Несколько месяцев назад.
Афелий не спеша прогуливался по раскидистому, залитому теплыми солнечными лучами, саду. Вдоль колючих и ярких от обилия разноцветных цветов кустарников. Маленький брызги воды исходящие от ближайшего фонтана, бодро падали у его ног, иногда касаясь и охлаждая кожу. А пения разнообразных голосистых птиц приятно ласкало слух. Развернувшись спиной к отбрасывающей высокую тень беседки, парень чуть робко, тонкими длинными пальцами поправил сползающую с его плеча мягкую шаль. Всматриваясь куда-то в горизонт. Афелию нравилось здесь. Сад был его любим место не зависимо от погоды и времени года. Летом можно спрятаться под массивным яблочным деревом из тени наслаждаясь прекрасной погодой. Осенью гулять по красивым шуршащим от опавших листьев дорожкам любуясь еще не завядшими от первых холодов цветами. Зимой из беседки наблюдать за мягко опадающим словно в кружащиеся танце снеге. А весной от удовольствия прикрывать глаза и слушать первых звучащих птиц. Прикрыв глаза в мягком ласкающее его немного бледное лицо удовольствие, от очередного покущающегося на его легкую одежду порыва ветра с кружащими в безумно танце нежными лепестками, парень глубоко вздохнул, улавливая невесомый запах персиков. Бежевые выполненные в причудливо-изящном узоре босоножки, шагнули вперед, плавными чуть звенящими от прикрепленных к ним серебряных украшений, шажками унося парня в самые потаенные уголки сада. Туда где лучше всего открывался вид на заходящее солнце. Мысли парня, как и его стройные ножки, уносились вдаль, подхватывая страстные мотивы играющего с цветами и окружающеми его повсюду деревьями, ветра. Не давая своему хозяину какого-либо отчета. Поступь Афелия была легкой, непринужденной, а движения уверенны и грациозны. Со стороны он был похож на музу, живопись, божественное, спустившиеся на землю ведение. Моргни и мираж рассеется, оставив после себя все тот же едва уловимый сладкий аромат расцветающих персиков. Потерявшись средь змеиных опутывающихся лозой и мхом дорожек, наложник чуть подрагивающим от трепещущих, при каждом неожиданном порыве, ресниц, взглядом прошелся вдоль смутно знакомых расплывчатых пейзажов. Сознанием он был уже далеко за пределами этого сада, да что там сада, далеко за пределами красивой и расцветающей Ионии, прибывая здесь лишь красивой осязаемой оболочкой. Опустившись на одно колено, стараясь кожей не касаться рыхлой земли, Афелий тяжело вздохнул, протягивая руку и дрожащими пальцами касаясь опадавших сиреневых лепестков. Одинокий ярко выделяющийся посреди всего этого прекрасного фэн-шуя цветок, мелко подрагивая, красиво и так печально опадал при каждом новом порыве. Оставляя в своих неравных попытках за жизнь почти голый замерзший, от непроникаемого в эту часть сада солнечных лучей, стебель. На долю секунду королевскому наложнику стало даже грустно. Он не смог сдержаться от того, чтобы коснуться хрупких лепестков еще раз, на какое-то мгновение забывая даже как дышать. Сейчас на грани своей неменнуемой гибели, упрямый тоненькие цветок выглядел так отчаянно прекрасно, выдергивая с тяжелым вздохом чуть задумавшегося парня из одной иллюзии мысли в другую. А, что если этот цветок он сам? Такой же красивый, одинокий и умирающий. Сколько раз Афелий думал о том, чтобы просто сбежать? Сколько раз он мечтал вернуться в родные края и взглянуть на них в последний раз оставив хоть какие-то теплые воспоминания об этом месте в виде небольшой прогулки по главным торговым улицам и сытного ужина? Столько раз думал о мимолетном эгоистичном желание жить только для себя, а не кого-то другого, но ничего не сделал. Это потому, что он слаб? Или потому что ему на самом деле здесь хорошо? В его собственных покоях всегда царил порядок и уют, а так же находились теплые перинные подушки коих был лишен юноша в детстве, и мягко одеяло. Его постоянно кормили и ухаживали, давали свободу, а самое главное парню больше не нужно было бороться за жизнь. Красть как он делал это постоянно и выживать будто помойная крыса. Но стоило ли это своего? Не слишком ли высока цена за такую красивую жизнь? Время медленно шло, утекая сквозь безмятежные раскрытые пальцы, плавно переходя в ночь. А он так и продолжил стоять на одном колене, будто зачарованный лаская последний живой лепесток. Новый порыв ветра заставил слегка поежится, вечерами от окружавших их страну морей становилось прохладно, однако этого было мало, чтобы поднять его с колен. Встрепенувшись и поглубже укутавшись в раскрытые одежды, Афелий запустил чуть дрожащую ладонь в свои локоны, приводя их в еще большей непозволительный беспорядок. В голове, как портовые крысы, из угла в угол продолжали метаться воспоминания, с каждой немой секундой принося море давно поутихшей боли. А его темные некогда сияющие аметистовый глаза наполнились горькими отчаянными слезами. Рука дрогнула и бледные пальцы оборвали тонкий некогда прекрасный, зеленый стебель. Несправедливо? Еще как. Но жизнь сама по себе являлась не очень-то и справедливой. Выкинув последнее, что осталось от некогда красивого растения, Афелий стремительно поднялся с колен слегка отряхиваясь. Глаза парня минутой назад напоминающие прибережный запутавшийся в собственном же течение океан, сейчас горели ярким, адовым сжигающим все на своем пути огнём. Он не этот цветок. Нет. Он готов бороться, бороться до конца и победить. И никто, даже сам король не сможет вершить его судьбу. Пусть сегодня он здесь, а завтра уже будет покорять новые земли делая то, что ему вздумается и когда вздумается. Наполненной полной неконтролируемой решимостью, парень на одних носках круто развернулся неожиданно нос к носу сталкиваясь с неизвестно сколько стоящему здесь слугой. Витая где-то в облаках наложник как-то упустил момент приближающихся к нему со спины шагов. В детстве за такое и нож в спину прилететь мог. Нужно быть аккуратнее. Крепко сжав от злости на собственную глупость ладони, Афелий постарался спрятать их за спиной, принимая более открытую и расслабленную позу. Правило выживание номер двадцать три: Никогда не показывай, что тебя застали врасплох. Не дай им повода издеваться над тобой. — Слушаю, — Приветственно кивнув головой строго смотрящему и буквально взглядом отчитывающему его слуге, юноша постарался взять себя в руки. Неожиданно вспыхнувший и воспылавший в его сердце гнев быстро ушел, оставляя океан или даже маленькое море безвременного спокойствия. Будь Афелий в каком-нибудь незамысловатом далеком будущем и его неприменно бы окрестили биполярной личностью, ну или хотя бы поставили другой любой диагноз с постоянными перепадами настроения и даже порой неуравновешенными действиями. — Босс ждет, поторопись. — проговорив почти, что высокомерным тоном, слуга демонстративно закусив нижнюю губу, еще раз окинул фигуру и наряд парня недовольным взглядом, на последок бросая, — И переоденься. Развернувшись в сторону выхода, слуга имени которого Афелий даже не помнил, но постоянно видел, наконец-то удалился, снова оставляя юношу в полном одиночестве. Приди он на пару минут раньше и наложник возможно бы от подобного обращения заплакал, ну или хотя бы заскулил. Но сейчас взяв себя в руки Афелий только и смог, что тяжело вздохнуть и чуть закатить свои прекрасные отражающие последние лучи солнца глаза. Нет, все-таки он не хрустальный, как привыкли многие считать. Просто очень эмоциональный, из-за чего порой могли случаться срывы, так как для выживания в этом месте, да и вообще где угодно приходится постоянно прятать свои эмоции показывая лишь холодную оболочку. Да и думать порой бывает легче, когда в легкие набираешь побольше воздуха и с выдохом выпускаешь затуменевшую разум боль. Дождавшись когда слуга полностью скрылся из вида, парень не торопясь зашагал следом, в сторону своиз покоив, наслаждаясь легкой перезвеннью своих босоножек. Его любимые. Оказавшись в собственнуой комнате, Афелий первым делом отбросил шаль на кровать, проходя в глубь к туалетному столику. — Ну и ужас. — критически осмотрев свое бледное от множество слоев крема лицо, парень обреченно вздыхая провёл по нему рукой. Благо перед входом в покои он попросил маячивших слуг приготовить купальни. Осмотрев себя еще раз и пригладив слегка торчащие волосы. Афелий подошел к полно забитым вещами, сундукам. Ему еще предстояло выбрать одежду на сегодняшнюю встречу, нельзя взять и предстать в чем попала перед самим королем. Особенно, если ты наложник этого короля. И уж тем более, если король всегда к тебе добр. Он должен быть в лучшем виде. Наклонившись и отбросив сверху лежащие первые три вещи, их он уже вчера надевал, юноша принялся капаться в своем огромном как порой ему казалось инвентаре. Правило о том, что наложники обязаны по пять раз за день менять наряды, крайне раздрожало. Но, раз хочется жить, то будь добр и приспосабливаться. Уткнувшись в самый край сундука, Афелий все-таки смог выудить то, что искал — идеальную одежду для сегодняшнего вечера. Не слишком броско конечно, но темно-синий идеально обрамляющий его фигуру шелк, хорошо подходил для этой встречи. К тому же он прекрасно смотрелся при свечах. А уж в том, что они там будут парень ни секунды не сомневался. — Наряд есть, теперь осталось привести себя в порядок. К сожалению не только внешне, но и в голове. — время отправлять в купальню.🪐
Выпустив скопившийся в легких воздух, Афелий потянул за ручку, отворяя дубовую резную дверь королевский покоев. Массивный объект ни издав и звука, легко подался чужому прикосновению, пропуская парня внутрь вычурной комнаты. Переступив порог покоев, наложник окидывая взглядом помещение, чуть глупо улыбнулся первым же делом замечая повсюду расставленные в тонких фитилях свечи. Немного расслабившись от царившей здесь, приятной атмосферы, парень прошел к не слишком большому, стоящему возле огромного окна, столу. С момента как его позвали — прошло уже два часа. Купальни и макияж отняли достаточно времени, чтобы множество «светильничков» придающих этому месту особую романтическую атмосферу успели догореть. Однако, как смог заметить юноша, некоторые уже несколько раз любезно, специально для него, зажигались по новой. Что вызвало еще один приятный отклик в душе Афелия, позволяя отбросить ненужные волнующие мысли о предстоящем ужине и позволить себе хоть немного но наслаждаться. Он бы соврал, если бы сказал что чувствует себя возле короля свободно. Но так же то, что ему некомфортно тоже было бы ложью. Афелий сам не знает. Сам не понимает, что ощущает при этих встречах. Хорошо ему или плохо? Они просто есть, и это стала для парня чем-то на подобию традиции. — Приятно видеть тебя, — Сетт услышавший приход своего званного гостя, вышел из соседней смежной комнаты, там где находилась кровать, и замер в проходе очевидно любуясь своим наложником, — Очаровательно выглядишь. Как и всегда. Чтож, с нарядом парень не провода, впрочем как и всегда. Смущенно опустив голову, но только потому что этого требовали правила приличия, Афелий слегка поклонился своему королю, все еще не осмеливаясь поднимать взгляд, пока ему не прикажут. — Зная для чего ты здесь, все еще соблюдаешь манеры? — Король тяжело вздохнув, громкой четкой поступью прошел к парню, максимум сокращая между ними дистанцию, — Подними голову. А вот и приказ. Афелий робко свернув свой подбородок и чуть задрав голову, взглянул на Сетта. Сначала шея, губы, нос, шрам, потом глаза. Концентрируясь и замирая в этом положении на несколько секунд. Он и сам ненавидел подобный этикет, слишком уж сильно это выматывало. Постоянно держать осанку, быть скромным, в глаза не смотреть, ходить тихо, и еще много чего подобного. Но юноша и правда прекрасно знал, для чего был организован весь этот ужин — для его работы, и эти чертовы правила приличия, к сожалению то же ей являлись. — Поужинаем? — Растянув победную, нахальную улыбку на своих губах, король весьма однозначным жестом указал в сторону накрытого все это время стола, не отрываясь от разглядывания чужих глаз. — Как я могу отказать, — Поспешно отвернув лицо в сторону чуть поостывших блюд, Афелий так же улыбнулся. Но более мягко, тепло, без пожирающего оскала, сгорая в непонятном смущении от столь пристального внимания. Сетт часто так делал. Замирал где-нибудь посреди зала или над черезвычайно важными бумагами и смотрел. Так будто находил парня одним из своих сокровищ. Так, будто однажды собирался запереть его в хранилище или своих покоях не желая кому-либо показывать. Так, что даже в какой-то момент Афелий подумал что это мило, робко поправляя выбившиеся из прядей украшения. «Нужно расслабиться.» — Едва ли король был способен в столь приглушенной интимной обстановке разглядеть стыдливый прокравшийся на, бледные от рождения, щеки румянец. Но лишняя концентрация и посторонние мысли могли сильно помешать его работе, стоило хоть немного взять себя в руки и не плыть при первых же прикосновениях. Однако теплое, чужое дыхание у собственного виска, никак не помогало в этой ситуации, а лишь наоборот ухудшало и так шаткое положение. Сетт не смотря на свое предложение, даже не сдвинулся с места. Легкими, насколько он умел, движениями рук невзначай касаясь парня, вполне возможно как думал Афелий, наблюдая за его реакцией и наслаждаясь этим зрелищем. Потребовались долгие несколько минут, по истечению которых с губ наложника сорвался тяжелый вдох, он и сам не заметил как успел задержать дыхание; прежде чем король оттаил и взяв его за ладонь уверенно провёл к ожидавшему их давно столу. — Прошу, — Отодвинув мягкий стул и усадив на него своего гостя, король даже не пряча довольной волнительной улыбки на губах, занял место напротив юноши. Находились бы они сейчас в вычурной для приема всех возможных гостей, комнате, за огромным ужасно неудобным, королевским столом, то Сетт неприменно бы сел по правую руку от юноши. Желая находится как можно ближе. Однако небольшой дубовый столик в собственных покоях размеров в две вытянутые руки, позволял не только «случайно» касаться своего собеседника находящегося на другом конце, но и поддерживать очень важный зрительный контакт, а именно паляться на парня, чье местами заострённое лицо напоминало чертово произведения искусства. Поэтому и являлся тайным любимчиком короля. Да простит его все королевская мебель, за этот выбор. — Что предпочитаешь, может рыбу? — Можно. Снова подорвавшись со своего места, Сетт слегка неловко но с очень уверенным видом наложил в тарелку желанного гостя провизии, не забыв в добавок после этого разлить, чуть терпкое с мягким послевкусием, по бокалам вино. Афелий достой держа осанку за столом, немного рассеянно наблюдать за происходящим, сохраняя нейтральное спокойствие в своей голове и голосе. Он привык к таким резким переменнам с гордого и амбициозного правителя их страны в неловко застенчивого, не знающим как правильно ухаживать за другими, мужчину. Хотя никогда не понимал подобного. Ты король, правитель, все что захочешь, только скажи и оно будет у твоих ног. Все дороги открыты, нет никаких преград, любое слово и каждый склонит головы перед тобой. Абсолютная власть. Которую, что уж там говорить Сетт с достоинством демонстрирует каждый день. И вдруг легкий ужин, который является по факту громкой прелюдией перед основным действие и не понятно откуда взявшаяся неловкость? Для чего? Почему? Откуда эта неожиданная застенчивость и волнение в голосе у человека, который имеет абсолютно все? Разве так бывает, чтобы сильный мужчина неожиданно стал нежным? И будто чего-то боялся? Будто хотел понравиться? Выгнув аккуратные тонкие брови от последней накатившей в его сознании мысли, наложник еще раз с открывшимся теперь ему знаниям посмотрел на короля. «Невозможно» — Подхватив красиво изощренный бокал, Афелий предпочел первым делом выпить. Ему срочно нужно было прекращать думать, может позже он и разовьет эту тему, где-нибудь у себя в покоях, в полном одиночестве, на утро, на свежую голову, но точно не сейчас. — Вообщем… — Активно делая вид, что он не менее так же увлечен сейчас едой как и своим собеседником, Сетт погоняв кусок мяса туда сюда по тарелки, постарался хоть как-то заполнить нависшую между ними тишину. Юноша к слову все это время прибывая в своих мыслях даже не заметил ее наличия, — Через неделю состоится прием, и мне бы хотелось видеть тебя на нем. Стараясь подойти к более открытому диалогу с самых обыденных тем, Сетт невольно откашлялся убирая накатившую; От страха ли? Хрипотцу на и так тяжелый голос. — Я буду. — Казалось бы ответ очевиден, и все же Афелий предпочел произнести его вслух, дабы показать свою вовлеченность разговором, попутно соблюдая сервис и этикет при мелком разделывание уж очень аппетитной рыбки на его тарелки. Настолько аппетитной, что даже взгляд не оторвать дабы не встретиться там с другими. — Да, конечно. Свечи тихо потрескивали в звук стучащих по тарелкам приборов. Становилось уж совсем неуютно, и только хорошее вкусное вино в обоих бокалах спасало этот вечер. Однако стоит заметить слишком быстро исчезающие вино в обоих бокалах. «Почему вообще это происходит?» — Отправив в рот очередной кусочек и неспешно его пережевывая юноша все же осмелел настолько, чтобы посмотреть на своего собеседника. Сразу же подмечая кислое выражение лица и кривую улыбку. Нужно срочно это исправлять. Театрально громко вздохнув Афелий отложил свои приборы при этом нарочно задевая короля под столом, — Я слышал, что вы сегодня поймали приступника. — О! — Сетт мгновенно оживившись и наконец перестав мучить свое блюдо, гордо выпрямился расправив плечи, — Да, он долгое время воровал у нас на базаре и убил двух своих потенциальных покупателей в незаконной продаже оружия. Почувствовав себя от подобных разговоров, как король на троне, мужчина уже увереннее улыбнулся, продолжая развивать затронутую тему, плавно переходящую в обсуждении политики и повседневных рутинных обязанностей. Афелию даже почти ничего не нужно было говорить, лишь соглашаться или оспаривать в некоторых моментах. Под тихие глубокие разговоры и приближающийся рассвет, эта ночь стала уютной.