Фанты.

      Маршал Лионель Савиньяк возвращался из Ставки генерала Ариго. Было уже довольно поздно, и когда Ли добрался места, где располагался его собственный штаб, уже стемнело. Порошил мелкий и колючий снег. В Олларии, при снегопаде, обычно теплело, и снег шел крупный, пышный, немного влажный, облепливая дома, скульптуры и деревья. Все стояло притихшее, окутанное белоснежным пухом. Здесь же снег был мелким и колючим, да еще и сопровождался пронизывающим и очень холодным ветром. Лионель зябко кутался в теплый, подбитый мехом плащ, размышляя о том, что так и остался непривычным к северному климату южанином, а так же, о том, каково марикьяре, прибывающим в Талиг из еще более теплых краев, служить на флоте, который базируется в Хексберге, где случается, что море, возле берегов, покрывается льдом, и корабли в него просто вмерзают.       Лионель был очень рад, когда, наконец, увидел перед собой приветливо сиявший окнами и фонарями трактир, где он квартировал. Наконец-то, можно будет отдохнуть, после многочасовой и очень утомительной дороги, где на каждом шагу можно было угодить под пулю дриксов, нарваться на банду бесноватых или стаю голодных волков.       Но не успел Ли шагнуть на крыльцо трактира, как едва не был сбит с ног каким-то мальчишкой, который зачем-то выскочил за двери в одной тоненькой рубашке из белого шелка, с тонкой лиловой отделкой. Больше на нем не было ничего, и выглядел он крайне перепуганным и отчаявшимся.       Схватив так неожиданно подвергувшегося юнца в охапку, Лионель узнал его,-это был теньент Клаус-Максимилиан Васспард, служивший в полку герцогства Придд, командовал которым Август-Корнелий Гирке, супруг старшей сестры Клауса, Ирэны. -Теньент, что здесь такого произошло,-Осведомился Лионель,-Что вы выскочили во двор совсем раздетый, в такую погоду, когда хозяин, как выражаются бергеры, даже собаку за дверь не выгонит? -Ничего!-Мальчик попытался вырваться,-Отпустите меня! -Чтобы вы замерзли в первом попавшемся сугробе？ -Вам-то что?! Отпустите! -Вижу, что с вами произошло что-то не очень приятное. Но это не повод бежать топиться, тем более, что Гельбе, все равно, замерзла. Так что, пойдемте в дом, и вы расскажете, что произошло.       Сбросив плащ, Ли укутал им дрожащего мальчишку, и внес в трактир, где усадил возле хорошо натопленного камина.       В помещении было тепло, пахло табаком и вином. А за столом у окна собралась шумная компания офицеров, среди которых Ли заметил одного из своих адьютантов, капитана Чарльза Давенпорта, который, со смехом, рассказывал что-то своим собутыльникам. И, судя по испуганному и злому взгляду паренька в сторону Чарльза и его компаньонов, они имели некое отношение к тому, что с ним произошло. -Так что здесь,-Вновь спросил Ли,-Случилось? Я вижу, что вас кто-то обидел! И прошу вас, расскажите, что тут стряслось! -Да ничего с ним не случилось,-Встрял в их разговор нарисовавшийся рядом, и уже прилично нарезавшийся корнет Понси, который был известен в армии не столько воинскими подвигами, сколько крайне бездарными стихами, в которых почему-то постоянно упоминались пни,-Он просто истеричка! Мы тут играли в фанты. Чем заняться на досуге? Карты уже надоели, как трухлявые пни! Ну, ему и выпал фант, с заданием раздеться. Да что тут такого？Он, что, юная эрэа среди старых и трухлявых пеньков? -Пожалуйста, хватит древесины! - Оборвал его Лионель,-И что было дальше? -Он стал отнекиваться, как молоденькая ветка от знаков внимания со стороны старого пня, покрытого морщинами и опятами.. Вы знаете, что опята предпочитают березовые пни? Если найти такой лесок, то можно повстречать там очень много пеньков.. То есть, опят! -Хватит!-Ли почувствовал, что сейчас зарычит, как Зверь Раканов,-Хватит ваших пней и грибов! Рассказывайте все по-человечески, пень вы дубовый! Тьфу! Эти пни заразнее кагетской лихорадки! -Я и рассказываю,-Понси, явно, обиделся,-Капитан Давенпорт хотел помочь теньенту раздеться, а тот начал вырываться, и, в конце концов, схватил рубашку, и выскочил отсюда, как молодая лань, которая была застигнута врасплох охотником, затаившимся у старого, покрытого мхом пня. Вы знаете, что по мху на пнях можно определить направление? Там, где больше мха, там север.. -Все, корнет, ступайте!-Раздраженно бросил Лионель,-Пастись среди ваших любимых пней!       Понси, со своими пнями, раздражал его просто неслыханно. Однажды Лионель, с досады, даже повредил ему руку, когда Понси с завыванием очумевшего кота завел весьма унылую песню о юных пнях в краю родном. -Капитан,-Обратился Лионель к Давенпорту,-Извольте подойти!       Давенпорт был уже изрядно пьян, и, пока добрался до начальства, уронил, по дороге, несколько табуреток. -Капитан,-Повторил Лионель,-Зачем вы приставали к теньенту Васспарду? -Я приставал?! - Выражение лица Давенпорта напомнило Лионелю директора школы оруженосцев, где он и его брат когда-то учились, капитана Арамоны, по прозвищу "Свин",-Мы просто.. Мы просто развлекались! -Так развлекались, что мальчик, из-за вас, чуть в реку не бросился? -А это я все придумал?-Чарльз смотрел на Лионеля покрасневшими глазами, в которых плескалась обычная неприязнь,-Это все его же родственник, полковник Гирке! Он затеял эту игру, а не я! -Но, при этом,-Заметил Лионель,-Никто не просил вас раздевать мальчишку! Если он этого не желал, вы не имели права этого делать! -Но, мой маршал, правила игры.. -По правилам, он должен был сделать это добровольно, а не с чужой помощью! Он, вообще, имел право отказаться играть дальше, и никто не должен был принуждать его к продолжению не понравившейся ему игры! Ступайте, капитан, я еще завтра с вами поговорю. Вы стали слишком много себе позволять!       Спасенного им мальчика Лионель устроил в своей комнате, укрыв его теплым одеялом. -Не бойтесь, теньент,-Тихонько проговорил он, легко погладив растрепавшиеся каштановые с золотистым отливом волосы,-Я не сделаю вам ничего плохого. И никто другой сюда не войдет, и не сможет вас обидеть. Так что, можете расслабиться и уснуть. Все будет хорошо!       Юный теньент Васспард, который был даже младше Арно, напоминал не Валентина, а скорее, трагически погибшего Юстиниана, с которым Лионель был, в юности, очень дружен. И не просто, дружен,-они очень рано стали любовниками. Иногда Лионель делил постель с Юстинианом и своим родственником Рокэ Алвой, который, некоторое время, был к Джастину, как они называли наследника герцога Придда, поскольку, это было проще произносить, чем старинную форму его имени,-"Юстиниан", очень привязан, но потом охладел. Они занимались любовью втроем, и застенчивый Джастин, когда они с Рокэ его заласкивали, превращался в отчаянную маленькую бестию, очень жадную до любовных утех. Вряд ли Клаус был таким,-он, вообще, производил впечатление испуганного и хрупкого существа. Ведь, большую часть своей жизни он провел в замке Васспард, был вызван в столицу, когда Валентин получил герцогский титул, а в армию попал из-за случившегося вскоре ракановского переворота. А потому, не успел научиться ни светским манерам, ни привычным для всех офицеров увеселениям. За которые Ли был страшно зол на своих штабистов. Он невольно представил на месте Клауса Арно. Если бы кто-то поступил так же с "Олененком", то был бы немедленно бит по физиономии, и вызван на дуэль. Ли не посмотрел бы на то, что маршалу нельзя драться с подчиненными, (А почему, собственно, нельзя? На поединке, как и в бою, все равны, и судьба не будет смотреть, кто капитан, а кто маршал! Да, хоть сам король!), и проучил бы того, кто вздумал бы обидеть Арно, как следует!       Но уснуть Клаус не мог, и весь дрожал. Похоже, что он, все-таки, успел простудиться, да и нервы свою роль сыграли. Лионель опять тихо выругался на затеявших дурацкую игру офицеров. Придумали задание несчастному, и без того запуганному мальчишке! -Похоже,-Проворчал он,-Вы, все-таки, простыли, выбежав раздетым на улицу! Сейчас я подогрею вина, и вы его выпьете, а еще я разотру вам спину. Не бойтесь, я не буду вас ни тискать, ни к вам приставать! Считайте, что я сейчас лекарь, и не бойтесь!       Юный граф Васспард ничего не сказал, только натянул одеяло, едва ли не до самого носа. -Не бойтесь меня, пожалуйста,-Повторил Ли,-Я, действительно, не сделаю вам ничего плохого! Я просто не хочу, чтобы вы захворали!       Вылив вино в большую серебряную кружку, Лионель подогрел его в камине. Часть вина он перелил в стакан, чтобы Клаус мог его выпить, а часть оставил в кружке, чтобы растереть им несчастного простывшего подростка.       Выпив вино, Клаус забавно поморщился, что указывало на то, что пить он еще не привык. Что заставило Лионеля улыбнуться,-сам он познакомился с вином довольно рано. Хотя, их с Эмилем опыт выпивки был крайне неудачен,-они нашли ящик вина, который один из слуг, украв с кухни, припрятал в комнате мальчишек, рассудив, что в покоях юных господ искать краденое вино никто не будет. Близнецы же потихоньку часть вина распили, и так нарезались, что потом обоим стало плохо,-ведь тогда они, как теперь Клаус, еще не были привычны к выпивке, однако, напились, подражая взрослым воякам, весьма прилично. Отец потом их еще и здорово выругал, заявив, что во всем надо знать меру, и что даже самая лихая пирушка не должна превращаться в свинарник. -А теперь лягте на живот,-Приказал Клаусу Лионель,-Ложитесь, не бойтесь! Я не собираюсь к вам приставать! Конечно, любовников у меня было немало, но я никогда никого не насиловал! Тем более,-тех, кто меня намного моложе!       Немного повредничав, Клаус не очень охотно подчинился. Подняв на нем рубашку, Лионель заметил, что мальчик просто очарователен,-худенький, хрупкий, с девичьей тоненькой талией. А его кожа напоминает дриксенский фарфор,-очень светлая и нежная, просвечивающая изнутри розоватым,-так первые лучи солнца зимой окрашивают снег на рассвете.       От прикосновений, эта нежная кожа мгновенно вспыхнула, ярко порозовев. А сам Клаус лежал тихонько, опасаясь даже вздохнуть, и вцепившись тоненькими пальцами в подушку. -У него очень изящные ножки,-Подумал Лионель,-Таким, пожалуй, могла бы позавидовать любая прекрасная эрэа. И очаровательные маленькие ягодицы. Этот юный теньент намного прелестнее всех остальных "Спрутов"!       Такие ягодицы очень хотелось потрогать и потискать, но Лионель не мог нарушить данное Клаусу слово, и позволил себе лишь очень легко погладить их, когда завершил растирание. После чего, укрыл мальчика одеялом. -А теперь засыпайте,-Тихонько проговорил Ли,-И спите спокойно! Здесь вас никто не обидит! Все будет хорошо!       Вскоре Клаус уже крепко уснул. Лионель заметил, что он вспотел,-а это было хорошим признаком, который указывал на то, что лихорадка юному теньенту, пожалуй, не грозит, и облегченно вздохнул. Потом, пристроившись на краю большой кровати, немного почитал. Подвернувшаяся ему книга оказалась пошлым романом, под названием "Прекрасная повариха или похождения гулящей девицы". Впрочем, какое еще чтиво можно было отыскать в комнате провинциального трактира? Эмиль как-то рассказывал, что ему, в таком же трактире, подвернулись "Советы для кавалеров, желающих приобщиться к искусству гайифской любви". Бедный скромник Эмиль рассказывал об этом с таким смущением, что ему смогла бы позавидовать любая молоденькая послушница эсператистского монастыря. В отличие от не особо застенчивого Лионеля, который во время учебы в "Лаик" позировал на уроках рисования в чем мать родила, и не видел в этом ничего зазорного,-сколько натурщиков до него позировали художникам абсолютно обнаженными, а потому Ли не считал нужным стесняться своего тела,-ведь, ничего уродливого в нем нет, Эмиль всегда был просто отчаянно застенчив. Казалось бы, близнецы должны быть одинаковы во всем, однако, у Эмиля был абсолютно другой характер. -Эмиль был бы очень рассержен, если бы кто-то из его адьютантов поступил так с мальчишкой,-Подумал Лионель,-Хотя, его адьютанты никогда не смогут так поступить,-они сами еще подростки! Пристроить бы Арно под начало Эмиля,-так было бы куда спокойнее!       В конце концов, у Лионеля устали глаза, и он, погасив ночник, задремал, укрывшись плащом, поскольку, одеялом заботливо укутал своего юного гостя.       Утром Ли и Клаус, который чувствовал себя уже вполне неплохо, завтракали вдвоем. Юный теньент был очень смущен,-не каждый день выпадает возможность завтракать с маршалом, командующим армией и Проэмперадором Севера! -Ешьте, не стесняйтесь,-Улыбнулся Лионель,-Вам необходимо набраться сил!       Присматриваясь к Клаусу, Лионель подумал, что ему совсем не хочется отдавать мальчика обратно "лиловым". Нравы там, несмотря на все приддовское ханжество, еще те. И, к тому же, молодой человек очень благовоспитанный и явно неглупый. Ли и раньше слышал о Клаусе, который великолепно знал дриксенский и еще несколько языков, как об очень талантливом юноше. Вдобавок, Клаус очень напоминал ему Джастина. И Лионелю очень не хотелось, чтобы с Клаусом, когда-нибудь, случилось то же самое, что произошло с его несчастным старшим братом. -Послушайте,-Обратился он к юному графу Васспарду,-Вы не хотели бы остаться у меня, в качестве моего адьютанта? Для вас это хорошая перспектива, а для меня был бы неплохой повод сплавить куда-нибудь Давенпорта, который чересчур зарвался и стал слишком много себе позволять. К тому же, он терпеть меня не может, и это становится все заметнее, а мне не хотелось бы однажды получить удар кинжалом в спину, от своего подчиненного. А от Чарльза вполне можно такого ожидать,-он человек неумный и наглый. К тому же, он, действительно, начал вести себя просто вызывающе. Поэтому, мне очень хотелось бы, чтобы у меня был приличный адьютант, а не кошки знают что! Так, может быть, вы согласитесь? -Я был бы очень рад,-Отвечал заметно ошарашенный этим неожиданным предложением Клаус,-Но не знаю, как к этому отнесется мое нынешнее начальство. Здесь все зависит от полковника Гирке. А я сам в слишком небольшом чине, чтобы принимать такие решения самостоятельно, никого не спросясь. К тому же, полковник является еще и моим и Питера опекуном, поскольку, когда Валентин стал герцогом, после гибели нашего отца, он был, для роли опекуна, еще слишком молод, и герцог Алва решил назначить нашими опекунами мою старшую сестру Ирэну и ее мужа. -Кажется, дело не в молодости Валентина,-Подумал Лионель,-Просто, после гибели герцога Вальтера, Росио показалось слишком ненадежным отдать мальчишек под опеку Валентина, который являлся абсолютнейшим сторонником идей своего отца. Гирке же не из идейных "Людей Чести", он просто прилипала, убеждения которого меняются в зависимости от происходящего вокруг. Но, похоже, что Росио очень здорово ошибся. Во всяком случае, вряд ли такое опекунство пошло младшим Приддам на пользу. Клаус больше похож на Золушку, чем на молодого дворянина. Но какой же он очаровательный! А вот, в любви вряд ли искушен,-Тут Лионель крайне смутился,- Какая там любовь? Этот мальчик даже младше Арно! О чем я, вообще, думаю?!        А вслух проговорил: -Ешьте! Вам, действительно, это необходимо! Давайте, налью вам вина! Кстати, как у вас с фехтованием? -Почти никак,-Вздохнул Клаус,-Обучать меня было просто некому. В замке Васспард не было учителя фехтования,-только гарнизонные солдаты. Поэтому, я немного научился, от начальника нашего гарнизона, стрелять из пистолета, да еще немного,-из ружья. Собственно, вот, и все мои умения. Так что, скорее всего, в адьютанты я совсем не гожусь. Пишу плохо и некрасиво, шпагой почти не владею, светских манер у меня нет. Я даже вино толком пить не умею,-ведь, в Васспарде не было виноградников,-там очень холодно. -Наверное, вы были рады,-Спросил Ли,-Когда вырвались из этого монастыря с летучими мышами? -Не очень,-Признался Клаус,-Конечно, там было не слишком уютно и холодновато, но в нашей небогатой северной природе и скупом пейзаже Васспарда есть своя красота. Помните, у Дидериха, строки о красоте тяжело больной девушки, которая должна вот-вот увянуть, но нравится своей болезненной, кроткой и нежной красотой? Так же и наша природа. Она очень скромная, но не бросается в глаза так навязчиво, как прелести южной природы, напоминающие ярко накрашенную куртизанку. Наш пейзаж, скорее, напоминает милую и скромную монахиню. -А вы видели монахинь? -Да. Неподалеку от нашего замка расположен монастырь святой Екатерины. И мы ходили туда по праздникам. Нас с Питером там очень приветливо встречали, угощали чем-нибудь вкусным. Иногда туда приезжала на богомолье наша матушка. Правда, она не общалась ни с кем, кроме матери Урсулы, аббатисы монастыря. Мать Урсула жуткая старуха. Она всегда ходит в накидке с капюшоном, который никогда не снимает. Говорят, что она бреет голову налысо, как делают служители какого-то странного ордена, там, откуда она родом, а она, как рассказывала Ирэна, из Кагеты, и, хотя, является настоятельницей эсператистского монастыря, рассказывают, что она до сих пор не рассталась с теми странными идеями, которым когда-то ее учили, и создала, из послушниц, очень странную школу, похожую на сборище заговорщиков.       Лионель чуть заметно улыбнулся. Он сам видел мать Урсулу, когда она, пару раз, приезжала в Олларию. Эту странную даму даже зачем-то приглашали ко Двору, хотя, король Фердинанд, искренний олларианин, не одобрял эсператизма. Но он не мог спорить с королевой и кансилльером Штанцлером, которые из него просто веревки вили, и даже кардинал Сильвестр не мог возразить, против приглашения этой дамы ко Двору, и, похоже, проявлял некое любопытство к ее идеям. Сам Лионель считал старуху немного чокнутой. Однажды она очень сильно напугала Арно, наговорив ему каких-то жутких вещей. А самого Лионеля она рассердила, заявив, что его малыша ждет брак с каким-то необычным человеком из Кесарии. Это Ли счел полнейшим бредом! Не хватало только того, чтобы "Олененок" вышел замуж за дрикса, будь тот хоть десять раз особенным! И, вообще, особенный дрикс,-это, скорее всего, нечто, вроде принца Фридриха. Так что, спасибо, не надо такого "счастья"! -А как ваш младший брат Питер?-Поинтересовался Лионель,-С ним все в порядке? -Не знаю,-Печально вздохнул Клаус,-Когда Тино стал герцогом, меня увезли в Олларию, потом случился переворот, я очутился в армии. Я писал Питеру, писал управляющему, но ответов так и не получил. Слышал, что по Придде прокатилась волна кагетской лихорадки. Да и бесноватые там тоже похозяйничали. Возможно, что Васспард могла постигнуть участь вашего поместья Сэ, которое сожгли мятежники. И даже не знаю, что сейчас с Питером. Остается надеяться, что его спасли наши люди. -А ваша сестра Ирэна, которая является вашей опекуншей, не интересовалась, что с ребенком? -Вряд ли. Она, вообще, была недовольна тем, что ее мужа назначили нашими опекунами. И ее можно понять. Ей приходится опекать безумную Габриэлу, а тут еще и нас ей на шею посадили!       Габриэлой звали старшую из сестер Придд. Когда-то она была женой Карла Борна, который поднял, в своем полку, мятеж, и убил отца Савиньяков, маршала Арно, который пытался уговорить Борна сложить оружие. С тех пор, отношения между Приддами и Савиньяками, которые, и так, оставляли желать лучшего, испортились окончательно. Так что, было понятно, почему Клаус опасался, что его переход в адьютанты к маршалу Савиньяку его близкие не одобрят. -Можно подумать,-Вздохнул Ли,-Что вы ее объедаете! Вы ведь даже не жили у нее, в Альт-Вельдере! -Не жили,-Подтвердил Клаус,-Но какие-то средства на наше содержание она, наверное, все-таки, выделяла. Нам же не приходилось на улице побираться. -Этот мальчик,-Подумал Ли,-Действительно, Золушка мужского пола! Хотя, если переодеть его девушкой, получится красавица в хрустальных башмачках! Впрочем, вряд ли он захочет переодеваться в женское платье,-он, для этого, слишком застенчив!        Встретившись с полковником Гирке, Лионель спросил у него, не возражает ли полковник, чтобы его племянник служил адьютантом у Проэмперадора Севера. Гирке, почему-то, опасливо осмотревшись по сторонам, как будто Ли предложил ему нечто противозаконное, тихонько проговорил: -Да с чего мне быть против? Давно хочется скинуть с шеи эту обузу! Вы же видите, что он устроил, из-за какой-то пустяковой игры! Дикий мальчишка! Однажды палец мне прокусил! А из-за чего? Из-за того, что я хотел его обнять! Другой был бы рад, что к нему внимание проявили, а этот вырываться кинулся!       Ли представил, как полковник лезет к мальчишке обниматься, и подумал, что пусть Гирке скажет спасибо, что Клаус очень юн, хрупок и благовоспитан, иначе, он мог бы так получить коленом в пах, что потом пришлось бы долго лечиться. Впрочем, его супруга вряд ли особо огорчилась бы этим обстоятельством,-иметь от супруга детей, похоже, в ее планы не входило. -Но не могли бы вы мне немного помочь?-Все те же заговорщическим шепотом, спросил полковник,-Понимаете, я немного поиздержался, и мне необходимы деньги! -Профукал полковую казну в карты,-Понял Ли,-А теперь боится загреметь под суд!       А вслух спросил: -И сколько же вам надо? -Около пятнадцати тысяч таллов золотом,-Гирке покраснел так, как будто Ли застал его в гайифском борделе,-похоже, полковник был очень застенчивым воришкой,-И забирайте мальчишку, делайте с ним, что хотите, я вам даже отказ от опекунства над ним подпишу! -Ого!-Хмыкнул про себя Ли,-Краснеем, как девка, повстречавшая роту дриксенских гренадеров,-и тут же в глотку вцепляемся! Таких интересных мерзавцев я еще не видел! Даже принц Фридрих, если ему что-то было нужно, долго кружил вокруг да около, а этот сразу кует железо, не отходя от лавки! -Хорошо,-Проговорил Лионель,-Я дам вам денег, но вы откажетесь от любых претензий к юному графу Васспарду, касающихся вашего, так называемого "опекунства", и, вообще, забудете о нем, раз и навсегда! -Согласен,-Отвечал Гирке,-Только, как говорится, деньги на бочку! -Да ты еще больший поганец,-Мысленно хмыкнул Лионель,-Чем я думал! "Деньги на бочку"! Такое впечатление, что ты был завсегдатаем "Двора Висельников"!       "двором Висельников" называлось очень сомнительное место на окраине Олларии, где обитали нищие, бродяги, воры, самые низкопробные проститутки, прокаженные, и даже шпионы, и наемные убийцы. Лионель, работавший, до ракановского переворота, на кардинала Дорака, который был не только главой олларианской церкви, но и талигского аналога дриксенской Тайной Канцелярии,-"Коллегии Осведомителей Его Величества", о существовании которой, в отличие от печально известной дриксенской тайной полиции, очень мало, кто знал, наведывался туда нередко,-там у него было немало агентуры,-но что там забыл благовоспитанный Август Гирке? Впрочем, если, когда-то, Вальтер Придд был главарем заговорщиков, которые хотели отравить короля, то чего ожидать от его зятя, который всегда старался ему угодить, за что, собственно, и стал супругом несчастной Ирэны.       Вынув кошель, граф Савиньяк небрежно швырнул его на стол. -Вот, деньги! Здесь даже не пятнадцать, а около двадцати тысяч. Конечно, я не так богат, как Манрики, но просто не хочу, чтобы вы, чего доброго, продали мальчишку куда-нибьудь в Гайифу или в Багряные Земли! -Сейчас я напишу вам отказ от опекунства,-Гирке схватил лист бумаги и видавший виды чернильный прибор,-Сейчас!       Шорох за спиной заставил Ли обернуться. А оглянувшись, он увидел Клауса, который, отойдя в угол, приставил к виску пистолет. Непонятно, как Лионель успел, рванувшись к нему, выхватить из его тонкой руки оружие. -Что же вы делаете?!-Спросил он, схватив мальчика в охапку, как вчера, когда он столкнулся с Клаусом на крыльце трактира,-Что происходит?!! -Я слышал,-Задыхаясь, проговорил Клаус,-Я все слышал! -Что вы слышали? -То, что эр Август меня продал! А вы.. Вы купили меня, как вещь или собаку! Я не хочу жить! Не хочу! Теперь любой может указать на меня пальцем, и сказать, что я вещь, что я дешевка,что я грязная тряпка! -Послушайте, глупенький,-Ли крепко прижал Клауса к себе,-Я отдал ему деньги, затем, чтобы он, в очередной раз проигравшись в карты, не перепродал вас какому-нибудь мерзавцу, или, вовсе, каким-нибудь гайифским работорговцам! Я сделал это ради вашей безопасности, и никому вас не отдам! Я обещаю вам, что никому не позволю вас обидеть, а если вы, когда-нибудь, захотите от меня уйти, я не стану возражать, и не заставлю вас, каким-либо образом, ни за что со мною расплачиваться! Ну, успокойтесь, пожалуйста!       И, сам того не ожидая, осторожно поцеловал Клауса. Губы которого горчили от слез, щеки были влажными, а волосы растрепались. -Вы так похожи,-Заметил Лионель,-На Джастина. Он был таким же порывистым. И волосы у него были такими же мягкими и нежными! И глаза у вас такие же! Успокойтесь, пожалуйста! Все будет хорошо! -Теперь все будут показывать на меня пальцем,-Всхлипнул Клаус,-Меня никогда не примут ни в одном приличном доме. Кто я теперь, вообще? -Теперь вы адьютант командующего Северной армии, Проэмперадора Севера. А тем, кому это не нравится, тому слова не давали!       Лионель держал Клауса на руках, крепко прижимая к себе. Мальчик был совсем легкий и теплый. Он доверчиво прильнул к плечу Лионеля, который осторожно поглаживал его по мягким каштановым волосам с золотистым отливом.       Вскоре Клаус сделался очень неплохим адьютантом. Его слова о том, что он плохо пишет, совсем не подтвердились,-у него был очень ровный и красивый почерк, как у прилежного школьника, а при работе с документами он был очень старателен и аккуратен, что радовало Лионеля, которому изрядно надоели давенпортовские кляксы и дикие ошибки, и, к тому же, теперь не надо было платить еще и переписчикам, среди которых могли запросто затесаться и дриксенские шпионы.        А некоторое время спустя, Клаус попытался заслонить Лионеля собой в бою, и был ранен, к счастью, не опасно.       -И зачем вы это,-Спросил Лионель, когда навестил Клауса в лазарете,-Сделали? Попытались повторить опыт Джастина, по героическому расставанию с жизнью? Тот, когда-то, бросился под "гусиные" пули,-и вы сделали почти то же самое! -Я не из-за Юстиниана,-Отвечал Клаус, и, почему-то, смущенно порозовел лицом,-Хотя, я слышал, что он такое сделал. Я потому.. Потому, что я люблю вас! -Что?!-Лионель ошалело посмотрел на мальчишку,-Чтооо?!! -Я люблю вас!-Повторил Клаус,-Я все прекрасно знаю.. И о том, что между нашими семьями очень плохие отношения, и о том, что сделали Габи с Карлом. Но что я могу поделать? Я, правда, вас полюбил.. Еще тогда, когда вы меня спасли, после того, как меня так унизили, заставив при всех раздеться. Я и прежде слышал о том, какой вы отважный и красивый. И о том, как вы надули принца Фридриха и вернули Талигу Северную Марагону. И потихоньку вами восхищался. А потом понял, что я вас люблю! -Глупышка,-Лионель осторожно коснулся пальцами разгоряченного лба Клауса,-Какая там любовь? Вы дитя еще! Ну, ладно! Отдыхайте! А за вашу храбрость, я представлю вас к награде! -Лучше поцелуйте меня! -Что?! -Ну, вы же, недавно, меня поцеловали. Когда Гирке подписал отказ от опекунства.       Лионель ужасно смутился. Он не должен был этого делать. Не должен был давать Клаусу какие-то призрачные надежды. Они слишком разные. Он намного старше этого мальчика. К тому же, между ними будет стоять вражда семей, его связь с покойным Юстинианом, неприязнь к нему Валентина, которую тот усиленно скрывает, но получается это у него очень плохо. И безумные теории Вальтера Придда, осуществись которые, от Талига, во всяком случае, от того Талига, который знал с детства, и которому служил Лионель, вряд ли хоть что-то осталось бы. Недаром, Ротгер Вальдес говаривал, что, мол, зазевайся,-и проснешься в республике. А Вальдес многое знал и понимал, и во многом помогал Лионелю. Если бы не он, Ли вряд ли удалось бы вырваться из Кесарии, когда он выкрал у принца Фридриха документ, удостоверяющий, что Фридрих снабжает деньгами так называемых "Людей Чести". "Астэра", которой командовал Вальдес, дерзко прорвавшись к дриксенским берегам, забрала Лионеля и бывшего секретаря Фридриха, Александра Йонга, которого Ли пришлось забрать с собой, поскольку, иначе, Фридрих просто уничтожил бы Йонга, за помощь вражескому агенту. Но этот мальчик, юный граф Васспард.. Он был таким милым и доверчивым! А теперь он, вообще, спас Лионелю жизнь.       Склонившись к лицу Клауса, Лионель осторожно и нежно поцеловал разгоряченные губы. А мальчик обнял его за шею, прильнув к нему тоненьким, теплым, вздрагивающим телом. -Что вы делаете?-Проворчал Ли,-Успокойтесь, пожалуйста! Вам отдыхать надо! -Я люблю вас,-Пробормотал Клаус,-Мой маршал! -Вы еще слишком юны,-Попытался возразить Ли,-Чтобы всерьез думать о таких вещах, как любовь. Это, всего лишь, восторженность и фантазии. И это пройдет. Вы полюбите ту или того, кто вас, по-настоящему, достоин! А я всего лишь ваш начальник. Вы умны и отважны, и очень быстро сделаете карьеру. И меня, когда сами станете командиром, очень быстро забудете!        Он тихонько вышел из палаты лазарета, где лежал Клаус. Ушел, но забыть мальчика не мог. Эти джастиновские аметистовые глаза забыть было просто невозможно. Как и нежное, часто бьющееся, как птичка, борющаяся с клеткой, сердце.       А на следующий день узнал, что Клаус пытался сорвать повязку и отказался есть. -Что это еще,-Проворчал Ли,-За ребяческие капризы?       И тут же вспомнил об Арно. Который тоже нередко капризничал. А Клаус был младше Арно. Так что, удивляться было особо нечему. Мальчишка, подросток. Но и отмахнуться просто так было невозможно. Если уж взял это чудушко к себе на службу,-то изволь быть готовым ко всякого рода подростковым выходкам, капризам, дерзостям и прочему, на что способны мальчишки в таком возрасте.       Пришлось Ли пойти в лазарет. Где он застал Клауса уткнувшимся в подушку и тихонько всхлипывающим. -Не знаю, что с ним делать,-Вздохнул лекарь,-Молодой человек не в духе и капризничает. Даже не знаю, почему! -А я, кажется, знаю,-Подумал Ли,-И что мне с этим горюшком делать? Может быть, к Эмилю перевести? Миль-человек добрый и спокойный. Но, вот, захочет ли сам граф Васспард перейти к Эмилю?       А вслух спросил: -В чем дело, граф? Почему вы не хотите есть? И зачем сорвали повязку? -Затем,-Всхлипнул мальчишка,-Что никому я не нужен! -С чего вы это взяли? -Тино написал мне, что я опозорил семью,-Отвечал Клаус,-Как будто, это я виноват в том, что случилось! Ну, тогда, когда вы меня спасли!        Он протянул Лионелю письмо. Увидев которое, Савиньяк вздохнул. Даже бумага у Приддов была бледно-лиловой. Почему-то, ему самому не приходило в голову заказать бумагу красного цвета. Впрочем, такой бледно-красный цвет получился бы пошло розовым. Может быть, это было бы неплохо для какого-нибудь свадебного поздравления, но писать на такой бумаге что-то серьезное,-нет уж, увольте!        А прочтя письмо, Лионель его просто отшвырнул. Вот, чего-чего, а такой предвзятости и глупости от Валентина он никак не ожидал! Впрочем, похоже, что Клаус и его брат Питер были в семье просто ненужными детьми, с которыми старшие считали возможным обращаться подобным образом. -Ну, ладно, Придд,-Едко подумал Ли,-Посмотрим, что ты запоешь, когда останешься без наследников! А еще не всякая знатная девица захочет связаться со "Спрутами" и общаться с их скелетами в шкафах! А я не отдам вам Клауса! Вот, попрошу юного короля Карла пожаловать ему титул Рафиано! Дядюшки уже нет, его сын-идиот давно погиб на дуэли. Никаких Рафиано, кроме матушки, не осталось, но она уже давно носит титул графини Савиньяк. Вряд ли Его Величество будет возражать, тем более, что к "Спрутам" никто особо безумно любви давным давно не питает.       Он осторожно погладил Клауса по волосам, которые были немного влажными, и проговорил: -Вам надо поесть. А про эти письма забудьте! Все у вас будет хорошо! -Я никому,-Повторил Клаус,-Не нужен! -Глупости,-Отвечал Ли,-Мне вы очень нужны! -Это правда?-Взгляд Клауса оживился, а глаза его просияли,-Правда? -Правда,-Улыбнулся Лионель,-Вы прекрасный адьютант и очень храбрый воин!       А Клаус доверчиво прижался к его щеке своей теплой, влажной от слез щекой. -Ну, что с ним делать?-Опять подумал Ли,-Бедный, одинокий мальчишка!        Выйдя из лазарета, Клаус продолжил свою службу у Лионеля. При посторонних теньент Васспард всегда вел себя более, чем скромно, очень стараясь ничем не выдавать своего отношения к маршалу. А когда у них выдавалось свободное время, они проводили его вместе,-читали, беседовали, даже пели под гитару. Ли не считал себя таким искусным гитаристом, каким был Рокэ Алва, однако, немного играл. А у Клауса был неплохой голос. Постепенно Ли начал обращаться к Клаусу на "ты", и называть его просто "Кло". Однако, такое он позволял себе только тогда, когда они оставались вдвоем. Для всех остальных они были просто маршалом и хорошо воспитанным адьютантом. А в бою Лионелю приходилось очень внимательно за Клаусом следить, чтобы теньент опять не сунулся под пули. Мальчишка был просто самозабвенно отважным, и очень старался защитить своего маршала.       Однажды, после очередной попытки Клауса заслонить Лионеля собой, тот отчитал теньента, сказав ему: -Если ты думаешь, что мне будет очень приятно думать, что я выжил за счет твоей гибели, ты сильно ошибаешься! Я хочу, чтобы ты жил! -Почему?-Спросил Клаус,-Почему вы так этого хотите? -Потому,-Отвечал Ли,-Что ты еще очень молод. И, к тому же, у тебя есть младший брат Питер, которому ты нужен. Я уверен, что он найдется. А кто еще позаботится о нем, если не ты? - А вы?-Спросил Клаус,-Вам я не нужен? -С чего ты,-Спросил Ли,-Это взял? -Я не слепой,-Отвечал Клаус,-И вижу, что я вас раздражаю. Вы даже проговорились барону Райнштайнеру, что хотели бы спровадить меня к графу Лэкдеми. -У тебя ушки на макушке,-Улыбнулся Ли,-Все-то ты слышишь! Я просто однажды задумался о том, что Эмиль очень умный, добрый и уравновешенный человек, и тебе с ним было бы гораздо спокойнее, чем со мной! -Мне очень хорошо и спокойно с вами,-Упрямо нахмурившись, буркнул Клаус,-А если вы меня куда-нибудь отправите, я просто сбегу! -Кто знает,-Возразил Ли,-Может быть, Эмиль тебе понравился бы больше, чем я? Знаешь, какой он обаятельный? -Мне нравитесь вы,-Отчаянно уперся Клаус,-Только вы!       Ли вздохнул и вытер со щеки Клауса пороховую копоть. -Ладно,-Проворчал он,-Беги умываться. А потом будем ужинать. Как говорится:-"Война войной, а ужин по расписанию". -Вообще-то, обед,-Блеснул улыбкой Клаус,-Но и от ужина не откажусь!       К ужину он вышел в нарядной рубашке из алатского гипюра, которая красиво облегала его тоненькое тело, которое сквозь нее еще и просвечивало.       -Похоже,-Мысленно усмехнулся Ли,-Этот глупышка хочет меня соблазнить! Вот же, отчаянный мальчишка! То ужасно стеснялся позволить себя вином растереть.. И что с ним делать? Я же не эсператистский монах! -Молодой человек,-Проговорил Лионель,-Вы бы оделись потеплее! Все-таки, зима на дворе! -А мне кажется, мой маршал,-Отозвался Клаус,-Что здесь жарко натоплено! -Ну, что ж,-Фыркнул Ли, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, поскольку, упрямство Клауса и его наивная попытка соблазнения его забавляли,-Садись, будем ужинать. Какое вино ты любишь? "Дурную Кровь" или "Девичью Слезу"? -Я не очень опытен в винопитии,-Смутился Клаус,-Но, вообще, мне нравится "Слеза". Очень приятное вино!       Немного выпив, Клаус весело разговорился, о том, как они с Питером лазали по всему замку Васспард и ловили рыбу в речке, закидывая в воду корзину, привязанную на веревочку. -В корзину попадалось несколько форелей,-Рассказывал он,-А потом мы жарили их на костре и ели. Было очень вкусно!       Лионель только вздохнул. Похоже, что юные Придды росли абсолютно без присмотра, и старшим родственникам было на них наплевать. Отправили малышей в глухомань,-и забыли о них насовсем! Еще удивительно, как дети, в таких условиях, не одичали, не свихнулись, и, вообще, выжили, а не утонули, не сгорели в пожаре, не свалились в какой-нибудь "каменный мешок", каких полно в старинных замках,-там устраивались тайники или хранили оружие, на случай внезапного нападения, а потом о таких тайных углах просто забывали, и они нередко становились капканами для детей, гостей или новых слуг, плохо знающих замок. Причем, не просто выжили, а стали весьма неплохими людьми. Как заметил Лионель, Клаус был весьма благовоспитан, и неплохо образован. Сам юный граф Васспард объяснил это тем, что брал книги из старинной библиотеки замка, где, к счастью, ему никто не запрещал ничего читать, поскольку, и смотреть за ним было некому. И Питеру он тоже многое читал вслух. А потом малыш Питер сам научился читать, и начал "глотать" книжки, просто запоем. -Питер тогда стал читать даже больше, чем я,-Рассказывал Клаус,-Он очень умненький мальчик! К тому же, он очень хорошо рисует! И у него хороший голос! Он даже пел, в церковном хоре,-ведь, в Васспарде есть замковая церковь. Надеюсь, что Питти, все-таки, выжил и отыщется! Это единственный близкий для меня человек!        Лионель тогда решил, что надо бы задействовать бывших агентов кардинала Дорака, чтобы разыскать малыша. Когда-то, кардинал Дорак, практически, управлявший страной за благодушного и не очень искушенного в политике короля Фердинанда, создал довольно обширную сеть своих агентов по всему Талигу, да и не только,-его прознатчики имелись повсюду, от Дриксенской Кесарии, до Багряных Земель. Конечно, после ракановского переворота, часть из них была выдана предателями и погибла, часть сложила головы на войне, уже в качестве армейских разведчиков, некоторые и просто отшли от дел, и укрылись в своих поместьях или в дальних монастырях. Но кое-кто уцелел, и продолжал службу, уже новому королю, юному Карлу Четвертому и Регенту, герцогу Ноймаринену. Лионель их неплохо знал, с некоторыми был дружен, и теперь хотел попросить их отыскать хоть какие-то следы юного виконта Глейберга.        Вино сделало Клуса живее, на его щеках заиграл легкий румянец, он улыбался, вспоминая детство. Несмотря на то, что он провел его в глухой и холодной провинции, почти в ссылке, в неуютном древнем замке, и почти впроголодь, его воспоминания про общение с младшим братом и их детские игры, были для него счастливыми. Лионель с улыбкой им любовался. Маршал Савиньяк прекрасно понимал, что так нельзя, что они слишком разные, опять повторял, что между ними-и семья Клауса, и его собственный отец, погибший от руки старшей сестры этого мальчика, и разные политические интересы, и недоверие Арно к Валентину Придду. Но что можно поделать, когда рядом такой очаровательный мальчишка? Тоненькое тело Клауса просвечивало сквозь мерцающий гипюр, как огонек свечи в окне,-сквозь морозные узоры. И это, а так же,-вино, и то, что у него слишком долго никого не было, кружило голову. -Кло, ты пытаешься,-Спросил Ли,-Меня соблазнить? -Не знаю,-Граф Васспард смутился, сделавшись от этого еще очаровательнее,-Просто, я хотел вам понравиться. Потому, что я хочу быть вашим. Вы меня спасли. И, к тому же.. К тому же, когда я приехал из Васспарда в столицу, мне постоянно твердили, что когда-нибудь я стану чьим-то,-мол, так бывает со всеми молодыми людьми, и все должны через это пройти. Вот, Вальхен.. Он с Гирке. Еще с тех пор, как он был еще мальчишкой. Их даже Ирэна иногда заставала вместе. Она и детей заводить не хочет, потому, что ее муж постоянно с Вальхеном, а она чувствует себя лишней. К тому же, ее отец выдал замуж. А она любила кого-то другого, но этот другой вскружил ей голову, а потом бросил. А я не хочу быть с Гирке или еще с кем-нибудь! Я хочу быть с вами! Вы меня спасли, вы проучили тех, кто меня унизил, вы умный и храбрый, с вами очень хорошо и спокойно! Хотя.. Я прекрасно понимаю, что вы ко мне равнодушны. А может быть, я вам уже надоел. Вы ведь, потихоньку, мечтаете меня куда-нибудь спровадить.        Лионель ужасно смутился. На самом деле, ему вовсе не хотелось никуда Клауса спроваживать. Просто, он опасался привязать мальчишку к себе, когда их столько разделяет. -Я вовсе не хочу,-Встряхнув головой, признался Ли,-Никуда тебя спровадить! Просто.. Просто, мы очень разные! И, к тому же, твоя семья не любит Савиньяков. Если они узнают, что у тебя что-то со мной было, это будет еще худший скандал, чем из-за отношений твоего брата и Рокэ Алвы. К тому же, у нас очень большая разница в возрасте. Тебе нужен молодой и симпатичный парень. А я для тебя просто старик! -И вовсе вы,-Возразил Клаус,-Не старик! Вы молодой и очень красивый! А моей семье все равно, что со мной будет! Вы же видели, что Гирке отказался от опекунства! Даже не удивлюсь, если они, вообще, объявят меня бастардом и лишат титула. Но мне больше страшно за Питера, а не за себя. Он маленький, болезненный, доверчивый. Боюсь, что с ним могут сделать что-то ужасное. Или что он "случайно" погибнет, как Юсти! Если он еще жив, конечно, бедняжка! -Будем надеяться, что жив,-Лионель успокаивающе взял худенькую руку Клауса в свои ладони и погладил ее,-Я постараюсь сделать все, чтобы его отыскать! -Спасибо,-Просиял Клаус,-Вы просто чудесный! И за это я вас еще больше люблю!       А потом были еще вино и разговоры обо всем,-о родственниках, о детстве, о лошадях, о войне и о любви. Лионель и сам не заметил, как усадил Клауса на колени. И еще некоторое время спустя, рука скользнула под его рубашку. Гипюр был новый, немного колкий и щекотал пальцы. Ли провел рукой по тонкой шее, заставив Клауса запрокинуть голову к нему на плечо. Дальше рука скользнула ниже и нащупала совсем маленький сосок. Клаус глубоко вздохнул, а от прикосновения Ли к другому соску, шумно задышал. -Сними,-Тихонько проговорил Ли,-Рубашку сними! Смущенно розовея лицом, Клаус стянул рубашку, а Лионель, огладив его изящное тело, подхватил его на руки и отнес на кровать.       От прикосновения его руки к своему животу, Клаус тихонько ойкнул. -Что такое?!-Встревожился Лионель,-Больно?! -Нет,-Отрицательно покачал головой Клаус,-Хорошо! Очень хорошо! Просто, непривычно!        Лионель с улыбкой провел рукой по его плоскому животику, слегка стискивая его пальцами, от чего, на нежной и тонкой коже оставались розоватые пятнышки, а потом, склонившись, поцеловал Клауса, дразняще проникая языком в его пупок. Клаус, запрокинув голову, зацарапал пальцами покрывало. Лионель опять уделил внимание крохотным соскам, заставив мальчишку ойкать. Клаус очень старался не издавать громких звуков, опасаясь, что их могут услышать, однако, это у него плохо получалось. Он метался по постели, его золотисто-каштановые волосы растрепались, он хватал воздух ртом, то запрокидывал голову, то пытался приподняться. По его телу пробегали волны сладких судорог. Он пытался подтянуть ноги к животу, а Лионель, укладывая его обратно, продолжал ласкать, и, как будто невзначай, касаясь его паха, чувствовал, что мальчишка все больше напрягается.        Стянув с него штаны вместе с чулками, Лионель перевернул его на живот, залюбовавшись изящной спиной и хрупкими плечами. Огладил руками, Осторожно сжимая, от чего тонкая кожа, так же, как при растирании вином, зашлась розовым огнем. А потом не отказал себе в удовольствии потискать стройные ноги, бедра и ягодицы. Затем, взяв перо, и обмакнув его в бокал с вином, несколько раз провел по спине, заставив Клауса часто дышать и тихонько ахать, спустился пониже, и проник пером уже между ягодиц. -Не надо,-Тихонько пробормотал Клаус,-Пожалуйста! -Что за глупости?-Проворчал Ли,-Ты же хотел полностью мне довериться, и стать моим! -А мне больно будет?-Спросил Клаус,-Я слышал, что это очень больно! -Не бойся,-Отвечал Лионель,-Конечно, в первый раз некоторые неудобства бывают, но я постараюсь не причинить тебе страданий. Просто, доверься мне!        Он сам уже изнемогал от желания поскорее полностью завладеть этим очаровательным существом, напоминающим, скорее, эльфа, чем обычного юношу, но очень старался, чтобы мальчику было приятно, и чтобы тот отбросил свои страхи. И Клаус осмелел, и начал подставляться под его руки, тихонько умоляя о новых ласках. -Боюсь, что я теперь просто не смогу без твоего очаровательного тела,-С улыбкой заметил Ли,-И привыкну постоянно тебя ласкать! Ты просто прелестен, Кло! -Я тоже боюсь,-Отозвался Клаус,-Что не смогу без ваших ласковых рук! Они у вас, оказывается, такие нежные! -Раздвинь еще немного свои очаровательные ножки,-Попросил Ли,-И не бойся!       Склонившись, он поцеловал и подразнил языком маленькие, прелестные ямочки, чуть ниже поясницы, от чего, по телу Клауса пробежала блаженная истома, и он невольно раздвинул ноги пошире. А Лионель вновь осторожно стиснул его ягодицы, что Клаусу уже понравилось. -Еще!-Тихонько взмолился он,-Еще, пожалуйста! -Вижу, что тебе нравится,-Усмехнулся Ли,-Что ж! Теперь я частенько буду тебя ласкать! А ты будешь послушным мальчиком, и позволишь себя щупать и затискивать! Позволишь? -Позволю,-Кивнул совсем смущенный такими вопросами Клаус,-Мне.. Мне очень хорошо!       Лионелю и самому было очень хорошо с этим милым тихоней. К тому же, с ним было необычно. Все его прежние любовники, если не читать Эмиля, были очень сильными и властными мужчинами. А теперь у него появился этот мальчик, которого хотелось носить на руках, ласкать и всячески баловать.       Лионель вновь ужасно смутил Клауса, предложив ему выбрать один из бальзамов для смазки. У него их была целая коллекция, для любого настроения. Большая шкатулка, с флаконами из тяжелого хрусталя. Рокэ Алве такие привозили из Багряных Земель. Узнав об этом, Ли тоже начал заказывать себе эти снадобья, через знакомого с Алвой морисского лекаря. В итоге, он собрал немало таких бальзамов, которые всегда приятно удивляли его любовников, даже таких искушенных, как дриксенский принц Фридрих. Который еще и поинтересовался, нет ли у него ядов. Яды у Лионеля тоже водились, но, естественно, не для того, чтобы позволить Фридриху кого-то ими отравить. Да и сам Лионель отравителем не был. И яды держал на всякий случай, если вдруг придется применить их в отношении какого-нибудь совсем уж опасного врага. И, вообще, это было интересно, и загадочно. Естественно, он прятал их подальше от Арно, чтобы мальчишка, случайно, не разлил их, или не вздумал попробовать, из каприза, или какого-нибудь любовного недоразумения. О коллекции же экзотических смазок знал Эмиль, ворчавший, из-за этого, что Лионель потерял всякий стыд. Впрочем, несмотря на ворчание, Миль с удовольствием позволял Ли применять их на себе, когда они были близки.        Клаус долго рассматривал флаконы, а Лионель, тем временем, ласкал его изящную спину, прикасался к ней языком и руками, полизывал и прикусывал, пока мальчик не начал беспокойно ерзать и приподнимать бедра. Тогда Ли, раздвинув его ягодицы, смазал пальцы выбранным Клаусом снадобьем, с запахом персика, осторожно надавил пальцем на его потаенное отверстие. Клаус, опять уткнувшись в подушку, смущенно прошептал: -Что вы делаете?! -Готовлю тебя,-Пояснил Лионель,-Чтобы тебе не было больно! Расслабься и ничего не бойся! Тебе будет приятно,-вот, увидишь!       Проникнуть пальцами в интимное местечко, похожее на тугой, еще нераскрывшийся бутон, было непросто, но Лионель, преодолев сопротивление напряженного тела, все-таки, просунул туда палец, смазывая и расслабляя. Потом за одним пальцем последовал другой, раскрывая Клауса, и готовя его к последующим действиям. Мальчишка сначала лежал совсем тихо, затаив дыхание, а потом принялся поскуливать, и попытался приподняться, чтобы впустить ласкающие пальцы поглубже. Поняв, что Клаус готов к продолжению, Ли проник в него уже не пальцами. Хотя, он уже изнывал от желания, однако, старался быть как можно осторожнее, чтобы ничего Клаусу не повредить, и не причинить ему боли. Клаус тихонько вскрикнул и попытался вырваться. -Что такое?-Встревожился Ли,-Больно? -Немного,-Отвечал Клаус,-Скорее, непривычно! У меня же никого еще не было! -Я знаю,-Отвечал Ли,-И понимаю, что тебе сейчас не очень удобно! Потерпи чуть-чуть, и это пройдет!       Чтобы Клаусу было легче, Лионель продолжал его ласкать, и это заставило Клауса расслабиться. А сам Ли очень старался не спешить, быть нежным и терпеливым. Это было не совсем для него присуще, поскольку, он привык к страстным, а иногда и жестким любовным играм. И вскоре это помогло,-Клаус, действительно, стал менее напряженным, перестал вздрагивать, и начал осторожно двигаться навстречу. -Не спеши,-Посоветовал ему Ли,-Иначе, может быть больно. Все-таки, для тебя это впервые! Двигайся потихоньку, плавно, никуда не рвись! Мы должны приспособиться друг к другу, чтобы нам обоим было хорошо! -Мне уже не больно,-Почему-то шепотом, отозвался Клаус,-Мне..как-то удивительно! Вы со мной, во мне!        Лионель, тихонько усмехнувшись, легонько прикусил чувствительное местечко между шеей и плечом Клауса. Мальчишка, запрокинув голову на его собственное плечо, выдохнул легкий стон. А Лионель опять принялся ласкать его живот и соски, чтобы завести его побольше, и помочь преодолеть еще остававшееся смущение. И Клаус все более порывисто и отчаянно двигался ему навстречу, как ни пытался Ли его как-то сдержать. Похоже, что мальчику очень хотелось узнать, что такое страсть, и он загорелся, как маленькие огоньки в растопленном камине разгораются в яркий и веселый огонь. Ли чувствовал, что Клаус и сам оживился, и согрелся, и согревает его самого, заставляет загореться, вместе с собой.       Потом, когда все завершилось, Клаус утомленно опустился на его плечо. -Устал?-Спросил Ли,-Больно было? -Нет,-Отрицательно покачал головой юный граф Васспард,-Только в самом начале было немного непривычно! А потом было просто великолепно! И я совсем не устал. Это просто какое-то странное ощущение. Такая расслабленность! И это тоже очень приятно!       Откинув покрывало, Лионель помог Клаусу забраться под одеяло, а потом нырнул туда сам, устраиваясь рядышком со своим юным возлюбленным. Клаус, обняв его, доверчиво к нему прижался. -Спи,-Ласково шепнул ему Лионель,-И ничего не бойся! Я тут, рядом! Ты, все-таки, устал, и отдохнуть тебе просто необходимо!       Клаус немного поворчал, что он нисколько не устал, а Лионель погладил его по спине, уже не заводя, а помогая расслабиться. -Как-то странно,-Пробормотал Клаус,-Спать обнаженным! -Ничего,-Проговорил Лионель,-Скоро ты к этому привыкнешь! Тем более, что мне очень приятно видеть тебя таким, и тобой любоваться!       Вскоре Лионель начал обучать Клауса фехтованию. Юный граф Васспард оказался очень талантливым учеником. Заканчивались же их занятия, обычно, тем, что Ли, обняв Клауса, принимался его целовать, а сам Клаус, с веселым смехом, вис у него на шее. А потом они, барахтаясь в снегу, отчаянно целовались, и Лионель, дурачась, расстегивал камзол Клауса, вытягивал его рубашку из штанов и крепко растирал его живот снегом. После чего,они отправлялись в дом, греться. Опять смеялись, целовались и пили вино, а Лионель согревал руками животик сидевшего у него на коленях Клауса, и постепенно раздевал его, пока, стащив с него всю одежду, не уносил его в постель, где принимался оглаживать и тискать. Кло с удовольствием подставлял ему изящные, стройные ноги, плоский живот, изящную спину и маленькие ягодицы, часто дышал, постанывал, скулил и тихонько вскрикивал. Ли начинал ласки с доверчиво протянутых ему хорошеньких ступней, и, постепенно, заласкивал нежное тело мальчишки полностью, пока тот, наконец, не начинал умолять, чтобы Ли его взял. Постепенно он осмелел, и научился оседлывать бедра Лионеля, осторожно опускаясь на его мужское достоинство, качаясь на волнах страсти, запрокинув голову и прикрыв глаза. Лионель блаженствовал с ним ничуть не меньше, чем с более взрослыми и опытными любовниками. К тому же, Клаус был очаровательнее, храбрее и доверчивее, чем они. Он не боялся самых смелых прикосновений, постепенно привык раскидываться перед Лионелем в обнаженном виде, позволяя себя внимательно рассматривать, позволял себя связывать или ласкать на столе. К тому же, он был не только отчаянным возлюбленным, но и умным, отважным и верным адьютантом. И Лионель все больше привязывался к мальчишке, и все отчетливее понимал, что никому его не отдаст.