жуки, вместо бабочек

Мне грустно, когда я гуляю один, Когда еду я в электричке, И все, что там за окном, Мне кажется просто привычным. А где же все чудеса, Что мне обещали в детстве. Взамен на ложь я отдам Свое наивное сердце. А может все еще будет. Лето вернет в меня чувства, И мы будем плакать от счастья, Жить - это тоже искусство. Вместе со мной на небе Грустят милые звезды. Они как и я сгорают, Ведь что-то менять слишком поздно. Милые звезды задушит рассвет. Я живу в мире, которого нет. Слышишь прибой сквозь cвой ужасный сон - Это радио волн. Это радио волн. Это радио волн. Мне грустно ходить одному в магазин, Весь день тратить на мысли, О том, что где-то в дали Я мог бы наполниться смыслом. Я так ненавижу снег, Я так ненавижу зимы, Как жаль, что я человек, И не стану таким же сильным, Как эти милые звезды. Ты помнишь, я тот же мальчишка, Когда я закончуся, где-то В небе появится вспышка. ssshhhiiittt! - радио волн *** -Привет, сынок, — произносит отец Антона - Андрей. Так спокойно, будто и не было этих пяти лет разлуки. Так спокойно, будто его не сажали в тюрьму из-за наркотиков. Так спокойно, будто он не был причиной смерти матери Антона. У Антона в этот момент перед глазами плывет. Мысли запутались, не в силах воспринимать что-либо. Все обиды, которые он держал в себе эти пять лет, хотели выйти наружу. Но Антон не может позволить им выйти. Не сейчас. -Пап? Что ты здесь делаешь? - тихо произносит Антон, не в силах сказать большего. Его передергивает от того, что он назвал этого человека своим папой. -А ты что, не рад? Вот, выпустили наконец-то, там так ужасно кормят, вы бы знали... — Андрей рассказывал о тюрьме и бабушка с сестрой внимательно слушали, а Антон не мог поверить, что этот человек может спокойно придти в этот дом и сделать вид, будто ничего не было. Резко развернувшись, Антон забежал в комнату на ватных ногах. Руки тряслись, глаза бегали по комнате, мысли стучались. Антону было страшно. Отец вернулся, и вряд ли изменился, и теперь всю свою злость он будет вымешять только на Антона. Раньше была мама, которая тоже получала, от чего Антону доставалось меньше. Машу никогда не трогал и не тронет. Он всегда ее любил, как и бабушка. Взгляд метнулся к полке с книгами. Он стал пересчитывать их сначала в одну сторону, потом в другую. Затем отдёрнул себя, стараясь переключиться на что-то другое. Но взгляд все равно падал на предметы, которые можно было пересчитывать. Антон взял ноутбук, пытаясь отвлечь себя. Включил YouTube. Посмотрел пару видосов, и понял, что теперь считает видео, которые можно посмотреть следующими. *** На утро Антон чувствовал себя лучше. Вечером он выпил таблеток, которые ещё год назад прописал ему его психиатр. Сейчас он к нему не ходит. Нет необходимости. Выйдя из комнаты, Антон на носочках дошёл до кухни. Там сидел отец. -Доброе утро, сын, — сказал Андрей. -Доброе, — коротко ответил Антон и развернулся. -Постой. Антон, — отдёрнул Антона отец. Первый лишь повернул голову, не разворачиваясь, — ты же знаешь, что я виноват в смерти мамы. Так вот, я хочу, чтобы ты знал. Я не хотел, — перебирая в руках салфетку, проговорил отец. Антон кивнул и вышел из кухни. Он не в силах сказать что-либо. Он не в силах вообще его слушать. Эти оправдания ничего не стоят. Антон никогда не простит отца за своё ужасное детство. И за маму. *** До школы Антон добрался в мыслях. Настроение было на нуле, пересчитывать предметы не хотелось, потому что Антон выпил таблетку. Точнее, таблетки. Он превышает норму, принимая их очень много. И он понимает, к чему это может привести. Но, конечно же, уверен, что сможет слезть. Зайдя в класс, Антон увидел друзей. Как обычно, каждый на своём месте. Пройдя к ним, Антон даже не смог улыбнуться. У него слишком мало сил, чтобы выражать эмоции. И Антон сразу понимает, что это из-за таблеток. -О, привет, Шаст, — произносит Дима и улыбается. А Шастун не может ответить улыбкой. Он лишь кивает, стараясь не обращать на себя внимания. Антон подошел к своей родной парте и кинул рюкзак на пол. Сел рядом с окном, как обычно. Его клонило в сон, сил сидеть не было, поэтому он сложил руки на парте и опустил голову на них. Так легче. Рядом на стул опустился Арсений. Антон его не видел, но мог предположить, что это именно он. Потому что больше некому. Почувствовав рядом тепло, Шастуна окончательно унесло и он уснул. Антон открыл глаза только тогда, когда почувствовал как кто-то дергает его за плечо. От резкого света Шастун зажмурился. Открыв глаза во второй раз, стало легче. Перед ним Арсений. -Тош, урок закончился. Все ушли уже, я решил тебя разбудить, — произнёс Арс, собирая оставшиеся вещи в рюкзак. А Антона прошибает с первого слова. Такой ненавистный ему вариант его имени, из уст Арсений звучит так.. по-особенному. -Я че, проспал весь урок? — сонно моргая, вопросил Антон. -Да, я не стал тебя будить, ты выглядел уставшим, — говорит Попов, пожимая плечами. А Антон лишь благодарно кивает, протирая глаза. Собирает все вещи и уходит. Выйдя из кабинета, Антон заметил друзей. На ватных ногах, Антон подошел к ним. Сейчас он чувствовал себя намного лучше. -Пойдёмте? — спросил Антон. Сейчас он выглядел не очень. След на лице он рукава толстовки и глаза сонные. Друзья лишь кивают, и двигаются к кабинету. Когда компания дошла до кабинета, Антону захотелось помыть руки. -Я в туалет, увидимся потом, — бросив друзьям, Антон двинулся к школьному туалету. Антон моет руки уже шестой раз, но ему кажется, что недостаточно. Он каждый раз моет как-то «неправильно», но сам не понимает, как правильно. На седьмой раз руки начали трястись, и Антона стало это пугать. В туалет кто-то зашёл. Повернувшись, Антон не удивился даже почти, продолжив в панике мыть трясущиеся руки. -Привет, - тепло сказал Арс, переводя взгляд на руки, — че у тебя руки как трясутся? -Я не знаю! — крикнул Антон. Ему самому сейчас страшно и не до вопросов. Его пугает его состояние и что он не может остановиться. -Эй, эй. Тише, Тош. Ты чего кричишь? — осторожно произнёс Арс, подходя ближе. -Не кричу! Чего прицепился? — раздраженно ответил Антон, продолжая мыть руки. -Я стою здесь уже минуту, а ты все ещё моешь руки. Зачем так много? Ты испачкался в чем-то? — вопросил Попов, поведя бровью. -Да отвали ты от меня, — ответил Антон, выключая воду. Он обошёл Арсения и вышел из туалета. Руки покалывают, сердце стучит как бешеное. Антон доходит до кабинета и устало садиться за парту. Достав баночку с таблетками, он обнаружил, что таблетки закончились. Зашибись, блять. *** Антон зашел в квартиру и разулся. Прислушавшись, он предположил, что никого нет дома. Пройдя на кухню, он достал аптечку. Тут всегда лежали таблетки, которые ему нужны. И как назло, именно сейчас их не оказалось. Черт. Хоть бабушка и не любила внука, но карманные, в размере десяти тысяч рублей в месяц, оставляла, на одежду и типа того, но Антон уже все потратил. До конца месяца осталась неделя. Антон решил, что справится без них эту неделю, а потом сразу же купит. Шастун пошел в ванную. Включил воду, намочил руки, взял мыло. Намыливал руки минут пять и смыл. Потом повторил все действия ещё раз. И ещё. И ещё пару раз. Все казалось неправильным. Ну как же, черт возьми, правильно? Одернув себя, Антон вытер руки полотенцем и вышел из ванны. Услышав, как входная дверь открывается ключом, он побежал в комнату. Он бы не хотел никого видеть сейчас. Из коридора послышались голоса. Пьяные голоса папы и бабушки. Да ладно, он опять за своё? Теперь ещё и с ней.. В голову лезут строки для нового стиха и Антон судорожно пытается найти блокнот. «один» сегодня я один, и завтра буду тоже. но верю я, что самый яркий свет стоит и ждёт меня на улице. мы встретимся, и скажем лишь «я ждал», ведь все слова, так резко вылетят, ведь все слова, так резко освободят, то место, что занимали с гордостью. и мы уйдём, так не сказав того, что очень-очень хочется. и мы уйдём, забыв про все, что очень-очень хочется. Выдохнув, Антон отложил блокнот. Такая тяга к стихам у Шастуна с детства. Он посвящал стихи всем, кого видел. Всему, за чем наблюдал. Ему нравится, что он может собрать свои мысли в стихотворение. Так всегда было легче и мысли меньше путались. Он наслаждается процессом, когда собирает в голове строки и записывает на листок. Сегодня Шастун решил никуда не ходить и провести вечер за «Преступлением и наказанием». За весь вечер Антон ещё несколько раз сходил в ванную и тщательно помыл руки. С каждый разом страх охватывал все больше, но Антон не мог сопротивляться. Руки болели, кожа стала жёстче, но он не мог себя преодолеть. В очередной раз, когда Антон вышел из комнаты, его окликнул отец. Антон зашел на кухню и в нос ударил запах дешевого алкоголя и табака. Посмотрев на отца, воспоминания ударили куда-то в сердце, и Антон зажмурился. Так сильно, что перед глазами появились белые пятна. -Сгоняй за пивком, — приказал отец, пытаясь сфокусировать пьяный взгляд. Он не соображал, что говорит и делает, как и раньше. -Мне не продадут. Мне нет восемнадцати, — дрожащим голосом ответил Шастун младший, перебирая кольца. -Я не ясно выразился? — ударив по столу, спросил Андрей. Шастун лишь кивнул и забрал деньги. Лучше он попробует, чем получит. Не попробуешь - не попробуешь. Может прокатит, ещё и сдачу себе оставит. Оббежав все магазины и киоски по близости, Антона охватила паника. Да почему, блять, нигде не продают?! Сдавшись, Антон отправился домой, настраивая себя на лучшее. Он надеялся, что отец ему ничего не сделает, ведь он ужасно устал от всего этого. Но надежды рухнули, увидев разъярённый взгляд Андрея, когда Антон сказал ему, что пиво ему, как и ожидалось, не продали. -Значит нужно было найти магазин, в котором продают, безмозглый идиот, — крикнул Андрей, толкнув сына к комнате и двинулся за ним. Антона начало трясти, ведь неизвестно, что сейчас с ним может сделать отец. Закрыв дверь, Андрей с силой толкнул Шастуна младшего, и второй от неожиданности упал на пол. Антон надеялся, что пронесёт. Надеялся, что будет не больно совсем. Отец, промямлив что-то не понятное, пнул сына в живот. У Антона перед глазами потемнело. Потом Андрей ударил несколько раз по рёбрам и ушел, оставив Антона задыхаться от боли. Антон правда задыхался, стараясь выждать, когда станет легче. Он еле дополз до кровати, кое-как залез на неё и закрыл глаза. Перед глазами промелькнуло все детство. Он был таким жизнерадостным ребёнком, и именно отец выбил из него всю радость. Больше Антон не чувствует счастья и радости. Теперь Антон не живет, а существует.