Я узнаю тебя из тысячи

— Люц, я не могу. — Сев… — Говори что хочешь, приводи какие угодно аргументы. Я не буду спорить, как ты попросил, но я не могу забрать Поттера к себе. После всего, что тут было. Как я ему в глаза смотреть буду… — А ты не смотри. У него достаточно других, довольно привлекательных мест, — Малфой вернул их одежду, призвав её заклинанием, но вот очищать от слюны и спермы не подумал. Ничего, о себе Северус сам позаботится, о Поттере, наверняка, забудет, а у мальчика будут завтра доказательства, что это всё не сон. Люциус обхватил одной рукой Гарри, другой Снейпа. — Расслабься и позволь мне вести. Трансгрессируем! Удивительно, но прошло без осложнений. — Куда его можно положить? — спросил Малфой, хотя знал квартиру Снейпа не хуже, чем свой собственный дом. Бывший учитель зельеварения не ответил, но двинулся к гостевой спальне, где они и сгрузили всё ещё бесчувственного Поттера. — Снейп. Он. Тебя. Любит, — чётко проговорил Люциус. — И ты его. Хоть мне не ври. Я никому не скажу, не буду над этим иронизировать. Никогда. Не веришь — могу Непреложный обет дать. Северус глубоко вздохнул и практически упал на старое кресло, подняв облачко пыли. — Не нужно. Я тебе верю. Наверное, ты единственный человек на этой земле, которому я верю. Даже больше, чем себе. И я… не могу понять, как это случилось. Влюблённость Поттера, я имею в виду. — А я вполне могу. Парень узнал, что ты постоянно спасал и помогал ему. Заглянул в твою душу, в тот момент в Хижине. — Зря я тебе рассказал. — Не зря. Снейп… ну что ещё с тобой делать? Я не могу больше догонять тебя и причинять добро. И так уже влез по самые уши. Что ты теряешь? Перспективу прекрасного одиночества и медленного угасания? Да, может мальчику надоест, и он сбежит через пару месяцев, но пусть у тебя будет эта пара месяцев настоящей жизни! Но зная его… думается мне, Поттер однолюб. И будет с тобой до конца жизни. — Его или моей? — Я не пророк, — Люциус призвал взмахом палочки одеяло и плавным движением рук опустил его на Поттера, предварительно наколдовав на нём пижаму. Розовую в белых котиках. Одежда Гарри была осторожно сложена на стул в изголовье постели. Сверху разместились очки. — Люц… — Взаимная любовь — сокровище не хуже философского камня, — сказал Малфой, всё также глядя на Гарри и не оборачиваясь к Снейпу. — Но если этот камень ещё можно создать самостоятельно, то вот вызвать любовь… не знаю. Не уверен, что это возможно. Это как-то само собой получается. Или не получается, как ни старайся. — Послушай… — Не смей говорить Гарри утром, что ему всё привиделось! — Малфой справился наконец с щипанием в глазах и обернулся. Подошёл к Северусу. Преодолел все два шага, что их разделяли. — Я желаю тебе узнать, что такое покой и счастье. Ты не был избалован этим. Как и он. Думаю, вы оба сможете быть достаточно бережными друг к другу. А если нет… ты всегда можешь прийти ко мне. В любое время дня и ночи. — Я… Люциус не стал ждать, пока Снейп вымучает ответ. — Будь счастлив, — мягко сказал он, — попробуй, как это. Вдруг понравится. И трансгрессировал к себе. Где некоторое время стоял посреди комнаты, своей собственной спальни. Потом дошёл до постели, очень тихо улёгся, обнял подушку. Нет, он не станет плакать от неразделённой любви. Это можно делать когда тебе шестнадцать, но не сейчас. Если Северус всё же обретёт покой, это сделает счастливым и Малфоя. Он старался контролировать дыхание и думать о чём-то кроме того, увидит ли Снейпа ещё когда-нибудь. Захочет ли тот прийти в гости или позвать к себе. А потом, когда жжение в груди стало невыносимым, а к предательским слёзным железам ещё подключился и нос, просто произнёс заклинание для крепкого сна, и вытянулся на постели, мгновенно расслабляясь и ныряя в спасительное беспамятство. Тем временем Снейп тоже ворочался в своей кровати. Поняв, что не уснёт, воспользовался тем же заклинанием, успев подумать напоследок, что научился ему от Малфоя. Утром Северус проснулся от запаха яичницы. Сел на постели, моргая и пытаясь понять, что происходит. Поднялся, обнаружил, что заснул в мантии, и что не может вспомнить заклинания, чтобы освежить и разгладить её. Посмотрел на стены, вспомнил, что не держит в доме зеркал и даже не знает, как их наколдовать. Поднялся, и как есть растрёпанный со сна, отправился на кухню. Разумеется, там обнаружился Поттер. В клетчатой рубашке, что доходила ему до середины бедра, и, похоже, более ни в чём. Рукава, закатанные до локтей, босые ноги. Лохматые вихры и блеснувшие на солнце очки. — Гхм. Где ты взял это клетчатое убожество? — Снейп не мог отвести взгляд от ног Гарри. Рассматривал изящные линии бёдер, довольно сильных бёдер хорошего спортсмена, острые коленки, икры, лодыжки, удивительно красивые ступни и практически круглые пальцы. — Нашёл в шкафу, — Гарри поднял сковородку, держа её обеими руками, чуть подвигал вперёд-назад и подбросил яичницу, ловко перевернув её на другую сторону. — Она тёплая, удобная. Очень хорошо впитывает воду после душа. И пахнет… чем-то очень приятным. — Лимон и мята, — Снейп нашарил табурет и тяжело плюхнулся на него. Он только сейчас заметил, что с волос Поттера кое-где капает вода. — Эм… Гарри… То есть, Поттер. По поводу вчерашнего. Я… Гарри ловко сбросил содержимое сковороды на подготовленную заранее тарелку, поставил сковороду на подставку для горячего на стол рядом с плитой, а саму тарелку перед Снейпом. — Не говорите только, что это было ошибкой. Умопомешательством. Или что вам не понравилось. Что вы мой учитель, и это неприемлемо. — Гхм… Рядом с тарелкой легла вилка, а Снейп понял, что перед ним не яичница, а какое-то более сложное блюдо. — Я уже не ваш ученик и не ребёнок. Я думал, что вы погибли. Я… не совсем понимал вчера, сон это, явь или чары. Но я был с вами и хотел этого больше всего на свете. — Поттер сел за противоположный конец стола, вытянул ноги и практически упёрся ступнями в икры Снейпа. Тому пришлось спешно отдёрнуть ноги. — Я рад, что вы живы, если это всё ещё не сон. Я не буду спрашивать, как это удалось и почему скрывалось, пока вы сами не захотите мне рассказать. Но я хочу остаться здесь. С вами. Снейп опустил голову, взял вилку и отломил кусочек Поттерова завтрака. Попробовал, уверенный, что привычно ощутит во рту что-то вроде картона… и его язык буквально взорвался от приятного вкуса. Северус в несколько минут очистил тарелку, и она тут же была убрана Поттером, а взамен поставлена чашка с душистым кофе. Откуда этот парень узнал, что Снейп терпеть не может чай и пьёт его только по необходимости? — Я не требую оставить меня здесь жить. Но позвольте мне приходить. Я не требую, чтобы мы повторили ту ночь, вот так сразу, но хочу устроить нам свидание. Снейп чуть кофе не захлебнулся. У него даже в юности не было свиданий, куда тут начинать сейчас. Чуть остудив кофе заклинанием, Северус в два глотка выпил его и уставился на Гарри. — Ты сам завтракал? — спросил он. — Я не хочу есть. Ещё слишком рано. У меня аппетит просыпается к обеду. — И всё же… хоть кофе с бутербродом выпей. У меня там вроде была колбаса. И хлеб. И вроде немного масла. — Так вы позволите? — спросил Поттер, поднимаясь с табуретки и делая шаг к Снейпу. Снейп же не мог отвести от него глаз. — Гар… Поттер. Это… это будет совсем не тем, что ты себе навоображал. Я вовсе не прекрасный принц… хотя и мог бы носить такую фамилию. — Ну так и я не Белоснежка. И мне не нужен принц. Мне не нужен никто, кроме вас, Северус. Ещё шаг, и Поттер уселся Снейпу на колени, обхватив за шею и серьёзно глядя в глаза. Тяжесть и тепло его тела казались чем-то нереальным. Фантасмагоричным. Чем-то волшебным и хрупким, что нужно было беречь, держать, и ни в коем случае не отпускать. Снейп ощутил его яички. — Ты… ты трусы не нашёл? — спросил Северус. — А что случилось с твоими? Поттер не ответил, а скользнул по ногам Снейпа ближе, прижимаясь к нему уже всем телом. И произнёс вчерашнее заклинание, но чуть не с той интонацией. В результате с тела Снейпа исчезло всё, вплоть до белья, но Гарри остался в рубашке. Он ещё чуть ближе придвинулся к своему бывшему учителю, соприкасаясь с ним пахом, и Снейп только тут осознал, что у Гарри внизу всё чисто выбрито, а вот у него… — Поттер, я… — Снейп задрал голову, надеясь, что это поможет не думать о тяжести, тепле и трении, там, в самых чувствительных их местах. Этот невероятный мальчишка чуть двигался и дыхание его становилось всё более прерывистым. — Вчера вы не захотели взять меня, сказали будет больно. Сегодня можно? — Пот… — Или позвольте мне. Поласкать вас. Ваш член. Ваши яички. Вашу звёздочку. Я очень-очень этого хочу. — Звёзд… — Северус не сразу понял, что имеет в виду Гарри. — Вы такой красивый, — выдал Поттер, двигаясь всё интенсивнее и чуть застонав. — Профессор Снейп, пожалуйста. Вы этого хотите, я этого хочу, так почему нет? Северус обхватил Гарри за талию, осторожно помогая движению. — Это же будет хорошо, — губы Поттера практически касались губ Северуса. Он чувствовал тепло дыхания от этих слов. — Хорошо, — с трудом выдал Снейп. Он был близок к тому, чтобы забыть обо всём. Позволить Гарри всё что угодно. — Но… ты помнишь Люциуса Малфоя? Он будет рад за нас. За меня. Но… но уверен, ему сейчас очень одиноко и больно. Он этого не заслужил… Чудо, но Поттер услышал. Остановился. Посмотрел на Снейпа, видимо, вспоминая прошлую ночь. Чуть задумался. — А вы сможете трансгрессировать нас к нему в дом?