24 frames per second

Среда 21/06/17 Эвен распланировал весь день. Сначала завтрак в постель, в результате чего они опаздывают в школу в последний учебный день, так как Исак притягивает его к себе для поцелуя, и потом они не могу остановиться. Во время ланча они встречаются с парнями, которые поклялись хранить всё в секрете, но не могут удержаться и не дразнить их обоих за опоздание. Исак краснеет, а Эвен смеётся. В парк приглашены не только бро Исака, но и девчонки, а ещё Эскиль и Линн, и даже Микаэль и остальные парни, с которыми Исак уже несколько раз общался и к которым проникся симпатией. Там есть пиво, потому что, чёрт возьми, если Исак хочет пива, то пусть оно у него будет, а ещё есть еда на гриле и грёбаный кетчуп, а потом появляется Исак, который крепко обнимает его и шепчет «спасибо», и Эвен, который понимает всё, что скрывается за этим словом. Когда наступает вечер, и солнце садится, и вечеринка продолжается в Коллективете, куда их великодушно пригласил Эскиль пару дней назад, Эвен выбирает момент, чтобы поговорить с Микаэлем. — Я подал заявку на поступление в университет Осло, — говорит он. — На тот же факультет, что и ты. — Не может быть, — восклицает Микаэль с явным воодушевлением, и Эвен смеётся. — Очень даже может, — говорит он. — Это так круто! — Ага. — Так круто! — Эвен с улыбкой закатывает глаза, но не возражает, когда Микаэль хватает его за плечи и легко встряхивает, не в силах сдержать радость от таких новостей. — То есть все фильмы, которые мы всегда хотели снять? — Теперь мы наконец можем собраться и сделать это, да, — кивает Эвен, и Микаэль снова смеётся, так радостно, и искренне, и заразительно, что Эвен следует его примеру. — Класс! — Ага. — Но, — восклицает Микаэль, — давай сразу договоримся, никакой Сары Пэйлин в обязательной роли горячей штучки. Теперь это смешно. Наконец-то это смешно. — Хм, — задумчиво тянет Эвен, притворяясь, что всерьёз обдумывает его слова. Когда Микаэль даёт ему подзатыльник, Эвен хохочет. — Ну ладно. Договорились. — Договорились? Микаэль протягивает руку, и Эвен, закатив глаза, пожимает её. — Да, договорились. Эвен распланировал весь день, но главный подарок — это фильм, и позднее в тот вечер, буквально с точностью до секунды, Исак его находит. Они переписываются, смотрят друг на друга украдкой, а потом Эвен встаёт и идёт навстречу Исаку, как будет делать до конца жизни, и Исак целует его. Время то замирает, то растягивается, как их поездка домой в эту летнюю ночь, когда весь город окутан сумерками, и кажется, что так будет всегда. Как сон, в который ты то проваливаешься, то выныриваешь обратно, иногда осознавая это, а иногда нет. Но всё это неважно, потому что самое главное сейчас это они, вдвоём, и их полные любви поцелуи. Есть большая разница между кино и жизнью. Когда фильмы заканчиваются, с ними заканчивается и рассказанная история. Но в жизни всё иначе. Эвен совершал много ошибок, но он никогда не обманывал себя, поэтому знает, что у него будут новые эпизоды и что ему снова придётся пройти через боль, но сейчас ему хорошо. Сейчас ему радостно и приятно, а это тоже много значит. Потому что жизнь прекрасна тем, что на её протяжении может случиться тысяча разных историй, но ты… Ты можешь выбирать. А что ещё более важно — ты можешь влиять на происходящее. Можно рассказать много историй о сегодняшнем дне. Вот что он рассказывает себе сейчас: спустя столько времени и борьбы они все собрались сегодня здесь и отлично проводят время, и они с Исаком вместе, и любят друг друга, а тот чувак, который кричал им гадости, никак не сможет этого изменить. Можно, конечно, смотреть на это с другой стороны: неважно, насколько ты счастлив или сколько людей принимают тебя, потому что в результате ты всё равно столкнёшься на улице с каким-нибудь мудаком, который ненавидит сам факт твоего существования. Но истории, которые мы рассказываем себе о нас самим, имеют силу — об этом сказала ему Мари в тот день — и Эвен решил поверить ей. Потому что так и есть. Важно только это. Он всегда хотел быть режиссёром собственной жизни. В какой-то момент ему стало казаться, что он не сможет. Словно он потерял камеру, и всё, что ему осталось, — это наблюдать, как другие рассказывают его историю вместо него. Словно все остальные, включая его болезнь, контролируют его жизнь. Но он узнал, что повествование может меняться. То, что мы думаем о наших началах, не является чем-то постоянным. Скорее наоборот, наше восприятие всё время меняется в зависимости от ситуации, когда мы думаем об этом. И сейчас… Сейчас на часах 21:21, и идёт дождь, и Эвен уходит с вечеринки вместе с Исаком, держа его за руку, и он снова перерождается, как это происходит всегда, становится новым человеком снова и снова. И если бы он был режиссёром собственной жизни, он мог был сделать это её концом или началом, и обе версии были бы правдой, но он сам мог бы выбрать нужный кадр. Но как бы то ни было, он запомнит этот момент навсегда, потому что ему двадцать, и он влюблён и снова полон надежд. Так что если бы он был режиссёром своей жизни, то начал бы так: общий план, наполовину пустой, размытый фокус. А закончил бы вот так: общий план, пустое место теперь занято Исаком, а фокус меняется на «глубокий». — Сколько Исаков и Эвенов сейчас лежат вот так? — спрашивает Исак позже, когда его день рождения уже закончился, а волосы на голове закурчавились от пота. За окном по-прежнему идёт дождь, и в полумраке комнаты только они вдвоём. Эвен целует его, как и всегда. Покрывает лёгкими поцелуями всё лицо, потом нежно прикасается к губам. — Все они, — говорит он, как делает каждый раз. — Все они, но самое главное, что это делаем мы.