Супер?

      «Дорогой дневник,       Я по-прежнему не могу найти друзей. Я неудачник пятой степени? Наверное, все же нет, потому что я этого так просто не признаю! Да и… зачем мне друзья, если мне и так хорошо? Никто не отвлекает, никто не лезет со своим «дай списать/попробовать/пожрать» под руку, наверное, мне все же повезло. Вот только на этом мое везение оканчивается. Дальше приходиться выезжать за счет смекалки, импровизации и характера.       Вот, как человек должен себя чувствовать после внезапной проверочной работы? Во-от. Да-а. Она у нас была. И ни черта это не весело!.. По крайней мере не весело нам, а вот нашему преподу… Теперь я понимаю, почему у него прозвище «Сердечко»! Блин! Такими темпами уже мое «сердечко» не выдержит! А нафиг оно мне надо?! Ха…       Поэтому я сейчас себя чувствую, как человек морально истощенный, максимально тупой и уставший как собака, которая гребла по суше пять километров, а за ней еще черепахи неустанно гнались… Да блин! Даже фантазия отказывает работать! И я бы, наплевав на этот чертов матч, пошла спокойно отдыхать в свою комнату, если бы не эти перекачанные кузнечики-мутанты!       Как же я их ненавижу!..»       Тут ручка предательски хрустнула в чужих руках, не выдержав сильного сжатия. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь щели, Дрей заметила, что ручка потеряна для нее безвозвратно: с такими травмами нормально уже не функционируют. А потому она выругалась. Причем, довольно громко и ни капельки не стесняясь в подборе слов: ее все равно не слышно. В каком же это она, спрашивается, замечательном месте оказалась? О, все довольно просто: под трибунами. И этому поспособствовали небезызвестные куски мускул.       И ведь надо было кому-то из них из всей толпы девчонок выцепить именно ее, неустанно зубрящую химию, и предложить на глазах у всего коридора сходить на свидание. Естественно, она, даже не взглянув на него, оказалась… Там, вообще, много чего произошло после: дошло даже до того, что кого-то схватили за грудки, приподняли и приложили хорошенечко о шкафчик… Правда, продолжения она не увидела, так как активно пыталась слезть (или, ели не получиться причинить как можно больший вред), вися на плече одного из дылд. С самой тупой формулировкой «Будешь смотреть на меня и влюбляться» ее посадили под трибуны и заперли там. Ха. Ха. Ха.       Это было бы даже смешно, если б ее потом и освободили… с извинениями и денежной компенсацией (да, она та еще меркантильная сволочь и гордиться этим), вот только Бриджит вполне ясно понимала, что спортсмен подкатил к ней только чтобы потешить свое эго и тут же отказать «очередной сумасшедшей поклоннице». Но все пошло не по плану, и поэтому ее здесь заперли. И не выпустят. Не потому что они какие-то мудаки, а потому что на волне эйфории от победы просто-напросто забудут о ней. А затем отмажутся «из головы вылетело, звиняй!», если вообще вспомнят… Хорошо, что у нее есть паранойя. Ведь именно она подсказала ей в самом начале учебного года записать номера всех уборщиц и охранников в телефонную книжку, на всякий непредвиденный случай: вдруг заснет где-нибудь, откуда ее смогут освободить только эти маленькие, но значимые герои. Вот только сейчас звонить им смысла нет: либо также на матче, либо убираются в кабинетах (в такое время их лучше не беспокоить: себе же дороже).       «Решено! Я посплю», — решила девушка. Театрально смахнув слезу (опять стирать), она бросила свою кофту на пыльный пол и улеглась. Несмотря на то, что подушкой ей служил ее же рюкзак с учебниками, она уснула довольно быстро. И проспала бы до самого конца спортивного мероприятия, продуктивно скоротав время. Если бы не одно «но». Точнее, этих «но», было двое, но они были как бы в группе, так что считались за одно. Поначалу из дремы ее вывел смутно знакомый громкий шепот, который, хихикая, нахваливал себя и свою гениальность и поторапливал кого-то еще. Дрей хотела было перевернуться на другой бок и продолжить пополнять энергию, но не тут-то было: голоса, будто что-то изменилось, перешли на нормальную громкость. А их владельцы начали что-то собирать, устанавливать… В общем, грохот поднялся еще тот.       Бриджит, конечно, не неженка: спала и при большем шуме (шум от болельщиков), но любопытство, ищущее новой информации, которую как головоломку, можно будет потом повертеть в мозгу, и рациональность, твердившая, что сейчас самое время смотаться в комнату, дабы уже в полной тишине и покое досматривать сновидения, разом подняли головы, отгоняя сон.       Она была одета в мрачные тона, под трибунами был полумрак, глаза тех двоих еще не полностью привыкли к темноте, да и девушка до этого момента спала, то есть не двигалась, сливаясь с местностью, так что это вполне объясняет, почему ее до сих пор не заметили. Дрей, осторожно, оглядевшись, сразу выцепила два двигающихся контура, а затем, собрав свои манатки, быстро отошла в еще большую темень, чтоб сыграть в тайного агента, при этом не сводя пристального взгляда с тех двоих.       И… либо она была прирожденным ниндзя, либо те двое просто принадлежали к виду «придурки обыкновенные», но ее не замечали, увлеченно обсуждая свои планы. И, если поначалу девушка подумала, что это университетские работники, устанавливающие пиротехнику для красивого окончания матча, то, по мере получения информации, она поняла, что эти двое задумали немыслимое: сорвать матч баскетболистов. И… нет, это была не шутка. Эти двое обсуждали это на серьезной основе и даже не хихикали… По крайней мере, точно не от абсурда.       «Они хоть задумываются о последствиях?!» — взревела рациональность. И это было последней каплей. Дрей быстро подлетела (насколько это вообще было возможно для хромой) к тому, что держал «заключительную часть», как она сам ее назвал, своего устройства, и мастерски, как учили на курсах самообороны, заломила ему руку, вырывая из нее устройство. Точнее, попыталась вырвать, потому что парень был не промах и даже от сильной и неожиданной боли не выпустил свою вещь.       — Вы хоть понимаете, какими проблемами для вас обернется срыв этой игры? Да вас повесят, откусят голову, четвертуют, пришьют все обратно, отправят на растерзание зверью и сожгут, а пепел по ветру рассеют! — прошипела она, стараясь вложить в свои слова как можно больше правдоподобного тона.       Но тиски на «важной детали» не расслабились. Зато, кажется, расслабился один из вундеркиндов, додумавшихся до такой самоубийственной (руководство их просто порвет) идеи. Он даже поинтересовался, не нагло так, а даже наивно:       — А отчислят?       — И это тоже! — Дрей не знала, зачем ответила. И зачем вообще продолжила. — И меня с вами, просто потому что я оказалась не в том месте, не с теми девиантами.       — Эй! Мы нормальные, — через шипение боли обиделся второй.       «Не подтверждено!» — внутри себя огрызнулась Бриджит и второй раз попытала счастье, но, как и в первый раз, устройство осталось в руках неизвестного идиота. Итак, что мы имеем? Она, походившая на курсы самообороны, застряла под орущими трибунами с двумя шизиками, которые хотят лишних проблем себе на голову, и пытается предотвратить срыв матча ненавистных ей баскетболистов. Стоит задуматься, а на той ли она стороне… «Конечно, блин, на той! А где еще?! Или хочешь лишиться своего будущего? Родители тебе не образцовые семьянины, а ты им не их любимый Дэйви, чтоб раскошеливаться на платное место в другом универе!» — воскликнула рациональность. Это и стало выстрелом для старта нужных мыслей: «…Так, второй бездействует, значит, задумался над словами, сказанными ранее. Как по мне глупо, но на руку. Значит, их можно убедить словами, раз в силе проигрываю».       — Можно же придумать более… беспощадную версию этого плана? Например, отнять у них эйфорию поле победы, заморозив… или что вы там с ними хотели сделать, на их пирушке после матча? — заговорщицки начала Дрей, надеясь, что эти двое поведутся.       — Это слишком жестоко! — воскликнул тот, что до этого молча думал свою думу долгую.       — Мой план безупречен! — по-прежнему не спеша освобождать руку, воскликнул студент. — Он идеален и совершенен, что, конечно, какой-то неудачнице, живущей под трибунами на улице, не понять.       Кажется, этими словами она зацепила чье-то эго, хрупкое и ранимое. «Я тебе сейчас пропишу с… Стоп! Не хватало еще самой выйти из себя», — чуть не взорвалась, но вовремя успела утихнуть Бриджит. Это… соответствовало ее характеру.       — Он пойдет к черту, ясно тебе! И это самый дурацкий план, который мне довелось услышать. Так что будь хорошим мальчиком, отдай мне эту фиговину и свали в туман.       — Ты подслушивала! Нет, ты слышал, прислужник, она подслушивала!       Парень явно слышал только то, что хотел слышать — это для себя вывела Бриджит. На ум сразу пришел ее родственничек, смысл жизни которого строился на его невъебически потрясном Я. Гнев внутри нее начал потихоньку подниматься, но девушка держалась.       — Па-апрашу не искажать факты! Во-первых, я здесь оказалась раньше вас. Не по своей воле, но раньше — и это истина, непонятая только существам с IQ ниже уровня амебы обыкновенной. А во-вторых, прежде чем обсуждать что-то сверхважное, обычно, оглядываются: вдруг где-то поблизости есть сторонний наблюдатель. В противном случае прослыть идиотом будет проще простого!       Кажется, находить больные точки и прицельно по ним бить — ее рефлекс. А иначе объяснить такой подбор слов с ее стороны можно только тем, что этот разговор пробудил не самые приятные ее воспоминания. «Что ж», — вздохнула она про себя, поняв, что еще чуть-чуть и она не сдержится, — «если я сорвусь, то ничего особо страшного не будет ведь?.. Нет, ты должна держаться… Так или иначе, если я сорвусь, то… да, я определенно последую правилу: горит сарай, гор и хата, наворотив таких дел, что их в три триместра потом расхлебывать, если, конечно, на тот момент я не буду подметать улицы».       — Это кого ты тут идиотом назвала?! И моё IQ раза в три больше твоего, если судить только по тому, как…       — Пустые слова подкрепляются делом, да и не называла я тебя идиотом. Чисто технически, ты сам за меня это сделал и на меня же обиделся, — гнев со стороны студента немного успокоил ее собственный и даже позабавил.       Как позабавило и молчание с той стороны. Ох, если она могла только видеть это лицо… Хотя, она вполне себе может представить, как злость искажает просто детская обида от осознания того, что ее слова — правда, хоть и не полная, а затем приходит крайняя степень взбешенности от того, что найти слова для достойного ответа практически невозможно… Как все же жаль, что вокруг ни зги не видно.       — Прислужник! Что ты молча стоишь? — взвизгнул голос, уязвленный и наполненный именно теми эмоциями, которые предугадывала Дрей. — Скажи ей что-то!       — А что я-то, босс? Это вы тут злодейский спор себе устроили! Я же не могу вот так просто вмешаться?       Тут она почувствовала, как хватка на устройстве ослабла. Видимо, «босс» достаточно отвлекся их занятным разговором, чтобы потерять бдительность. «Это шанс», — подумала девушка и молниеносно выкрутила предмет, а затем, проскочив в каких-то сантиметрах от второго, который пока не понял, что произошло, продолжая оправдываться перед «боссом», с ноги выбила дверь наружу. «Северное крыло… Восточное… Южное крыло…» — пока мозг перебирал надежные укрытия для того, чтобы «переждать», пока не наступит конец матча, уши успели услышать в догонку почти рычащее:       — А ну стоять!       — Тебе надо, сам и стой! — Дрей не была уверена: услышали ее или же гул трибун все заглушил, но ей это и не принципиально.       Бриджит, быть может, и хромая, но она мастерски умеет линять (правда потом нога долго дает о себе знать) и прятаться. Так что выбежавшие следом за ней парни уж точно увидели лишь пыль, оседающую после нее.