Предвзятость убеждения

      На часах было 9:12, когда семейство выехало на главную дорогу их микрорайона или же в простонародье - поселок городского типа. Ларссон помнил его именно таким - место, полное воспоминаний проведенного детства в этих заросших дворах и заброшенных гаражах. Сам по себе посёлок был маленький, всего десять домов по пять или девять этажей и участки с коттеджами. Практически за каждым домом располагались огороды бабулек, которые возились там сутки напролет и весело болтали друг с другом через низкие ограждения, отделяющие участки друг от друга. Дом, в котором жил Ларссон, располагался на окраине, где уже через пятьсот метров начинался лес. Он был девятиэтажным, кирпичным и покрашенным в тускло-голубой цвет. В доме был всего один подъезд, у которого стояла деревянная бежевая скамейка. По вечерам на ней собирались все пьющие и до утра горланили песни Цоя. Перед домом располагалась детская площадка со старыми ржавыми качелями и большой голубой горкой. По всему периметру игровой зоны были рассажены деревья, которые уже достигли высоты пять этажей, чему Торд удивился, ведь при его переезде их только посадили. Отец семейства, Александр, припарковал машину слева от дома и начал копошиться в бардачке. - Приехали, - весело сказала Шарлотта, отстегнула ремень, открыла дверь машины. - Красота, - с этими словами она вышла из машины и направилась к багажнику. Торд неспеша сложил вещи в рюкзак и вышел следом за Шарлоттой. Спустя три года он вновь оказался здесь. На этой самой дороге, где он с друзьями так любил кататься на велосипедах, около этого самого леса, где они любили строить шалаши, около этих огородов откуда они иногда воровали яблоки... но Ларссон не до конца понимал, рад он этому или нет. - Милый, помогай, - из раздумий его вывел голос матери. Торд развернулся и пошел к багажнику, где уже разбирали вещи родители. Сыну дали нести коробку с вещами и пакет с книгами, и он вместе с семьей направился к подъезду. Они зашли внутрь, завернули за угол и начали подниматься по ступеням на пятый этаж, где, собственно находилась их квартира. Стены были покрашены в приятно-бежевый цвет, судя по всему, здесь недавно был ремонт, но кое-где уже виднелись надписи: "наташа звоните", "ира+максим=любовь" и тому подобная чушь. Семья поднялась на пятый этаж, и Александр открыл дверь их старой квартиры. Они вошли внутрь и попали в довольно большую квартиру. В ней было три комнаты - "большая" комната и две спальни. Помимо них в квартире имелась большая кухня и совмещённый санузел. Все стены были обклеены светло-бежевыми полосатыми обоями и заставлены различными стеллажами. На больших подоконниках стояли многочисленные горшки для цветов разных форм и размеров. Шарлотта очень любит цветы, поэтому что здесь, что в другой квартире окна были заставлены рассадой, цветами и маленькими деревцами. Оставив вещи, Ларссон-младший сразу же направился в свою комнату. Она находилась в самом дальнем углу квартиры и представляла из себя продолговатую комнату с большой двухспальной кроватью посередине. В комнате было одно большое окно у изголовья кровати, справа от нее стоял рабочий стол, еще правее от стола располагался книжный шкаф со старыми книгами, а в самом дальнем углу располагался комод. Торд кинул рюкзак на кровать и подошёл к окну. Окна выходили в противоположную сторону от двора, и обзор открывался на поле и редкие участки, засаженные капустой и картошкой. За полем простирался густой березовый лес, за ним хвойный, далее часть леса с низкими елками, и все повторялось вновь и вновь. Парень отвернулся от окна и решил сходить на кухню. Зайдя туда, он увидел отца, который подключал холодильник и мать, которая протирала пыль со всех поверхностей. Ларссон собрался открыть одну из коробок с немногочисленной посудой, привезённой из Москвы. Во время переезда туда, Александр решил выкинуть всю посуду "дабы не тащить их в другой город". Шарлотта была против этой идеи, но свыкнуться с характером мужа было легче, чем переубедить его. Ларссон уже включил воду и начал мыть первую тарелку, как услышал сильный грохот и удивленный вскрик матери на балконе: - Мышь! - Чего? - раздался не менее удивленный возглас сына. Он выключил воду и направился на балкон, отец за ним. Они оба высунулись в дверной проем и застали Шарлотту с пакет с землёй в руках, стоящей над какими-то старыми досками. - Что там, дорогая? - поинтересовался Александр. - Мыши свили гнездо,- с этими словами она отодвинула одну из досок и указала на комок сухих тростинок и тонких веточек, как будто сваленных между собой. Изумлённое молчание затянулась, и Торд решил разрушить его первым: - Ну так.. и что мы с этим будем делать? - Мышеловки, яд, - начал перечислять Александр, но был прерван сыном: - Точно нет, - лицо недоумение сменилось на привычно хмурое и осуждающее выражение лица. - Так, семья, не ссоримся, - Шарлотта прервала их, и они уже молча недовольно смотрели друг на друга. Разногласие между Тордом и Александром возникали часто, они никогда не разделяли взгляды и никогда не шли на ко компромисс, поэтому их отношения не складывались. Посмотрев друг на друга еще секунд десять, Ларссон-младший решил удалиться и продолжить заниматься своим делом, попутно придумывая, что делать с крысами. Отец с матерью говорили на балконе, и к большому счастью Ларссона, Шарлотта тоже была против мышеловок. Александру уже не переубедить двух человек, поэтому он нахмурился и молча удалился. Жена ушла следом за ним, распаковывать подушки и одеяла. Торд опять остался наедине со своими мыслями. Переезд вызвал у него много противоречивых чувств. Он был уверен в том, что не должен здесь находиться. Он давным-давно перестал считать это место своим родным домом. В Москве у него остались друзья, его горячо-любимая девушка, баскетбол и теннис. Но как бы жалко ему не было все это терять, он все же был рад другой обстановке. К тому же это повод начать все с чистого листа и спасти отношения с некоторыми людьми.. "Хм, а с кем у меня не складывалось?"-, сразу возник вопрос в голове Торда. Он начал перебирать всех своих знакомых и остановился на одном, пожалуй, самой интересной личностью - Томас. Эти саркастические шутки, надменное выражение лица и злопамятность просто выводили Ларссона из себя. С Риджуэллом разногласия возникали чаще, чем с собственным отцом, с которым отношения и так были ниже плинтуса. Эти воспоминания прошлого вновь встали перед глазами Торда, он почему-то снова испытывал чувства неприязни к этому человеку. Возможно, это были пережитки детства, которые уже ничего не значат в настоящем, но все же, Торду всегда хотелось узнать об этом человеке по-больше. Эта неприступность и абсолютный контроль над собственными чувства интриговали Ларссона. Томас был некой конфеткой с неизвестным вкусом, чтобы понять которую надо открыть и попробовать ее, как бы пошло это не звучало. Торд невольно улыбнулся своим мыслям и понял, что уже минут пять трёт одну тарелку. Он по-быстрому закончил свои дела и пошел в свою комнату. Зайдя туда, он кинул свой телефон на кровать и встал перед зеркалом. В отражении был семнадцатилетний парень, хотя выглядел лет на двадцать. Взъерошенные светло-русые волосы в форме двух рожек, светло-голубые глаза, бледная кожа, пирсинг в хряще уха и постоянная наглая ухмылка. Человек с таким описанием явно не является примером для подражания. Необдуманные поступки и распутство стали неотъемлемой частью жизни Ларссона, и он это прекрасно понимал. Из-за постоянных тусовок и бесконечных гулянок у него появились круги под глазами и немного усталый вид. Переезд был идеальным поводом, чтобы начать снова саморазвиваться и перестать пинать хуи. Торд решил взять одну из привезённых книг и начать читать. Он порылся в рюкзаке и плюхнулся на кровать. Стивен Кинг "Мертвая зона". "Не книга для саморазвития и самопознания, но сойдет", - он открыл книгу и начал читать. Прошло минут двадцать и на телефон Торда пришло уведомление. Он бы скорее всего проигнорировал одно оповещение, но неожиданно телефон взорвался от них. Он включил смартфон и на блокировке экрана высветилось "Эдд Гулд прислал вам сообщение".