Yeah, you and I fell in too deep Love, hate, no in between NCT DREAM & HRVY — Don’t Need Your Love
Больше всего я скучала по Монреалю в момент, когда новый классный руководитель завел меня в кабинет после долгого и нудного общения с ним и директором по поводу моего индивидуального расписания. Ванкувер показался мне невероятно красивым, даже сказочным, но затянувшаяся бумажная волокита мигом убила во мне весь энтузиазм. Очень хотелось вернуться хотя бы в новый дом, к распаковке вещей и сбору кровати и письменного стола, но больше всего — к своим любимым-ненавистным одноклассникам, которым бы в голову не пришло пялиться на меня так, как пялились эти незнакомые ребята. Сама я стеснялась даже поднять голову и тряслась сильнее, чем сухое дерево на ветру, о чем с радостью напоминает мне Энни примерно раз в две недели. — Ребята, позвольте представить вам мисс Киру Нам. Ее семья переехала из Монреаля, поэтому мисс Нам планирует оканчивать школу здесь, вместе с нами. — Планирует? Меня особо не спрашивали, если честно. — Надеюсь на то, что каждый из вас покажет, что такое радушный прием в нашей замеча… — Но у нас уже есть кореец в классе, зачем нам еще одна? Меня бросило в жар и следом — в холодный пот. Конечно, в свои семнадцать с хвостиком я прекрасно знаю, что такое расизм, но каждый раз теряюсь от его проявлений и чувствую себя беззащитной и беспомощной. И я совсем не ожидала, что в первый же день в новой школе мне придется столкнуться с таким наглым, невоспитанным грубияном. К моему (мягко так скажем) удивлению, по классу пронесся смешок, и даже мистер Каби (если что, он темнокожий), усмехнулся. Я непонимающе посмотрела на учителя, но он только покачал головой: — К нашему Кевину нужно привыкнуть, но это не так невозможно, как кажется с первого взгляда. Просто поверьте мне, мисс Нам. — Спасибо за эту рекламу, мистер Каби, вы знаете, как я ценю ваше мнение, — с мягким смешком ответил тот же беспардонный парень. Только после этого я с трудом, но все-таки заставила себя посмотреть на него. Матерь божья, это что, шутка? — Mannaseo bangawoyo, Nam Keira-ssi*, — игриво отсалютовал мне двумя пальцами молодой человек. Его темная челка лежала раз в сто лучше, чем моя. Я бы клишировано подумала, что о скулы этого хама можно порезаться, если бы во мне не поднимались волна бешенства и невыносимое желание придушить его здесь и сейчас. Из-за второй кореянки в классе возмущался представитель моего же народа. — Jiog ena gala, Kevin-ssi**, — не знаю, какой ценой я смогла сказать это с широкой улыбкой, но, если что, я заплатила бы и больше. Глаза Кевина, прежде выражавшие явное чувство превосходства, тут же сузились, а ухмылка из самодовольной превратилась в нервно-взбешенную. — Как я рад, что вы уже начали находить общий язык! — с хорошо слышным облегчением сказал наш классный руководитель. О да. Общий язык крайне необходим для ведения междоусобной войны.***
Оглядываясь назад, я понимаю, что странности нашего противостояния, вероятно, видели все, кроме меня. Не знаю, что насчет всей этой истории думал сам Кевин, потому что я не такая дура, чтобы спрашивать у него такое напрямую. Я же каждый день собиралась в школу с пеной у рта и морально готовилась огрызаться, отвечать сарказмом на сарказм и театрально закатывать глаза при первой же возможности. А поводов для стычек с Кевином у меня было несчетное количество: наши индивидуальные планы совпадали процентов на восемьдесят, и все без исключения учителя считали своим долгом объединить нас в пару для работы, даже когда (всегда) мы в два голоса молили этого не делать. В этом заключалась первая странность — после того, как мы переставали переругиваться и все-таки приступали к выполнению задания, мы срабатывались настолько хорошо, что неизменно получали лучшие баллы в классе. «Чертовы азиаты», как любовно называл нас наш одноклассник Дэйв, стали бы идеальной командой, если бы не ненавидели друг друга. Я думала так очень долго — несколько месяцев в школе длятся целую вечность, как постоянно напоминает мне старший брат. У нас с Кевином получалось все: будь то лабораторная по химии (Кевин обязательно совершенно случайно проливает на меня что-то из пробирок. Как я еще жива? Хороший вопрос.), или проект по социологии (как-то раз он вызвался делать презентацию, а на меня сбросил всю работу со статистикой. В итоге я скинула ему сто одностраничных файлов за день до выступления, потому что совершенно случайно решила, что так будет удобнее делать обзор. Как я еще жива? Хороший вопрос.). Меня, кстати, выводило из себя то, что Кевин был хорош во всем, за что бы ни брался. Возможно, поэтому я и поднажала на учебу: просто чтобы у него не было причин думать, что он умнее меня. Вот и секрет нашего успешного сотрудничества: то, что доставалось мне с огромным трудом, играючи давалось Кевину. Как он умудрялся быть чуть ли не лучшим учеником в школе, выигрывать все танцевальные конкурсы, на которые записывался, рисовать иллюстрации для школьной газеты и играть на саксофоне в оркестре, когда единственным, на что меня хватало после школы, было бегство в мир «Нэтфликса»? Но, черт, даже там я не могла его обскакать: Кевин был в курсе всех новых релизов. И когда я говорю «всех», я это и имею в виду. Без исключения. Кажется, у него какие-то свои дни, явно не двадцатичетырехчасовые. Но, пока его жизнь по календарю Венеры помогает моей успеваемости, я не могу долго жаловаться. Хотя очень хочется. А потом — не без помощи Энни, которая стала моей спасительницей в новой школе, — до меня стало доходить, что у нас с господином Кевином Мун, помимо национальности, довольно много общего. Для меня это стало второй странностью нашей недовражды. В короткие периоды спокойного общения мы выяснили, что оба ненавидим пауков, оба плачем над мультиком «Вверх» каждый раз, как в первый, и оба любим мороженое со вкусом мятного шоколада. Когда нас снова заставили проходить тест MBTI, оказалось, что в наших типах различается всего одна буква. Кевин вырвал у меня из руки буклет «Активиста», который вручил мне школьный психолог, и помахал мне своим. На нем был изображен мультяшный «Посредник». — Ну, надо же, самый редкий тип личности, а, мисс Нам? — умело пародируя тягучую манеру речи мистера Каби, протянул Кевин. Энни, державшая меня под руку, не помогла мне промолчать: — Удивлена, что это не твой тип, Мун. — Кевин вскинул голову и выжидающе посмотрел на меня. В тот день у него был танцевальный класс, поэтому он широкой повязкой убрал волосы с лица. Я долго не понимала, какого черта помню все это. — Из нас двоих я pretty, а ты jerk***. Кевин не сдержал смех, хотя, кажется, очень старался. — Ты только что забила гол в свои ворота, мисс Нам. Будем считать, что ты сделала мне комплимент, так что… спасибо, я и вправду сегодня неплохо выгляжу. Я бы не так обиделась, не будь он прав. Темно-оливковый спортивный костюм шел ему не меньше школьной формы или яркой одежды, которую он предпочитал носить вне школы. Весь обеденный перерыв Энни выслушивала, как сильно я хочу открутить голову Кевину Мун и прикрутить на ее место тыкву — просто дело было накануне Хэллоуина, тыквы были повсюду. Больше идей для страшной мести не было. После «MBTI-инцидента» прошло не так много времени, когда вдруг обнаружилось еще одно наше сходство, совсем не очевидное, но удивившее меня чуть ли не сильнее всего остального. Наш учитель всеобщей истории, мистер Саммерс, упорно называл меня исключительно корейским именем — Нам Ынсан, — что доводило меня до нервного тика. Во-первых, его произношение превращало Ынсан в что-то среднее между «Ильсан» и «димсам», а во-вторых, я просто не переношу это имя и совсем не чувствую, что оно мое. Но, конечно же, об этом не скажешь родственникам из Кореи и уже пожилому учителю… так думала я до дня, когда Кевин внезапно поднял руку на уроке истории. Он сделал это сразу после того, как я встала, чтобы ответить на вопрос мистера Саммерса. — Кевин? — близоруко прищурился учитель истории. — Мистер Саммерс, можете, пожалуйста, не звать Киру ее корейским именем? — я ошалело повернулась в сторону Кевина, и тот только на секунду переглянулся со мной, прежде чем снова обратиться к учителю. — В списке учеников она числится как Кира Нам. Думаю, это лучший способ обращаться к ней. Вы же помните, как я просил вас не звать меня моим корейским именем, когда мы познакомились? Наши одноклассники довольно зашушукались, а по выражению лица Энни можно было предположить, что Кевин объявил о нашей помолвке. Мистер Саммерс, немного помолчав, кивнул: — Да, Кевин, я прекрасно помню это. Что ж, давайте все-таки позволим, кхм, Кире рассказать нам о кризисе призыва 1917 года… Я уже плохо помню, как ответила на вопрос мистера Саммерса, потому что оставшуюся часть урока думала только о том, что нужно поблагодарить Кевина, не выплеснув на него привычный нам обоим яд. Сразу после звонка я быстро собрала вещи, сказала Энни, чтобы та не ждала меня, и почти побежала в сторону зала, где репетировал оркестр. Я не была до конца уверена, что правильно вспомнила расписание Кевина, но увидела его в коридоре вместе с Мелиссой и Шоном, которые тоже играли на духовых инструментах. Я, не задумываясь, посмотрелась в зеркало, у которого остановилась, и убедилась, что выгляжу сносно. Только после этого я окликнула Кевина: — Эй, Кеб? До сих пор не понимаю, почему внезапно назвала его так, как звали только некоторые друзья. Я уж точно не была его подружкой. По растерянному взгляду Кевина, когда он обернулся в мою сторону, я поняла, что он тоже удивился этому. Ухмылки одноклассников буквально кричали о том, что скоро о моем «Эй, Кеб?» будут знать все, и в тот момент я была растеряна не менее Кевина. Он быстро подошел ко мне, и мне бросилось в глаза то, как крепко он сжимал футляр своего инструмента. А еще Кевин был красивым. Не могу сказать, что никогда этого не замечала, но всегда случается тот самый первый раз, когда красота человека с ноги врывается в твое сознание. Не знаю, что и почему ударило меня именно тогда. Мы ведь с самого утра сидели в одних и тех же кабинетах и ходили по одним и тем же коридорам. Однако Кевину даже пришлось натужно покашлять, чтобы я начала реагировать на окружающий мир. До этого я просто не отрываясь смотрела в его живые, яркие глаза. — Тебе что-то нужно? — конечно, Кевину и в голову не могло прийти, что я могла догнать его просто так. Не те у нас были отношения. — Нет, я только хотела сказать тебе спасибо за… — я внезапно смутилась и уткнулась взглядом вниз — то ли в ботинки Кевина, то ли в его пальцы, сжимавшие футляр, — ну… за то, что сказал Саммерсу. Я действительно бесилась и… — Очень на тебя похоже, — еле слышно выдохнув, перебил меня Кевин. Я посмотрела на него и удивилась тому, что в его глазах не было обычного вызова — они и вправду смотрели на меня довольно приветливо. Мне тоже не очень хотелось огрызаться. Все-таки я была действительно ему благодарна. — Спасибо, в общем, Кевин. Правда. — Про Саммерса мне говорили так: он пытается доказать всем, что до жути толерантен к иммигрантам. Не стоит благодарности, мне не сложно перекинуться парой слов с людьми. — Кевин мягко улыбнулся и выжидающе посмотрел на меня. — Это всё? У нас скоро репетиция. — Да… нет, — я тут же одернула саму себя, — но почему ты вообще попросил за меня? Кевин на секунду опустил взгляд, будто задумавшись, и тут же снова посмотрел на меня. — Потому что из тебя такая же Ынсан, как из меня — Хёнсо. Никакая, если быть точным. Кевин снова улыбнулся и — в это невозможно поверить, но все-таки — подмигнул мне, слегка кивнув на прощание.***
Дома я не смогла сосредоточиться даже на сериале, потому что все время думала об одном и том же, хотя эти мысли и раздражали, и пугали одновременно. Но я ничего не могла с этим поделать: будто заколдованная, я смотрела в экран телефона, в тетрадь, в стенку душевой, в окно — куда угодно, но видела только одно. Одного. Весь день и большая часть ночи прошли в безуспешных попытках заставить свои мысли перестать крутиться вокруг Кевина Мун. Но я не признавала этого, даже когда к утру представляла его лицо уже лучше, чем собственное. Я встала раньше обычного и сказала папе, что дойду до школы сама — обычно он подбрасывал меня по пути на работу, — чем неслабо его удивила. Погода не располагала к прогулке: шел мокрый снег, и я рисковала превратиться в мочалку на полдороги к школе. И все же я храбро выбралась на улицу, раскрыла зонт и зашагала по улице в твердой уверенности навсегда выветрить Кевина из своей головы. Мне даже казалось, что у меня получилось. Я вспомнила все, что меня в нем раздражает: от едкого сарказма и неуклюжести, из-за которой с его стола вечно что-то падало, до непонятной мне одержимости Бейонсе и нелепой привычки танцевать тверк в самый неподходящий момент. Я гнала прочь то, что большинство его шуток вообще-то казались мне очень смешными, и то, что его восторженность и артистизм не могли не вызывать симпатии. Отплевывая в сторону волосы, которые из-за ветра жили своей жизнью, я пыталась убедить себя в том, что мне просто не может понравиться такой человек, как Кевин Мун. Такой талантливый, яркий и добрый, такой понимающий и готовый помочь. «Да, он мне определенно не нравится», — довольно подумала я, заходя в полупустой класс куда раньше обычного. Энни еще не пришла, поэтому я поддержала разговор Роуз и Стефф о новом интервью Холзи. Девочки удивились моей инициативе, но, кажется, были рады, а я была опьянена открытием: конечно же, он мне не нравится! От этого я разговаривала чуть громче и увереннее и не сразу отреагировала на то, как в кабинет зашел виновник моей бессонницы вместе с Дэйвом. Но так как они говорили еще громче, чем мы с девочками, у меня не получилось бы проигнорировать вопрос Дэйва: — То есть тебе совсем никто здесь не нравится, Кеб? Кевин театрально вздохнул и поднес руки к груди: — Ну, ты же знаешь меня: мое сердце принадлежит только Бейонсе. Не уверен, что здесь есть хотя бы одна девушка, которая могла бы стать… да даже второй после нее. В этот момент я перехватила его взгляд. Кевин улыбнулся и, как ни в чем не бывало, помахал мне, засмеявшись над своей же шуткой. Его волосы стали волнистыми от снега, и я снова не видела ничего, кроме него, даже когда снова отвернулась к хихикавшим девочкам. С упавшим сердцем я поняла третью странность нашего с Кевином противостояния. Кажется, всё это время он мне все-таки нравился. А ему нравилась только Бейонсе Жизель Ноулз-Картер. Да, после того дня я загуглила ее полное имя. Кстати, в типах MBTI у них с Кевином совпадает всего две буквы****, но легче мне от этого не стало.