14-й год правления императора Чэнхуа

      Эти слова были произнесены настолько властным тоном, что все присутствующие разом замолчали и посмотрели на Суй Чжоу.       Тан Фань сейчас находился в чужом доме и поэтому не стал встревать в разговор. Но это никак не мешало ему по привычке внимательно смотреть и делать выводы. Его наметанный глаз без проблем замечал малейшую деталь в манере речи и поведении каждого из присутствующих.       Так, например, он отметил про себя, что родители Суй Чжоу были очень мягкими людьми. В противном случае его мать прикрикнула бы на невестку, когда та открыла свой рот.       А старший брат Суй Чжоу был таким же молчаливым и сдержанным человеком, как и он сам. В этом они казались похожими. Но Суй Чжоу молчал лишь тогда, когда не было нужды говорить. Он спокойно мог обсуждать детали расследования, если бы потребовалось. У брата Суй Чжоу же молчание вошло в привычку. Он просто был таким человеком: совсем не умел поддержать разговор.       Тан Фань слегка качнул головой: Суй Чжоу говорил, что его брат, Суй Ань, мечтал сдать Императорский экзамен. Но с таким-то характером, даже если он по счастливой случайности и сдал бы его, то, скорее всего, не смог бы долго проработать в должности чиновника. Разве кому-нибудь мог бы понравиться подчиненный, который настолько молчалив, что и двух слов связать не в состоянии?       По сравнению со своим мужем, госпожа Цзяо была достаточно сообразительной и красноречивой. Она не любила оставаться в тени. Старшие члены семьи были слишком мягки, чтобы попытаться удержать ее. Скорее всего, она творила в доме, что хотела. Теперь понятно, почему Суй Чжоу переехал!       После того как Суй Чжоу ответил госпоже Цзяо, Тан Фань понял, что больше не может молчать. Он выступил вперед и вежливо поклонился бабушке Чжоу:       — Позвольте представиться, Тан Фань, Жуньцин. Госпожа, зовите меня Жуньцин. Я младший магистрат префектуры Шуньтянь и друг Гуанчуаня. Мы с моей младшей сестрой, А Дун, пришли сегодня сюда, чтобы поздравить Госпожу с днем рождения. Желаю Госпоже счастья, большого, как Восточное море, и долголетия, как у Южных гор.       Умненькая А Дун тотчас вежливо поклонилась и со словами: «Приветствую госпожу Чжоу», — преподнесла ей подарок.       Бабушка Чжоу широко улыбнулась:       — Хорошо-хорошо! Раз вы друзья семьи, не нужно таких церемоний. Наш А Чжоу так редко приводит друзей. Но раз ты пришел поздравить меня с днем рождения, вижу, ты хороший ребенок. А девочка какая красавица! Как хорошо! Как хорошо!       В те времена было принято, чтобы один из членов семьи открывал подарки перед всеми. И вне зависимости от его ценности получатель всегда был счастлив, ведь главное не подарок, а внимание.       Госпожа Цзяо приняла из рук А Дун коробочку и, развязав ленту, открыла ее.       Внутри она увидела вырезанный из нефрита персик долголетия. Персик был теплого оттенка, милый и аккуратный, легко умещался в ладонь — такой было приятно подержать в руке.       Дворец также отправил госпоже Чжоу подарки на день рождения, но будучи скромной и бережливой, та не любила попусту сорить деньгами и привлекать внимание, поэтому пригласила на праздник только семью своей дочери. Увидев подарок, она очень обрадовалась и изумилась:       — Ты пришел — этого уже достаточно! Не нужно было тратить деньги на такой дорогой подарок!       — Никаких трат, — с улыбкой ответил Тан Фань. — Наверно, будет лучше рассказать Госпоже: у меня крошечное жалование. Я не смог бы его себе позволить, даже если бы и захотел. Этот персик перешел мне по наследству. Теперь же, когда старших членов семьи не стало, я осмелился подарить его Вам. Надеюсь, Госпожа не рассердится!       Несмотря на то, что говорил он это достаточно скромным тоном, по качеству нефрита Суй Чжоу сразу определил, что персик этот явно не из дешевых, да и к тому же достаточно старинный. И раз семья Тан могла позволить себе коллекционировать подобные вещицы, скорее всего, они были не из бедняков.       Такой подарок точно был сделан от всего сердца.       Бабушка Чжоу была старшей сестрой Вдовствующей императрицы, поэтому семья Суй нередко пересекалась со многими высокопоставленными чиновниками и благородными господами. Кроме того, в Великой Мин было принято уважать пожилых людей. Какая-нибудь старушка на улице могла запросто обругать императорского чиновника, и тому бы пришлось уступать ей дорогу и объезжать ее на паланкине. Именно поэтому, когда Суй Чжоу представил Тан Фаня как младшего магистрата префектуры Шуньтянь, члены семьи Суй ни капли не удивились, все-таки и отец, и брат Суй Чжоу занимали должности в Императорской Страже.       Но одного только взгляда на этот нефритовый персик госпоже Цзяо хватило, чтобы благоразумно закрыть свой рот.       Пожилая госпожа продолжала качать головой:       — Больше не трать так много денег. Одного того, что ты пришел сюда, достаточно. Видеть вас — уже счастье для меня!       Тан Фань, все так же улыбаясь, ответил:       — Госпожа, не говорите так. Вот погодите, когда вы достигните еще более почтенного возраста, я не только потрачу деньги, я израсходую огромную сумму и обязательно найду персик долголетия побольше и подарю его Госпоже!       Бабушка Чжоу рассмеялась:       — Речи Жуньцина в сто раз слаще, чем А Чжоу и А Аня. Тебе наверняка очень сложно ужиться с этой занудной тыквой А Чжоу. Если он тебя обижает, только скажи — я мигом его проучу!       Прозвучало так, будто Тан Фань собирался замуж за Суй Чжоу, но господин Тан списал это на ее возраст и лишь неловко улыбнулся: все-таки у пожилых людей частенько встречаются всякие причуды.       И хоть это и был обычный семейный обед, блюда на столе на вкус были просто изумительными. Члены семьи Суй не особо любили поговорить, зато сейчас там присутствовал Тан Фань, который своими шутками развлекал госпожу Чжоу. Младшая сестра Суй Чжоу, Суй Би, была старше А Дун на несколько лет, но они очень быстро подружились и тотчас начали о чем-то оживленно перешептываться.       В отличие от них, родители Суй Чжоу, кажется, пришли просто посидеть. Они крайне мало говорили и не переставая ели. Госпожа Цзяо хотела было вклиниться в диалог Тан Фаня и бабушки Чжоу, но той, очевидно, не нравилось с ней разговаривать. Она продолжала держать Тан Фаня за руку и задавать ему вопросы. Услышав, что родители Тан Фаня рано скончались, старшая сестра замужем в другой провинции, а он еще не женат, старушка, не переставая, вздыхала:       — Ах, бедненький! Чиновник, а живет в столице один-одинешенек! И нет никого рядом, кто бы позаботился о тебе и в горе, и в радости! У такого молодого человека, как ты, боюсь, от свах отбою нет? Какие девушки тебе нравятся? Давай, скажи мне! Я помогу тебе найти подходящую!       Услышав такие слова, Тан Фань почувствовал, как волосы у него на голове встали дыбом, и он тотчас поспешил перевести стрелки на Суй Чжоу:       — Госпожа, кажется, Гуанчуань старше меня на несколько лет. Вот уж кому действительно следует поторопиться!       Произнеся эти слова, он буквально ощутил холодный взгляд на своей спине. Очевидно, что человек рядом с ним был недоволен его выходкой.       — У Жуньцина завышенные стандарты, не нужно пытаться женить его на ком попало, — бросил Суй Чжоу, вновь обращая внимание бабушки к Тан Фаню.       Бабушка Чжоу была явно недовольна этим высказыванием:       — Что за чушь? Если у тебя завышенные стандарты, что уж теперь и не жениться вовсе? В худшем случае я могу обратиться к Вдовствующей императрице и попросить ее помочь с поисками. Если не нравятся обычные девушки, может, какая-нибудь из принцесс придется тебе по душе?       Тан Фань не знал, смеяться ему или плакать, он мечтал, чтобы этот разговор поскорее закончился. Но сидящая рядом госпожа Цзяо решила подлить масла в огонь ядовитой шуточкой:       — Бабушка слишком предвзята. Вы с Жуньцином знакомы то всего ничего, а уже подыскиваете ему жену. Если бы не знала, решила, что он Ваш новый внук!       Бабушка Чжоу рассмеялась:       — Мы с этим ребенком Жуньцином очень близки по духу. Что плохого в том, что я немного побуду для него свахой? Или, может, ты тоже хочешь? Я с удовольствием найду принцессу и для А Аня, но в таком случае разве тебе не придется подвинуться?       Госпожа Цзяо тотчас замолкла.       Тан Фань до конца обеда продолжал заговаривать старушке зубы, чтобы та больше не возвращалась к этой теме. А Дун же за это время успела так привязаться к Суй Би, что решила на подольше задержаться в гостях. Тан Фань с Суй Чжоу распрощались с бабушкой Чжоу, пообещав навещать ее почаще, и только тогда смогли вырваться из ее дома.       Немного погодя Тан Фань наконец выдохнул с облегчением и вытер пот со лба:       — Гуанчуань, твоя бабушка — это просто нечто! Казалось, если я хоть на секунду дам слабину, она тотчас сорвется во дворец к Вдовствующей императрице и найдет мне принцессу!       — Чем тебе принцесса не угодила? — отозвался Суй Чжоу.       Он вроде бы шутил, однако его лицо оставалось по-прежнему мрачным, а тон холодным.       Тан Фань уже давно привык к его каменному лицу, поэтому не придал этому никакого значения, а лишь покачал головой, невольно рассмеявшись.       Каково это жениться на принцессе? Во всей Поднебесной не сыщешь более благородной девушки, чем гордая дочь небес. Это, конечно, хорошо.       Но став мужем принцессы и зятем Императора, ты больше не сможешь принимать участия в политической жизни страны. Даже если ты чиновник, тебе придется покинуть свой пост и вернуться домой. Однако это касалось только гражданских чиновников. С военными все было не так строго. Так, например, Цзинь Юань, который погиб, защищая Императора во время Тумунской катастрофы, был военным чиновником и зятем Императора, но, несмотря на это, сопровождал его в битвах.       Для гражданских же чиновников все было куда печальней: жениться на дочери императорской фамилии означало поставить крест на карьере. Поэтому любой мало-мальски амбициозный человек счел бы женитьбу на принцессе слишком рисковым предприятием. Тан Фань, конечно, не был в восторге от карьеры чиновника, но он так тяжело учился на протяжении больше десяти лет! И делал он это не только ради удовлетворения собственного честолюбия, но и для того, чтобы как-то помочь людям своей страны.       Чтобы лучше переварить все, что было съедено ими во время обеда, они решили пройтись пешком, поэтому медленно двигались в сторону дома, изредка лениво перекидываясь парой фраз.       Тан Фань решил подразнить Суй Чжоу и со смехом произнес:       — Но кое в чем твоя бабушка все-таки права: ты уже не так молод, самое время жениться. А то дождешься, через пару лет и желающих-то не останется.       Суй Чжоу посмотрел на него:       — Ты так хочешь, чтобы я женился? — не дав Тан Фаню ответить, он продолжил: — Если я женюсь, тебе придется переехать.       — Конечно, — кивнул Тан Фань, — чтобы избежать лишних пересудов.       — Тебе придется найти себе новый дом, — добавил Суй Чжоу.       — Эй, в столице действительно очень трудно найти жилье, — буркнул Тан Фань.       — Через несколько лет А Дун вырастет и выйдет замуж, тебе придется самому себе готовить.       — Верно… — начал было Тан Фань, но подумав ответил: — Я ведь тоже могу жениться!       — Чтобы она потом узнала о том, как ты пописываешь любовные романы? — вставил Суй Чжоу. — И ты продолжишь их продавать?       Тан Фань: «…»       — А может, ты и ее этому обучишь? Начнете писать вместе — будет на что кормить семью.       — Ну до этого же не дойдет, верно? — растеряно проговорил Тан Фань.       — С твоим нынешним жалованием, — не отступал Суй Чжоу, — которое ты регулярно проедаешь в ресторанах и закусочных, тебе как-то придется собирать А Дун на приданое. А после женитьбы тебе нужно будет содержать еще одного человека. А когда родятся дети — кормить еще больше ртов.       Чем больше господин Тан слушал, тем зеленее становилось его лицо.       Но Байху Суй продолжал резать правду-матку:       — По указке родителей или, в твоем случае, по совету свахи ты с большой вероятностью можешь жениться на такой девушке, как моя невестка. Если жена не добродетельна, то счастья семье не видать, да и дети страдать будут.       — Замолчи… — простонал господин Тан. — Жениться — это страшно! Я лучше никогда не женюсь.       Байху Суй согласно хмыкнул. Его лицо было очень серьезным: очевидно, он думал о том же самом.       Подходя к дому, они заметили Сюэ Лина, расхаживающего взад-вперед перед воротами, и еще нескольких офицеров Императорской стражи.       Завидев их с Суй Чжоу, один из офицеров сделал шаг вперед и сказал что-то Сюэ Лину. Тот тотчас поднял голову, его глаза загорелись, и он поспешил им навстречу. Видимо, он ждал их очень долго.       — Старший брат, ты наконец вернулся! — с тревогой проговорил он.       — Что случилось? — спросил Суй Чжоу.       Бросив на Тан Фаня предупредительный взгляд, Сюэ Лин подошел к Суй Чжоу и шепотом ответил:       — Кое-что очень серьезное!       Суй Чжоу нахмурил брови и ответил:       — Сейчас переоденусь и вернусь!       Будучи служащим специальной организации, Сюэ Лин, конечно же, не стал бы умышленно преувеличивать масштабы произошедшего. Тан Фань работал в префектуре Шуньтянь, поэтому ему не было никакого дела до того, что у них произошло. К тому же и ранг у него был недостаточно высоким, чтобы попытаться выведать у того какую-нибудь информацию. Он благоразумно не стал задавать никаких вопросов, а лишь поприветствовал Сюэ Лина и уже собирался зайти в дом, как Сюэ Лин, чувствовавший себя немного неловко, произнес:       — Братец Жуньцин, я сегодня действительно очень тороплюсь, давай как-нибудь потом выпьем вместе?       Тан Фань только махнул рукой:       — Мы же с тобой друзья, не нужно так переживать. Ты занят по работе, я не буду тебя задерживать…       Он не успел договорить, как Сюэ Лин, понизив голос, горько улыбнулся и проговорил:       — Боюсь, на этот раз все очень серьезно!       Тан Фань замер в удивлении, размышляя над смыслом сказанного, но Сюэ Лин уже замолчал и больше не проронил ни слова.       Суй Чжоу все делал очень быстро. Не успели эти двое опомниться, как он уже вышел из внутренней комнаты. Группа офицеров тотчас поспешила покинуть дом, так что он даже не успел ничего сказать Тан Фаню напоследок.       Они так спешили, что Тан Фань не мог не задуматься над тем, что же все-таки произошло. То, что заставило Сюэ Лина так хмуриться, определенно не было обычным пустяком. Скорее всего, что-то произошло во дворце.       А коли так, Тан Фаню точно не следовало вмешиваться. Меньше знаешь — крепче спишь. А самые осведомленные умирают первыми.       Господин Тан сообразил, что, будучи лишь скромным чиновником, он не мог ничего сделать, а раз так, то и беспокоиться не о чем. Поэтому он просто лениво лежал во дворе и читал книгу.       Примерно через час пришел слуга из семьи Суй и передал, что А Дун и их третья молодая госпожа, Суй Би, так сильно сдружились, что третья молодая госпожа очень настаивала на том, чтобы А Дун осталась у них на ночь и спала с ней. Так что та должна была вернуться только завтра.       Девочки подружились и теперь хорошо ладили. Тан Фань прекрасно понимал это. Единственным, что вызывало в нем беспокойство, было то, что без А Дун ему нужно было самому что-то решать со своим ужином.       Господин Тан, разбалованный сытной домашней пищей, от одной только мысли о безвкусной рисовой каше, единственном блюде, которое он мог себе приготовить, теперь чувствовал сильное отвращение. Именно поэтому он решил отправиться поужинать в закусочную.       К слову, с тех пор как Тан Фань переехал к Суй Чжоу, он очень редко посещал закусочную с вонтонами, так как дома ему регулярно готовили А Дун с Суй Чжоу. Но хозяин не забыл его. Заметив Тан Фаня, он тотчас расплылся в улыбке и крикнул:       — Господин Тан, сегодня Ваша семья Вас не кормит?       — Да, — горько улыбнулся Тан Фань. — Поэтому я пришел поужинать к тебе!       — Как обычно? — уточнил хозяин.       — Как обычно, — подтвердил Тан Фань.       Вскоре перед ним на столе появилась тарелка с горячими дымящимися вонтонами. Хозяин знал, что ему нравилась кинза, поэтому щедро отсыпал ее, а также зеленого лука и другой зелени — блюдо получилось очень аппетитным! От одного только взгляда на него Тан Фань почувствовал себя по-настоящему счастливым. Взяв в руки палочки, он уже собирался отправить первый вонтон себе в рот, как вдруг услышал голос возле своего уха:       — Смотрю, хорошо поживаешь, Тан Жуньцин! Все так же праздно проводишь время в подобных местах?       Подняв глаза, Тан Фань рассмеялся:       — Я думаю, чего это сегодня сороки растрещались? А это, оказывается, ты, братец Юйцяо! Давай-давай, садись, я угощу тебя вонтонами!       Пришедшим был Се Цянь, победитель Императорского экзамена одиннадцатого года правления императора Чэнхуа (Реальная историческая личность, будущий министр, между прочим). В тот год экзамен сдавал и Тан Фань. Се Цяню только-только исполнилось тридцать лет, и он выглядел таким же уверенным и элегантным, как и Тан Фань. Только из-за того, что, когда дворец выбирал победителей экзамена, Тан Фань был еще слишком молод, первое место первого ранга несправедливо обошло его стороной, и Се Цянь смог пожинать лавры — подобные слухи быстро разлетелись по Поднебесной, так что многие полагали, будто между этими двумя были разногласия, вот только Тан Фань с Се Цянем не были настолько ограниченными людьми. На самом деле, они неплохо ладили друг с другом.       Се Цянь с улыбкой принял столь щедрое предложение и, взмахнув рукавами, уселся напротив Тан Фаня.       — У тебя сегодня выходной? — с усмешкой проговорил Тан Фань. — Почему не просиживаешь штаны в Академии, а слоняешься без дела по улице? — повернувшись, он попросил хозяина принести еще порцию вонтонов.       Се Цянь закатил глаза:       — Сегодня была моя смена, но я же не такой медлительный, как ты!       Тан Фань постучал себе по лбу:       — Точно-точно, и года не прошло с тех пор, как покинул Императорскую академию, а я уже забыл все ее правила!       Вонтоны были поданы очень быстро. Тан Фань придвинул к Се Цяню тарелку:       — Попробуй! Вонтоны здесь очень вкусные!       Се Цянь, не проронив ни слова, заработал ложкой. По их непринужденной манере поведения было видно, что они неплохо ладят друг с другом, а все эти слухи не более чем сплетни.       — Неплохо! Очень вкусно! — похвалил еду Се Цянь, а затем покачал головой: — Я считаю, зря ты покинул Императорскую академию. У нас, конечно, скучновато, но зато в будущем легко попасть в Кабинет Министров!       Тан Фань лишь улыбнулся:       — Я не люблю бездельничать. Если бы меня заставили тихо-мирно сидеть, как тебя, в Императорской академии, я бы помер со скуки.       Се Цянь снова закатил глаза:       — Да ладно, ты намного терпеливее меня. Я тоже не собираюсь там надолго задерживаться, но ты буквально бросил все и перешел в префектуру Шуньтянь! Одного этого достаточно, чтобы убедить меня, — немного помолчав, он снова вздохнул: — Если бы только три года назад я не украл у тебя первое место в…       — Хватит, довольно! — Тан Фань взмахом руки остановил его, а затем искренне заговорил: — Се Юйцяо, как может такой превосходный человек, как ты, вестись на эти россказни? Когда мы только вошли во дворец, победитель уже был известен. А результаты экзамена лишь подтвердили это. Все эти слухи о тайных заговорах и скрытых мотивах не имеют никакого основания. С каких пор ты веришь в подобную чушь? Братец Юйцяо, ты настоящий победитель, что было вполне ожидаемо. Я искренне в это верю. И давай больше не будем говорить об этом.       Се Цянь лишь фыркнул:       — Хорошо-хорошо! Не будем так не будем. Я просто вскользь упомянул, а ты уже завелся, — после этих слов он наклонился к Тан Фаню и, понизив голос, проговорил: — Кажется, во дворце что-то произошло.       Сначала Сюэ Лин с Суй Чжоу, а теперь еще и Се Цянь туда же! Сердце Тан Фаня похолодело, и он шепотом спросил:       — Ты это о чем?       — Ученому Чжун было приказано прийти во дворец, чтобы почитать стихи, но он вернулся вскоре после того, как вошел туда. Я также слышал, что несколько министров из Кабинета явились во дворец, чтобы увидеться с Его Величеством. Но сегодня у них должен быть выходной. Все это неспроста.       Он был прямым человеком и неплохо ладил с Тан Фанем. Он знал, что тот не станет распускать сплетни, поэтому и поделился с ним своими подозрениями.       Тан Фань немного подумал, а затем ответил:       — У меня слишком низкая должность, поэтому гадать особо нечего. Если произошло что-то серьезное, лучше пораньше вернуться домой, не слоняться слишком поздно по улицам, чтобы какой-нибудь цензор не поймал и не обвинил в чем-нибудь.       Се Цянь согласно закивал:       — Ты прав. Вот доем вонтоны и вернусь домой пораньше, а то вдруг что!       — Точно-точно, — улыбнулся Тан Фань. — Скорее беги домой к своей милой женушке!       Се Цянь не так давно женился, и в те времена этот брак считался поздним. Молодожены были еще как раз на том этапе, когда чувства друг к другу особенно сильны.       Се Цянь рассмеялся:       — Что, завидно? Тогда попрошу свою жену найти тебе невесту. С твоей-то внешностью и манерами, уверен, ты покоришь множество сердец!       Тан Фань покачал головой:       — Лучше не надо! Боюсь, будет слишком много разбитых сердец: все эти девушки не захотят выходить замуж ни за кого другого, кроме меня!       Се Цянь аж прыснул со смеху:       — И не стыдно тебе!       Поболтав еще немного и допив бульон от вонтонов, они попрощались и разошлись каждый в свою сторону.       Вернувшись домой, господин Тан лениво дочитал книгу, которую не успел закончить в прошлый раз, немного повздыхал о судьбе главной героини, а затем, умывшись и раздевшись, приготовился лечь спать.       Снаружи уже стихло, лишь голос ночного смотрителя звучал где-то вдалеке. И поскольку Суй Чжоу так до сих пор и не вернулся, Тан Фань был уверен, что во дворце случилось что-то серьезное.       В этот самый момент со двора разнесся, казалось, сотрясший сами небеса, стук в ворота: «Бум-бум-бум». Он звучал настолько пронзительно в ночной тишине, что в ушах звенело.       Нахмурившись, Тан Фань вновь накинул только что снятое платье. Он был уверен: пришедшим точно не был Суй Чжоу. Так что за важная персона ломилась посреди ночи к нему в двери? Так размышляя, он вышел во двор.       Подняв засов, он открыл ворота и обнаружил за ними нескольких служащих Ограды в высоких шляпах и серых платьях, с фонарями в руках и с мечами на поясе. Лица у них были равнодушными и невыразительными. На появление Тан Фаня они вообще никак не отреагировали, лишь их командир холодно поинтересовался:       — Ты Тан Фань?       Тан Фань заметил вышитый на их рукавах иероглиф «Запад» и кивнул:       — А вы, господа?..       — Приказ Западной Ограды. Ты должен немедленно проследовать с нами во Дворец! — был ответ.       — Осмелюсь спросить господ, в чем дело?       Его собеседник действовал крайне решительно. Он явно не желал отвечать на его вопросы и не был настроен на диалог. Стоило ему взмахнуть рукой, как двое его людей тотчас вышли вперед и, встав по обе стороны от Тан Фаня, взяли того под караул, как какого-то преступника.       Тан Фань лишь горько усмехнулся про себя, гадая, какую яму для него опять вырыл Ван Чжи:       — Тогда позволите мне переодеться в официальную одежду? Не подобает находиться во Дворце в таком виде.       Командир оглядел его своими пустыми, как у мертвой рыбы, глазами и сурово прикрикнул:       — Давай быстрее! Не тяни время!       Восточная и Западная Ограды были чрезвычайно высокомерны. Они даже на Пань Биня смотрели свысока, что уж говорить о каком-то мелком чиновнике шестого ранга.       Служащие этих двух Оград не были евнухами. На самом деле, все они когда-то были офицерами Императорской Стражи, но проработав так много времени в Восточной и Западной Оградах, они стали даже более высокомерными, чем Императорская Стража.       С такими людьми было бесполезно вести разговоры, да Тан Фань особо и не горел желанием, поэтому попросту вернулся в дом и переоделся в официальную одежду. Где-то через пятнадцать минут он вышел:       — Можем идти.       Видя, что тот не пытается сопротивляться, служащие Западной Ограды не стали снова брать его под караул:       — Умеешь ездить верхом?       Тан Фань коротко кивнул.       Один из служащих тотчас подвел к нему каурую лошадь, и Тан Фань залез на нее.       Вскоре цоканье копыт стихло, и группа людей бесследно растворилась в ночи, лишь несколько слабых огоньков покачивались вдали.       С того самого момента, как служащие Западной Ограды появились на пороге, Тан Фань не прекращал раздумывать о цели их визита.       Суй Чжоу с тех пор, как ушел днем во Дворец, так до сих пор и не вернулся. Се Цянь упоминал, что во дворце, скорее всего, произошло что-то из ряда вон выходящее. Теперь стало понятно, что дела обстояли намного хуже, чем они себе представляли. Но зачем понадобилось вызывать во дворец кого-то, кто не имел к этому совершенно никакого отношения?

***

      Послесловие автора:       Примечание: 1.      В прошлой главе вы все неверно поняли выражение «Друг семьи» (通家之好- как я уже говорила в прошлой главе, оно достаточно двусмысленное, чтобы ввести в заблуждение нас, но не героев, и тем более не семью СЧ. Для того времени это выражение было вполне привычным). Никакой это не каминг-аут. Оно означает, что две семьи находятся в очень хороших отношениях друг с другом, очень близкую дружбу семьей. Родители Тан Фаня уже умерли, поэтому он один и представляет свою семью. 2.      Что касается женитьбы на принцессе во времена династии Мин, мне кажется, в одной из прошлых жизней я была несчастной принцессой Мин. Многие тут считают, что быть мужем принцессы во времена династии Цин было еще хуже. На самом деле, хрен редьки не слаще. Что там, что сям — разница небольшая. В любом случае, принцессой Мин или Цин лучше не становиться, а не то унаследуете горькую судьбу. По закону не только муж принцессы, но и другие их близкие родственники, не могли быть чиновниками. Это правило было зафиксировано в «Положении о допросе и наказании» того самого вашего любимого Мин Цзюня, который жил во времена правления Мин Сяоцзуна. Изначально это правило было придумано для того, чтобы муж принцессы и его родственники не вмешивались в политику, но из-за него никто не хотел брать в жены принцесс. Все мужья принцесс были парвеню. Чтобы повысить свой социальный статус, они могли подкупить евнухов, так что на деле принцессы во времена династии Мин и гроша ломанного не стоили. Любой, у кого были деньги, будь он хоть больной, хоть бессильный, мог запросто жениться на принцессе и девушке из Императорской фамилии. Зато их потомкам было чем похвастаться -_-