Салиньеры

      Пока в одной части материка Салиньеры шли к разрушенной деревне, в другой Штайн помогал команде собирать припасы в долгий путь обратно в Фактос. Капитан кричал на служащих заставляя их работать быстрее и, возможно, поэтому к вечеру всё было готово и Павшая звезда подняла паруса, отправившись в путь.       Смена Штайна закончилась и тот отправился в свою каюту. Это была маленькая комнатка с сырыми стенами, маленьким столом, твёрдой кроватью и оберегом над дверью. Хотя такая скромность убрания никак не смущала Штайна, и он повалился на кровать. Парень решил не раздеваться, на это сил не было. Сон окатил моряка как волны которые он видел весь день, и он утонул в этих волнах.       Обычно Штайну ничего не снилось, ну или он ничего не помнил, но этот сон ему запомнился навсегда. В нем была Элизабет, они шли за руку по Фактосу и разговаривали ни о чем, навстречу им шли знакомые лица. Это были и родители парня, и продавцы работающие в одним магазинах уже, казалось, вечность, и дядя Брокк, и Марин, и друзья детства, и вообще весь город, казалось, пошёл встречать их. Шли Штайн и Лиз не просто так, а шли они в храм. В нем они увидели кучу людей, те тихо сидели, даже не дышали. Пройдя дальше по огромному зданию, которого и в помине не было в Фактосе, они встали у алтаря. Заиграла музыка из темных углов комнаты. Сладкий звук невидимых инструментов успокаивал, Штайну казалось, что заснёт второй раз. У алтаря появилась Луна. Богиня была такой же, какой её описывали в книгах. У неё были тонкие черты лица, удлинённый овал и холодный взгляд. — Я спустилась к вам, люди, не просто так. У меня великая и благородная миссия, — медленно, словно пытаясь ввести и так спящего Штайна ещё глубже в царство ван Маанена промолвила своим низким голосом Луна. — Сегодня мы воссоединими две, блуждающие до этого момента, души. Так возьмитесь же за руки, дети и начните обряд вознесения.       Штайн поднял руку и Лиз сделала так-же. Взявшись за запястья друг друга они вновь посмотрели на Луну. Та обратилась к Штайну: — Штайн Брюх из Фактоса, готов ли ты воссоединить свою душу с душой возлюбленной? — Да, я очень люблю тебя, Лиз. Я готов прожить с тобой до конца жизни. Теперь Луна обратилась к девушке: — Элизабет Динроу из Фактоса, готова ли ты воссоединить свою душу с душой возлюбленного? — Штайн, ты прекрасный человек, я благодарна судьбе за то, что познакомила нас, я не жалею ни о минуте, проведённой с тобой и очень люблю тебя… Но только как друга, — в левой руке у Элизабет появился клинок и этим клинком она отрубила руку Штайну, после перебросила в правую и ударила парня в сердце. Брюх упал на пол храма, разлив на него свою кровь. Глаза Штайна быстро открылись. Понимание того что это был просто сон немного успокоило его, хотя тот факт, что в нем была Луна настораживал. По поверью, если в сне появляется кто-то из звезд или сама Луна — это и правда они собственной персоной, а значит через сон хотят, что-то сказать. Штайн критически относился к такому, но когда такое случилось с ним не поверить было тяжело. Всю оставшуюся ночь парень лежал и думал, заснуть снова так и не получилось. На утро он вновь приступил к работе. Море было тихим, день прошёл спокойно, но под вечер капитан пригласил Штайна к себе. Тот сказал ему, что-то типа «Прости, Брюх, но денег не хватает. Мне придётся тебя уволить». Как-то так, а может и по другому, то как он сказал эту новость было не так важно, намного важнее сам факт, теперь Штайн безработный. Это не только огорчало, но и пугало, на что теперь помогать матери? На что жить самому? Эти вопросы мучали парня всю ночь и только когда светало Штайна перебросило из реального кошмара в продолжение вчерашнего.       В храме было тихо, все уже разошлись после обряда, и остался лишь труп Штайна, лежащий на полу. Парень не мог и пошевелиться и оставалось только смотреть на потолок. Неизвестно сколько он так смотрел, может быть пять минут, а может и пять часов, время не ощущалось, Штайн чувствовал только умиротворение. Потолок пробило камнем, похоже он был выпущен из катапульты, в дыре было видно луну. Её свет покрыл храм и Штайна, и он почувствовал, что вновь дышит, вновь может двигаться, вновь все чувствует. Парень встал, огляделся и вышел из храма. Фактос был в огне, живые мертвецы разрушали город и убивали его жителей. Штайн охватил ужас и он побежал в родительский дом. «Слава Луне!» подумал он когда увидел целый родной дом. Дверь была открыта, Штайн вошёл, рассматривая интерьер, он был не таким каким был раньше. В главной комнате парень увидел седую женщину — свою мать, она сидела на стуле у окна и смотрела на то, что происходит с городом. Услышав шаги женщина обернулась, а когда увидела Штайна резко встала, уронив стул, широко открыла глаза и дрожащим голосом сказала: «Что с тобой?»       Штайн посмотрел в зеркало справо и вновь ужаснулся. Он был бледен как лунный камень, его глаза были пустые, из отростка который когда-то был рукой капала бордовая кровь, такая же какая капала из сквозной раны в сердце. Мать схватила нож для писем со стола и сказала: «Ты теперь как они?..» Штайн попытался что-то ответить, но из о рта выходил только сдавленый хрип. Парень решил подойти ближе, мать подняла руку с ножом. Когда они стояли почти рядом, Штайн понял, что то, что с ним произошло не было страшным несчастьем, это благословение, Элизабет дала ему лучший свадебный подарок о котором нельзя было и подумать. Это было бессмертие. Выхватив нож из рук матери Штайн подарил женщине бессмертие. Бездыханное тело с ножом для писем в глазе упало в открытое окно и лежало так, а Штайн смотрел когда его мать восстанет. И смотрел… И ещё смотрел… Но тело старушки так и продолжило лежать на земле. Штайну пришло осознание, он понял какую глупость натворил.       Спящего разбудил другой моряк, уже было утро, пора приступать к работе. Этот день напоминал прошлый, хотя и прошлый напоминал позапрошлый, а тот предыдущий. Штайн всегда считал свою жизнь скучной и поэтому очень ждал переезда, думал, что Лон сможет скрасить его будни. Хотя теперь работа его не держит, он не знает, что делать. Мать Штайна не знает о намерениях

сына, а сам Штайн не знает как ей рассказать. Теперь же, откладывать было нельзя и он все время думал, подбирал слова. Переезд уже казался не такой хорошей идеей. Все-таки он прожил в Фактосе всю жизнь, здесь вся его родня, в том числе одинокая мама которой нужна помощь. Завтра утром прибытие и пора все-таки решить. И вот вновь Штайн лежит на своей койке и ждёт очередного кошмара, а ждать долго и не пришлось.       Парень отошёл от открытого окна и выбежал из дома. И побежал по улице, не обращая внимания на все, что происходило вокруг, а происходило нечто. Море крови, разрушенные и горящие дома, живые и не очень мертвецы. Фактос превратился из тихой бухты в настоящую бойню. Штайн бежал дальше, хотелось скорее сбежать из этого кошмара.       На пути он встретил лысого бледного мужчину в странном, чёрном одеянии и с большим мечом в руках, а так же Элизабет, которая сражалась с ним. Штайну только и оставалось, что следить за ними, за их битвой, за этим танцем смерти. Брезчала сталь, светилась энергия, оба противника вплетали магию в эту битву, они были на равных, но тут ночное небо засветилось, каждая звезда благославляла Элизабет и она одним ударом пронзила солнечное сплетение мужчины, тот упал на землю, а за ним и у самого Штайна подкосились ноги.       Солнечный свет застелил каюту. На палубе моряки уже готовились бросать якорь. Через пару часов Штайн уже шёл домой со своей последней зарплатой и думал о своей судьбе и со судьбе матери. Он был единственным ребёнком в семье который не бросил её и помогает ей, а если уедет, она останется одна и не известно на что будет есть и будет ли есть вообще. Оставаться тоже плохая идея, достойной работы и каких либо перспективы нет. Раздумья Штайна прервал оклик со стороны рынка. — Штайн! Сынок! — мама парня несла тяжёлые сумки с продуктами. Она никак не могла привыкнуть к тому, что уже не молода и испытывать свою больную спину ради картошки на пол бронзовика дешевле не стоит. Штайн подбежал к матери и выхватил сумки у неё из рук. — Ох, как хорошо, что ты так время… Так рано отпустили, даже странно, ещё же месяц работы… — женщина посмотрела на сына из-под лба и шёпотом сказала, — надеюсь хоть плату не сильно снизили? — Да нет, всё тут в порядке… Стой, мам… — Штайн только сейчас заметил повязку на глазу матери. — Что с твоим оком? — Ой да ну… Это слезевик, — женщина снова перешла на шёпот, — чувствую, баба Фиога закляла, она та ещё завистница, но ничего, доктор Леожер говорил, что поправлюсь… Наверное…       Жизель (так звали мать Штайна) посмотрела вниз, как будто в брусчатке могла найти подтверждение своих слов. После почесала нос с небольшой горбинкой и вернулась к обычному тону: — Хотя Фиогу можно понять, есть чему завидовать, вон какой красавец вырос! — женщина улыбнулась.       Дальше, почти до самого дома они шли уже молча, но на пороге Штайн набрал полные лёгкие влажного воздуха и сказал: — Мам! — Что такое? Тяжело? Давай я дальше уже сама понесу! Устал же после работы, — спохвотилась Жизель. — Нет, мам, насчёт работы, — тут Штайн увидел широко открытые глаза матери и его на секунду перенесло в детство. В детство в котором он был все время с родителями, они его опекали и любили. То как мать застряла в том времени, то как она всё ещё видит в Штайне маленького ребёнка, который ничего не может без неё, разбивало парню сердце. — Ничего! Жизель пришурила глаза и недоверчиво помычала. — А ну, признавайся, что случилось? Штайн помолчал, бегая глазами. — Я видел Лиз. — Что за Лиз? — Динроу. — Ах, — Жизель ударила себя по лбу, — дырявая голова! Уже и забыла о ней, а вы так дружили ведь. Ну как она там? Я ужа давно ничего не слышала про неё. — Да хорошо, не жаловалась. — А что она там, мужа нашла? — Говорила, что хочет посвятить жизнь работе. — Ох… Бедная девушка, а кем она хоть работает? — Мам… — парень подозрительно посмотрел на свою мать. — Она Клинок. Салиньер. — А… — Жизель почесала затылок. — Точно… Я и забыла…       Входная дверь заскрипела, и Штайн с матерью вошли в дом. Здесь всегда был особенный запах, он согревал Штайна, напоминал ему о беззаботном времени. Штайн поставил покупки на стол и пошёл в свою комнату. Там он сидел на постели и думал о жизни, но его прервал стук в окно. Это был доктор Леожер — лучший врач в Фактосе. Увидев Штайна, мужчина подозвал того жестом, и парень быстро спустился вниз. На лице у доктора ясно читалась тревога. — Здравствуйте, мистер Брюх. Простите, что позвал вас так, хотелось поговорить без вашей матери. — Ничего страшного, а что случилось то? — Должен сообщить вам об ужасной новости. Вы наверное уже видели, что ваша мать больна и больна серьёзно, хоть я и говорю ей, что все будете хорошо — это не так. Инфекция поразила не только глаз, а добралась до мозга и начала его разъедать. Она уже начала терять память, боюсь, скоро она и вас перестанет узнавать. Остановить болезнь не представляться возможным, — доктор поправил очки на переносице, вытер со лба пот и поправил воротник рубашки, стараясь всеми силами оттянуть время до следующих своих слов. Штайн внимательно слушал часто сглатывая слюну. — Она умрет ближайшим месяцем.       Повисла тяжёлое молчание, одинокая слеза покатилась по щеке Штайна. — Мне очень жаль, — доктор Леожар почесал нос. — Но самое ужасное это то, что умирать она будет очень мучительно. Я могу помочь остановить её страдания, только скажите. — С-с-спасибо, я… Пойду.       Штайн быстро развернулся и спеша пошёл домой.