Тонкая грань

      Дерфи слегка приоткрыл тяжелые веки. В теле еще ныли мышцы после вчерашнего нападения на логово бандитов. Настроение было ни к черту. Этой ночью он четко ощутил, что Кадэлл и Арзал уже близки к тому, чтобы вылезти из всепоглощающей Бездны. Совсем скоро ему придется опять вступить в очередное противостояние личин, отчего его радость жизни несколько поутихла.       Он давал себе отчет в том, что в прямом противостоянии он не устоит, а это означало, что ему снова придется влачить жалкое существование в виде миража, иллюзии, призрака, неспособного ни на что.       Юноша непроизвольно тяжело выдохнул, и тут же услышал недовольное бормотание в ответ. Его глаза опустились на грудь и тогда до него дошло, что на нем лежала девочка-зайка, захватив маленькими ладошками его в плен, подобно подушке-обнимашке.       Похоже, ее мучили ночные кошмары, а потому она попыталась пригреться у единственного человека, что она сейчас могла доверять - своему спасителю.       Черные заячьи ушки легонько подрагивали при любом шорохе, норовя пробудить ее обладательницу в любую секунду. Кадэллу даже как-то расхотелось вставать, не в силах сопротивляться столь милой картине. Его рука невольно опустилась на длинные шелковистые волосы девушки и та слабо улыбнулась во сне, ощутив легкое приятное поглаживание по голове.       - Перо... - прошептала она, и улыбка исчезла с лица Кадэлла. Ему на ум пришел тот безрассудный паллум, что готов был пожертвовать собой ради спасения подруги. Девушка даже может ещё и не успела понять, что ее единственный друг отдал за нее свою жизнь.       Стоит ей проснуться и она вновь окажется в жестокой и безразличной реальности, полной несправедливости.       Ему хотелось извиниться перед ней, что не успел спасти, что не смог вовремя оказаться в необходим месте, но даже так его рот так и не открылся всю дорогу назад до полуразрушенной церкви.       Кадэлл, как никто, понимал, что спасение утопающего - дело рук самого утопающего, а значит ты же виноват в собственной слабости и неспособности кого-то защитить. Враг не даст форы, поблажки, времени на раздумья. Победа или смерть. Юноша четко следовал этому правилу, осознавая положение в котором он оказался.       Смерть в течение года или даже меньше стала большим мотивирующим фактором, но вместе с тем до осточертения хотелось сдаться, всё бросить, насладиться последними минутами, а не рвать жилы, связки, получать все новые и новые шрамы, как душевные, так и физические. Встреча с прумом напомнила Кадэллу о его собственной судьбе. Они были очень похожи, не способные чего-то изменить, из последних сил двигающиеся вперед, не взирая на стекающую ручьями собственную кровь, боль в костях, ожидающий за следующим поворотом неминуемый конец.       Пока парень молча лежал на диване с девушкой-зайкой, поглаживая ту по голове, со стороны кровати на другом конце комнаты раздался недовольный стон, за которым последовал шорох и, вскоре в поле зрения Кадэлла объявился Бэлл, сонно потирая глаз кулаком и широко зевая.       Встретившись мутным взглядом с Кадэллом и переведя взор на Хину, а после вновь на него, Бэлл понимающе кивнул и направился в душ. Приглушенный звук падающей воды доносился из-за закрытой двери, но даже так, от него недовольно поежилась девушка на груди Дерфи. Уловив момент, Кадэлл сгреб ее в охапку, повернул на бок и сам аккуратно скатился с дивана, оставшись лежать на холодном деревянном полу.       Тихо, чтобы не разбудить Хину, юноша поднялся на ноги, укрыл девушку скатившимся одеялом и проследовал на миниатюрную комнатку. Проверив продукты, что он просил закупить Бэлла заранее, парень приступил к готовке. Ничего сложного, поджаренные куски бекона, тосты, несколько ломтиков сыра и заправленный специями овощной салат.       Простая но сытная еда была приготовлена еще до появления Бэлла на кухне, желудок которого, учуяв запах свежеприготовленной еды, тут же издал протестующий вой, напоминая владельцу о своей опустошенности.       Бэлл, жадно сглотнув подступившую слюну, занял свободное место за столом и принялся ожидать. Кранел как-то и сам не заметил, как привык к подобному поведению Кадэлла, готовившего почти каждый день завтрак для всей их Паствы, включая Гестию. Беловолосый был рад, что его друг последовал за ним в Семью, оставшись рядом с ним. Но также его печалил резкий отказ Дерфи сотрудничать и ходить в Лабиринт вместе. Иногда его наполняли сомнения и подозрения насчет его друга, но все они сметались прочь и юноша оставался в полном замешательстве.       Ведь его товарищ так и не дал внятного пояснения, а с всё увеличивающейся глубиной в Лабиринте повышалась сложность последующего прохождения и потому требовалась сплоченная команда. На данный момент Дерфи был единственным кому Бэлл доверял безоговорочно, за исключением его Богини, пройдя одинаково сложный период.       Когда они были ненужные никому, потеряны, заброшены. Пережитые трудности вместе невольно сблизили этих двух парней, и Бэлл считал, что они во многом похожи.       - Кадэлл... Почему ты не хочешь отправиться в Подземелье вместе, как единая группа от нашей Семьи? - таки не удержался Бэлл, задав так долго мучавший его вопрос. Но ответа сразу не последовало. Кадэлл всё также жарил завтрак, продумывая про себя варианты развития событий в зависимости от его ответа.       Конечно, спуск по этажам с таким товарищем, как Бэлл, стал бы во много раз проще и легче, но вместе с тем подобное решение может повлиять на развитие самого Бэлла, да и многие события могут вовсе не произойти, если он окажется в первых рядах, наравне с алоглазым.       Но всё это можно было проигнорировать, ведь какая ему то разница, если жить на данный момент осталось не больше года. Хотя, если получится повысить уровень, то всё должно измениться и его отведенный срок должен увеличиться, но вот вопрос - насколько?       Пять лет, полгода, месяц, неделю?       Кадэлл не хотел встревать на пути Бэлла. Если он наплюет на все устои мира, разрушит цепочку судьбы и поведет Орарио в новом направлении, то был риск столкновения с неизвестным.       И Дерфи не был человеком, способным действовать в команде. Просто не в его понимании было доверить кому-то спину в опасной для жизни ситуации. Это был больше инстинкт из прошлой жизни, времени, где он мог доверять только самому себе и только.       Ему было страшно допустить кого-либо до того уровня, что парень начнет беспокоиться о них больше, чем о себе. Даже зная досконально характер Бэлла и прочих персонажей, он не мог допустить, чтобы те запали ему в душу. Это могла закончиться его собственным крахом.       И это являлось его отстранённостью, стремлением к одиночеству. Кадэлл уже давно привык к роли зрителя, тени, наблюдателя, что более не в силах был изменить этому обычаю. В случае крайней опасности он может сжечь свои последние дни жизни, пожертвовать Хиной или еще кем, но вот обрекать на верную смерть своими действиями или еще как-то негативно влиять на Бэлла, Гестию и еще нескольких личностей он не желал.       Проследив за развитием алоглазого еще в прошлом мире, он считал того тонкой, едва различимой нитью, что связывала его настоящего - временного владельца этой оболочки, что будет скоро задвинута назад новой личиной, и его прошлого - одинокого, закрытого, затянутого в самолично созданный омут лжи и притворства.       Это был его личный выбор - идти другой дорогой, нежели чистый и белый, как лист бумаги, Бэлл Кранел. Где есть свет, там всегда будет и тьма. Они отличались друг от друга, прямо как черный и белый цвета на палитре. Две противоположности друг друга. И из-за их непохожести существовала та пропасть непонимания, что они оба не были способны преодолеть. Кадэлл вряд ли сможет до конца довериться хотя бы кому-нибудь в этой жизни до самого конца, искренне. В то же время Бэлл никогда и не узнает о тьме окружающего его мира и той гнили, что скрывает он. Возможно, он и не захотел бы тогда стать героем, аргонавтом, тем персонажем, что источал одним лишь своим присутствием яркий свет, озаряя тьму ночи и прорубаясь через океан монстров, ведя человечество и прочие расы к лучшему будущему, у чему-то большему.       Две философии, две точки взгляда имели свое право на существование, но всё также они противостояли друг другу. Для Дерфи главным оставалось его собственное выживание, невзирая на жертвы, которые ему придется заплатить на своем пути.       Бэлл же шел к своей мечте, не видя никаких невыполнимых преград перед собой. Он хотел достичь Айз Валленштайн, стать достойным ее. Кранел мечтал о своем собственном приключении, и он пер напролом, ломая все встречающиеся преграды с завидным упорством и рвением.       Поставив приготовленную еду, Кадэлл задумчиво потер подбородок, размышляя над своими словами.       Бэлл же, поняв, что собеседник всё еще в раздумьях, принялся за поглощение завтрака, ведь для нового похода в Лабиринт ему потребуется много сил и энергии.       Когда же алоглазый закончил, доев всё что было на столе, Кадэлл молча пригубил заваренный чай и серьезно обратился к беловолосому.       - Бэлл, я не могу пойти с тобой в составе одной группы, потому как я буду тебя замедлять, тормозить твой собственный рост. Мы больше будем мешать друг другу, чем поддерживать. - придумал он на ходу более-менее достойную причину для оправдания.       - Не можешь или не хочешь? - недовольно прищурился Бэлл, бросив взгляд в сторону спальни, где сейчас мирно посапывала девчушка-кролик.       Кадэлл же примерно понял, что он имел ввиду. Еще вчера он притащил ее в их дом, заявив, что сделает из нее хорошего авантюриста и нового члена их маленькой Паствы. Гестия была на седьмом небе от счастья, обрадованная новому члену ее Семьи и также тем, что Кадэлл теперь не будет столь одинок, как он вел себя ранее.       Но для Дерфи Хина являлась поддержкой, помощницей, прикрытием, последователем, подчиненной - кем угодно, но ни товарищем, ни другом, ни кем-то более. Вот и всё. Он просто использовал доступные ресурсы по максимуму, а ложь и лицемерие уже очень давно вгрызлось в его личность, став такой же обыденностью, как любой прием пищи для обычного человека.       - Хина не является членом моей группы в обычном понимании этого слова. - всё же решил пояснить Дерфи, как обстоят дела с девушкой.       - Что ты имеешь ввиду? - смутился алоглазый от прозвучавших слов собеседника напротив.       - Говоря точнее, то, если мне придется выбирать между ней или тобой и Гестией, то я непременно выберу вас. - откинулся на спинку старого скрипнувшего стула юноша, отпивая горячий напиток из кружки.       - Мне не нравится ход твоих мыслей... - покачал головой Бэлл, всё еще пораженный, но вместе с тем озлобленный и благодарный, что Кадэлл ценит их с богиней. Но поднимаемая ярость из глубины души смывала эти теплые чувства из груди, заменяя их непониманием, злостью, раздражением, разочарованием.       - И я не могу принять подобного. Ты сам сказал, что отныне Хина член нашей Семьи, так что я не могу позволить подобного отношения! - резко обозначил свою позицию Бэлл, что для него было крайне несвойственно. Но юноша готов был пойти на многое ради близких ему людей или даже слабо знакомых личностей. Он не желал допускать столь малодушного отношения к девушке-зайке, даже если они были едва знакомы. Для него было просто недопустимо жертвовать одним ради другого. Герои так не поступают. Они не предают, не лицемерят. Идеал, к которому он стремился, не мог допустить жертвы кого-то из близких, товарищей, соратников.       - Я понимаю твое нежелание объединяться со мной, но разве это будет справедливо, неужели это правильно так относиться к Хине? Как ты только можешь думать о ней, в подобном роде? - осуждающе стрельнул взглядом на товарища Кранел, отчего даже вены на лбу спокойного Кадэлла вздулись, не в силах терпя разрывающую его жажду убийства и крови.       - Я не спрашивал твоего мнения, да и оно меня мало волнует. Не лезь в чужие жизни, Бэлл, можешь ведь и замараться. - прошипел Дерфи.       Но мгновением позже он осознал собственную ошибку, унял гнев, укорил себя за бредовые мысли, извиняюще посмотрев на бледнувшего было Бэлла и привстал, нависая тенью над белым как лист алоглазым. Взор Кадэлла оставался, как по обыкновению, равнодушным и несколько ледяным, но теперь Бэлл ощущал тягучее давление вокруг них. Такого раньше ни разу не случалось.       В глазах беловолосого мелькало замешательство, удивление, печаль и даже толика страха - бурный коктейль наполнял Кранела, оставляя того с полностью пустой головой, лишенной каких-либо мыслей, одна лишь звенящая пустота.       - В этом мире нет совпадающих точек зрения, а потому, прошу тебя, запомни это, пока не поздно - нельзя так просто разделять вещи на "правильно" и "не правильно". Наши мировоззрения слишком отличаются. - Кадэлл прошел мимо замеревшего Бэлла, окончательного ушедшего в себя и не знающего что ответить. Юноша быстро прошел на выход и уже через минуту покинул полуразрушенную церковь, пребывая в запутанном состоянии духа, уже не понимая, вообще почему он решил что-либо твердить Кранелу и убеждать его в собственной неправоте, хотя тот вполне себе был в своем праве. Это, скорее всего, он сам ошибался, прислушиваясь к своему извращённому мироощущению, чувствуя близкий конец, не заботясь ни о чем более. Как же всё было запутано и хаотично...