. Затем уголки его губ слегка приподнялись. Эдриен моргнула. Когда она снова открыла глаза, его уже не было. Неужели он действительно улыбнулся ей? Эдриенн снова огляделась вокруг. Похоже, она осталась одна. Никого не было ни за одной из других кабинок вокруг нее. Уголки его губ приподнялись, когда он посмотрел на нее. Это была ведь улыбка, правда? Она застонала. Ну и что, что он улыбнулся? Меньше всего ей хотелось быть одержимой парнем, перед которым уже заискивала половина Манхэттена. Она уже создала персонажа, срисованного с него, ради всего святого! Позже вечером она встретилась за ужином с Юанем и Джилл. Ей нужно было отдохнуть от своего произведения, и она ждала, когда в голову придут новые идеи и вдохновение, чтобы написать продолжение. — А почему у Джастина Адамса нет подружки? — Она задала этот вопрос во время десерта, и Джилл пожала плечами. — Он слишком большой сноб, — предположил Юань. — Ни с кем не хочет связывать себя обязательствами — если только она не королевской крови, конечно. — Он должен поехать в Европу, если хочет познакомиться с какой-нибудь знатной девушкой. — Заметила Эдриен. — Ну, как известно, что он не постоянно свободен. Он с кем-то встречается. Ходили слухи, что он встречается с моделями и некоторыми представительницами высшего света. Но, как правило, он не встречается с этими девушками больше двух недель. После этого он уходит. Заканчивает отношения. Затем, через несколько недель одиночества, он будет замечен с другой женщиной, обычно красивее или богаче, и все начинается снова, согласно циклу, — сказал Юань. — Он плейбой, — начала Джилл. — Он не связывает себя обязательствами. Он бросает этих женщин после двух или трех свиданий. Затем он переходит к следующей. Эдриен обратила внимание на то, что они говорили. Она хотела подхватить несколько идей, чтобы использовать их в своем романе. — А что, если он на самом деле не плейбой? — Спросила Эдриен, размышляя вслух. — А что, если он не берет на себя обязательства, потому что…он не может. Она не может допустить, чтобы ее герой спал со всем, что ходит в юбке, потому что он не может контролировать свои порывы. Во-первых, потому что, здравствуй, герпес! И во-вторых, какая женщина на самом деле влюбится в парня, который спит с женщиной, а потом забывает о ней после нескольких оргазмов? И кто купит книгу, если главный герой-мужчина — безнадежный случай? Если нет никакой надежды, что он когда-нибудь влюбится, и роман не может привести ни к чему хорошему, не так ли? — Знаешь, может, ты и права, — задумчиво произнес Юань. — Возможно, Джастин не виноват, что у него не было постоянных отношений. Может быть, он тайно помолвлен с богатой наследницей. Ты же знаешь эти деловые договоренности. Я думаю, что богатые и влиятельные все еще делают это. Идея родилась в голове Эдриен. Что, если ее мужской персонаж уже был ранее помолвлен на брак, устроенный его родителями? Брак по расчету, рассчитанный на слияние двух империй и сохранение состояния в пределах их семей. Улыбка Эдриенн стала шире. Ей не терпелось вернуться домой и снова начать писать. Она вернулась домой в полночь. Она вошла в лифт и нажала нужный этаж. Дверь закрылась, но через долю секунды открылась снова. Затем в лифт вошел темноволосый парень. У нее перехватило дыхание. От него пахло лосьоном после бритья. Мужественный и свежий аромат. На нем были стильные очки с желтыми стеклами. Джастин всегда носил темные очки, даже ночью, как будто хотел сохранить свои глаза в тайне от всего мира. Те, что он надел сегодня, были слегка желтоватого оттенка, чтобы уменьшить блики во время ночной езды. И все же они успешно скрывали цвет его глаз. Эдриен отчаянно хотелось узнать, какого цвета у него глаза. Какой цвет глаз у ее бунтаря. Она опустила цвет глаз своего персонажа, потому что понятия не имела, какого цвета у него глаза. Даже сейчас она не могла разглядеть, что скрывается под этими тонированными стеклами. Когда лифт поднялся на их этаж, Джастин даже не повернулся к ней и никак не отреагировал на ее присутствие. Он смотрел вперед, как будто все это время был один. Она, должно быть, вообразила, что он улыбнется ей еще раз в тот же день. Когда дверь лифта открылась, он придержал ее и жестом пригласил ее пройти вперед, пока она сомневалась, что он вообще заметил ее присутствие. Ну, по крайней мере, он джентльмен. Эдриен быстро шла впереди него и ни разу не оглянулась.

***

После двух недель, проведенных в роли психически неуравновешенного преследователя, Эдриен написала половину своего романа. Она находила время, чтобы писать в промежутках между статьями, которые она должна была представить для «Blush». Она описывала горячую сцену между своим бунтарем и героиней, когда Джада, недавно вернувшаяся на работу, попросила ее прийти к ней в офис. Она застонала, поднимаясь со своего места. Чего же дьяволу в Прада на этот раз надо? — Ты звала? — Спросила она, как только вошла в кабинет своего босса. Джада протянула ей пригласительный. Gypsys. Торжественное Открытие. — Что это такое? — Бар? — Сказала Джада, глядя на нее так, словно она была не в своем уме. — О-кей. И что ты хочешь, чтобы я с этим делала? — Поскольку ты отвечаешь за заведения и события, я хочу, чтобы ты пошла туда и написала о нем в нашем следующем выпуске. Или… Разве это не то, что ты делаешь? — Думаешь, мне есть с чем сравнить? Разве я выгляжу так, будто хожу по клубам? Джада уставилась на ее длинную юбку и вязаную блузку. Потом она покачала головой.  — Нет, милая. Ты выглядишь как человек, которого никогда не пустят в клуб. Эдриен сдержала ядовитый ответ. Да и какой в этом смысл? С Джадой не поспоришь, если та что-то задумала. Эдриенн уставилась на пригласительный, который держала в руке. — И я должна идти одна?  Джада подняла бровь. — Ну, у меня только один. — Ты же не ждешь, что я буду танцевать, правда? Джада откинула с плеча длинные прямые волосы. — Ну, я жду, что ты скажешь о танцполе, огнях, музыке, толпе. Если бы ты могла написать об этом, стоя рядом с вышибалой, то я бы от тебя этого не требовала. Эдриен издала разочарованный вздох. — Значит, ты хочешь, чтобы я пошла в какой-то клуб и написала все в красках, и для этого, я должна танцевать…в одиночку, поскольку ты дала мне только один пригласительный? — Так и есть. Ты всегда была одним из моих самых талантливых сотрудников. А теперь иди, — сказала Джада. Эдриенн закатила глаза и повернулась, чтобы уйти. — Эдриен, дорогая… — позвала Джада, — если ты сегодня оденешься так, как обычно… — она оглядела ее с головы до ног и добавила. — То точно будешь танцевать одна. Ее длинная юбка и вязаная блузка выглядели очень по-деловому. Ее волосы были аккуратно собраны в хвост, и она носила очки. Что плохого в том, чтобы выглядеть умной и серьезной? — Что это вообще за место? Это ведь не стриптиз-клуб, верно? Джада издала смешок. — Конечно, нет, дорогая. Не беспокойся. Я попрошу Джейкоба прислать тебе что-нибудь, что ты сможешь надеть сегодня вечером. — В этом нет необходимости, — возразила она. Джада покачала головой. — Ну же, Эдриен. Я не хочу, чтобы ты выглядела так, будто пришла туда только для того, чтобы написать о них статью. Я хочу, чтобы ты смешалась с толпой. Ты должна доверять вкусу Джейкоба, дорогая. Она снова закатила глаза и выбежала из кабинета Джады, недоверчиво качая головой. В спешке она налетела прямо на нечто твердое, пахнущее свежим мужским лосьоном после бритья. — Осторожнее, милая, — произнес мужской голос, и Эдриен почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию, чтобы удержать равновесие. — Ты… прости. — Сказала она коротко, а затем отстранилась от него и направилась к своему столу. Ее начало трясти, и она поняла, что все ее нервные окончания ожили в тот момент, когда ее тело коснулось его, а его руки обняли ее. Она вдруг почувствовала головокружение. Такого с ней еще никогда не случалось. Как будто она была заряжена электричеством. Ее пульс учащенно бился, а сердце бешено колотилось в груди. Но в то же время его объятия казались теплыми и уютными. Она не могла объяснить это чувство, но каким-то образом что-то вдруг ожило в ней. Что-то дикое и необузданное.