Alesana: кровавая быль

Алесана не хотела смотреть на эту женщину, но было бы глупо упускать её намеренно из виду. Она представляла опасность даже во время сна. И тем более сейчас, когда она получила официальное разрешение на исследование театра Мастера и убийство «всех нелюдей, представляющих угрозу обществу» в нём. Так под прицелом оказались все. Это раздражало не только Алесану, но и Ашера, предпочитающего спокойную обстановку. Однако они оба сдерживали свои эмоции, зная, что Лорена всё ещё оставалась важным человеком в свите Мастера. В звуках разговоров о грядущей войне имя Лорены упоминали всё чаще и чаще, считалось, что она выступит основным оружием. Ашер же верил, что с Мастером Азии им удастся договориться. Новый политический виток в мире людей, задуманный Жан Марселем, не предполагал военных действий. Этот вечер мог помочь ему укрепить связи, привлечь на свою сторону тех, кто начал думать иначе о возможностях мирного сосуществования нелюдей и людей. О войне просто не могло идти речи. Поэтому Ашер активно двигался по залу, вовремя вмешиваясь в разговоры о том, что Мастера Европы и Азии поссорились. Жан Марсель повёл свою дочь к той, которую Алесана хотела назвать чудовищем, но не делала этого, потому что прекрасно знала, что это именно эта женщина среди них человек в отличие от самой Алесаны и её отца. Живой некромант, отлично владеющий своей силой, своим телом и многими видами оружия. Навыки Лорены поражали. Её ловкость, выносливость, воля, гнев, непоколебимая уверенность в своих действиях и решениях. Она была методичным и жестоким убийцей, который никогда не забывал проверить, мертва ли его жертва. Лорена всегда тратила на убийство чуть больше времени, чтобы разломать череп жертвы и вытащить из него мозги для сожжения. Она с удовольствием доставала сердца вампиров из грудной клетки и расстреливала их до кровавой кашицы. Она всегда была уверена в том, когда говорила, что кто-то мёртв. Потому что он действительно был мёртв. Но даже эта констатация факта ставилась под сомнение, потому что Лорена могла поднять из мёртвых любого, кого убила. Хоть целиком, хоть по частям. В этом плане её талант поражал. Частенько поговаривали, что вампиры тоже попадали под власть этой женщины, потому что были мертвы. Но доказательств не имелось. Пока что не имелось, как любил говорить Ашер, давно избегающий любых контактов с Лореной. Никто не знал, что произошло между этими двумя в постели, из которой он просто сбежал. Однако положение Ашера сейчас не сильно изменилось. Пусть Жан Марсель долгое время не слыл однолюбом, но с годами это прошло. И Ашер занял своё место рядом с ним. Однако даже он знал, что чувства Мастера к Лорене так и не утихли с годами. Как и боль от воспоминаний о том коротком времени, когда они жили вместе, словно семья. Раньше, смотря на Лорену и Жан Марселя, говорили, что Алесана мамина дочка. Виной этому была теплота, с которой Лорена смотрела на всех. Но это всегда было обманом, не более того. Просто игра света, которую Алесана утратила с годами, как и цвет глаз, бывший у неё от рождения и до четырёх лет. Первая попытка убить кого-то изменила её внешне. Алесана родилась дочерью своего отца. И только его. Каждый, кто смел допустить хотя бы мысль о том, как она похожа на мать, мог запросто расстаться с жизнью весьма суровым способом. Гости, знающие эту историю, старательно не думали о кровных узах в семье Мастера, увлечённо ведя беседы на более безопасные темы. Многие старались не смотреть на Жан Марселя и его дочь, проходящих мимо. Лицо Алесаны словно окаменело, её губы искривились в подобии улыбки, что почему-то придавало ей больше серьёзности, нежели лёгкости. Она и не хотела, чтобы кто-то придумал, будто она в прекрасном настроении и очень рада всех тут видеть. Это было не так. Она не терпела лжи, поэтому сама избегала её. Тем более что многие здесь прекрасно ощущали её. Лорена выжидающе смотрела на дочь, приближавшуюся к ней. Жан Марсель улыбался непринуждённо и явно наслаждался происходящим. У него имелась неприятная склонность к наблюдению за тем, как кто-то ненавидит друг друга. - Я так рад, что наконец ты смогла увидеть выступление Алесаны, - спокойно и без лишних вступительных речей заговорил Жан Марсель с Лореной. - Она редко радует меня подобным. Боюсь, когда-нибудь совсем позабудет своего старика-отца. - Тогда это ещё более странно, что она соизволила открыть свой рот в моём присутствии, - грубо заметила Лорена. - Du hast richtig bemerkt. Das war heute nicht für dich (Нем.: Ты верно заметила. Это было не для тебя сегодня), - девушка упрямо смотрела в тёмные глаза матери, подёрнутые лёгкой дымкой. Лорена успела выпить несколько бокалов с вином, поэтому от неё исходил запах алкоголя, но Алесана знала, что даже бочка рома не помешает этой женщине быстро достать пистолет и сделать точный выстрел прямо в голову жертве. Взгляд Лорены потяжелел. Она не понимала и слова из того, что сказала Алесана. Но знала, что та сделала это намеренно. Жан Марсель остался равнодушен, не прокомментировав это. Ему словно самому было неясно, где пролегают грани его удовольствия в этом конфликте, и есть ли они здесь вообще? - Вижу, у неё как и прежде проблемы с общением. Ты вроде нанимал ей учителя? Смотрю, впрок ей это не пошло, - оценивающий тон Лорены заставил пальцы Алесаны слабо дёрнуться, будто она хотела резко вцепиться руками в горло матери и придушить её. Она хотела, но не могла позволить себе этого прямо сейчас. Оставалось лишь ждать подходящей возможности. Роза из её пальцев тихо упала на пол, оставшись незамеченной. Алесана демонстративно обвила руку отца, поворачиваясь к нему лицом, словно не поняла того, что сказала ей мать. Казалось, что Лорена становилась ей всё менее и менее интересной. - Gibt es noch was anderes heute? Sie ist ziemlich langweilig (Нем.: сегодня будет что-то ещё? Она слишком скучная). - Ох, милая, я порой не могу угадать, что может доставить тебе удовольствие, - Жан Марсель словно издевался, но по нему оставалось невозможным понять, что он думает на самом деле. Его глаза в такие моменты казались тёмной водой, где отражался лишь интерес окружающих. Лорена испытывала раздражение, о чём говорило всё её тело, меняющее позу практически каждую секунду. В отличие от Алесаны, ей не удавалось сдерживать свои эмоции длительное время. - Если мы заговорили об удовольствие, то убери подальше от меня это чудовище, тогда всем будет легче, - она уже говорила сквозь зубы, крепко сжимая в руке бокал с вином, норовя раздавить его в своей руке. – Или тебе надо сделать вид, что между нами всё мирно и спокойно? - Ох, ты переоцениваешь мою роль, я же не собираюсь стать президентом, поэтому не нуждаюсь в репутации святого, - он очаровательно улыбнулся. – Но на нас смотрят мои гости. Лорена нахмурилась, ощущая закреплённый на ноге пистолет. Она хотела его выхватить и просто выстрелить. Прямо в лоб этой гадкой девчонке, которая стояла напротив, сохраняя каменную улыбку вечного блаженства и спокойствия. Лорена не могла позволить этому монстру прожить свою вечность в этом самом спокойствии, а уж тем более блаженстве. - Тогда к чему этот цирк? – невольно Лорена озвучила вопрос, который вертелся в мыслях Алесаны ещё утром. – Или думаешь, что я передумаю, когда увижу её? - Скоро, возможно, начнётся война, и я должен быть уверен, что ты займёшься убийством наших врагов, а не игрой в собственные интересы, - пояснил Мастер. – Считай это тестом. Алесана тихо выдохнула, понимая, что проверяют и её тоже. - Это становится слишком унылым. Я не хочу тратить своё время на это, - девушка заговорила тихо, стараясь копировать мягкие интонации Ашера. - Мне надо найти Фрэю, пока она не опомнилась. Если позволишь, папа, - она мягко потянула Жан Марселя, заставляя его чуть склониться к ней. - Wir sehen uns später (Нем.: Увидимся позже). Девушка нежно поцеловала его щёку, легко проведя рукой по его подбородку. Она не стала ждать ответа, чувствуя, что он отпускает её, скрывая своё недовольство. Ощущение водяной глади в его глазах исчезло. Алесана уверенно прошла мимо Лорены, замечая, что рука женщины уже лежит на пистолете. «Ненавижу», - мысли Алесаны внезапно ударили её саму так, словно кто-то бил сзади по затылку. Она сильно зажмурилась, ощутив короткий болевой импульс. Жан Марсель невольно поморщился, преодолевая желание оборвать связь с дочерью, через которую его царапали её чувства. Он хотел успокоить её и в то же время себя самого. Но знал, что пользы в этом не будет. Как и в том, на что он надеялся, как последний дурак. Ашер предупреждал, что Алесана не станет разговаривать с Лореной, максимум, она попытается вести себя сдержанно. Так оно и вышло. Однако остальные увидели эту сцену иначе, будто между Мастером, его дочерью и матерью его ребёнка всё в порядке, а ещё Мастер держит своих слуг под контролем. Алесана быстро выкинула из головы слова, которые хотела бросить своему отцу в порыве досады. Она хотела сказать ему о том, насколько глупой была эта затея. Насколько сильно ей хотелось убить эту тварь, которую он всё ещё любил. Которую всё ещё желал и выбирал. Но она не смела. Не смела убивать, не смела говорить. «Мне просто нужно перетерпеть. Она скоро уедет. Отец не виноват. А я не могу оттолкнуть его, иначе… да, иначе он поменяет своё аккуратное отношение ко мне». - Фрэя? - в коридоре Алесана отыскала глазами свою служанку. - Где мой телефон? Фрэя сначала странно уставилась на свою госпожу, не понимая, почему та спрашивает подобное? Но затем быстро пришла в себя, кидаясь к кому-то, кто обычно помогал ей исполнять все прихоти Алесаны. Один из мужчин в строгом сером костюме быстро удалился, пропав в темноте глубоких и мрачных коридоров. Он домчался до комнаты Алесаны и быстро нашёл то, о чём спрашивала дочь Мастера. Искал больше по запаху, но это было самым верным в его случае. Ведь он родился оборотнем. А пока он бегал за телефоном, Алесана произнесла с лёгкой досадой: - Я не просила приносить его. Но да, ты не можешь знать того, о чём не имеешь понятия. Знаю, ты не смеешь сказать мне, что он просто в комнате. Знаю, ты желаешь дать мне точный ответ, что телефон лежит на моём столе рядом с лампой и платком отца. Но меня радует, что ты хотя бы начала думать о том, как добиться верного ответа, - девушка не смотрела на Фрэю, говоря очень тихо, зная, что служанка не слышит её. – Сколько же мороки с тобой. Признаки улучшения… - Ваш телефон, - Фрэя протянула предмет госпоже, чуть склоняя голову, чтобы выразить своё почтение. - Он здесь, у меня, - наконец она дала ответ на вопрос, мучаясь тем, как лучше его сформулировать. Хотелось сделать это изящнее, но получалось каждый раз плохо, за что Фрэя просто ненавидела себя, считая грубой, неотёсанной и грязной. Алесана взяла протянутый ей телефон. Она повертела им в руке и пошла дальше, немного раздражаясь от того, как шуршало её платье. Она снова чувствовала, как кто-то шил это платье, разговаривая о погоде с коллегой, но слышно было плохо, потому что телевизор очень громко работал. Кажется, это был выпуск новостей, где... Девушка резко стиснула зубы и послала ещё одна проклятье Лорене. Эмоции подводили её, сколько бы усилий она ни прилагала. В отличие от Лорены, которая умела ставить ментальные барьеры, чтобы защитить свои мысли и тайны от других, Алесана защищала свой разум не только от тех существ, которые желали узнать её мысли или устроить в них хаос. Алесана блокировала себя абсолютно от всего: от мыслей окружающих, от их воспоминаний, от памяти предметов, от эмоций, от всевозможной информации, желающей ворваться в её голову и свести её с ума своим обилием и разнообразием. Алесана еле выбралась из ревущей пропасти того, что ворвалось в неё однажды, когда её способности пробудились в полной мере. На это ушло несколько лет чего-то схожего с комой. Она еле осознала, что есть реальность, а что просто мысли и идеи этого мира. Алесана ходила по тонкому льду, давая волю чувствам. Она так же понимала, что вряд ли переживёт ещё раз, если все её барьеры слетят, а «мир» заполнит её несчастные мозги. Ей следовало вести себя осторожнее. Её учили этому, она хорошо помнила эти важные уроки. Платье шуршало дальше, но теперь Алесана не слышала этих звуков, потому что решила оглохнуть прямо сейчас. Она редко позволяла себе делать подобное, всегда оставляя лишь одну связь с этим миром: связь со своим отцом. Так можно было ощущать себя более-менее живой, а не каменной, забытой, глухой и потерянной. Мысли о нём успокаивали. Словно что-то чистое и прохладное обвевало лицо, помогая вздохнуть с облегчением. Но порой Алесане хотелось тепла, которого у Жан Марселя было не очень много даже для самого себя. Она знала того, в чьих руках могла согреться, если бы не расстояние между ними, ставшее пропастью за эти годы. В саду оказалось очень шумно из-за гостей, особенно в местах под деревьями. В главном зале тоже всё грохотало, прерываясь то на аплодисменты, то на звонкий смех. Повсюду сновали слуги. Еда должна была вовремя занять своё место на золочённых подносах, но всё ещё не была готова. Тех, кем сегодня предстояло полакомиться гостям, наряжали модельеры в небольших комнатах с одеждой и косметикой. Тысячи парфюмерных флаконов стояли на полках и ежесекундно подвергались критике. Суета по поводу запахов могла свести любого, даже того, кто не умел слышать мысли других. Еда должна была приятно пахнуть, а этого сложно добиться, учитывая природный нюх большинства гостей, улавливающий любые ошибки парфюмеров в сложных ароматах. Сегодня все эмоции обострялись и вырывались наружу. Голоса не смолкали ни на секунду. Большие скопления живых и неживых существ становились настоящим испытанием для Алесаны. «Мне нужно уйти куда-нибудь, иначе я сойду с ума», - подумала она, вежливо приветствуя кого-то кивком головы. Её свита молча следовала за ней. Алесана теряла последние надежды на возможность найти укромный уголок для себя. На нижних этажах кто-то уже занял все места в тёмных прохладных комнатах с вином и старинными картинами. В музыкальном зале пытались играть на рояле, но шум мешал воспринимать музыку. Люди и нелюди наполнили собой всё вокруг. Становилось душнее. В итоге не осталось ни одного места, где можно было бы побыть одной. Алесана не понимала, почему испытывала потребность в этом? Она же находилась у себя дома, а тут спокойствие редко наступало. «Сегодня явно не мой день», - её настроение ухудшалось с каждой секундой. Коридор, ведущий в кабинет Жан Марселя, оказался самым тихим местом в эту ночь, но оставаться здесь не хотелось, потому что кое-кто ещё искал в нём немного пространства для собственных мыслей. Или же попросту использовал проход по его прямому назначению, чтобы присоединиться к основной части гостей. Алесана быстро нажала кнопку на телефоне, зажмуриваясь от внезапно яркого света, вспыхнувшего ярким квадратом. Чувствительные глаза дампира не нуждались в подобном освещении, потому что оно причиняло множество неудобств. Но пришлось подавить неприятные ощущения и сделать вид, что её не заботит ничего более на свете, чем этот странный маленький прибор, в котором снова не было чего-то интересного. Девушка надеялась, что Лорена и её странная свита просто пройдут мимо. Алесана знала, что надежды — это слишком шаткая вещь, на которую нельзя полагаться. И в этот раз девушка оказалась права. - А вот и наша принцесса, - присвистнул Джек, вытаскивая руки из карманов кожаных штанов. Примечательно было то, что на них не было молнии, лишь кожаные шнурки. Казалось, что мужчина прямиком из стриптиз-бара, в котором не пил пиво, а работал. Прозрачная майка усиливала это впечатление. - Не думаю, что ты сможешь её склеить на ночь, - проговорил Эрик своим пухлыми, как у рыбы, губами, посмеиваясь. Он выглядел не лучше своего напарника. Впрочем, остальные не отставали. Вся масса мужчин, следовавших за Лореной, походила на группу танцоров какого-то сомнительного заведения, где мужчины раздеваются за деньги даже перед детьми и старушками. «Хм, а вкусы у неё действительно посредственные», - Алесана подумала как можно громче, зная, что её мысли достигнут многих из этой многочисленной компании. Ведь она специально впихнула им в головы эти слова. Девушка отпрянула от стены и попыталась пройти мимо взбудораженных мужчин сопровождающих её мать. - Не находишь меня привлекательным? - Джек преградил дорогу Алесане, не в силах проигнорировать то, что только что достигло его сознания. Что-то оскорбительное в мыслях девушки задевало не только его чувства к самому себе, но и его привязанность к Лорене. Ведь речь шла о её выборе половых партнёров. – Наверное, ты плохо меня разглядела. Или сильно переоценила себя, - он прямо намекал на то, что Алесана далеко не так красива, как её мать. Фрэя сжала кулаки и подалась вперёд, но рука госпожи остановила её. Как и всех тех, кто приготовился вступить в драку с оборотнем в прозрачной майке. Мастер дал чёткий приказ, согласно которому любой из свиты Алесаны имел право убить тех, кто мог навредить его дочери. Даже если это простая царапина. Особенно если это любовники Лорены. - Ищешь приключений на стороне? - Алесана странно улыбалась, продолжая скалиться. - Хочешь развлечься? Не страшно? - А тебе всё скучно, я так погляжу? - Лорена смотрела прямо на девушку, уверенно сжимая пистолет в руке. - Выстрелишь, и я убью его, - голос Алесаны внезапно стал тише. - Я уже слышу, как сжимаются его органы от страха, потому что он чувствует, что что-то не так. Стоит и смотрит на нас, не зная, как сказать тебе о том, что не понимает ощущений внутри себя. - Что за чушь ты несёшь? - женщина уверенно наставила оружие на девушку. - Знаешь, когда закрываешься от всего, порой не чувствуешь, что что-то совсем рядом, - Алесана говорила на первый взгляд странные вещи. - Кишит подобно могильным червям, мечтающим сожрать тебя. Он не умеет ставить барьеры. Это довольно непрактично в нашем странном мире. Тебе следовало обучить его, а затем брать с собой на подобные мероприятия. Алесана почувствовала, что что-то холодное стало ощущаться в воздухе сильнее. Оно лишь казалось лёгкой дурманящей дымкой, но таковой не являлось. Оно не дурманило, а просто набрасывалось на живое, стремясь высосать его и унести с собой. Но не могло. Живое оставалось «ему» недоступным. - Это не поможет, - проговорила она, прекрасное зная, как ощущается магия некроманта. - Я не мертва. Я даже не вампир. Или ты забыла, как рожала меня? - Чёртово чудовище! - не сдержалась Лорена, повышая голос и пытаясь взять под контроль вырвавшийся лоскут её силы. Вместо этого получилось лишь направить дуло пистолета в нужную сторону и принять решение стрелять. Но сделать это она не успела, потому что один из мужчин, самый младший в этой компании, сильно закашлялся. Резко и внезапно. Будто в его горле оборвалось что-то важное, а теперь мешало дышать. - Сказала же, убью, - твёрдо проговорила Алесана, из голоса которой исчезла всякая доброжелательность. - Отпусти его, - потребовала Лорена, целясь теперь уже в Фрэю. Все напряжённо молчали. А Алесана не знала, как же сказать Лорене о том, что смерть этого объекта в белом переднике едва ли тронет её. - Алесана? - Ашер быстро приближался к собравшимся, вторгаясь в их столпотворение мягко и легко. Его серебристые волосы блеснули в луче света, скользнувшем по кирпичной стене. - Жан Марсель ищет тебя. Прошу, милая, иди за мной. - Хм, папа нетерпелив. Приятного вечера, - Алесана хитро смотрела на мать через плечо. - Я не успел сказать тебе, родная, ты прекрасно выглядишь сегодня, - голос Ашера наполнился бархатом, а слова искренностью. Он восхищался дочерью Мастера, но в допустимых пределах, любя её с первого дня её появления в животе женщины, которая родила её далеко не по собственной воле. – Моя милая, твой аромат просто сводит с ума, - продолжал говорить вампир так, чтобы остальные хорошо расслышали его слова. - Спасибо. Твоя похвала доставляет мне удовольствие, - легко ответила Алесана, отпуская свои эмоции. - О, нет, моя милая, здесь только ты доставляешь удовольствие своим присутствием, - Ашер никогда не скрывал, что больше не питал ни одного прекрасного чувства к Лорене, какой бы сильной не казалась их половая связь раньше. – Когда я вижу тебя, в моём сердце словно распускаются цветы. Тебе понравилась роза? - Да, однако, я потеряла её, - улыбка тронула её губы. - Ах, родная моя, Жан Марсель приготовил тебе множество роз, не расстраивайся из-за одной. Фрэя и остальные быстро последовали за ними. Майк, стоявший чуть позади Джека рухнул на колени, хватаясь за горло. Ему хотелось начать царапать его, чтобы избавиться от странных ощущений. Могильные черви. Они словно стали реальными, а теперь кишели в его венах, пытаясь пожрать его плоть. Ассоциации давили на и без того напуганное сознание. Образы белеющих в загустевшей крови личинок стояли перед глазами. Хотелось начать кричать, но не хватало голоса. «Они сожрали мои голосовые связки», - судорожно подумал парень в серой майке, понимая, что это конец. - Воды! - всполошился Джек, понимая, что с его глаз словно пелена спала. Только что он не замечал происходящего, прибывая в состоянии ласкового покоя. Ни страха, ни страданий, ни лишних эмоций. - Он просто подавился, - Эрик, похлопал кашляющего Майка по спине, забывая о пережитом только что удивлении. «Она стала сильнее», - подумала мрачно Лорена, ощущая, как что-то давящее медленно сползает не только с них всех, но и со стен с полом. Оно могло бы остаться здесь, но дампир забирал это с собой, предупреждая об опасности. - Майк? - позвала Лорена юношу немного взволнованно. - Я в порядке, - откашлялся он, с облегчением отмечая, что больше ничего не чешется, а внутри образовалась лёгкая пустота, куда более приятная прежней наполненности. Алесана не улыбалась этой маленькой победе. Это было всего лишь мелкой пакостью, ничего не значащей для неё. Даже если бы этот молокосос умер, праздновать всё равно нечего. - Алесана? - Жан Марсель внезапно появился рядом, напоминая невольно о причинах, почему смерть Лорены не принесла бы желаемого результата. Его лицо не выражало спокойствия. Он поспешил взять дочь за руку, успокаивая то ли себя, то ли её. - Извини, папа, - немного вяло проговорила девушка, наслаждаясь прохладой его кожи. - Я должна была сдержаться. Всего лишь хотела позабавиться. - Когда ты так делаешь, у меня нет причин в это верить. Тем более что... - Я солгала, - кивнула Алесана. - Но это для меня. Не хотела тебе врать. Только себе. Извини. - Это довольно-таки глупое занятие, - он не хмурился, его лицо оставалось неизменным, а она чувствовала, что он хотел показать ей свою печаль. В его серо-голубых глазах застыли маленький острые блики. Что именно печалило его? Она не понимала. Возможно, он и сам этого не знал. Присутствие Лорены причиняло ему боль. А Алесана... с ней будто становилось ещё больнее. Оставалось неясно, из-за кого эта боль была слаще. Жан Марсель склонялся уже много лет к ответу, где была его дочь. Без неё он не мог. Больше не мог, готовый пойти на любую крайность, чтобы удержать её рядом. А всё только из-за её сладкой крови. - Просто не хочу верить, что у меня есть слабости. Но они есть. Потому что... я ненавижу её, не более того. Мне почему-то неспокойно. Это странное ожидание. Мы все знаем, что произойдёт. Но никто не может сказать, как это будет на этот раз, - девушка вздохнула. – Она что-то задумала. И расскажет мне об этом совсем скоро, - она пожала плечами. - Ты можешь остаться со мной днём, родная, - он мягко взял её за руку, привлекая к себе. – Я говорил с ней, предупреждая, что ей стоит сдержаться. Официальное разрешение истекает через два дня. Я приготовил охрану на случай, если она не сдержит слова. Алесана обняла отца, прислоняясь к нему. Он не мог теперь видеть её лица, лишь ровную стену своего кабинета, вместо обоев на которой было какое-то покрытие, напоминающее мех. Ему хотелось сжать дочь сильнее, но он сдержался. - Нет. Так у неё появится повод, нарушить твой покой, - девушка широко улыбалась, немного скалясь. - Я не могу позволить ей что-то сделать с тобой. И ты прекрасное знаешь, что её не остановит ни твоё слово, ни здравый смысл. Она хочет меня убить, и она попытается это сделать. Ей плевать, что это ослабит твоё положение или что ещё. Главное, чтобы ей не удалось вырезать всех твоих слуг. А я… она всего лишь муха для меня, которую мне нельзя убить, потому что она важна… для этой войны. И просто важна. Два дня просто пустяки. Даже если она расстреляет меня в упор, я не умру. «Только жаль, что я не могу оторвать ей руки, чтобы она более не касалась тебя», - мрачно подумала дочь Мастера вампиров. Мрачно и осторожно, чтобы он не услышал её мысли. - Это невозможно, любимая. Но ты не должна заходить слишком далеко. Правила остаются прежними, - мягко напомнил он о том, что Лорена получила разрешение на охоту на всех гостей Мастера. – Конфликт не должен выйти наружу. Мы и без того не самая образцовая семья, это портит имидж, который так сладок людям. Может, мне и не нужен образ святого, но даже у дьявола более приятная ситуация, чем у нас. И ты об этом знаешь, - его голос стал настойчивее. Алесана отстранилась от отца, чтобы посмотреть в его глаза. Они были чисты и невинны. Как абсолютная ложь дитя дьявола. Она не чувствовала этого, просто знала. - Я не убью её, - досадой проговорила она. - Надеюсь, она не будет сдерживаться и выпустит всю свою ярость, чтобы успокоиться на какое-то время. Но сейчас мне хочется немного тишины, - девушка прикусила нижнюю губу. - Здесь слишком много посторонних. Среди них мне трудно отыскать кого-то. Или же понять, кто есть кто. Они все думают и очень громко. Всё шумит и шумит, - ей не хотелось жаловаться, но она не удержалась. - Что-то не так. Среди них будто бродит что-то. Если я останусь, просто сойду с ума, наверное. Понимаешь? Жан Марсель взял её за подбородок, приближая к ней своё лицо, как для поцелуя. - Это всегда тревожит тебя. Я знаю. Но папа уже позаботился о мерзких насекомых. Тебе ничего не угрожает. Только она. - Знаю, - девушка легко поцеловала губы отца, словно благодаря его за заботу ещё раз. - Скоро успокоюсь. Всего лишь впечатления, будто среди гостей кто-то очень сильный. Ах, гости ждут, - она резко сменила тему, чтобы не сказать лишнего. Не дать понять, кого именно она пыталась почувствовать, ругая себя за эту слабую надежду, что он здесь. Мужчина странно посмотрел на девушку, слыша, как кто-то идёт за ним. Ему почему-то не хотелось отпускать дочь от себя. Впрочем, это было нормальным желанием для него. Но сегодня на самом деле что-то было иначе. Эта тревога образовалась странным комом ещё вчера внутри него. А теперь разливалась по венам с чужой кровью, заставляя волноваться. Но Мастеру нельзя было допускать подобного, потому что это будоражило контроль над его разрушительной силой. - Жан Марсель, милый? - Ашер решился прервать молчание между отцом и дочерью, в котором они могли провести множество часов, просто наслаждаясь друг с другом. - М? Иду, уже иду. - Любовь моя, ты ещё не видел Еву, - промурлыкал Ашер, проводя рукой по своим серебристым волосам. - О, она всё-таки пришла? – Жан Марсель не удержался и заправил ему за ухо выбившуюся прядку волос. - Я говорил, что она не пропустит такое событие. Алесана не стала провожать отца глазами. Она решила, что ей не стоит так долго слоняться по коридорам. Тем более с такой мрачной молчаливой свитой. Необходимо подняться наверх. Ночь обещала подарить своё тепло, но Алесана всё равно натянула поверх вечернего платья жакет отца, который для него оставил Ашер на стуле, утопая в длине его рукавов. Запах вампира ещё не успел проникнуть в ткань основательно, поэтому она довольствовалась тем, что осталось. Мастер вампиров шёл туда, где его ждал кто-то, желающий быть услышанным. Ему не нравилось подобное. Он верил своим ощущениям, особенно сейчас, когда Алесана была столь неспокойна. Что-то было не так. В этот раз могли вмешаться посторонние. А игра для Алесаны начиналась совсем скоро. Ведь слова и просьбы Жан Марселя ничего не значили для Лорены. *** Алесана сидела на открытой террасе, выложенной красноватой мраморной плиткой, уже избавившись от своего вечернего платья. Девушка успела натянуть на ноги высокие чёрные сапоги на ремнях, из которых выглядывали кружевные подвязки чёрных чулок на силиконовых полосках. Вид на них открывался только тогда, когда она закидывала одну ногу на другую, как сейчас. В остальное время эту картину скрывало серое просторное платье. Оно было простого кроя и из приятной ткани, как раз такое, в котором было удобно носиться между этажами, убегая от преследователей, не переживая, что оно запачкается или испортится. В этом была его роль. У каждого она имелась. Лорена думала, что она сегодня охотник. А её дочь понимала, что охотник так и не осознал, на кого начал охоту. Алесана немного хмурилась, думая о чём-то своём. Рассвет уже занимался. Вампиры один за другим засыпали в своих гробах, провожая эту ночь с лёгкой досадой, потому что шумное веселье и приятное угощение пришлось им по вкусу и хотелось продолжения. Только Мастер ещё бодрствовал. Он несколько минут назад поцеловал свою дочь на день, оставив её одну в тревожной тишине, которую зачем-то нарушила темноволосая женщина звуком своих шагов. А Алесане так хотелось, чтобы эти шаги принадлежали её отцу, чтобы он вернулся и забрал её с собой в их страшный мир, где с ним всегда спокойно, где она не хуже и не лучше других монстров, которые обитают в этом громадном доме. Лорена словно напоминала ей о том, что она здесь самый главный монстр. Просто об этом не говорят. - Зачем ты пришла сюда? - спросила Алесана, не смотря на ту, которая нарушила её покой. Небо наливалось чудными красками, это завораживало. - Ты прекрасно знаешь. Мы все ждём только одного, - Лорена села рядом, но на определённом расстоянии, чтобы можно быстро достать пистолет и выстрелить. В упор. – Марсель должен был рассказать тебе о разрешении. Женщина тоже успела переодеться, теперь её одежда не скрывала основной части её игрушек. На ремнях вокруг рук и талии крепились как минимум пять пистолетов, а в маленьких мешочках хранились неприятные гадости. Одну ногу Лорены обвивала широкая кожаная полоска. Под ней явно таилось много сюрпризов. Девушка невольно задумалась о том, что её потенциальный убийца совершенствует свои навыки. Раньше она бы никогда не стала брать маленькие ножи, скрывающиеся в рукавах, ограничивалась размерами побольше. Всё менялось, а Алесане казалось, что она остаётся прежней. Возможно, Жан Марсель тоже. Это её радовало. Отец был прекрасен в своей застывшей вечности. А вот она хотела двигаться дальше. Алесана не стала изучать до конца боевой арсенал своего убийцы, позволяя Лорене позже удивить себя. Ведь должно было остаться что-то, что делало игру острее. И только неприятные ощущения кого-то постороннего мешали предвкушению. «Кого ты привела с собой на этот раз?» - неприятный вопрос скользнул по мыслям девушки. - Он скоро заснёт. Пусть он и обеспокоен, - Алесана не полагала, что после этих слов её оставят одну. Но сказала это, показывая то, что знает о мыслях сидящей напротив. - Я давно не видела, как он засыпает, - внезапно проговорила Лорена, немного нервно сглатывая. Эта фраза всё равно казалась лёгкой, но на самом деле в ней таилось море упрёков. - Если бы я могла держать его за руку дальше, то, несомненно, не позволила бы ему тогда уехать. Или сделать то, что он задумал. - Он не нуждается в этом, - холодно проговорила Алесана, зная, что в её словах кроется множество сомнений. Но в ответ на такое обвинение она могла сказать только это, помня, что всё относительно. Кто-то имеет право винить её, а она имеет право видеть в этом свою силу. - Это тебе бы хотелось в это верить. А я знаю Марселя дольше тебя, - тут же перехватила настроение мыслей Алесаны женщина. - Интересно, знала ли ты, что когда-нибудь он оставит тебя? - это звучало риторически, потому что ей было известно, что её мать до сих пор не могла смириться с тем, что один из её любовников оставил её ради дочери. Даже из-за Ашера Лорена не страдала так долго. Конечно, Алесана была и её дочерью. Но это не мешало Лорене осознавать всю степень того, насколько чудовищно создание, которое вышло из её утробы. Поэтому от него необходимо избавиться, раз ей не позволили сделать это раньше. И дело было не только в гневе. Был ещё и страх. А всё, что пугало Лорену, она уничтожала, зная, что её страхи на пустом месте и из-за пустяков не родятся. Алесана была слишком опасна, чтобы оставлять её в живых. Особенно в руках Жан Марселя. И Лорена понимала, что Мастер не имеет власти над дочерью, упиваясь иллюзией, что это не так. Когда-нибудь наступит день, и монстр вырвется наружу, стерев в Алесане всё то, что Жан Марсель называл человечностью. Лорена прекрасно осознавала, что самым главным оружием Жан Марселя является их дочь. Именно она являлась гарантией, что весь мир падёт прежде всего к его ногам. Она не могла допустить подобного. - Твоих рук не хватит, чтобы удерживать такое количество мужчин подле себя, - усмехнулась девушка, покачав головой в ответ на мысли Лорены. - А мне нужен лишь мой отец. Для этого достаточно лишь этой ладони, - Алесана продемонстрировала свою руку. Чистую и немного бледную. - Не надо говорить мне о верности, - вспыхнула Лорена. - А я не про неё. Я про любовь... мама, - намеренно с горечью выговорила последнее слово Алесана, отворачиваясь. Ей было неприятно. Затеянный разговор не стоил потраченного на него времени. И эта уловка тоже не принесла удовольствия. - Не называй меня так! - повысила голос женщина, выплёскивая своё раздражение. Жаль, что она просила об этом не из-за того, что хотела казаться моложе. - Не смей утверждать, что что-то связывает нас с тобой! Я любила Марселя! И тебе этого не понять! - Ты говоришь об этом в прошедшем времени, - заметила Алесана тихо. - Поэтому его рука крепко сжимает мою ладонь в настоящем. Ведь я всегда буду любить его. - Мне не жаль, - немного тише и грубее проговорила Лорена. - Мне не жаль, что я никогда не была с тобой рядом все эти годы. И с ним тоже. Я никогда не желала видеть его, как твоего отца. Не хотела смотреть на эту, как ты говоришь, любовь. Как это отравляет его, делая его таким... Он не может быть отцом, особенно тебе, - «потому что он чудовище» захотелось добавить ей. Но она сдержалась. - И тебя я никогда не желала. Я ненавидела тебя, когда ты ещё была в моей утробе, убивая меня. У меня был повод убить тебя. Марсель помешал. Только поэтому ты родилась, оскверняя весь этот мир собой! Ты чудовище, пусть этого никто и не понимает, играя по сценарию Марселя. Но как бы он того не хотел, а я не позволю ему довести всё до конца. Изменить мир, в котором власть перейдёт к чудовищам, потому что те просто сильнее. Я не позволю ему подарить тебе этот мир, ввести тебя в него, как нечто, к чему стоит относиться спокойно и без опаски. Я не дам вам дурачить всех вокруг. Война случится. И именно ты совершишь первую ошибку. Тебя либо убью я, либо кто-то ещё. Лицо Алесаны словно окаменело. «О чём она?», - девушка быстро выкинула этот вопрос, ощущая, что Лорена уже на пределе. - Я рада, что папа любит меня. Так сильно, что готов изменить целый мир, переделав его для меня одной, - она немного дерзко посмотрела на Лорену. – Война? Да, вероятно, она случится. Это неизбежно. Но поверь, люди о ней не узнают. И папа добьётся своей цели. Этот мир станет домом для всех нас. Он станет моим, перестав быть твоим. Я отберу у тебя всё. - Мерзкое чудовище, - прошипела Лорена. Алесана тряхнула золотящимися в свете рассвета длинными волосами: - Начнём, пожалуй. Ты же не для разговоров здесь? Я отослала слуг на нижние этажи. И он только что закрыл глаза, - она улыбнулась шире, вскакивая на каменные перила террасы. Она немного наклонила голову в бок и расставила руки, показывая то, что у неё нет даже ножа. Солнечный свет подсвечивал её фигуру сзади, создавая впечатление, что её тело охвачено им. Платье слегка просвечивалось, отчасти обнажая. - Ты же за мной сюда пришла? У тебя же есть разрешение, чтобы убить любого здесь? Воспользуйся им. Я стану твоей единственной целью. - Дрянь, - Лорена поджала губы, видя то, как Алесана делает шаг назад, в воздух, а затем скрывается с глаз, падая вниз. - Начали! - заорала Лорена, понимая, что с этой гадиной эффекта неожиданности быть даже в сказке не может. Ведь мысли её мужчин выдают любые планы этому чудовищу. «Пока она не поняла, что они здесь, её лучше убить, - подумала она. – Иначе всё слишком затянется. Наш договор весьма шаток, Томпсон». Лорена быстро выхватила пистолет и спрыгнула следом, чувствуя, как быстро её охватывает адреналиновая эйфория. Джек ловко подхватил женщину уже в воздухе, помогая приземлиться. Несколько оборотней в обличии людей бежали на запах полукровки. Лорена не отставала.