Как исправить прошлое?

      Пробравшись в спальню мальчиков, я осмотрелась. Вроде все спят. Чтобы не рисковать, я аккуратно закрыла дверь, зайдя, а потом шепотом сказала: — Акцио мантия-невидимка Гарри.       Мантия вылетела откуда-то со стороны Гарри. Логично, что она там. Поймав ее, я вышла в гостиную, где и надела мантию. Убедившись, что меня не видно, я вышла из гостиной, направляясь к Большому залу.       Помня о способности глаза у Крауча, я остановилась, прислушиваясь. Никого не было слышно, но и это же не говорит, что там никого, так?       И, наконец, я увидела свет от Конфундуса. Правильно я сделала, что не пошла. Только с Грюмом, даже ненастоящим, мне не хватало встретиться. Спрятавшись за цветком, я дождалась, пока Лже-Грюм уйдет, а затем прошла в Большой зал, сняв капюшон мантии с головы и расстегнув ее. Жарко в ней, зима еще не наступила. Хоть мы с Гарри сейчас не совсем ладим, я должна уберечь его от Турнира. Наведя палочку на Кубок, я прошептала, словно кто-то может услышать: — Обливиэйт.       Я заставила его забыть о четвертой школе. — Гарри не будет участвовать в Турнире…а Волан-де-морт не возродится.       Из Кубка Огня вылетела бумажка с именем Гарри, а затем ярко вспыхнула, эффектно сжигаясь. Обернувшись и убедившись, что никто не заметил, я решила рискнуть и все-таки кинуть бумажку со своим именем. А что? Вряд ли выйдет, правда, но попробовать можно же, так?       Оторвав часть пергамента, я написала свои имя и фамилию, а сзади написала: «Ильверморни», и скрыла название школы. Затем, снова наведя палочку, я тем же Обливиэйтом заставила Кубок думать, что еще одна школа участвует. Если что — просто сниму заклинание.       Дойдя до черты возраста, я остановилась. А если действительно не выйдет? Слишком странно выходит — вроде мне и 15, а вроде — уже 20.       Отойдя от черты, я решила заготовить пергаменты с именами близнецов Уизли. Хотели участвовать? Тогда попробую и их имена закинуть! Также подписав, что якобы они из Ильверморни, я аккуратно сложила пергамент, а затем подошла к Кубку вновь.       Резко вспыхнули свечи. За секунду надев мантию-невидимку, я испуганно посмотрела на вход в Большой зал, а затем на дверь у стола преподавателей. Никого. — Гоменум Ревелио, — прошептала я, использовав заклинание невидимости и на секунду сняв мантию. Не уверена, что мое заклинание не будет действовать на меня же.       Но и тут никого не было. Так из-за чего загорелись свечи?       Пришлось вновь отходить и уже тушить свечи. Мне дадут нормально попытаться кинуть в Кубок имена или нет?       Все так же смотря на две двери, я подошла к линии возраста. Забавно, проблемы начались даже перед тем, как я перешла ее. После одного шага тихо скрипнул пол, из-за чего я рефлекторно обернулась и шагнула назад. Никого. У двери со стороны преподавательского стола также ни души. А я — за линией возраста. Меня она приняла. Приняла! Поверить не могу! Неужели под возрастом имеется ввиду возраст души, а не тела?       Сделав еще пару шагов, я потянулась к Кубку. Заклинанием Левитации поднявшись ближе к краю Кубка, я кинула по очереди три бумажки — с именем Фреда, Джорджа и со своим.       Утро выдалось нелегким. Уроки никто не отменял, а вернулась в спальню я только к 4 утра. С одной стороны, ложиться на какие-то 3-4 часа были глупостью, но как вышло, так вышло. Кинув взгляд на Гарри, вышедшего из гостиной примерно в одно время со мной, я чуть не пропустила его вопрос: — Ничего не хочешь объяснить? — Что? — Ну, что было?       Так, и как понять о чем он? Когда я возращала мантию, я слишком шумно положила ее на место, а потом, как назло, половицы скрипели так, словно я не иду по ним, а прыгаю и танцую. Если он об этом, то это не я, вообще не знаю, о чем он. А вот если о ситуации с Виктором… — Не понимаю о чем ты. — сказала я. Это самое нейтральное. — Этот…дурмстрангец. — А…так ты сам все видел. А сам? Не объяснишь? — Погоди. Не может быть, нет! Да ты…ты что ревнуешь? Быть не может! Луна мне просто подруга, как и ты.       Подруга. Как и я. — Ну…с Виктором мы тоже друзья. Только друзья. Как и мы с тобой.       Развернувшись на каблуках, я пошла прочь от Гарри. Просто подруга? Я ему только подруга? После скольки-то там поцелуев? У друзей поцелуи только в щеку — не в губы! От взгляда на друга сердце не начинает стучать быстрее, друзьям не снятся кошмары, в которых второй умирает, а первый просыпается в слезах. После такого понимания с полуслова? Нет, это не так. А еще, друзья не ревнуют так же, как и любимого человека. — Гермиона? — меня за руку поймал Виктор. — А? Ой, Виктор, извини, не заметила тебя, — чуть ли не одним словом проговорила я. Пришлось повторять. А ведь я и в обычной ситуации говорю довольно быстро…       Затем я резко остановилась. Какие уроки? Суббота! Желающих кинуть имя было очень много, поэтому решили начало Турнира немного сдвинуть — и поэтому не во вторник, как было первоначально задумано, а в субботу будет озвучено решение Кубка. — Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? — спросил у кого-то вечно жующий Рон. — Дурмстрангцы бросили все. А из Хогвартса я ещё никого не видела. — ответила его собеседница. — Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твоё имя, — озвучил свои мысли Гарри.       Нет, ночью была только я. — Не забывайте — отбой никто не отменял, — напомнила я.       Ага, только я забила на него. И стащила мантию у Гарри. И прокралась в Большой зал. И подпортила кое-кому планы. При чем под «кое-кем» я имею ввиду нескольких. — Да ну тебя, — махнул на меня рукой Рон. — Спасибо, очень приятно.       Внезапно прямо перед нами появились близнецы Уизли. — Свершилось, — кричали они. — Мы его выпили! — Что? Что? — не понял Рон. — Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояснил Фред. — Всего по одной капле, — Джордж лукаво улыбнулся. — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. — Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — говорящего я не видела. — Ничего у вас не получится! — улыбнулась я. — Почему же, Грейнджер? — спросил Фред.       Именно сейчас Седрик кинул свое имя в Кубок. Лучше бы он этого не делал… — Неужели? — улыбнулся Джордж.       Я тоже улыбнулась. Неужели забыли, кто им весь матч предсказал? — Видите черту? — Ну? — Ее Дамблдор сам провел. — И?       Да…знали бы они, кто уже кинул их имена в Кубок… — Уверена, он предусмотрел это. Да и к тому же… — Ха, — засмеялся Фред. — И что? — Не думаю, что такого гения как Дамблдор можно обмануть каким-то идиотским зельем старения!       Ну, да, зато он не заметил, что вместо Грюма у него под боком — Пожиратель Смерти. А еще не предусмотрел, что у кое-кого душа может быть старше тела. Ну, да… — В этом вся его прелесть… — В том, что оно такое идиотское! — закончил второй близнец и рассмеялся.       Наивные… — Готов Фред? — Готов Джордж?       Они скрестили свои руки так, что Фред пил зелье Джорджа, и Джордж — зелье Фреда и выпили. Переглянувшись, два брата-акробата прыгнули за черту. Затем, увидев, что ничего не происходит, они посмотрели на меня, мол, я была не права. Я лишь закатила глаза. И через секунду их выбросило из-за черты.       Они в секунду поседели, у них выросли бороды. Все начали наблюдать за ними, смеясь. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора. Было видно, что ему весело. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.       А что, если черта действует так только на обман? И Малфой как раз совсем близко к черте…       Слегка безумно улыбнувшись, я пересекла толпу, «случайно» толкнув Малфоя в сторону линии. Упал он за нее, а затем его катапультировало обратно и даже дальше, чем близнецов. И только ушибы… Как говорится: пять минут — полет нормальный…а затем больно падать. — Глупые дети… — слова Виктора (на…русском?) я услышала за несколько метров. Он взглянул на меня, улыбнулся и одними губами и уже на английском спросил, — все в силе? — Конечно, — также беззвучно ответила я.       Через секунду к нам подошла Анджелина. — Ну вот, — сказала она, подсев к друзьям и улыбаясь. — Я бросила своё имя. — Ты шутишь! — изумился Рон. — Тебе уже семнадцать? — уточнил Гарри. — Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — напомнил его Рон. — На прошлой неделе исполнилось, — все также улыбаясь, сказала Анджелина. — Ну хоть кто-то с Гриффиндора. Тоже мне — самый смелый факультет! А рисковать никто не хочет. — Помолчи, а, Гермиона? — недовольно попросил Рон. — Интересно, а что будут делать те, кого не выберет Кубок? — Они останутся, — сказала я. — Да… Да? — Да. — закатив глаза (в который раз?), ответила я. Затем заметила Виктора. — Сегодня? Или завтра? — губами спрашивал он. — Завтра, — беззвучно ответила ему я. Он кивнул, а затем ушел. — А ночуют они где? — спросил Гарри. — У себя. — То есть? — Как прибыли. Ну, шармбатонцы, вроде, все-таки в замке. — Откуда ты знаешь?       Я лишь махнула рукой.       Ближе к вечеру все мы собрались в Большом зале. — Интересно, кого выберут? — спросил Рон, — Надеюсь, что от Хогвартса будет Анджелина.       Ужин словно вечность длился. Наконец, тарелки исчезли, и все посмотрели на Кубок. Интересно, а от Ильверморни выберут Фреда, Джорджа или меня?       Директор дошел до Кубка. — Итак, сейчас Кубок примет решение! Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.       Я вновь взглянула на Кубок. Внезапно погасли все свечи. Время шло, а Кубок не двигался. — Ну?       Внезапно из Кубка полетели тысячи, а то и миллионы искр. Из них вылетел еще горящий кусочек пергамента. — Виктор Крам!       Я захлопала, улыбаясь ему. Он также улыбнулся мне, а директор пояснил, откуда Виктор.       Виктор скрылся за дверью, а Кубок вновь выстрелил снопом искр и кусочком пергамента. — Флёр Делакур!       Миловидная девушка в голубой форме встала и пошла к двери. — Шармбатон! — пояснил Дамблдор. — От Хогвартса…       Кубок выстрелил еще одним горящим пергаментом. — Седрик Диггори!       Рон стал возмущаться, пуффендуйцы — кричать и плакать от счастья, а я продолжила смотреть на Кубок. Осталось немного, родной мой! Выбери-то из трех имен одно! — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад…       Кубок стал готовиться произнести еще одно имя. Я, Фред или Джордж? Фред, я или Джордж? Джордж, я или Фред?       Из Кубка вновь посыпались искры. Я посмотрела на Грюма. Тот слишком наигранно удивлялся. И почему никто ничего не заподозрил еще тогда?       Из кубка вылетел аккуратно сложенный пергамент. И тут я поняла, что от волнения забыла, складывала ли я свой так аккуратно…       Директор поднял руку и поймал пергамент. Медленно разворачивая его, он словно тянул время. Ну? Кто? Джордж, Фред или я?       Директор медленно подошел к Кубку. Все уставились на пергамент. — Не может быть… — прошептал он.       Ну? — Итак, четвертый чемпион Турнира Трех Волшебников…       Директор взглянул на стол Гриффиндора. Его взгляд остановился на нашей шестерке: Фред, Джордж, я, Гарри, Невилл и Рон.       Не одна я заметила, куда смотрит директор. Все на нас смотрели. Фред и Джордж переглянулись, Гарри посмотрел на Рона, а потом немного радостно на близнецов. Рон стал поздравлять братьев. Я же просто прикрыла глаза, боясь услышать имя.       Многие, как я успела заметить, пытались найти рядом с нами кого-то, кто может участвовать. Многие смотрели на Гарри, подозревая его. Директор словно с укором на нас смотрел. Как жаль, что я не могу увидеть из-за расстояния, что на пергаменте!       И вообще, думаю, что все-таки кто-то из близнецов. Их двое, у них шансов больше. А я одна.       Послышались крики, чтобы директор торопился. — Хорошо-хорошо. Четвертый чемпион… Гермиона Грейнджер!