Умри со мной

Мне уже нечего терять, и только теперь прошу: взгляни на меня! Я никогда не смог бы стать таким, как ты. У меня не было ничего. Я жил в трущобах, ночевал, где придется, голодал. Для тебя военная школа была долгом, обязанностью перед семьей, а для меня – единственной возможностью выжить, не думать, где ночевать, где получить свою тарелку риса и кружку чая. Ты всегда находил друзей – я в любом человеке рядом видел врага, и не без причин. В корпусе, где учился я, мир стоял на том: «или ты подставляешь других, или они подставят тебя». Закон джунглей, так говорится в твоих европейских книжках, Чжонхёк? Помнишь эти званые вечера, на которых присутствовали лучшие из лучших в армии? Ты скучал, тебе были неинтересны однообразные разговоры с людьми, которых ты сто раз видел в гостях у отца и, наверное, у деда. А я ценил каждую минуту – знаешь, сколько бессонных ночей за стопками документации, сколько рискованных вылазок, сколько сделок с не самыми чистыми на руку людьми стоило мне оказаться здесь! Я стоял в углу, курил, издалека смотрел на тебя. Ты разговаривал с братом, смеялся… Для таких, как вы – честных и чистых – добродетельных, потому, что нет необходимости брать своё с боем и вцепляться зубами в глотку соперника – я просто никто. Заслуги, звания и медали – всё это мишура. Он разглядел, он докопался до правды, на свою беду. Когда я понял, что слишком далеко зашел, было уже поздно, оставалось только заметать следы, избавляться от тех, кто знает. Привычка выживать, даже если жизнь никогда не будет такой, как я хотел. Почему всё не могло сложиться по-другому? Если бы я родился в сытой, благополучной Европе, если бы меня окружали люди, среди которых можно быть не таким, как все. Если бы я встретил тебя в какой-нибудь Швейцарии. А… толку жалеть о том, что уже не изменить. У меня была бы не самая худшая жизнь, если бы не ты, Чжонхёк. Ненавижу. Как же я тебя ненавижу за то, что ты умеешь так любить, чтобы отдать всего себя… за то, что такое чувство – отдано этой богатой стерве с Юга… Но сейчас, когда я истекаю кровью на полу нелегальной стоянки, мне нечего терять, и раз уж я не мог сделать так, чтобы твоя жизнь была связана с моей, я прошу: - Умри вместе со мной.