디ss battle

Бокхен слышит, как чужие голоса становятся все громче и громче — освещение несколько слабеет, стафф окружает участников и продюсеров, а те в свою очередь неспешно собираются в кучу. Пару минут назад они прожигали друг друга взглядом, норовили задеть колкой рифмой, панчем, а теперь даже Джастис сменяет гнев на милость, однако все же довольно улыбается проигравшей команде. Бокхен замечает краем глаза, как наставник из противоположной команды кричит все тому же Джастису, что выбранный брюнетом бит поразил его с первых же секунд, и уже норовит вместе с молодым продюсером обсудить это с самим Бокхеном, но последний умело обходит нескольких рэперов и, притворившись, что не слышал ожидаемой похвалы, стремительно направляется к выходу, в глубине души веря, что еще не поздно. Совсем не поздно. Этот идиот стоит к нему спиной, поворачивая голову в сторону девушки-стаффа, что слышно тянет, мол, на улице довольно прохладно. Кенмин не меняется в лице, но послушно кивает ей и не спеша натягивает кепку задом наперед, забавно втягивая при этом воздух. По привычке. Будто собирается решить какое-то важное дело. Будто сейчас заведет серьезный разговор по поводу того же злосчастного шоу, с которого его только что безжалостно выпнули. Бокхен знает, что справедливо отнял у друга желанную победу, однако чувствует толику разочарования, и это не может не раздражать. Замечая, что Кенмин, все так же не выражая каких-либо эмоций, спокойно отходит от стаффа, намереваясь покинуть площадку шоу уже навсегда, брюнет невольно срывается с места, чувствуя, что негодование стремительно растет до высшей отметки. Он настигает его и, хватая за темный рукав куртки, небрежно тянет на себя. Кенмин оборачивается, лишь на мгновение приподнимая брови. Они оба молчат, неотрывно глядя друг другу в глаза. Бокхен злится, когда Кенмин спокойно изучает его, однако этот решительный и непоколебимый взгляд заставляет Бокхена все же невольно облизнуть губы. — Что скажешь? — только и произносит он. Дисс-баттл уже окончен, но с языка не сходит что-либо иное, кроме ядовитых фраз. Кажется, Джастис не так давно хвалил его за такую особенность. Кенмин все еще молчит. Его равнодушный взгляд плавно перемещается на губы брюнета, скулы, слегка растрепанную смоляную челку, торчащую из-под сдвинутых ко лбу очков, а затем снова встречается с темными глазами. Бокхен ощущает, что несмотря на внешнее спокойствие Кенмин будто окутывает его — этот взор словно красноречивее любых слов и действий — брюнет вновь невольно сглатывает, чувствуя как резко пересыхает в горле. — Бесполезный подсос имеет право на голос? — вопрошает светловолосый, будто бы искреннее удивляясь, и указывает на себя. Бокхен невольно хмыкает в ответ и медленно проводит языком по собственному ряду зубов. — Задело? — Ну, это должно было случиться рано или поздно. Однако твой язык действительно несколько островат. Бокхен щурится. — Ты так раздражаешь. Кенмин действительно удивляется, но привычно лишь едва вскидывает брови. — Тебя действительно это не колышет? — Бокхен ощущает, как эмоции достигают пика и теперь он мечется между двумя, совершенно противоположными до абсурда чувствами. — Почему ты ведешь себя так несерьезно? Почему ты, черт возьми, не был агрессивным во время дисс-баттла? Знай я о том, что ты включишь лишь пару мусорных слов в подготовленный текст, разорвал бы тебя с потрохами иными панчами — определенно задел бы за живое сильнее. Бокхен выпаливает это и не отрывает от него взгляда. Он действительно ощущает, как готов сорваться с места в любую секунду. За тем, чтобы вызвать желаемую реакцию насильственным методом или... Сорвать недосказанные фразы с этих слегка пухловатых губ. К его удивлению Кенмин чуть улыбается. Он становится к нему почти вплотную, протягивает руку, снимает безвкусные очки и уже пальцами другой неторопливо проводит по растрепанной шевелюре брюнета. — Тебя это сильно завело, не так ли? Это можно интерпретировать двусмысленно, но Кенмин, словно читая его мысли, улыбается шире. — Ты бы видел себя во время баттла — такой возбужденный, ожидающий чего-то большего, готовый броситься в ответ на любую фразу, — Кенмин так же медленно переводит ладонь с темных волос Бокхена на его затылок, внезапно крепко хватая за загривок и больно оттягивая назад. Парень шипит от неожиданности, но тотчас раздраженно хмурится от одного лишь осознания, что такой резкий перепад, такая сторона Кенмина, с которой мало кто знаком, приводит его в исступление. Мало-помалу он добивается своего. — Нравится ведь? — тихо проговаривает светловолосый, заставляя Бокхена стыдливо прикрыть глаза. Брюнет часто слышал от продюсеров, что Кенмин обаятелен, словно засранец — он всегда невозмутим, сдержан, но в то же время харизматичен и впрямь привлекателен. Бокхен поднимает взор, замечая, как в чужих глазах плещется буквально животная страсть, дикий инстинкт, который почти всегда успешно побуждает в нем только он, брюнет, а потому довольно облизывает губы, расплываясь в улыбке. Кенмин переводит на них взгляд и, наклоняясь, кусает одну из половинок, сильно оттягивая на себя, заставляя рэпера сдавленно замычать в ответ, вскинуть брови домиком. Он гладит его шею, чуть сжимает ее напоследок всей пятерней и, проведя с нажимом по груди, резко отходит назад. Вначале Бокхен дезориентирован, не понимая, что бы это значило, он просто продолжает тяжело дышать в ответ, пока не замечает, как из-за угла резко выходит небольшая группа стаффа, увлеченная разговором. Они замечают их и уже идут навстречу, когда Кенмин поправляет кепку и, отходя еще дальше, слегка кланяется им: — Взял слово с этого засранца, чтобы хоть попытался дойти до финала, — тянет он, прерывая их вопросы на корню. Бокхен не может сдержать лукавой улыбки. Он продолжает смотреть вслед широкой спине, не слыша, как все тот же стафф просит вернуться его на съемочную площадку.