Лес

Сара бросилась вперёд и со всего размаху вонзила иглу в спину Писадейры. Она обернулась, выгнулась и закричала ещё громче, чем в прошлый раз. Её размеры становились всё меньше, пока не стали человеческими. Сара зажмурилась от белой вспышки, второй, третьей... Вскоре перед ней стояла плачущая женщина с грубыми чертами лица и сутулой спиной. Сара испуганно вытащила иглу, и это оказалось на удивление легко, будто она просто провела по воздуху. Уже Писада Эйра упала на колени, закрывая руками на груди невидимого ребёнка. Сара посмотрела в её измученные глаза, в которых было очевидно раскаяние. Она вложила ей в руки иглу, которая была тяжёлой более ощутимо, чем когда-либо ещё. Писада Эйра только легонько улыбнулась, глядя на иглу так, словно она была ребенком и не глядя направилась к цветам. Шаг, другой... Эйра начала исчезать, а цветы - умирать. Когда её почти не стало, ребёнок в ее руках проявлялся всё больше и исчез последним. Сара выдохнула, снова вдохнула, и всё чаще и чаще стала хватать воздух, уже оборачиваясь назад. Она рванулась к Стефани и упала рядом с ней. Её куртка была порвана в плечах, по коже и замкам струились чёрно-красные ручьи. Сара побледнела и сквозь рыдания без слёз приподняла Стефани, больше обнимая. Дерек подбежал и без лишних слов взял Стефани на руки, и они побежали по узким тропам к выходу из леса. - Сара, да что произошло, ты расскажешь наконец? - мама Сары уже теряла терпение, желая знать, почему её дочь с жутким грохотом ворвалась домой, притащив Дерека и Стефани - все в царапинах, в еловых иголках, в синяках. - Мама, принести аптечку, быстрее... Она только присмотрелась к Стефани и тут же убежала куда-то. Судя по шуму, в перебирала весь хлам в кладовке, пытаясь найти аптечку. Вернулась она в гробовую тишину, только протянув Саре кожаный чемоданчик. Некоторое время она просто шокированно наблюдала, пытаясь собрать в голове мозайку и придумать хоть один адекватный вариант развития событий. - Дерек, куда вы влипли? Я знаю, что ты не виноват, но скажи, - она понизила голос, - это Стефани? Дерек всё это время задумчиво смотрел на Сару, которая словно в агонии прижигала раны Стефани и туго бинтовала её дрожащими руками. Конечно, он всё понял. После этого осознания он будто избавился не только от Писадейры, но и от навязчивой мысли о Саре. Но он прекрасно услышал, что сказала мама Сары, и, немного помолчав, вскипел: - Миссис О'Нил, вы не имеете ни малейшего понятия о Стефани! Она спасла не только меня, но и Сару! Мы живые. Жи-вы-е! Вы понимаете, что вы сейчас говорите? Мать Мары немного опешила и нахмурилась. Она не могла ответить Дереку в этот момент не потому, что признала его правоту, а, скорее, от шока после всего, что увидела. Она глубоко вздохнула и, погладив Дерека по плечу, вышла из комнаты. Сара даже не слушала всей этой бессмыслицы. Ей было важно только увидеть, что Стефани в порядке. Дерек подошёл к ним. - Справишься? Сара только кивнула и он тихо ушёл за мамой Сары. Они говорили там, на кухне, неохотно, но искреннее, чем когда-либо ещё. Дерек, кажется, уверял её, что скорая не нужна, а шериф, его отец - тем более. Сара только слышала отрывки разговоров. Она смотрела на Стефани, почти физически ощущая её боль. Она закрыла глаза, и нервы наконец выдали себя - обжигающие слёзы покатились по щекам. Вдруг Стефани пошевелилась с душераздирающим хриплым стоном. Она открыла глаза, с трудом привыкая к светлой комнате. Сара прижала её руку к себе. Она всё ещё не могла выразить даже чувство радости, просто разрывающее её изнутри. Зато Стефани было безразлично всё вокруг. Она видела только Сару и одним несильным движением притянула свою руку вместе с ней к себе поближе. Они смотрели друг на друга так, будто этот момент был вечным и не закончится никогда, в отличие от этой истории. Как же они ошибались. Писадейра была только началом. Но этот момент они и в самом деле пронесли с собой через всю жизнь.