Выписка.

Мацунага Хисахидэ лениво потянулся в кресле. Взгляд его упал на часы. Не первый раз между прочим, но большой разницы между первым разом и вторым - не было. Стрелки часов, казалось, пребывали все на том же месте. И двигаться не собирались. "Ну почему так всегда происходит? - подумал он - Как середина рабочего дня, так время останавливается. А как конец - так начинаются всякие проишествия: то с больными, то с персоналом. Уверен, что сегодня будет тоже самое." - Можно? - А? - Хисахидэ оторвал взгляд от часов. - Доктор Акети? - Я могу с Вами поговорить? - вошедший довольно рослый, еще молодой мужчина с обесцвеченными волосами и не очень отглаженном халате, выглядел расстроенным и обескураженным. - У меня возникли кое-какие сложности. "Ну, да, - с каким-то злорадством подумал Мацунага. - Отработал всего ничего и уже жалуется. А что дальше - будет? Заявление на стол, и скорее в Токио, к дяде Оде под крыло?" - И что же это за сложности, доктор Акети? - голос Мацунаги в противоположность его мыслям был наредкость мягким и участливым. - Надеюсь, не личные? - Нет. - доктор отрицательно покачал головой. - У меня возникли сложности с выпиской пациента. - Ему стало хуже? - М-м... Нет. - А в чем тогда проблема? - Он заявил, что не может выписаться в пятницу. Какое-то время главный врач честно пытался осмыслить услышанное. Но, увы! Не смог. - И в какой же день Ваш пациент желает выписаться? - осторожно осведомился он. - Если пятница его не устраивает? - Он желает выписаться в воскресенье. Так как по его словам воскресенье устраивает его больше. - Да неужели? - Мацунага нахмурился. - А Вы разве не объяснили ему, что у нас не магазин, а специализированная клиника? Причем, государственная, а не частная? И он здесь не товары приобретает. - Конечно, я ему говорил. - Акети испустил тяжелый вздох. - Но этот мальчишка совершенно невменяемый. Он ничего не желает слушать... - А с его родителями Вы говорили? - Вот с этим и проблема. Они здесь практически не бывают. - Надо полагать они оба работают? - Надо полагать - да. - Надо полагать? Вы не знаете? - Не знаю. - Они не указали где работают? - Они постоянно меняют работу. Меня это мало удивляет - кто будет терпеть таких... безответственных и совершенно ни к чему не пригодных людей! А этот мальчишка еще хуже своих родителей. Ведет себя так нагло... Просто недопустимо нагло и мерзко. - Что ж, придется с ним поговорить. - теперь тяжело вздохнул Мацунага. - Пригласите его ко мне, доктор Акети. Пациент доктора Акети явился достаточно быстро и на первый взгляд показался достаточно милым четырнадцатилетним мальчиком. Впрочем, сомнения в том, что он милый - тоже появились достаточно быстро: это хрупкое создание в темных очках и с ослепительно-светлыми (похоже тоже обесцвеченными) волосами, без подобающего случаю приветствия и без всякого приглашения уселось в кресло, да еще закинуло ногу за ногу. - Вы хотели со мной поговорить? - спросило оно. - Доктор Акети сказал, что Вы хотите сообщить мне что-то очень важное? - Может ты все же поздороваешься и сядешь более... прилично? - тихо и вратчиво спросил Мацунага. Он был старше своего подчиненного и, в отличии от того, особой впечатлительностью не отличался - К тому же приходить на встречу в темных очках... - У меня проблемы со зрением. - прервал его мальчишка. - Да? - Мацунага откинулся назад, на спинку своего кресла. - А вот мне кажется что у тебя куда больше проблем с воспитанием, чем со зрением. И доктор Акети говорил со мной как раз об этом. Мальчишка наклонил голову к правому плечу. - Его так заботит мое воспитание? - насмешливо спросил он. - А ты считаешь свое поведение вполне подобающим? Доктор Акети говорит, что ты грубишь всем подряд и устраиваешь истерики по любому поводу. И без повода, между прочим, тоже. - Что? - Мальчишка подался вперед. - Когда это было? Какие еще истерики? - Твои истерики. - Неужели? Так может стоит вызвать сюда доктора Акети? Если он говорит это вам, то пусть скажет и мне. - У доктора Акети и без того дел достаточно. - То есть вызывать его вы не намерены? - Да, не намерен. А вот тебе придется вспомнить о вежливости и объяснить свое поведение. Столь недопустимое и вызывающее по отношению к доктору Акети. - И что же недопустимого Вы в нем находите? - А вот это ты мне будешь объяснять, а никак не наоборот. Мальчишка резко выпрямился. - Значит доктор Акети жалуется на меня... Одного? - Да. Потому что другие ведут себя прилично. - Ну, конечно, прилично. Ведь денег от них он тоже прилично получает. Тогда как моя мать ему ничего не дает. От последнего замечания у Мацунаги перехватило дыхание. - Ты обвиняешь доктора Акети в вымогательстве и взятках? - спросил он. - Нет, не обвиняю. - мальчишка небрежно поправил очки. - Пусть себе берет на здоровье, у тех, кто может ему их давать. Но у моей матери денег лишних не бывает. - Ты присутствовал при том, когда доктору Акети давали взятки? - ледяным тоном осведомился Мацунага. - Ну, пару раз довелось. Вам сказать где и как? Или назвать имена? А может Вы сами предпочтете побеседовать об этом с доктором Акети? - Я предпочту побеседовать с тобой. - Мацунага по прежнему не менял тона. - Мало того, что ты ведешь себя недопустимо нагло, так еще к тому же клевещешь на человека вдвое старше... И из почтенной семьи. - Я говорю то что есть, - мальчишка поджал губы. - И думаю, будет лучше, если Вы предупредите доктора Акети. А то в последнее время он ведет себя наредкость неосторожно. - Ты хочешь сказать он требовал у тебя денег? - Ну, - теперь мальчишка усмехнулся. - Он на это намекал. И между прочим, намекал не только на это. Мацунага Хисахидэ тоже усмехнулся. Но усмешка у него вышла натянутой. Он внимательно изучал своего собеседника и надо сказать - объект изучения ему совершенно не нравился. А когда мальчишка под конец своей многозначительной фразы снял очки и посмотрел на него мечтательным и до странности отстраненным взглядом - врач вполне утвердился в своих чувствах и подозрениях. - Ты ведь лжешь, не так ли? - устало спросил он. - Вы можете это проверить? - мальчишка по прежнему улыбался, но глаза опустил. - Ты хоть знаешь, что за клевету можно попасть под суд? - Разумеется... Если доказать, что это клевета. Но ведь доктор Акети живет один и не с кем не встречается. - И на этом основании ты решил его обвинить в подобной мерзости? - Пока - нет. - Пока? - Думаю, мы сможем договориться. Я ведь немного у Вас прошу. - Ты просишь у меня? - Да. Я прошу, что бы меня выписали в воскресенье, а не в пятницу. Это же немного, правда? - И почему в воскресенье? - Потому что моя мать работает. А так как работа хорошая и она получила ее недавно, то ей вовсе незачем сразу брать отгул. Кто его знает, как на это посмотрят. - А ты не хочешь отправиться домой без сопровождения? - Не хочу. Видите ли, господин Мацунага, мои родные переехали в другой район, а я его совсем не знаю. Да и денег при себе у меня нет. - А твой отец тоже не может за тобой приехать? - Конечно, не может. Последние два года он живет в Токио. - мальчишка зябко повел плечами, словно мерз. - Он уехал, как только меня положили в клинику. - Значит, ты хочешь остаться здесь до воскресенья? - Да. - А ты не думаешь, что доктор Акети уже сообщил твоей матери, что тебя выписывают в пятницу? - Нет, не думаю. - Почему? - Потому что после разговора со мной он сразу побежал к Вам. Доктор Акети очень несдержанный человек и меня терпеть не может. - Это и не удивительно. Сомневаюсь, что тебя хоть кто-то может терпеть. Мальчишка снова дернулся. Но совладал с собой. - Так вы согласны выписать меня в воскресенье? - тихо спросил он. Мацунага поднялся с кресла. Он вполне оценил своего собеседника и теперь заговорил с ним, как говорил очень немногими людьми. Причем, людьми взрослыми. - Тебя выпишут в воскресенье. - его голос звучал холодно и зло. - Но я соглашаюсь на это только ради твоей матери. Что же до шантажа - я его не потерплю. Если ты что-то предпримешь против доктора Акети, когда выйдешь из клиники, или хоть слово скажешь - то я отправлю тебя под суд. И будь уверен, доказательства у меня будут. А теперь можешь идти. - Спасибо, господин Мацунага. - Уходи. Изрядно побледневший мальчишка исчез за дверью. Мацунага опять опустился в кресло. "Придется поговорить с Акети, - подумал он. - Похоже, он совершенно не умеет обращаться с детьми. Сначала демонстрирует им свою неприязнь, а когда они начинают злиться и пакостить - бежит жаловаться мне. Впрочем, современные детки доведут кого угодно. Двуличные, невоспитанные, да к тому же продвинутые дальше некуда." До конца работы оставалось еще много времени. Но почему-то у него возникло предположение, что теперь уже до самого конца, больше ничего не произойдет. Ни с больными, ни с персоналом. И, разумеется, с ним самим.