Ради тебя я стану богом

      Сэм чуть пошатнулся, когда ноги вновь ощутили твёрдую землю под ногами, стиснул зубы, ощущая, как поселившаяся под кожей непроходящая и раздражающая мелкая дрожь усилилась за время совсем короткого и весьма мягкого перелёта, и осмотрелся. Уже по-своему привычное помещение кухни на секунду почти заставило испытать чувство безопасности.       Михаил, который убрал руку и отошёл, едва они приземлились, двинулся к столу, за которым сидела незнакомая девушка, вскочившая на ноги при их появлении. Сэм ещё пытался задуматься, как вежливее спросить, кто она такая, отгоняя настойчивую мысль, что всё происходящее не реальность, а лишь очередная фантазия дьявола, когда появились Руби, Адам и Люцифер.       Михаил остановился и мгновенно обернулся к ним, окидывая внимательным взглядом, а девушка подбежала к Руби и сжала её в объятиях с невнятным восклицанием. Сэм невольно посмотрел на Люцифера, судорожно сглотнул и отчаянным усилием воли сдержал порыв выбежать из кухни немедленно. Внимание переключилось, когда Адам как-то неуверенно шагнул в его сторону.        — Джул, я в порядке, — голос Руби, который звучал преувеличенно спокойно, заставил окончательно встряхнуться. Настойчивые мысли о том, что он лишь позволяет себе верить в иллюзию, которые не желали уходить, немного поблёкли. Сэм сделал глубокий вдох. — Серьёзно не ранена. И бывало и хуже. Не плачь, всё позади. И кстати знакомься. Это Сэм, но тот… про которого я говорила. Сэм, это Джулия. Моя хорошая подруга, которая весьма помогла нам в ваших поисках.        — О, привет, — Джулия, на щеках которой ещё не просохли дорожки от слёз, отпустила Руби, повернулась и выдавила немного нервную улыбку. Сэм сглотнул, задавил в зародыше мысль, что новый персонаж в иллюзии призван лишь для её реалистичности, и медленно кивнул. — Рада познакомиться. Это немного странно, конечно, потому что я вроде как тебя знала, ты… Ой, само собой не ты, в общем, другой Сэм, который тут жил, помогал мне с заданиями иногда и… Я не то говорю. Простите. Я очень нервничала, и безумна рада, что вы все в порядке. И мне вообще, наверное, уже пора. Джон под присмотром, но вам сейчас явно не до гостей, и… Я приготовила обед. И ужин. И, возможно, на несколько дней. Мне просто… Пора, да. Мне пора идти. Руби, заглядывай к нам, если будет минутка, — Джулия махнула рукой и направилась к дверному проёму, ведущему на заднее крыльцо, который напрягал отсутствием двери.        — Джулия, — негромкий оклик принадлежал Михаилу, и Сэм, который медленно пытался осмыслить всё сказанное Джулией на одном дыхании, удивлённо моргнул. — Спасибо, — серьёзно кивнул Михаил, когда Джулия обернулась.        — Не за что, — голос дрогнул, а Джулия остановилась и неожиданно прислонилась к стене, в шаге от порога. — Я только хотела помочь. И если у меня получилось, то вот и день прожит не зря. Ой. Я же приготовила аптечку, как ты и просила, — она перевела взгляд на Руби. — В гостиной. Там всё, что может понадобиться при несерьёзных ранениях, лёд для ушибов и горячая вода. Хотя это чушь, вы все, разумеется, хотите в душ, и вообще сами разберётесь, я просто… Если что, она там.        — Если никто не возражает, именно ванной комнатой я и воспользуюсь, — с непроницаемым выражением лица проинформировал Михаил и направился к проходу в гостиную.       Сэм проводил его рассеянным взглядом, краем сознания отмечая, что только на лице Михаила местами заметна кожа, покрытая грязью, а не бурой коркой засохшей крови. Не вслушиваясь в то, что Руби чуть поспешно и весьма убедительно говорила Джулии, подойдя к ней ближе, Сэм нашёл глазами Адама, который успел оказаться возле холодильника, но так и не открыл его.        — Моего дорогого братца сегодня посещают чудные идеи, — бодрый тон Люцифера, где умеренно сочетались ехидная насмешка и жизнерадостность, заставил Сэма вздрогнуть. Приступ тошноты, который подкатил, когда ровно таким же тоном в голове прозвучало «Сэмми», наложенное на пробирающую отвращением картинку, толкнул сжать губы плотнее, сдерживая не столько позыв, сколько крик. — Пожалуй, я его даже поддержу, — Люцифер демонстративно вскинул руки, по локоть покрытые кровью, которая местами даже не выглядела до конца засохшей, когда Руби повернулась к нему. — В мясника я играю по средам и субботам, а сегодня, кажется, четверг. Если желаешь избавиться от этой подранной тряпки, — Люцифер взмахом руки указал на сарафан Руби, в котором зияли значительный прорехи, — и смрадного запаха тварей, можешь составить мне компанию, мартышка.        — Люц, — Руби устало усмехнулась и покачала головой. Сэм стиснул зубы, теперь пытаясь сдержать злость и обиду, которые вспыхнули мгновенно, не считаясь с отчётливым пониманием, что Люцифер просто шутил, даже куда мягче обычного. Понимание, что это может лишь являться осознанной провокацией в иллюзии, сталкивалось со вспышкой вполне обычной ревности в реальности. Находиться в собственной голове становилось невыносимо. Сэм сжал кулаки до боли. — От твоего великодушного предложения я откажусь, но просто в качестве информации: в шкафу имеются запасные полотенца и ещё немало принадлежностей. Если они вдруг тебе понадобятся.        — Если, — многозначительным тоном подчеркнул Люцифер и неожиданно перевёл взгляд на Джулию, которая наблюдала за диалогом не менее растерянно, чем, как полагал Сэм, и он сам. — Эй, обезьянка. Если бы я решил замутить фигню с ковчегом, точно придержал бы тебе местечко, — Джулия с недоумением моргнула, и Люцифер указал пальцем на Руби. — Она объяснит.       Сэм неосознанно сделал шаг вслед, когда Люцифер развернулся и повторил путь Михаила, но замер. Противоречия раздирали изнутри, и только понимание, что он должен сохранять хотя бы внешнюю адекватность, толкало держать себя в руках, пусть даже и весьма условно. Мысль о том, что можно сбежать от всех, сославшись на приём душа в соседнем доме, неожиданно показалась спасением.        — Я… — собственный голос показался чужим, и Сэм откашлялся, прежде чем продолжать. Мелькнула мысль, что Адаму, возможно, нужна помощь, но Сэм заставил себя отложить её на потом, осознавая, что в теперешнем состоянии он скорее навредит. — Возьму вещи, если ты не возражаешь, и приму душ у соседей.        — Я покажу полку, на которой хранятся совсем новые, — тут же отозвалась Руби. Сэм проследил взглядом, как она быстро показывает что-то жестами Джулии, при этом кивая головой на Адама, который всё-таки открыл холодильник и теперь разглядывал его содержимое. — Кстати говоря, ты можешь перенести их в свою комнату. Разумеется, не сейчас, а позже. Это будет удобнее.        — Да, — кивнул Сэм, медленно доходя до вывода, что Руби хочет поговорить, но не хочет оставлять Адама без присмотра. Желания беседовать отсутствовало полностью, но Сэм попытался напомнить себе, что реальные ощущения и контакты лучший способ стереть сомнения, посеянные жестокой иллюзией джиннов. — Это хорошая идея. Занесу их прямо сейчас. Всё-таки это твоя спальня и вламываться в неё постоянно некрасиво.        — Ерунда, — отмахнулась Руби и направилась к лестнице, но остановилась, поравнявшись с Адамом и легонько коснулась его плеча. — Эй, ты как?        — Я нормально, — ответ прозвучал так быстро, что у Сэма не осталось сомнений, что он был лишь заготовленной репликой, видимо, отработанной Адамом до автоматизма, хотя и за короткий промежуток времени. — Подумал, что бутылка пива — это не самая плохая идея. Кто-нибудь будет?        — По-моему, и чего покрепче бы не помешало, — немного неуверенно отозвалась Джулия, оттолкнулась от стены, на которую продолжала опираться всё это время, и подошла ближе к ним. — Но Руби всё равно вряд ли мне разрешит, она почему-то в такие моменты всегда вспоминает, что я несовершеннолетняя, так что и пиво сойдёт. Если ты не против, составлю тебе компанию на бутылочку, и потом вернусь домой.        — Да, супер, — Адам тряхнул головой, будто пытаясь отогнать навязчивую мысль или нечто подобное, достал из холодильника две бутылки, протянул одну Джулии и направился к столу. — Как Джон?        — Хорошо, — мгновенно заверила Джулия, в голосе которой слышались нервные ноты. Опустилась на стул напротив и легко сдёрнула крышку со своей бутылки. — Он в порядке. Благодаря тебе и Михаилу. Никогда не забуду, что вы для него сделали. И рада, что ты хоть как-то в порядке тоже. И… На тебе столько крови, что я не понимаю, есть ли под ней раны, но если есть, их можно обработать. Душ, конечно, потом смоет, но антисептик никогда не лишний. И я училась на ветеринара, а не на врача, но всё же со ссадинами справиться способна.        — А я на врача, — Адам неожиданно, казалось, неподдельно оживился и глотнул из своей бутылки, которую успел открыть. — Но не сложилось, когда мою мать и меня съели гули.        — А у меня не заладилось, когда ругару растерзали отца, — Джулия вздрогнула, но говорить не перестала. — Пока занималась похоронами и пыталась прийти в себя, колледж немного… пострадал. Демоны. Но как ты тогда жив, если?..       Сэм вздрогнул и потерял нить завязавшегося разговора, когда Руби ухватила его за руку и потянула за собой. Преодолевая лестницу как в тумане, Сэм пытался успокоить себя мыслью, что отвлечься для Адама сейчас далеко не худшее. Даже допущение, что джинны навеяли Адаму нечто схожее с тем, что досталось ему самому, заставило Сэма передёрнуться.       Руби распахнула дверь, и Сэм тряхнул головой, отгоняя упрямое сомнение, что джиннов в реальности не было. Сосредоточиться на Руби, с лица которой исчез даже намёк на улыбку, оказалось не так просто. Сэм проследил взглядом, как она подходит к шкафу, силясь хоть как-то разделить путающиеся мысли. Руби вытащила потрёпанное полотенце и закутала в него стопку вещей.        — Вот, — она протянула её ему, и Сэм машинально взял. — Эти новые, так что, может, тебе будет немного проще. Или всё равно. Но пусть будут. И ты, само собой, можешь брать и остальные. В любой момент.        — Я… — Сэм сжал пальцами край полотенца, машинально отмечая, что Руби воспользовалась им, очевидно, не желая пачкать одежду, и напомнил себе, что он в реальности. И Руби не образ, созданный Люцифером, а человек, который немало для него сделал. — Спасибо. За всё спасибо. Вы вытащили нас.        — Это не моя заслуга, — Руби натянуто улыбнулась. — Но всегда пожалуйста. Джулия видела, как вас увозили. И предположила, где может находиться машина, путь которой частично отследила. Люц подтвердил предположение. Какой-то там поиск с помощью ангельских сил. И они с Михаилом придумали план. У меня в нём была весьма скромная роль.        — Это… — Сэм силился сказать что-нибудь подходящее, но слова застряли в горле острее костей. Голова почти закружилась от взметнувшихся мыслей, и Сэм едва подавил желание сжать её руками. Напоминание, что реальность никак не изменилась, и всё пережитое было только иллюзией злобных монстров, помогало ничтожно мало. — Да. Это…        — Сэм, — Руби неожиданно подошла почти вплотную и обхватила ладонями его лицо. Сэм слабо дёрнулся, но неожиданно понял, что прикосновения не раздражают. — Посмотри на меня. И послушай. Я не стану ничего спрашивать, но не надо быть большого ума, чтобы понять, что вас заставили пережить самые жуткие из возможных кошмаров. Это тяжело, и не пройдёт бесследно. Тем более если ты будешь пытаться справиться с этим в одиночку. Я помогу всем, чем смогу, но этого не будет достаточно. И где-то в глубине души ты и сам это понимаешь. Может, мне и не стоит этого говорить, но даже Джулия, которая не знала о вас ровным счётом ничего, определила состояние Люцифера отчаянием от потери любимого человека. И то, что видела я за эти адовы несколько часов. То, что Михаил и Люцифер сделали и что готовы были сделать. Если это не любовь, то я не знаю, что тогда она. Просто постарайся об этом помнить.       Дарящие хоть какое-то успокоение, временное и далеко неполное, пальцы исчезли, дверь тихо закрылась, а Сэм продолжал смотреть в абстрактную точку в пространстве. Мысли бесновались. Руки сжимали край полотенца всё крепче. А что-то внутри упрямо пробивало себе свободу, хотя это и давалось ему непростой ценой. Сэм с силой зажмурился на миг, а затем пошёл в выделенную ему комнату.       Отобрав чистый комплект одежды, Сэм нашёл в шкафу полотенце, оставил остаток стопки вещей на кровати и побрёл вниз. Мозг скорее из привычки фиксировать множество деталей окружающей обстановки, чем осмысленно отметил, что к беседе Адама и Джулии присоединилась и Руби. Свежий воздух почти опьянил снова. Дорогу до соседнего дома Сэм не запомнил.       Вид гостиной, мгновенно навеявший воспоминания о ссоре с Люцифером, заставил ярче ощутить противную дрожь под кожей. Сэм едва не обхватил себя руками, словно наяву чувствуя пронизывающий холод, который он ощущал каждое мгновение в иллюзии. Странная мысль, подобно ростку надежды, пронеслась вдруг в голове. Сэм свёл брови, не понимая, хочет ли он её обдумывать.       Медленно двинувшись в сторону ванной комнаты, Сэм с горечью сглотнул, вспоминая, как теснил туда Люцифера, сам не веря, что решился на что-то подобное. Иллюзорные воспоминания накладывались противоречием сверху, и Сэму хотелось кричать всё больше и больше с каждым мгновением. Сознание частично прояснилось только тогда, когда горячие струи ударили по спине.       Надрывный вздох вырвался из горла, и Сэм запрокинул голову, подставляя под живительные струи лицо. Желание найти наждачную бумагу и тереть кожу до тех пор, пока не останется и следа того, чего даже не было на самом деле, толкнуло Сэма задуматься о безумии, которое вполне могло захватить его незаметно. Мозг воспротивился гипотезе, и Сэм с отчаянием ударил стену кулаком.       Рефлексы работали исправно. На автопилоте Сэм взял гель для душа, сделал воду ещё горячее, мало беспокоясь о том, что ещё немного и её температура позволит получить лёгкие ожоги и закрыл глаза, отгоняя «Сэмми», звучащее с самыми разными интонациями, но настолько часто, что теперь непрерывной бегущей строкой крутилось в голове. Сэм на ощупь нашёл шампунь.       Мысль, родившаяся в гостиной, упрямо вернулась. Позволив струям обрушиться на напряжённую шею, промывая попутно и волосы, Сэм стиснул зубы и попытался её осмыслить. Воспоминания о том, насколько разительно отличались ощущения во время первого поцелуя в реальности от испытанных в голове Люцифера подтолкнули к логичному выводу, что это могло бы стать спасением.       Сэм сглотнул до боли в горле, пытаясь понять, насколько сумасшедшей является идея использовать яд в качестве лекарства. Руки скользили по телу, разнося гель, повторно втирали в волосы шампунь, а Сэм размышлял. Думать о Люцифере как о лекарстве не хотелось. Но аналогия нашла живой отклик у мозга, который исправно выдал, что противоядия нередко изготавливают на основе яда.       Потеряв счёт времени, Сэм опомнился только тогда, когда вода стала прохладной настолько, что кожа покрылась мурашками. Растирая волосы полотенцем, Сэм машинально искал взглядом одежду. Джинсы пришлись привычно впору, а рубашка, идентичная одной из его собственных, даже временно подарила что-то похожее на успокоение.       Причин задерживаться в ванной комнате не осталось, и Сэм нехотя вышел в коридор, отдавая себе отчёт, что возвращаться в дом Руби не хочется совершенно. Бесцельно двигаясь вперёд, Сэм дошёл до лестницы. Остановился, но резонно подумал, что хозяевам уже всё равно, кто осмотрит их дом и пошёл наверх. За дверями, которые он открывал одну за другой, не находилось ничего необычного.       Дойдя до угловой комнаты, которая, вероятно, служила гостевой спальней, судя по абсолютному порядку и чуть обезличенной обстановке, Сэм пожал плечами и пообещал себе, что просто передохнёт, прежде чем возвращаться. Больно кольнуло понимание, что Адам, возможно, хотел бы видеть рядом брата, а не заботливых и понимающих, но всё-таки чужих девушек.       Сэм опустился на кровать, застеленную покрывалом пастельного цвета, и наконец-то позволил себе сжать голову руками. Мокрые волосы упали на запястья, а сорвавшиеся с них капли покатились куда-то к локтям. Сэм вздрогнул, вспоминая, как также скатывалась кровь в иллюзии джиннов, и слишком резко встряхнул руками. Плечи отозвались болью, как и голова.       Из горла вырвался протяжный вздох. Понимание, что так он не выдержит и нескольких часов, не сойдя с ума на самом деле, заставило искать выход. Слова Руби неожиданно скооперировались в голове с собственными размышлениями, и Сэм потёр подбородок. Страх накатывал удушливыми волнами, заполняя собой, казалось, всё, но надежда, пробивающая себе дорогу, не давала отступить.       Запрещая себе продолжать размышления, которые открывали дорогу не только возможным решениям, но и сомнениям, Сэм с силой сжал пальцы в замок, проигнорировал раздавшийся хруст и закрыл глаза. Навязчивые картины, вызывающие усиление противной дрожи, удалось отогнать только с третьей попытки. Сделав глубокий вдох, Сэм понадеялся, что молитвы работают в любом мире.       «Люцифер. Если ты меня слышишь, я… Мы можем поговорить? Ты мне… очень нужен сейчас».       Формулировка показалась откровенно жалкой, страх взметнулся с новой силой, но Сэм только крепче сжал пальцы, которые уже начали млеть, и мысленно твердил слова повтором, не оставляя себе даже доли секунды на размышления. Осознание, что его колотит крупная нервная дрожь, совпало с фразой Люцифера, произнесённой удивительно спокойным тоном:        — Сэмми, твою молитву я бы услышал даже на Юпитере, а не просто в соседнем доме. Необязательно твердить её, как заевшую…       Уже не слыша окончания, Сэм разомкнул руки и вцепился в край покрывала, пытаясь не позволить подступающей истерике случиться. Обращение забилось в голове, словно рикошетя, и каждым своим повтором принося новую вспышку боли и слепого ужаса. На миг Сэму показалось, что он проваливается в темноту, а потом его внезапно обняли за плечи руки, разом дарящие такое необходимое тепло.       Дыхание неожиданно быстро выровнялось. Не сразу, но Сэм осознал, что Люцифер успел сесть рядом и теперь явно не собирался его отпускать. Вспомнив, как он шарахнулся от простого обращения, Сэм протяжно вздохнул, осознавая, что Люциферу вряд ли было легко решиться на физический контакт. Мысль тут же нашла отклик в утверждении, что дьяволу несвойственна нерешительность.       Глаза всё-таки зачесались, а мечущиеся подобно запущенным в центрифугу острым иглам эмоции требовали попеременно вырваться и прижаться крепче. Сэм неосознанно вскинул ладонь и остановился, только когда в сознании промелькнула мысль, что он собирается закрыть рот самому себе в попытке сдержать рвущийся крик. То, что могло стать решением, неожиданно предстало проклятием.        — Не называй меня так, — просьба прозвучала едва ли не обессиленным скулежом, и Сэму на мгновение показалось, что в этот момент он ненавидел себя больше, чем когда-либо в жизни. — Хотя бы какое-то время. Пожалуйста. Я…        — Сэм, — голос Люцифера прозвучал настойчиво и по-прежнему спокойно, но Сэму почудилось в нём тщательно маскируемое отчаяние. — Я не собираюсь причинять тебе какой-либо вред. Я не причиню тебе вреда, — Люцифер произносил фразы с небольшой расстановкой в словах, словно желая убедиться, что они доходят до сознания адресата. Сэм прикрыл глаза, с удивлением понимая, что паника совсем незначительно, но уменьшилась. — И если ты желаешь, чтобы я величал тебя обезьяной, или, скажем, тираннозавром, то кто я такой, чтобы с тобой спорить? — ехидства, которое уже какое-то время звучало скорее незлой насмешкой, в последних предложениях прибавилось, и Сэм с опозданием понял, что слабо и нервно, но усмехается. — Так что предпочитаешь?        — Тебя, — ответ вырвался самопроизвольно. Сэм прикусил губу, но пожалеть о сказанном не смог. Руки сжались чуть сильнее, и разительный контраст между испытанным холодом в иллюзорной клетке и реальным теплом, которое он уже почти привык чувствовать рядом с Люцифером, стал явственнее. Отогнать мысли о том, что это лишь очередная уловка, продолжающая игру, неожиданно оказалось легко. Сэм чуть переместился так, чтобы прижаться спиной к груди Люцифера, сполз немного ниже и едва слышно попросил: — Не уходи.        — Без тебя и не собирался, — невозмутимо отозвался Люцифер. Сэм попытался проанализировать свою реакцию на обыденную фразу, которая тем не менее значила немало, когда неожиданно почувствовал, как на его макушку неуверенно опустился подбородок. Люцифер замер на доли секунды, но, очевидно, не встретив явного сопротивления, устроился удобнее, похоже, не обращая ни малейшего внимания на мокрые волосы, и каким-то совсем незнакомым тоном тихо добавил: — Сэм, обезьянке, который не хочет помощи, помочь невозможно. Я видел достаточно, чтобы не испугаться жалкой придумки не менее жалких тварей.        — Ты хочешь… — голос сорвался на хрип, а паника взметнулась вновь с такой силой, что Сэму показалось, что он задыхается.       Рванувшись из рук Люцифера, Сэм попытался вскочить на ноги и не сразу понял, что тот и не собирался его отпускать. Глаза обожгли слёзы безнадёжности, а здравый смысл испарился без следа, сметённый липким всепоглощающим страхом. Попытка вдоха заставила горло сжаться спазмом. Сэм без надежды дёрнулся ещё раз. Люцифер неожиданно ослабил объятие.       Раньше, чем Сэм сообразил, что шанс обрести свободу у него есть, Люцифер ловко развернул его лицом к себе. Глядя в голубые глаза, где сейчас читалась неприкрытая боль, Сэм и сам не понял, как неожиданно вдохнул полной грудью. Паника стремительно сменялась стыдом. Чувствуя, как щёки заливает предательская краска, Сэм попытался опустить голову, но Люцифер ухватил его за подбородок.        — Дыши. Медленно и спокойно. Сэм, я не собираюсь делать ничего против твоего желания.        — Я… — хриплое дыхание будто поглотило буквы, но в голове неожиданно резко прояснилось после фразы, прозвучавшей уверенным обещанием. Поток мыслей уже привычно раздвоился, но обрёл чёткость. Сэм сглотнул, как-то резко вспоминая первоначальную идею, которая и толкнула его к молитве. Уже испытанная разница ощущений только подтверждала, что это может выступить решением. — Я, наверное, хочу, чтобы ты… Я не знаю, — сдался Сэм, понимая, что если брать за данность, что он находится в реальности, то последнее, на что он хотел бы обречь Люцифера, это наблюдать ад иллюзии своими глазами. Но уверенность, что Люцифер единственный, с кем он хочет поделиться хоть как-то, толкала к действию. — Я не смогу рассказать, — фраза прозвучала с запинками, и Сэм почти почувствовал злость на себя. Заметил чуть ожесточившийся взгляд Люцифера, который тем не менее не отпустил его плечо, сжимая его сильно, но и бережно в то же время, и быстро пояснил, отгоняя стыд и сомнения: — Ты можешь смотреть, если действительно… Но я просто не могу, Люцифер. Не могу об этом говорить.        — Я предпочёл бы знать, — за вроде бы нейтральным, лишь немного хмурым теперь тоном Люцифера улавливалось что-то ещё.       Сэм прикрыл глаза, уже не понимая, зачем вообще всё это затеял. Но тепло от рук Люцифера, по-прежнему прогоняющее дрожь, напоминающую невыносимый зуд под кожей, не позволяло остановиться. Вдохнув так глубоко, как только мог, и, ощущая себя ныряльщиком на глубину, Сэм сконцентрировался на осознании, что он в реальности, открыл глаза и встретил взгляд Люцифера.        — Смотри. Что угодно, Люц, — прозвучало настолько устало, что Сэм мысленно вздрогнул. — Но я… Обезьянки называют подобное доверием, — улыбка получилась вымученной и, как Сэм подозревал, откровенно жалкой. — Я не хочу его навязывать, не оставляя выбора. И если ты не готов или оно тебе не нужно, то… скажи это сейчас. Потому что на следующую попытку мне просто не хватит сил.       Люцифер не ответил, но его глаза потемнели, и Сэм дёрнулся, сам не понимая, желает он освободиться или поддаться навстречу. Пальцы Люцифера, так и удерживающие подбородок, скользнули по щеке, и Сэм невольно склонил голову, желая прижаться сильнее. На неуловимое мгновение всё стало кристально ясным, и жестокая иллюзия определилась в голове исключительно иллюзией.       Пальцы очертили скулу и коснулись лба. Сэм подавил желание отшатнуться, но невольно зажмурился, словно это могло помочь не помнить. Запоздалое понимание, что Люцифер может просто испытать отвращение и исчезнуть спровоцировало новый взрыв страха, но Сэм только сжал кулак, заставляя себя остаться сидеть на месте. Не видя, но чувствуя, как напрягается Люцифер, Сэм прикусил губу изнутри.        — Что угодно, Сэм, — с совершенно непонятной интонацией произнёс вдруг Люцифер, и глаза распахнулись сами собой. Сэм моргнул, не понимая реакции Люцифера, и уже с трудом находя силы давить в себе сомнения и страхи, которые рвались на свободу. — Я сделаю, что угодно, — то ли пояснил, то ли предложил Люцифер. — Тебе не надо просить. Просто скажи.        — Я не хотел… — Сэм оборвал сам себя, не зная, что на самом деле пытается сказать.        — Я могу убить каждую тварь в этом мире, Сэм. Каждую тварь, руки которой расписаны безвкусными рисунками. Но тебе это не поможет.        — Помоги мне забыть, — Сэм заставил себя произнести фразу раньше, чем испарились остатки решимости.       Рука взлетела вверх, готовясь остановить уже отстранившиеся ото лба пальцы, когда в голове пронеслось предположение, что Люцифер может понять фразу буквально. Но тот только чуть прищурился, а затем подался вперёд, и Сэм ощутил лёгкое прикосновение к губам. Удивление от того, что Люцифер каким-то чудом понял суть просьбы правильно, накрыло волной.       Не давая спутанному клубку негативных эмоций затопить ядом сознание, Сэм судорожно обхватил Люцифера рукой за шею, притянул ближе и углубил поцелуй. Холод внутри стремительно начал превращаться в жар. Сэм внезапно с отчаянием осознал, что тот приносит не меньшую боль, ощущаясь почему-то неправильным, словно насильно насаждённым.        — Сэм, — Люцифер отстранился и упёрся рукой ему в грудь, когда Сэм, ведомый отчаянием, потянулся следом. — Дыши, — с поразительным, словно вновь обретённым спокойствием добавил Люцифер, перебрался по кровати, облокотился на спинку в изголовье, устраиваясь скорее сидя, чем лёжа, и похлопал рукой рядом с собой. — Иди сюда.        — Ты не хочешь?.. — Сэм сглотнул, пытаясь не утонуть в шквале из смеси обиды, непонимания, непроходящего отчаяния и стыда. Но взгляд Люцифера, в котором отчётливо читалась просьба, притягивал как магнитом, и Сэм послушно передвинулся на место, по которому Люцифер хлопал ладонью. — Прости.        — Сэм, обезьянки не лечат обморожение интенсивным теплом, — почти беспечным тоном прокомментировал Люцифер, и Сэм завис, позабыв даже о рвущих на части эмоциях, анализируя услышанное. Люцифер ловким движением подтянул его чуть к себе, заставляя опереться на его грудь, обнял и более серьёзно добавил: — Процесс должен быть постепенным, иначе вред превысит пользу.        — Откуда ты?.. — Сэм неподдельно растерялся, но поймал себя на мысли, что повторение позы разом принесло успокоение.        — Как-то мне попалась одна медсестричка, — Люцифер вновь устроил подбородок на его макушке, и Сэм неожиданно для себя расслабился. — Во время пыток она явно думала не о том.        — Боже, — Сэм обречённо качнул головой, но остальные комментарии оставил при себе, понимая, что винить Люцифера за прошлое, о котором он сам прекрасно знал, просто нечестно.        — Ты сам спросил, — Сэм почувствовал, как Люцифер пожал плечами, а в его голосе отразились ноты наигранной обиды, располагающие предположить, что в следующую секунду он по-детски надует губы.       Сэм поймал себя на неуверенной, но искренней улыбке, и прижался к Люциферу чуть сильнее, ощущая, как тепло окутывает теперь всё тело, изгоняя дрожь будто бы безвозвратно. Пальцы Люцифера заскользили по его груди, неторопливо, почти ленивыми прикосновениями оглаживая кубики пресса через футболку. Ласка на удивление принесла не возбуждение, а успокоение.        — Прости. За всё это, — Сэм сглотнул, по мере стремительного возвращения здравого смысла осознавая, насколько жалко и глупо выглядел. Рука самостоятельно дёрнулась вверх, и прикрыла глаза. — Я просто… Это было слишком. Они… Ты видел.        — Сэм, — Люцифер отвёл его руку от лица, медленно переплёл их пальцы, не прекращая свою изучающую ласку свободной рукой, и продолжил размеренным тоном, словно решил сообщить прогноз погоды на завтрашний день: — Ты видел то, что я считаю настолько постыдным, что предпочитаю прятать от самого себя. Я просил Михаила. Я готов был его умолять. Старик отлучался слишком часто. Но у меня был брат. Тот, на кого я равнялся. Тот, кто учил меня и, как говорил, любил. Тот, кого беззаветно любил я. Михаил боготворил отца. А я — его. Но он этого не замечал. Ослеплённый желанием оказаться лучшим в глазах нашего дражайшего папули, он даже не понимал, что он единственный, кто мог нанести мне удар, который мне не парировать.        — И он ударил, — едва слышно прошептал Сэм, когда Люцифер умолк, словно уйдя в свои мысли. В голове прояснялось так быстро, что это пугало. Сэм медленно втянул носом воздух и поймал себя на том, что сейчас понять, как он мог в какой-то момент поверить в происходящее в иллюзии, намного сложнее. Здравый смысл подсказал, что момент просветления с высокой вероятностью временный. Воспоминания о разговоре с Люцифером в Карфагене выплыли откуда-то из таких глубин сознания, что показались давним позабытым сном или событиями, случившимися в другой вселенной и с другими людьми. Сэм прикусил губу, понимая, что сейчас рассказ Люцифера звучит и воспринимается совершенно иначе. — Люцифер, я… понимаю. Можешь не верить, но я понимаю. Дин не бил. Но остальное…        — Неужели ты узрел сходство наших судеб, о котором я твержу тебе годами? О, Сэм, — патетичность, с которой прозвучала фраза, разом напомнила привычную манеру общения Люцифера, но то, как ненавязчиво, но подчёркнуто он произнёс имя, что-то перевернуло внутри. Сэм, поначалу собираясь шутливо ударить Люцифера локтём, вместо этого сжал его пальцы чуть крепче и провёл подушечкой большого по ладони. Люцифер вздрогнул, и Сэм затылком почувствовал, как сильно дёрнулся его кадык. — Он считал, что я его предал, — продолжение прозвучало так неожиданно, что теперь вздрогнул сам Сэм. — Ослушался папулю, посмел возражать ему, что равноценно предательству, а значит, предал и Михаила.        — Он настолько отожествлял себя с отцом, что не видел разницы, — сглотнул Сэм, неожиданно по-новому видя глубину конфликта между братьями. — Но она была.        — Не то чтобы это кого-то заботило, — согласился Люцифер с уловимым ехидством, не особо успешно скрывающим боль в голосе. — Я желал отомстить. Но мне нужна была армия. Преданные исключительно мне воины, которые умрут за меня.        — И ты решил их создать, — Сэм, продолжая гладить ладонь Люцифера, неожиданно понял, что горло пересохло. — Это была хоть какая-то гарантия. Набирай ты ангелов, готовых предать небеса, ты никогда бы не был уверен, не сменят ли они сторону в последний миг.        — Я строил своё королевство, — Люцифер снова пожал плечами. — И это казалось забавным. До момента, когда я понял, что повторяю путь старика. С той только разницей, что ему подчинялись из благоговения, Михаилу — из уважения, а мне — из страха. Четверо Князей Ада. Одни из моих первых и самых сильных созданий. Генералы будущей битвы.        — Боже мой, — пробормотал Сэм, когда в голове вдруг как-то резко щёлкнуло. — Ты не пытался доказать отцу… Ты хотел доказать Михаилу. Что можешь ударить в ответ. Также безжалостно, как это сделал он. Можешь стать тем, кем он обрёк тебя быть.        — Когда-нибудь я покажу тебе, как чувствуют ангелы, Сэм, — Люцифер странно усмехнулся, что Сэм заметил боковым зрением, чуть повернув голову. — Вы, обезьянки, ощущаете одновременно много разного, но едва что-то переходит допустимый для вас порог, вы теряете стабильность. Ангелы лишены палитры ощущений. Каждая эмоция — это яркая вспышка. Примерно сверхновой звезды в момент рождения или гибели.        — Порога нет, — с частично вопросительной интонацией констатировал Сэм.        — В случае обезьянок эмоции немало определяют сущность. Вы чувствуете что-либо, и это запускает цепочку реакций, влияющих на вашу личность. В случае ангелов любая эмоция олицетворяет нашу суть. Нашу силу. Некоторая форма проекции, — Люцифер немного переместился, а его свободная рука, словно устав вдруг гладить, сжалась крепче, будто успокаиваясь в объятии. Сэм накрыл её своей. — Это нельзя отключить, если оно уже есть, Сэм. Только видоизменить, переплавить. Я пытался. Превращал любовь в чистую ненависть, сострадание в жестокость, слабость в силу, благочестие в презрение, надежду в отчаяние.        — Но дело было не в обезьянках, — почти не веря сам себе, медленно произнёс Сэм. — Ты пытался найти способ изменить себя. Нанести ответный удар ты бы смог лишь в том случае, если бы обратил свою любовь к Михаилу и отцу в чистую ненависть.        — И у меня почти получилось, — легкомысленно отозвался Люцифер, и Сэм, не глядя, был уверен, что не обошлось без одной из многочисленных и так любимых Люцифером гримас. — Папуля и братец мне старательно помогали, не остановившись на изгнании на Землю.        — Хитрость и страх, — Сэм с секундным опозданием понял, что прозвучало немного невпопад, но не остановился, ловя хотя бы часть из мыслей, которых только добавлялось с каждой фразой Люцифера. — Ты больше не искал других путей взаимодействия. Тебя устраивали эти. Хотя бы тем, что они давали тебе всё ещё необходимое ожесточение.        — Но всегда ведь должны быть исключения, подтверждающие правила, — странным тоном отозвался Люцифер. Сэм повернул голову на этот раз полноценно, не считаясь с небольшим неудобством, и поймал взгляд Люцифера. Тот только повёл плечом и усмехнулся. — На тебя не действовало ничего. В итоге я сделал ставку на время, считая, что пытки рано или поздно сломят тебя, как и всех остальных. Но ты ответил на ход тем, что Королю хитрости оказалось нечем крыть.        — Пониманием, — прошептал Сэм, вдруг резко и со всей чёткостью осознавая, что подобный разговор с Люцифером он никогда не мог предположить ни в смелой фантазии, ни во сне. Мелькнуло здоровое опасение, что игра продолжается, просто выйдя на новый уровень, но Сэм задавил его в зародыше. В иллюзии он сейчас ощущал себя меньше всего. — Ты не знал, что со мной делать.        — Не скажу, что у меня не было идей, — ответ прозвучал по-прежнему со странной интонацией, но Сэм удержал себя от просьбы озвучить конкретику, не желая ворошить то, что имело значение в прошедшем времени. — Но я бы не поступил с тобой так в любом случае, Сэм. Больше нет.        — Ты и не поступал, — воздуха резко показалось мало, стоило Сэму сообразить, что Люцифер говорит о том, что увидел в иллюзии. — Так, — голос дрогнул, но Сэм всё равно упрямо подчеркнул слово интонацией, — не поступал. И я…       Благодарность едва не сорвалась с языка, но понимание, что это прозвучит большим проявлением неадекватности, чем всё, сказанное в запале истерики, остановило от обличения её в слова. Внутри бурлило слишком много всего, словно там вдруг активизировался мощный вулкан. Потребность выплеснуть хотя бы часть эмоций и оказаться ближе к Люциферу требовала действовать.        — Это не оправдание, — едва слышный шёпот Люцифера прозвучал тише шелеста одинокого листа, летящего по воздуху, и Сэм не был до конца уверен, что он ему не пригрезился.       Сэм развернулся, насколько позволяло положение, и замер на мгновение, читая в глазах Люцифера что-то слишком похожее на страх. Мысли о доверии пронеслись в голове вихрем, и Сэм подался вперёд, уже не задумываясь о том, что делает. Сейчас он как никогда прежде верил, что чувства знают лучше. Поцелуй получился почти целомудренным, но Сэм и не пытался придать ему другой оттенок.        — Люцифер, — тихо позвал он, отстранившись. Освободил одну руку и осторожно провёл пальцами по щеке Люцифера, который замер, глядя на него теперь абсолютно нечитаемым взглядом. — Вот это настоящее. И было им. Мои слова и поступки, когда мы были в плену у Михаила, были настоящими. Вот это, — Сэм приложил их сцепленные руки к своей груди, где учащённо билось сердце, — настоящее. И то, что происходит здесь и сейчас настоящее тоже, — твёрдо добавил Сэм, словно воздвигая в своём собственном сознании барьер, за которым раз и навсегда оставалась жуткая иллюзия, теперь кажущаяся лишь неудачным случаем на охоте. — И только это важно.       Люцифер как-то странно втянул в себя воздух, с шумом, похожим на сложную для представления смесь рыка и всхлипа, освободил руки, неожиданно потянул его на себя, сжал в объятии до нехватки воздуха и лёгкой боли и будто бы слепо уткнулся носом куда-то во влажные волосы. Сэм прикрыл глаза, и не удержался от улыбки, чувствуя одуряющую нежность, которая смывала всё.       Тепло, поначалу окутывающее невидимым пледом снаружи, отогревающее постепенно, теперь не просто наполняло изнутри, а пропитало, казалось, каждую клетку тела, даря освобождение и перерождение одновременно. Сэм потёрся щекой о щёку Люцифера и скользнул руками по его спине, умышленно задерживаясь на лопатках. Слабый стон послужил ему ответом.        — Сэмми, — Люцифер резко, но не грубо сжал его плечи и отодвинул от себя, позволяя незначительному расстоянию образоваться между ними, а затем резко изменился в лице, очевидно, с опозданием понимая, как именно обратился.        — Эй, спокойно, — поспешно вмешался Сэм, без труда замечая отчаяние, вспыхнувшее в глазах Люцифера. — Всё нормально. Не обещаю, что сомнения в реальности не вернутся, но сейчас иллюзия кажется только иллюзией. Люц, — ещё более мягко добавил он, когда на лице Люцифера отразилась неуверенность. — Я не был бы тем, кем стал, если бы не научился справляться со своими страхами. Я не взращиваю их и не бегу от них. Я верю в то, что единственный способ преодолеть страх — это посмотреть ему в лицо и шагнуть навстречу. И это первый раз за долгие годы, когда сделать сам я это не мог и, вероятно, и не смог бы. Но мне не пришлось. Ты рядом. И я очень за это благодарен. Я действительно буду в порядке. К тому же, — уже умышленно более легким тоном продолжил Сэм, — за годы проведённые с Дином, у меня выработался иммунитет к психологическим травмам.       На миг Сэму показалось, что шутка, которая являлась таковой лишь частично, переходит границы и Люцифер скорее разозлится, чем оценит. Но тот усмехнулся, похоже, больше желая показать, что даёт шанс всему услышанному подтвердить себя практикой, чем веря в него, а потом неподдельно оживился. Сэм насторожился, когда в глазах Люцифера появился привычный отблеск ехидства.        — Не вздумай коснуться пола какой-либо конечностью, — неожиданно выдал Люцифер и исчез раньше, чем Сэм успел моргнуть, пытаясь сориентироваться в резкой смене темы и настроения разговора. Раньше, чем страхи успели завладеть окончательно, а в голове сформировалось хоть какое-то приемлемое объяснение, Люцифер уже возник на своём же месте вновь, держа в руках тарелку с трёмя кусками пышной пиццы. — Мартышка заверила, что эта милая юная обезьянка готовит её превосходно, — небрежный комментарий прозвучал так естественно, словно они каждый день обедали вместе в кровати.        — Люц, ты несерьёзно, — воспротивился Сэм, когда Люцифер, умудряясь удерживать тарелку одной рукой, второй потянул его на себя, заставляя занять почти прежнюю позу, а добившись своего, подцепил кусок пиццы и попытался скормить ему. — Я не настолько не в себе, чтобы кормить меня как маленького.        — Тебе надо есть, — за вроде бы обычной констатацией стояла обида, и Сэм, не разбираясь, наигранная она или настоящая, мысленно вздохнул и сдался. Откусил от куска пиццы, которым Люцифер продолжал заманчиво водить перед его лицом, и неожиданно для себя невольно улыбнулся. — Вот так, Сэм. Кусочек за дьявола, кусочек за мартышку, — едва ли не сюсюкающий тон Люцифера, в этот раз уже явно выбранный специально, заставил улыбку превратиться в короткий, но полноценный смех.        — Ты невыносим, Люцифер, — не без труда прожевав пиццу, которой почти подавился, Сэм качнул головой и раньше, чем приступить к следующей порции резонно заметил: — Еда здесь нужна не только мне.        — Если мне не придётся исцелять тебя от отравления, я обдумаю твоё предложение, — с убийственной серьёзностью в голосе отозвался Люцифер.        — Прекрасно, — Сэм прищурился, оценив шутку лишь частично, чуть склонил голову к плечу и умышленно прикусил пальцы Люцифера, откусывая пиццу в очередной раз максимально близко к основанию.        — Ай-ай-ай, Сэм, — тон у Люцифера стал назидательным, а Сэм невольно поймал себя на мысли, что не помнит, когда чувствовал себя так расслабленно последний раз. — Решил поиграть с огнём?        — Помнится, ты утверждал, что это большинство людей считает, что ты горишь огнём, а на самом деле всё наоборот, — усмехнулся Сэм, забирая остаток пиццы из руки Люцифера зубами. Почувствовав, как грудь, на которую он опирался, словно окаменела, Сэм разом проглотил не до конца прожёванную пиццу и обернулся. Усмешка испарилась без следа. — Прости. Я не хотел… напоминать? — извинение невольно приняло форму вопроса, когда Сэм осознал, что понятия не имеет, что именно сейчас задело Люцифера.        — О, а разве СМИ не оповестили об этом наш мир? — ехидный тон явно дался Люциферу с трудом.        — Дин не всегда делает то, что обещает, — Сэм коротко улыбнулся, но мгновенно стал серьёзным. — Люц, что не так? Пожалуйста.        — Начало, — лаконичный ответ прозвучал с горечью. Люцифер скривил губы, но выражение его лица быстро стало непроницаемым, а блуждающий по пространству взгляд остановился на картине, висящей на дальней стене. — Начало этого всего было именно там, Сэм.        — Когда я сказал «да», пусть и преследуя свои цели, — медленно проговорил Сэм, теперь понимая, о чём думает Люцифер. — Эй, — тихо позвал он и продолжил, только дождавшись, когда Люцифер нехотя встретится с ним взглядом. — Я ни о чём не жалею, слышишь меня? Хотя бы потому, что всё дерьмо, которое нам пришлось пережить, привело нас к тому, что есть сейчас. У нас есть настоящее, Люц. И оно наше, если мы позволим ему таковым быть.        — Обезьянкам нужна не только еда, но и вода, Сэм, — в противовес фразе, брошенной полушутливым тоном, пальцы Люцифера скользнули по его лицу, прикасаясь почти невесомо, и что-то в его взгляде убедило Сэма, что это больше, чем согласие. — Правила те же: не вздумай коснуться пола какой-либо конечностью.        — Люц, — Сэм успел схватить Люцифера за руку, удерживая от полёта. — Ты не можешь больше никогда не отпускать меня с этой кровати.        — Ты в этом уверен? — Люцифер прищурился, явно расценивая сказанное, как вызов, и Сэм подавил вздох и желание закатить глаза.        — Это не сомнение в твоих возможностях, — выбрав максимально мягкий тон, пояснил Сэм. — Это воззвание к здравому смыслу. На втором этаже, вероятно, тоже имеется ванная комната. И мне сейчас требуется её посетить. Вода там тоже имеется, — убедительным и размеренным тоном заверил Сэм, а заметив, что Люцифер явно собирается спорить, послал ему почти умоляющий взгляд, не чувствуя никаких сил вести дискуссии. — Люц, пожалуйста, — фраза прозвучала уже куда более настойчиво, но сохранила чётко выраженный оттенок просьбы. — Это пара-тройка ярдов по дому, где кроме нас никого нет. И если хоть что-то будет не так, я позову тебя.       Дождавшись неохотного, но всё же согласного кивка, Сэм легко слез с кровати, притормозил на секунду, когда почувствовал мимолётное головокружение, а затем уверенно вышел в коридор. Тишина, царящая в доме, показалась неожиданно умиротворяющей. Быстро вспоминая, как осматривал помещения этажа немногим ранее, Сэм определился с направлением.       Поморщился от яркого солнечного света, который не просто заливал немалую часть ванной комнаты, проникая через небольшое окно под потолком, но и приносил с собой зной, Сэм склонился над раковиной и открыл кран. Прополоскав рот, он усмехнулся, вспоминая заботливое наставление, сделал несколько внушительных глотков воды, показавшейся горьковатой от свежести, и поднял голову.       Собственное отражение в зеркале на неуловимый миг показалось чужим. Сэм сделал глубокий вдох, машинально отметил, что на нём нет ни царапины и, если не считать небольших синяков, обозначившихся под нижними веками, то сказать, что он менее часа назад побывал в лапах монстров невозможно, и пристально посмотрел самому себе в глаза.       Страх, притаившийся, но не исчезнувший, не исчерпавший себя, ощущался острее в отсутствии Люцифера рядом. Стиснув зубы, Сэм с силой провёл рукой по лицу. Настойчивые мысли, что ничто не проходит так быстро и сомнения вернутся, едва он останется один или в любой другой момент, не желали покидать голову. Но тепло, подаренное Люцифером, придавало сил, позволяя сопротивляться.       Сэм вскинул руку и бездумно провёл пальцем по холодному стеклу, твердость которого ощущалась маленькой деталью реальности. Уверенность в том, что он находится в настоящем мире, вспыхнула внутри почти таким же ярким солнечным светом, как тот, что падал на пол из окна, и Сэм слабо улыбнулся. Вернуться к Люциферу захотелось с непреодолимой силой.       Быстро закрыв кран, Сэм привычным движением пригладил волосы, пропуская их сквозь пальцы и убирая от лица, тряхнул головой и вышел из помещения. Коридор он преодолел едва ли не бегом. Мысли о состоявшемся непростом разговоре настойчиво крутились в голове, но смиренно притихли, когда Сэм отчётливо понял, что думать сейчас он не хочет, как бы важно это ни было.        — Ты действительно не приманил пару-тройку монстров? — насмешка прозвучала необидно, а Люцифер с наигранным ужасом уставился в дверной проём, словно и впрямь ожидая, что оттуда сейчас выскочат какие-нибудь твари.        — Как видишь, — Сэм развёл руками, позволяя двери за собой закрыться с тихим стуком, не стал сгонять усмешку, которая сама наползла на губы, и сел на кровати так, чтобы оказаться к Люциферу лицом. — Зато я осознал по дороге, что не поблагодарил тебя за еду.       Во взгляде Люцифера промелькнула настороженность, но Сэм не позволил этому сбить себя с толку. Осторожность, с которой он приник к губам Люцифера, испарилась, как только тот сорвано выдохнул и поддался навстречу. Неважным резко показалось всё. Дурманящее рассудок и мгновенно разогревающее кровь удовольствие прокатилось по телу волной.       Сэм в порыве оказаться ближе, не заметил, как очутился почти лежащим на Люцифере. Руки запутались в рубашке, но Сэм даже не пытался понять чьей. Здравый смысл уже привычно и благоразумно притих, не пытаясь мешать чувственному водовороту, который с каждой секундой заворачивался внутри всё сильнее. Понимание, что Люцифер пытается его оттолкнуть, пришло не сразу.        — Сэм, — обращение прозвучало предупреждением. Ценой волевого усилия Сэм заставил себя сконцентрироваться на Люцифере, который смотрел на него слишком серьёзно. — Если ты снова пытаешься…        — Нет, — отчаянное нежелание, чтобы сомнения теперь стали бичом Люцифера толкнуло перебить. — Нет, — повторил Сэм уже более осмысленно и сел рядом. — И прости за то, что пытался. Это другое, Люц. Теперь другое.        — Неужели? — в голосе скользнуло уловимое недоверие, а Люцифер чуть прищурился. — Не попытка самосожжения?        — Люцифер, — Сэм вскинул руку, отчаянно желая сейчас лишь подарить столько ласки, чтобы стереть без остатка всё, что ещё оставалось болезненным для обоих, но прикоснуться не решился. — Мне больше не холодно, если ты желаешь использовать аналогии. Но я понимаю, что это не означает… В общем, ты не должен… То есть ты можешь не хотеть…       Злость на себя, когда фразы падали одна за другой, оставаясь незаконченными, не успела разгореться в полную силу. Люцифер несколько секунд прожигал его взглядом, а потом неуловимым движением опрокинул на спину и навис сверху. Потемневшие глаза напоминали почему-то о буре, готовой разразиться в любой миг, но ощущающейся предвкушаемой и желанной.        — Глупая обезьянка, — насмешка, которая, очевидно, предполагалась во фразе заглушилась нежностью, прозвучавшей в каждой букве, и Сэм внезапно отчётливо понял, что он пропал безвозвратно.       Люцифер продолжать разговаривать явно не собирался. Настойчивые горячие губы смяли его в поцелуе, и Сэм ещё успел мысленно усмехнуться, отмечая, что голова может кружиться лёжа. Руки сомкнулись где-то за спиной Люцифера, отчаянно желая притянуть ближе и уничтожить любое расстояние между ними навсегда. Мир застыл в мгновении.       Странный сплав нежности и страсти с почти неуловимым привкусом отчаяния, который дарили губы Люцифера, отзывался внутри чем-то таким, чему Сэм не мог найти названия. Пламя, стремительно разгорающееся в каждой клетке тела, больше не обжигало. Мелькнувшая в голове отвратительная картина растворилась в желании, питаемом теплом, переходящим в жар, без остатка.       Сэм запрокинул голову, когда Люцифер со слабым стоном впился губами в его шею, и задохнулся от вспышки возбуждения, отозвавшейся совсем иной дрожью во всём теле. Правильной и невыносимо необходимой. С уверенностью, которой не ожидал сам от себя, Сэм обвил ногами бёдра Люцифера, вынуждая того опуститься на локти и оказаться лежащим на нём.       Тяжесть чужого тела неожиданно воспринялась приятной до мурашек и желанной до трепета. Губы Люцифера прижались где-то за ухом, руки — пробрались под футболку, даря жадные и немного лихорадочные прикосновения, и Сэму показалось, что он плавится. Пальцы сжались на джинсовой рубашке Люцифера, дёргая её бессмысленными движениями.       Тот неожиданно отстранился и высвободил руку. Незамеченный взглядом, но воспринятый слухом тихий щелчок мгновенно избавил их обоих от одежды. Сэм чуть обречённо застонал, не понимая, радоваться исчезновению раздражающей преграды или сокрушаться резко упрощённой прелюдии. Во взгляде Люцифера, где буря уже разгоралась в полную силу, промелькнула растерянность.        — Сэм? — вопрос был задан достаточно неуверенно, чтобы пробудить желание немедленно разубедить, что что-то не так.        — Всё в порядке, — получилось поспешно, но очень искренне. Сэм подавил вздох и тепло улыбнулся, скользнув рукой по щеке Люцифера в нехитрой ласке. — Люц, одежду необязательно заставлять исчезать с тел. Её можно снять. Усиливает предвкушение.        — Стаскивание этих тряпок действительно кого-то возбуждает? — неподдельное изумление на лице Люцифера заставило Сэма негромко рассмеяться.        — Забудь, — тихо шепнул он, качнул головой и поддался вперёд, втягивая Люцифера в жадный поцелуй.       Тот ответил с секундной заминкой, словно действительно обдумывая то, что, несмотря на мягкость формулировок, прозвучало невольным замечанием, и Сэм вдруг осознал, что задыхается. Чувство, несоизмеримо более глубокое, чем нежность, знакомое и незнакомое одновременно переполнило до края, стирая всё лишнее. Сэм вцепился в плечи Люцифера, до безумия желая ощущать.       Что-то ломалось, рушилось в сознании, оставаясь лишь обезличенной памятью о навязанных нормах и никому на самом деле не нужных ограничениях. Возможно, где-то рушилось само мироздание. Сэму резко стало всё равно. Момент отвлечённости заставил упустить действия Люцифера, который словно потерял контроль. Жадные ласки и поцелуи сыпались хаотичным шквалом.        — Сэм… — неразборчивое бормотание, в котором Сэм не без труда разобрал своё имя, произнесённое на рваном выдохе с надрывом, отрезвило.        — Люцифер, — как можно мягче позвал Сэм, чуть понизив голос и машинально отмечая, что он звучит хрипло. — Подожди.        — Что такое? — почти обида, промелькнувшая в голосе Люцифера, вызвала безграничное желание утешить.       Сэм сглотнул, отдавая себе отчёт в том, что в Люцифере он утонул, даже не пытаясь спастись. Не понимая до конца, какими словами выразить собственное желание растянуть мгновения на вечность и заставить запомнить каждую деталь, Сэм очень осторожным движением приподнялся и подтолкнул Люцифера, заставляя лечь на спину. Тот напряжённо сглотнул, но сопротивления не оказал.        — Я просто не хочу спешить, — фраза прозвучала не столько объяснением, сколько просьбой.       Сэм нарочито легко коснулся губ Люцифера своими, получил подобие кивка в ответ и прошёлся россыпью поцелуев по лицу, уверенно спускаясь на шею. Протиснув руки под спину Люцифера, Сэм сжал их на лопатках, вырвав этим протяжный стон, и с упоением, которое не был уверен, что вообще когда-либо ощущал в такой концентрации, продолжил целовать, двигаясь к ключице.       Понимание, что происходящего недопустимо мало, подкралось как зверь на мягких лапах и прочно обосновалось в голове. Сэм сглотнул и чуть неуверенно прихватил губами сосок Люцифера. И без того сорванное дыхание прозвучало почти всхлипом в ответ, что резко прибавило смелости. Настойчивая идея, активно поддерживаемая родившейся жадной потребностью, закрутилась в сознании.       Сэм зажмурился, пытаясь адекватно взвесить риски. Переоценить собственные возможности и смелость сейчас казалось худшим, что можно было сделать. Но желание подарить Люциферу то, о чём явно имел разве что теоретическое представление, перевешивало всё. Сэм с силой втянул носом воздух, освободил руки и опёрся ладонями о кровать по обе стороны от головы Люцифера.       Воспоминание о том, насколько планируемое действие выглядело и ощущалось мерзким в иллюзии, неожиданно прокралось в мысли подлой змеёй, и Сэм запнулся на вдохе. Люцифер, который уже, похоже, даже не пытался отдышаться, мгновенно вскинул руку, коснулся его щеки и взглядом выразил вопрос. Сэм замер на долю секунды, понимая, что момент истины подкрался неожиданно.       Склонив голову, Сэм прижался лбом ко лбу Люцифера, бессловесно прося необходимую пару минут. Отчаяние почти застряло комом в горле от мысли, что он испортит сейчас вообще всё, но Люцифер едва ли не успокаивающим жестом провёл руками по его спине, и неожиданно дышать стало легко. Сэм прикрыл глаза и внезапно ясно понял, что истина сияет кристальной чистотой.       От осознания и странного чувства безграничной свободы, которое, как казалось Сэму, доступно разве что птицам в их вольном полёте, захотелось рассмеяться. Иллюзия, навеянная джиннами, резко съёжилась и уплыла в глубины сознания, занимая своё законное место среди воспоминаний, которые не могли быть полностью стёрты никогда, но больше не отравляли.       Люцифер, тёплый, живой, абсолютно настоящий Люцифер, смотрел на него со странной смесью эмоций во взгляде. Сэм поднял голову, и сглотнул, ловя себя на том, что откровенно любуется. Промелькнувшая следом мысль, что буря в глазах Люцифера сменилась куда менее позитивными эмоциями, толкнуло к действию. Сэм увлёк Люцифера в чувственный поцелуй, собираясь с духом.        — Сэмм… Сэм? — явно неосознанно оговорившись, Люцифер чуть нахмурился, но быстро исправился и посмотрел на него с лёгким подозрением.        — Зови хоть обезьянкой, — тихо усмехнулся Сэм, надеясь, что это прозвучит разрешением больше не сдерживаться в обращении, скользнул губами по щеке Люцифера, чуть задержался на скуле и почти с мольбой добавил: — Только не пытайся меня остановить.       Понимая, что фактически просьбу Люцифер может расценить в корне неверно, Сэм ещё хотел объяснить, что она продиктована лишь уверенностью, что он сам определённо попытался бы, но слова резко показались лишними. Люцифер теперь смотрел с опасливым любопытством, и Сэму на неуловимый миг захотелось запечатлеть момент фотокарточкой.       Губы коснулись подбородка Люцифера, прошлись по напряжённому кадыку, который дёрнулся, и увлечённо проложили дорожку поцелуев до живота. Люцифер вздрогнул, вскинул руки, но уже через мгновение опустил их обратно и с силой сжал покрывало пальцами. Сэм запретил себе размышлять, понимая, что его единственный страх сейчас — неизвестность.       Нежелание навредить, опасение сделать хоть что-либо не так и весьма условное понимание из личного опыта как так, — всё это пронеслось в голове, рождая сомнения. Ухватившись за здравую мысль, что использование собственного опыта неплохое подспорье, Сэм на пробу пробежался пальцами по внутренней стороне бедра Люцифера. Задушенный стон явно поощряющего характера ободрил.       Даже осознавая, что пошатывающая решимость может испариться, Сэм не смог пересилить себя и вскинул голову, ища взгляд Люцифера. Дыхание перехватило. В широко распахнутых глазах металось столько эмоций, что любой неосведомлённый принял бы Люцифера за обычного человека без доли сомнения. Пальцы нервно мяли покрывало, но просьбе Люцифер определённо внял.       В солнечном сплетении вдруг что-то словно взорвалось. Реальность разлетелась осколками, а затем резко собралась воедино, концентрируясь лишь на одной фигуре. От понимания, насколько беззащитным и открытым сейчас кажется Люцифер, Сэм забыл сделать вдох. Неожиданно подаренное доверие хотелось беречь больше, чем собственную жизнь.       Промедление растянулось не более чем на несколько секунд, но Сэму неожиданно показалось преступлением даже это. Остатки сомнений и неуверенности смела новая валовая волна тепла. Обхватив возбуждённый подрагивающий член Люцифера рукой, Сэм лизнул головку и осторожно обхватил плоть губами. Отчаянный стон и крупная дрожь, мгновенно охватившая тело Люцифера, вдохновили.       Сэм переместил руку обратно на внутреннюю поверхность бедра Люцифера, лаская теперь настойчивее, и вобрал член глубже, на пробу обвивая языком. Треск рвущейся ткани, звуком зацепившийся где-то на периферии сознания, затерялся в полустоне-полувскрике Люцифера. Необычность ощущений утонула в дурмане нарастающего возбуждения, и Сэм смелел с каждой секундой.       Движения стали увереннее и резче, темп — интенсивнее, и Люцифер заметался по кровати, отрывая от покрывала лоскуты. Пьянящее чувство власти вспыхнуло, но мгновенно приняло форму принадлежности. Что-то внутри уверенно собиралось воедино, стремясь обрести завершённость и стать единственной правильной и нерушимой константой.       Каждый новый стон Люцифера отдавался вибрацией, казалось, во всём теле. Собственная чувствительность обострилась до предела, и Сэм улавливал каждый хриплый вдох и рваный выдох Люцифера. Безошибочно предчувствуя разрядку, Сэм взял член максимально глубоко, прижал его языком к нёбу и, умеренно сжимая, медленно начал выпускать, поднимая голову.       Почти отчаянный хриплый стон ударил по ушам, прозвучав в разы громче прежних, а рука Люцифера явно слепо зашарила в воздухе. Сэм резко выпрямился в тот момент, когда пальцы сжали его плечо до боли, накрыл губы Люцифера своими, увлекая в жёсткий поцелуй, безжалостно сжал его член рукой и сделал несколько резких движений, точно зная, что нужно именно сейчас.       Люцифер вздрогнул всем телом, вскинул бёдра и обхватил его второй рукой за шею с такой силой, что Сэм едва сдержал восклицание, но поцелуй не разорвал, позволяя раствориться в нём протяжному стону, почти всхлипу. Люцифер странно дёрнул головой, и Сэм нехотя отстранился и открыл глаза, сразу же встречая дикий взгляд, где плескалось что-то намного большее, чем удовлетворение.       Не отдавая себе отчёта, Сэм начал гладить всё, что оказывалось под рукой, затеявшей вдруг самостоятельное путешествие, имеющее под собой цель не изучить, но подарить ласку и продолжать это делать вечность. Ощущать, как ещё слабо вздрагивающее тело Люцифера охватывает расслабленность, — это воспринималось чем-то сродни дара, который хотелось сохранить в памяти.       Сэм с сильным опозданием сообразил, что сам по-прежнему возбуждён до предела, и почти усмехнулся, удивляясь тому, как легко оказалось об этом забыть. Пальцы Люцифера, так и сжимающие его плечо, неожиданно потеплели, и Сэм тут же отринул любые размышления, сосредоточился на реальности и протестующе покачал головой. Люцифер моргнул.        — Там будут синяки, — тихо, словно растеряв уверенность в том, что он умеет говорить, и немного растерянно заметил Люцифер.        — Может быть, — Сэм чуть пожал плечами, не удержался от нового поцелуя, и мягко добавил: — Я не хочу, чтобы ты их исцелял. Считай это странной прихотью обезьянок, но я хочу помнить. Сохранить каждый миг.        — Сэм, — протянул Люцифер уже более уверенно, но настороженно, и у Сэма мелькнула мысль, что его фразы прозвучали как-то не так, — ты же не собираешься остановиться сейчас? — ноты чего-то весьма похожего на страх сильно смазали несерьёзную угрозу, которую Люцифер пытался выразить интонацией.        — Этого мне хотелось бы меньше всего, — предельно честно отозвался Сэм, перекатился на спину и прикусил губу изнутри, резко осознав, что выразить свои желания словами стало вдруг невыполнимой задачей. Мысленный подзатыльник самому себе и напоминание, что он не неуклюжий подросток не возымели никакого эффекта. — Я… — Сэм предпринял попытку, но слова застряли в горле.       Ситуация слишком быстро становилась неловкой, а паника от понимания, что Люцифер может расценить его заикание как угодно, отозвалась вспышкой страха. Отказываясь понимать, с каких пор он не в состоянии чётко назвать вещи своими именами, Сэм потянул Люцифера за руку, побуждая лечь сверху. Тот на удивление поддался и только окинул его хмурым взглядом.        — Сэм. Я могу читать твои мысли в любой момент, но ты вряд ли будешь рад, если я стану это делать.        — Сейчас буду, — ответ сорвался с языка раньше, чем Сэм успел его обдумать. Люцифер вскинул брови и чуть прищурился. Чувствуя, как щеки заливает предательская краска стыда, Сэм обречённо прикрыл глаза, расписываясь в собственной глупости. Напоминание самому себе, что столь простое действие никогда не представляло собой проблемы ранее, разбивалось о факт, что перед ним был Люцифер. И это меняло всё. — Прости. Я…        — Глупая же ты обезьянка, — интонации Люцифера изменились так стремительно, что у Сэма не осталось сомнений, что предложенным выходом тот воспользовался. Нежность отразилась не только в почти бережном поцелуе, в который его вовлёк Люцифер, но и, казалось, разлилась в воздухе, наполнив его тихим хрустальным звоном. Тем неожиданнее оказался резкий переход к серьёзности. — Я уже не отпущу тебя, Сэм, — фраза легла скорее очень осознанным обещанием, чем предупреждением.        — Тогда удержи меня от падения в пропасть, если я окажусь на её краю, — ответная просьба прозвучала весомо и словно скрепила некий уговор, который сейчас воспринимался серьёзнее любых признаний, клятв и заверений.       Люцифер сверкнул глазами и практически набросился на его губы. Глаза закрылись теперь сами собой, и на миг Сэму показалось, что он падает с высоты. Мелькнуло осознание, что для Люцифера желание, которое сам Сэм так и не смог озвучить вслух, выступило искомым разрешением, но затерялось в тумане, стремительно заволакивающем рассудок. Схлынувшее возбуждение возвращалось слишком быстро.       Голова закружилась, или кружилась комната, — Сэм не знал. Будто бы ощутив вседозволенность, Люцифер теперь напоминал хищника. Поцелуи и ласки сыпались, не оставляя перерыва на вздох. Сердце билось как сумасшедшее и периодически ощущалось в самых разных частях тела. Сэму хотелось смеяться и плакать одновременно, но редких глотков воздуха хватало только на умоляющие стоны.       Страсть словно запоздало отвоёвывала своё, захватывала целиком, поглощая нежность и умиротворение, но и напитываясь ими. Кровь превратилась в жидкое пламя. Сэм периодически пытался вслепую обнять Люцифера, но тот с возмутительной ловкостью отвлекал его от попытки очередной лаской, не давая сосредоточиться. То тягучие, то яростные, но абсолютно хаотичные поцелуи сводили с ума.       Теряясь в бушующем шквале неистовства, Сэм действительно начал понимать, что такое раствориться в ком-то. В момент времени мир сошёлся на одном человеке, который и стал миром. Сэм судорожно втянул в себя воздух, отвлечённо отмечая, что дыхание давно утратило даже подобие ритма, и до боли стиснул зубы, когда пальцы Люцифера дразняще огладили низ живота.       Желание окончательно перешагнуло порог контроля. Нервы казались обнажёнными и реагировали на каждое касание. Кожа пылала, а неконтролируемая дрожь, рождённая одновременно возбуждением и предвкушением становилась всё явственнее. Люцифера по-прежнему было отчаянно мало. Не чувствуя в себе сил выдать что-то внятное, Сэм мысленно признал, что готов умолять.        — Сэмми, — голос Люцифера, больше похожий на хриплое бормотание, донёсся издалека, и, казалось, выражал вопрос.        — Пожалуйста, — непослушными губами проговорил Сэм, отбросил даже мысль о попытке что-то проанализировать и вдохнул до всхлипа.       Не понимая до конца, прозвучала жалобная просьба, олицетворяющая капитуляцию перед самим собой в первую очередь, вслух или только в голове, Сэм вскрикнул и невольно выгнулся, когда совершенно новое ощущение пронзило и опьянило остротой. Остатки здравого смысла, который уже, казалось, был утрачен навеки, толкнули открыть глаза и попытаться сориентироваться.       Взгляд Люцифера, в котором горела неприкрытая жажда, обжёг и заставил задохнуться до головокружения. Ценой приложения волевого усилия, которое показалось равноценным глобальному подвигу, Сэм переключился на режим оценки своего состояния. Тело ныло, охваченное жаром возбуждения и ощущалось заласканным повсеместно. Следы слабых укусов горели желанными метками.       Вспышка острейшего наслаждения повторилась, и Сэм вздрогнул. Понимание, что Люцифер уверенно и бесстыдно ласкает его пальцами внутри, обрушилось неожиданно и породило волну желания такой силы, что Сэму захотелось закричать. Туман в голове незначительно рассеялся и память, которая всё же фиксировала происходящее, услужливо подкинула упущенную цепь действий.       Из горла вырвался нервный смешок, когда промелькнувшая мысль об очень нестандартном применении ангельской силы отозвалась заводящей порочностью, а не протестом. Обдумать, где именно Люцифер почерпнул с успехом применённое знание остальных тонкостей подготовки, Сэм решил когда-нибудь потом. Мозг закоротило на миг на новом простреле удовольствия.       Осознание, что Люцифер умудрился нивелировать один из самых напрягающих его моментов совершенно незаметно, придало сил. На этот раз не оставляя Люциферу шанса уклониться, Сэм привстал, игнорируя протест слишком расслабленных мышц, обхватил его рукой за шею и потянул на себя. Попытку воспротивиться Сэм пресёк на корню, втянув Люцифера в поцелуй.       Руки заскользили по чуть взмокшей и слишком напряжённой спине, и Люцифер глухо застонал. Умышленно усилив нажим в районе лопаток, Сэм позволил рукам задержаться там, гладя, почти царапая и считая позвонки. Гортанный стон, словно вплавившийся в него, лишь влил новые силы в полыхающий пожар в венах, и Сэм невольно добавил ласкам интенсивности, желая довести до безумия.        — Сэм, прекрати, — фраза прозвучала ровно с противоположной её смыслу интонацией, но Люцифер попытался сбросить руки со своей спины. Сэм упрямо сжал их чуть сильнее, и вздрогнул, когда Люцифер, явно усилием воли сдержавший крик, прижал его всем весом к кровати. Горячее неровное дыхание обдало кожу возле уха, а тихий шёпот коснулся лёгкой щекоткой: — Глупая обезьянка. Продолжай в том же духе, и я не остановлюсь, даже если ты будешь меня об этом умолять.        — Люцифер, — настойчиво позвал Сэм, понимая, что голос не спешит подчиняться и хрипит сильнее, чем у глубоко простывшего человека. Дождавшись, когда потемневшие до цвета вечернего неба глаза с сильно расширенными зрачками окажутся напротив, Сэм насколько мог внятно произнёс: — Ты же видел, что я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу тебя.       Не оставляя возможности продолжать возражать, Сэм повторяя свой манёвр, применённый ранее, обхватил бёдра Люцифера ногами и ощутимо надавил пятками на его ягодицы, побуждая к действиям. Люцифер издал странное шипение, когда его возбуждённый, сочащийся смазкой член проехался по ложбинке между ягодицами Сэма, задел головкой яички и упёрся в основание его члена.       Сэм в очередной раз подавился вдохом, понимая, что перед глазами всё поплыло. Возбуждение скакнуло на тот уровень, где уже ощущалось лёгкой болью, а предвкушение, лишь чуть оттенённое страхом перед неизведанным, усилило бьющую тело дрожь в разы. Мозг отказал окончательно, оставляя Сэма на растерзание беснующимся эмоциям, которые грозили разорвать на части.       Стон, сорвавшийся с губ, выражал отчаянную просьбу, почти мольбу. Упустив момент, когда рука Люцифера втиснулась между их телами, и легко проложив себе путь, оказалась в районе бедёр, Сэм замер, не дыша, почувствовав очень осторожное вторжение. Люцифер неожиданно прикусил его нижнюю губу, затем захватил в плен верхнюю, всасывая, но и лаская, и Сэм потерялся в ощущениях.       Понимание, что действия являлись лишь отвлекающим манёвром, пришло не сразу, но Сэм только мысленно усмехнулся, признавая, что тот оправдал себя. Люцифер проникал в него мучительно медленно, и Сэм внезапно чётко осознал, что за нескрываемым сумасшедшим возбуждением и жаждой обладания стоит железный самоконтроль. Восхищение и уважение вспыхнули внутри яркими искрами.       Новые ощущения всё-таки потребовали к себе внимания. С опозданием заметив, что вдохнуть он снова забыл, Сэм втянул носом воздух, и прислушался к себе. Несущественное, но всё же сохраняющееся ожидание боли растворилось без следа, а незнакомое чувство заполненности заставило кожу повсеместно покрыться мурашками и лишь раззадорило бушующее желание ещё сильнее.       Только понимание, что Люцифер отчаянно опасается причинить боль или навредить, удержало Сэма от того, чтобы податься навстречу, ускоряя слишком медленное движение, которое доводило до исступления многим вернее, чем любая активная ласка. Руки огладили всё ещё напряжённую спину Люцифера, не дразня, но и не успокаивая, а лишь желая ласкать до бесконечности.        — Люцифер, — едва слышно позвал Сэм, когда осознание, что мука весьма скоро превысит удовольствие для обоих, прочно угнездилось в голове. — Я не стеклянный. Просто делай всё, чего действительно хочешь.       Фраза прозвучала невнятно, и Сэм только услышав её словно со стороны, понял, что она ни в малейшей степени не отражает его единственное в моменте яркое желание обрести обоюдное и ничем не ограниченное и несдерживаемое удовольствие. Люцифер странно сглотнул, в его глазах вдруг промелькнуло отчаяние, но раньше, чем Сэм успел не на шутку встревожиться, он заговорил.        — Если только что-то… — резко оборванное предложение на миг загнало Сэма в тупик, но нежданно проснувшаяся интуиция или что-то на неё очень похожее подбросило озарение.        — Я позволю исцелить, Люц, — тут же заверил Сэм, мысленно порадовавшись, что вся вложенная искренность в полной мере отразилась в голосе. — Это разные вещи.       Люцифер неопределённо качнул головой, что могло сойти за согласие, и начал двигаться по-прежнему медленно, но теперь неуклонно наращивая темп. Сэм не сразу понял, что протяжный хриплый стон принадлежит ему. Голова блаженно опустела, тело начало восприниматься одной сплошной эрогенной зоной, а чувства смешались в уже неразделимый вихрь в груди.       Отвечая на очередной поцелуй, вновь скорее бережный, чем страстный, Сэм внезапно осознал, что глаза угрожающе чешутся. Ни разу неиспытанное так чувство принадлежности, ощущение чужой заботы и защиты, окутывающее и проникающее в каждую клетку, восприятие себя сокровищем через призму чужого взгляда, но не добытым, а обретённым, — всё это толкало эмоции за грань.       Сэм запустил пальцы в волосы на затылке Люцифера, пытаясь притянуть ещё ближе, и вложил в затянувшийся поцелуй всё то, что не желало обретать название, но рвалось наружу, стремясь к адресату. Люцифер вздрогнул, словно действительно прочувствовав каждую эмоциональную нить, замер на почти неуловимое мгновение, а затем, казалось, сдался.       Сэм невольно охнул, когда Люцифер до лёгкой боли сжал его волосы. Явно сдерживаемая ранее страсть обрушилась лавиной. Поцелуи, напоминая брызги, которые беспорядочно разлетались, оседали на лице, шее и плечах. Мощные толчки быстро потеряли даже подобие ритма, но разожгли что-то животное глубоко внутри. Сэм впился пальцами в спину Люцифера, хватаясь за единственную опору.       Мира не было. Не было больше вообще ничего, кроме слепящего всепоглощающего наслаждения, которое то бесновалось, отправляя слабые разряды электрического тока изнутри, то пыталось ускользнуть, заставляя необходимость обрести его вновь стать нестерпимой. Люцифер приподнялся на руках, и Сэм протестующе застонал, не желая отпускать ни на миг.        — Сэм, посмотри на меня, — хриплая просьба прозвучала требованием, и Сэму даже в голову не пришло, что ему можно не подчиниться.       Потребность, настолько отчаянная, что выглядела нуждой изголодавшегося по воде путника в пустыне, словно льющаяся из глаз Люцифера, обожгла и сорвала последние тормоза, хотя Сэм и не был уверен, что они оставались в принципе. Цепляясь за плечи Люцифера, Сэм, ведомый порывом слиться воедино, сжал ноги сильнее, стремясь притянуть ближе.       Люцифер неожиданно прикусил его ключицу до ощутимой боли, неуловимо быстро переместился, впился грубым поцелуем в губы, терзая их до покалывающих игл, и с силой сжал его член рукой. Из горла вырвался всхлип, а очередной мощный глубокий толчок отправил за грань, которая слишком давно маячила призрачным и уже, казалось, недосягаемым миражом.       Тело, которое Сэм чувствовал как никогда ярко и в то же время не чувствовал вообще, содрогнулось от затылка до пяток. Судорожный вдох, граничащий с очередным всхлипом, наложился на протяжный яростный стон Люцифера, который сжал его в объятиях до хруста в рёбрах, а через мгновение рухнул на него. Перед глазами замелькали разноцветные круги, вращающиеся в загадочном порядке.       Ещё ощущая собственную слабеющую дрожь и конвульсивно вздрагивающее тело Люцифера, который явно не собирался вставать, Сэм попытался сдержать глупую и абсолютно счастливую улыбку. Дыхание выравнивалось медленно, и Сэм, не отдавая себе отчёта, сосредоточился на шумных вдохах Люцифера, уткнувшегося носом куда-то в его волосы.       Шевелиться не хотелось вообще. Чувство времени возвращалось лениво, нехотя. Сэм не препятствовал, но поддался порыву и вскинул руку. Осторожное и теперь скорее успокаивающее прикосновение к спине заставило Люцифера слабо дёрнуться, но не поменять позу. Скользя пальцами вдоль позвоночника, Сэм внезапно осознал, что что-то внутри достроилось, обретя желаемую завершённость.       Воображение неожиданно бодро как для расслабленной неги, уверенно захватывающей в свой плен, нарисовало стержень ярко-золотого цвета, который сейчас свернулся, словно безобидная и послушная змейка и устроился в районе солнечного сплетения. Сэм закрыл глаза, отказываясь оценивать, насколько непривычно и странно разгулялась его фантазия.       Минуты текли медленно, принося уже настоящее успокоение. Люцифер не предпринял даже попытки сменить положение, но Сэм не попытался воспротивиться, ощущая всё идеально правильным. Дрёма подкрадывалась незаметно, окутывая невидимой дымкой. Заставив себя встряхнуться, Сэм бездумно прижался губами к плечу Люцифера, до которого дотянуться было проще всего, а затем повернул голову.        — Люц, — тихо позвал он, а, не дождавшись реакции, продолжил громче: — Нам надо встать.        — Нет, — невнятный ответ, который Сэм скорее додумал, чем расслышал, сопроводило отрицательное мычание.        — Да, — усмехнулся Сэм, понимая, что спать Люцифер и не думал, и просто наслаждается расслабленностью. — Душ, — лаконично добавил он причину и тут же перехватил шевельнувшиеся пальцы Люцифера, который на этот раз даже повёл головой в знак отрицания. — Люцифер, — усмешка почти переросла в полноценный смех, когда Сэм понял, что невольно выбрал тон воспитателя, увещевающего капризного ребёнка. — Не ангельские штучки, а душ. Вода. Свежесть. Бодрость.        — Ты такой зануда, Сэмми, — Люцифер приподнял голову, наморщил нос и приоткрыл один глаз, всем своим видом демонстрируя, что делает величайшее одолжение.        — Или я просто не хочу приклеиться к тебе на веки вечные в буквальном смысле, — парировал Сэм. Не отдавая себе отчёта, поцеловал Люцифера в нос, поддавшись всплеску нежности, и поспешно отстранился. — Впрочем, я и…       Провал в невесомость произошёл резко, и Сэм едва не потерял равновесие, ощутив под ногами пол душевой кабины. Машинально ухватившись за плечо Люцифера, который только чуть развёл руками, словно говоря, что лишь выполнил просьбу, Сэм подавил вздох, понимая, что разозлиться не получится. Люцифер неожиданно подался к нему, и Сэм не сразу сообразил, что тот тянется к крану.       Ледяная вода обрушилась на них мощными струями, и Сэм едва не отпрыгнул, отфыркиваясь. Раздражение всё-таки взметнулось внутри, будто намереваясь опровергнуть уверенность, что злость не появится, но быстро сдалось смеху, когда Сэм заметил, что Люцифер шарахнулся в сторону, вскинул голову и посмотрел на лейку, из которой лилась вода, с обиженным недоумением.       Стараясь не становиться под струи, которые ощущались всё же достаточно неприятными для ещё разгорячённого тела, Сэм добрался до крана и быстро настроил воду. Убедившись, что её температура близка к идеальной, Сэм ухватил Люцифера за запястье и потянул под душ. Тот скорчил гримасу, выражающую то ли недовольство, то ли чуть надменную насмешку, но отходить не стал.       Понимая, что пульс слишком быстро ускоряется, Сэм раздосадовано подумал, что действительно превращается в подростка, одержимого гормонами, и поспешно схватил бутылку с гелем. Хитрый взгляд Люцифера он заметил слишком поздно. Скользкая жидкость взвилась в воздух струёй, едва Сэм открыл крышку. Кабина стремительно заполнилась мыльными пузырями.        — Да брось, Сэм, — Люцифер мимолётно закатил глаза, очевидно, заметив ошарашенное выражение его лица, и расплылся в широкой улыбке. — Кто-то же должен бороться с твоим занудством и научить тебя развлекаться.        — Начинаю верить, что фокусам Гавриила действительно учил ты, — машинально пробормотал Сэм, понимая, что подходящих слов просто не находится. Запоздалое осознание, что именно он сказал, заставило мгновенно пожалеть. — Чёрт. Я не хотел…        — Больше энтузиазма, Сэмми, — явно умышленно перебил Люцифер, не изменив жизнерадостному тону.       Несмотря на обилие пузырей, которые заполнили собой всё пространство, хотя и быстро лопались, Сэм успел разглядеть промелькнувшую в глазах Люцифера горечь. Желание как минимум обнять не успело оформиться в действие. Люцифер сделал несколько шагов, оказался сзади и прижался торсом к его спине. Ладони заскользили по груди, размазывая частично попавший на неё гель.        — Продолжай в том же духе, и мы повторим маршрут, — выдохнул Сэм, осознавая, что прикосновения отзываются всё более явственным возбуждением. Попытка определить, чего в произнесённой фразе было больше: надежды или сожаления, продиктованного пониманием, что где-то всё ещё существует реальный мир с проблемами, в который придётся вернуться, успехом не увенчалась. — Спальня, душ, спальня… — всё-таки добавил очевидные пояснения Сэм.        — Заманчиво, Сэмми, — Люцифер неожиданно прикусил его ухо. Сэм вздрогнул и ценой волевого усилия подавил желание прижать Люцифера к стене и заставить реальность подождать ещё немного. Очередной пузырь лопнул, наткнувшись на кончик его носа, и Сэм фыркнул, невольно сбивая настрой. — Но я, кажется, пообещал мартышке, что явлю тебя пред её грозные очи в обозримом будущем, — Люцифер отстранился и быстрыми движениями растёр гель по его спине.        — Когда вы вообще успели настолько поладить с Руби? — не без любопытства осведомился Сэм, окончательно беря себя в руки, развернулся и с чуть мстительной усмешкой провёл руками по груди Люцифера, намыливая.        — Где-то между тем моментом, в котором я хотел свернуть её хрупкую шейку, и другим, в котором она бросила в лицо Мишель заявление, что он хуже меня, — с должной долей наигранной задумчивости и невозмутимости отозвался Люцифер, но в его глазах появился возбуждённый блеск.        — Ты же сейчас шутишь? — без надежды и почти риторически уточнил Сэм, покачал головой и с сожалением убрал руки, уступая благоразумию. — Однако немало можно пропустить, задержавшись в гостях у джиннов, — Сэм сменил тон на шутливый, но осёкся, едва заметив, как помрачнел Люцифер. — Эй, — любые намерения вылетели из головы мгновенно. Сэм подцепил пальцами подбородок Люцифера и посмотрел ему в глаза. — Прости. Мне не стоило шутить на эту тему сейчас. Но я в порядке, Люц. Память никуда не денется, но, поверь, нам достаточно доставалось с Дином на охоте. Это не худшее, что со мной случалось, хотя и в первой пятёрке случаев.       Осознание, что говорить всё в таких формулировках стоило как минимум не прямо сейчас, пришло к Сэму только тогда, когда Люцифер с окаменевшим лицом отвернулся и шагнул к выходу из кабины. Понимание, что до ссоры меньше шага, обожгло отчаянием. Сэм быстро шагнул к Люциферу, обнял его со спины и тут же почувствовал, насколько тот напряжён.        — Ты себя не видел, Сэм, — голос Люцифера прозвучал глухо и обречённо, и Сэм, явственно ощущающий его обиду и злость, поймал себя на затопившей целиком благодарности, которая возникла при понимании, что ответ мог прозвучать в разы хуже и ранить.        — Люцифер, — получился скорее шёпот, но Сэм не придал значения, уткнулся лбом в макушку Люцифера и также тихо продолжил, чувствуя прилив нежности, которая, казалось, решила обосноваться внутри на постоянное место жительства. — Я не могу пообещать, что со мной больше никогда и ничего не случится. Хотя бы потому, что сейчас мы находимся в мире, где монстры не просто встречаются на улицах чаще, чем люди, но и бесцеремонно заглядывают в гости, забыв дождаться приглашения и спросить разрешения. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допустить повторения случившегося.        — Ты никогда не любил охоту, — Люцифер развернулся к нему, умудрившись не нарушить объятия. Сэм сглотнул, как-то резко вспоминая, что Люцифер знает его историю как есть, даже самые мелкие детали. — Ты всегда хотел другой жизни.        — Да, — Сэм медленно кивнул, начал гладить спину Люцифера, не в силах сдержать желание изгнать напряжение и успокоить, и вздохнул. — Так было, Люц. Но я привык к ней слишком сильно в итоге. Я не могу просто вычеркнуть это из жизни как что-то незначительное. И даже если бы я хотел попытаться, то делать это в текущих обстоятельствах — это крайне плохая идея. Но я буду осторожнее, хорошо?       Люцифер сжал губы, несколько секунд изучал его взглядом, а затем неожиданно легко толкнул. Сэм сглотнул, но послушно отступил на шаг. И ещё на шаг от следующего толчка, пока не оказался под потоком всё ещё льющейся воды. Пузыри исчезли без следа, а Люцифер, делавший шаги вместе с ним, вдруг прижался к его губам сдержанным, но каким-то отчаянным поцелуем.       Сэм вернул руки на спину Люцифера, но на этот раз сжал их чуть сильнее, пытаясь дать не обещание, но хотя бы условное чувство защищённости и единения, и прошёлся мягкими, почти невесомыми поцелуями по щеке, прежде чем вернуться к напряжённо сжатым губам, которые неожиданно послушно разомкнулись. Тихий выдох Люцифера потерялся где-то в поцелуе.       Сэм вздрогнул, когда осознал, как легко Люцифер уступает ему инициативу. Такая простая и явно неумышленная демонстрация доверия что-то перевернула внутри в очередной раз. Сэм усилием воли подавил желание углубить поцелуй и продолжить проявлять чувства, отрицать наличие которых уже не виделось возможным, на практике. С сожалением отодвинувшись, Сэм выключил воду.       Люцифер бросил на него короткий странный взгляд, а в следующий миг в его руках появились полотенца. Сэм ещё успел покачать головой, не в силах полностью заглушить беспокойство по поводу настолько легкомысленного расхода силы, прежде чем они оказались обратно в спальне, которая неожиданно показалась куда менее обезличенной, чем в первый момент.       Машинально вытираясь, Сэм поискал взглядом одежду и удивлённо вскинул брови, когда обнаружил её сложенной аккуратной стопкой на небольшом пуфе, стоящем у стены. Натянув джинсы поверх быстро надетых боксёров, Сэм перевёл взгляд на Люцифера, собираясь поблагодарить, но слова застряли в горле. Молниеносно застегнув пуговицу и молнию, Сэм двинулся вперёд как загипнотизированный.       Люцифер, стоящий у окна, с взъерошенными волосами пытался надеть футболку, которая оказывала активное сопротивление, не желая распрямляться на спине, и выглядел настолько обычным и родным, что желание оказаться ближе стало нестерпимым. Сэм аккуратно отвёл руку Люцифера и расправил свернувшуюся ткань, едва оказался рядом.       Ладони заскользили по спине Люцифера, вроде бы лишь разглаживая хлопок, но на самом деле отчаянно ища прикосновения. Сэм прикрыл глаза, чувствуя себя резко поглупевшим. Люцифера хотелось касаться постоянно, словно убеждаясь, что всё не сон, что они теперь — есть. В груди потеплело, когда Люцифер вдруг подался назад и прижался к его торсу спиной, словно предлагая обнять.       Не раздумывая, стояло ли за простым жестом, который мог быть истрактован как угодно, именно это, Сэм сжал руки на животе Люцифера и с наслаждением зарылся носом в короткие растрёпанные волосы. Уловимый запах сандала, который почему-то показался очень подходящим Люциферу, заставил мысли свернуть не в том направлении. Мысленно посмеиваясь над собой, Сэм прикусил губу.        — Продолжай в том же духе, и мартышка вломится сюда сама, желая убедиться, что я тебя не съел и не запытал до смерти, — вроде бы шутливую фразу Люцифер произнёс куда более привычным для него тоном, при этом невольно или умышленно вжавшись в Сэма сильнее.        — Ты недооцениваешь тактичность Руби, — с усмешкой отозвался Сэм. Прижался к макушке Люцифера губами на мгновение, а потом куда серьёзнее добавил: — Я так и не сказал спасибо за спасение. И я не хочу ничего портить, но почему, Люцифер? То есть ещё утром… скажем, ты вёл себя сильно иначе. И если это жалость после увиденного…        — А похоже? — странный звук напоминающий фырканье прозвучал почти сердито, и Сэм умолк, понимая, что стоило предпочесть менее резкую формулировку. — Ты выбирал меня, — неожиданно очень серьёзным тоном продолжил Люцифер. Его плечи ощутимо напряглись, а Сэм моргнул, когда мысли хаотично заметались ответом в голове. — Что бы я ни делал, ты всё равно выбирал меня, Сэм. И даже сегодня.       Фраза прозвучала завершённым предложением, но повисла в воздухе словно бы открытой темой. Пытливый ум быстро анализировал предложенное объяснение. Сэм невольно с силой втянул в себя воздух, начиная понимать. Ситуации проносились в голове. Протянутая рука в воспоминании. Прощение и исцеление. Сжатые ладони. Эдем. Ссора из-за стёртой памяти. Утро в зале.       Простое и очевидное осознание, что его молитва выглядела для Люцифера таким же выбором, сделанным в его пользу, оказалось сродни озарению. Множество слов рвалось с языка, но Сэм благоразумно молчал, понимая, что вздумай он разбирать мотивы Люцифера вслух, тот, вероятно, закроется. Невидимая граница ещё ощущалась, хотя и сдвинулась до предела и казалась призрачной.       Плечи Люцифера так и ощущались напряжёнными, и Сэм сглотнул. Отодвигая размышления о том, что история с джиннами невольно и косвенно сыграла и положительную роль, толкнув Люцифера поверить, что с ним не играют, и перешагнуть страх, что его вновь предадут, Сэм разжал объятие. Осторожно провёл ладонями вдоль рук Люцифера и, не встретив сопротивления, повторил действие.        — И буду выбирать, Люц, — Сэм наконец остановился на варианте ответа, который показался хоть немного подходящим и, что многим важнее, отражал правду каждой буквой. — Это оружие против себя я вручил тебе ещё на том берегу, где признал, что, вероятно, я готов простить Дину всё. И именно поэтому: не используй это против меня. Пожалуйста. Обезьянки могут прощать долго и многое. Но однажды это всё равно перейдёт порог и сломает уже безвозвратно.        — В следующий раз, когда ты отправишься на поиски банана с кем-нибудь другим, я выберу послушать для начала твою болтовню, — с уловимым ехидством отозвался Люцифер, но Сэм только рассмеялся, понимая, что подобное обещание стоит дороже самых громких и правильных слов. — Но в таком случае тебе предстоит быть очень убедительным, Сэмми.        — Следующего раза не будет, — смех растворился в лёгких поцелуях, которыми Сэм покрыл шею Люцифера, просто не чувствуя в себе сил удержаться. — Как не было и этого.       Благоразумно сдержав комментарий о ревности, Сэм отогнал какие-то совсем уже неуместные мысли об исследованиях, на которые в своё время наткнулся случайно, и заставил себя отстраниться, когда Люцифер издал звук, напоминающий слабый стон. Медные обезьяны, на примере которых учёные изучали проявление ревности у животных, не желали исчезать из головы.       Сэм провёл рукой по лицу, чуть обречённо усмехнулся и направился к своей одежде, понимая, что это слабая и шатающаяся, но всё-таки гарантия того, что они не окажутся в кровати раньше, чем хотя бы разберутся как дела у остальных. Совесть бодро напомнила о себе, стоило подумать об Адаме, который хоть и остался на попечение Руби, но едва ли так легко вернулся в норму, не имея закалки охоты.       Мелькнула мысль, что вмешаться в ситуацию мог Михаил. Сэм быстро надел футболку, рубашку и провёл пальцами по волосам, оставив закладку в голове найти расческу в ближайшее время. Память услужливо подбросила странный диалог Михаила и Адама утром, рождающий понимание, что их связывает что-то отличное от дружбы. Сэм вздохнул и взглянул на Люцифера.       Взвешивая, стоит ли затевать разговор о братьях в принципе, Сэм после недолгого колебания решил сначала разобраться, как обстоят дела на данный момент времени. Люцифер уже привёл в порядок причёску и теперь задумчиво скользил взглядом по комнате. Сэм склонил голову к плечу, пытаясь разгадать, что занимало мысли Люцифера сейчас.        — Тебе не кажется, что обстановка тут скучновата, а, Сэмми? — Люцифер не оставил ему шанса продолжать строить гипотезы, но посмотрел почему-то исподлобья, с какой-то неуловимой настороженностью. — Если предположить, что мы могли бы захотеть заглянуть сюда снова, то стоит избавиться хотя бы от этой безвкусной мазни, развешенной по стенам.        — Люц, — Сэм, разом понимая, что терзает Люцифера в данный момент, быстро преодолел расстояние между ними, не задумываясь, поцеловал, не оставляя шанса никаким сомнениям, а после с улыбкой прошептал на ухо: — Мы захотим. И напомни мне поставить подпись на контракте с заголовком «Отдаю душу дьяволу безвозмездно после лучшего секса в моей жизни».        — И всего-то была нужна такая ерунда…        — Заткнись, — со смехом перебил Сэм, мысленно расписался в собственном бессилии, когда просто не смог сдержать желание вновь приникнуть к губам Люцифера, изогнутым сейчас в непривычной тёплой улыбке, и заставил себя сделать шаг назад, когда почувствовал пальцы, настойчиво пробирающиеся под его футболку. — Боже, — с силой проведя рукой по лицу, Сэм покачал головой. — Картины. Мы говорили о картинах.        — Безвкусная мазня, — снова повторил своё же утверждение Люцифер, наморщил нос и гримасой выразил скуку.       Обжигающий взгляд при этом продолжил скользить по его фигуре, и Сэм сглотнул, чувствуя, как контроль стремительно испаряется. Люцифер щёлкнул пальцами, и Сэм заставил себя сосредоточиться. Беглый осмотр подтвердил, что несколько пейзажей исчезли со стен. Это не казалось важным хоть сколько-нибудь, но появившаяся взамен одного из них картина на дальней стене привлекла внимание.       Шагнув ближе, Сэм присмотрелся. Из головы мгновенно испарилась большая часть мыслей. Битва ангелов, которые выглядели очень знакомыми по воспоминаниям, была изображена настолько реалистично и ярко, насколько её не смогли бы нарисовать лучшие художники мира вместе взятые. Картина притягивала к себе, как живая миниатюра.        — Откуда?.. — Сэм откашлялся, когда понял, что голос звучит хрипло. — Кто это писал?        — Я? — вопросительная интонация заставила ответ прозвучать скорее предложением такового. Сэм резко обернулся, и заметил, как Люцифер поиграл плечами, сохраняя безразличное выражение лица. — В клетке было маловато развлечений.        — Это… — Сэм умолк, понимая, что подходящие слова никак не хотят находиться.        — Что? — Люцифер закатил глаза и явно наигранно широко улыбнулся. — Да брось, Сэм. Ты можешь представить дьявола кувыркающимся в постели с обезьянкой, но не можешь с кисточкой в руках?        — Ты невыносим, — сухо отозвался Сэм, стиснул зубы, отогнал мимолётную обиду, и перехватил взгляд Люцифера, где странное опасение смешалось с сожалением. — Она потрясающая.        — Вряд ли ты считал бы также, если бы Мишель добился своего и воплотил её в жизнь, — легкомысленно отозвался Люцифер, который как-то неуловимо расслабился. Сэм застыл в некотором подобии ступора, пытаясь понять, играет ли освещение с ним злую шутку или на щеках Люцифера обозначился едва заметный румянец. — Так что, Сэмми? Обои? Коврик у порога? Не слышу твоих пожеланий.        — Торшер на тумбочку возле кровати и что угодно вместо этих жутких красных портьер, — абсолютно машинально озвучил вслух свои более ранние мысли Сэм, пытаясь абстрагироваться от впечатления, захватившего в свой плен. Но картина манила к себе. — Мм, ты уверен, что стоит тратить силу на такие мелочи? — нейтральным тоном всё-таки задал вопрос Сэм, пытаясь сосредоточиться на своём беспокойстве по этому поводу.        — Твоё занудство начинает утомлять, Сэм. Если ты так желаешь разобраться в скучной теории применения нашей силы, то Мишель… — Люцифер продолжал говорить, но Сэм уже не слышал, как ни старался сосредоточиться на словах.       Сделав несколько шагов к полотну, Сэм чуть прищурился, разглядывая все упущенные с расстояния детали. Битва окутала собой мгновенно, так явственно, что Сэм на секунду забыл, где на самом деле находится. Мозг в каком-то автоматическом режиме анализировал незначительные несовершенства с точки зрения композиции, но Сэм не обращал внимания.       Отчаянная надежда, пробивающаяся сквозь мрачную, гнетущую атмосферу пробирала до дрожи. Исход не был предрешён. В пламени и рушащемся мире, которые окружали ангелов, в скрещенных копьях, в духе смерти, который словно витал в грозовом небе, ожидая свою дань, — во всём этом до последнего вздоха яростно сражалась надежда. Сражалась против всех, неистово желая спасти любовь.        — Это… — Сэм хотел бы понять, что именно он пытается сказать и кому, но эмоции душили, не оставляя такого шанса.        — Сэм, — голос Люцифера вернул в реальность слишком резко, а тёплая рука опустилась на плечо. — Я, конечно, польщён…        — Я не пожалею, Люцифер, — слова вдруг сложились в единственную верную фразу, а Сэм повернулся, открыто встречая чуть удивлённый и почему-то испытывающий взгляд. — Слышишь меня? Что бы ни ждало нас дальше, я не пожалею ни о чём. Ни о том, что сказал «да» тогда, ни о том, к чему нас привело это в итоге. Ты — худшее и лучшее, что со мной случалось, но мне не нужно иного. Мне нужен ты.        — Такая глупая обезьянка, — в противовес незлой насмешке в голосе Люцифера, в его прикосновениях настолько ощущалась нежность, граничащая с бережностью, что Сэм с долей стыда осознал, что на глаза всё-таки навернулись слёзы. Чуть склонив голову, он уткнулся лбом в лоб Люцифера, не понимая, как поделиться всем тем, что в словно бы застывший миг настоящего переполняло до краёв. — Рассуждаешь так, словно правда веришь, что сможешь от меня избавиться, если это взбредёт тебе в голову.       Раньше, чем Сэм полностью осознал смысл фразы, немало смазанный тем, что она была произнесена чуть ехидным тоном, руки Люцифера легли на его поясницу, губы прижались к его, а в следующую секунду их утянула невесомость. Сэм только помотал головой, когда взгляд зацепился за знакомый кухонный стол, и посмотрел на Люцифера с укоризной.        — Серьёзно, Люц? — с неожиданно накатившей усталостью поинтересовался Сэм. — Счёл момент идеально подходящим для полёта?        — Мартышка уже с четверть часа беспокоится о тебе настолько, что повторяет моё имя в мечтах чаще, чем обезьяны, наивно верящие, что смогут меня призвать с помощью глупых ритуалов, — Люцифер развёл руками, но в его глазах промелькнуло что-то подозрительно похожее на раскаяние.        — Я понятия не имела, что ты можешь залезть в мою голову на расстоянии, — Руби, сидящая за столом с мрачным выражением лица, покачала в руке бокал, где плескалась жидкость янтарного цвета. Сэм принюхался и с некоторым сомнением идентифицировал её как виски. — Но да, я волновалась. Уже вижу, что повода нет. Если помешала, простите.       Отрывочные фразы звучали непривычно, с пугающей горечью, а Руби, окинув их мимолётным взглядом, уставилась куда-то в пространство. Сэм провёл рукой по лицу. Сознание переключалось медленно и нехотя, но понимание, что Люцифер, похоже, тянул с возвращением домой до последнего, всё-таки появилось. Отодвинув всё личное настолько, насколько получилось, Сэм тряхнул головой.        — Руби, — осторожно позвал он, обменявшись взглядом с Люцифером, который нахмурился. — Ты в порядке?        — Нет, — слабое дёрганье плечом выглядело почему-то проявлением иронии, но какой-то горькой, надрывной. Сэм быстро подошёл ближе к столу, отодвинул стул и сел слева от Руби, краем глаза отмечая, что Люцифер отзеркалил его движения и устроился напротив. — Но буду. А вот насчёт Адама такой уверенности у меня нет, — Руби сделала внушительный глоток из бокала и поморщилась.        — Так, — Сэм зажмурился на миг, возвращаясь в реальность окончательно. — А где он? И Михаил? И что с Адамом?        — Ну, — Руби вновь начала покачивать бокал, и Сэм заметил, как сильно дрожат её пальцы, сжимающие стекло с таким отчаянием, словно это единственный якорь в бушующем океане. — Мне показалось, что он немного пришёл в себя, пока они болтали с Джул. Со мной он даже шутил. Но потом появился Михаил, который просто хотел осторожно выяснить, что с ним. Я не знаю, что эти твари навеяли Адаму в иллюзии, но он вылетел из кухни как ошпаренный, заявил, что хочет побыть один и ушёл в свою комнату. Я стучала дважды, чтобы хотя бы убедиться, что он не сделает ничего, что исправить уже не выйдет. Но получала в ответ только раздражённые заверения, что всё хорошо. Видимо, когда прикончу эту порцию виски, я просто соберусь с духом, пошлю лесом мораль и открою дверь в его комнату с ноги. Михаил тоже достаточно ясно дал понять, что со мной он беседовать не желает, и изволил отправиться на прогулку.        — Чудесно, — пробормотал Сэм. Мысли заметались в поисках решения проблемы, но возникающие идеи казались одна хуже другой. Вздохнув, Сэм напомнил себе, что с чего-то придётся начать и поднялся на ноги. — Я попробую поговорить с Адамом.        — Валяй, — как-то обречённо качнула головой Руби и прикрыла глаза. — Возможно, тебя он хотя бы не отошьёт, но сомневаюсь. Единственный, кто ему действительно сейчас нужен, это Михаил. Но при этом он сам его отталкивает. А Михаил не станет на него давить, потому что чувствует себя безмерно виноватым. И мы все точно не должны в это лезть, но… — Руби не закончила предложение и прикусила губу с такой силой, что по её подбородку потекла тонкая струйка крови.        — Эй, — Сэм, не раздумывая, опустился обратно на стул, предварительно придвинув его ближе, и обнял Руби за плечи. — Ты не в порядке. По-моему, не меньше, чем Адам.        — Это неважно, — Руби качнула головой и вновь сделала глоток из бокала. Выражение её лица изменилось стремительно, и она с неподдельным возмущением, за которым всё равно ощущалась неподъёмная усталость, обернулась к Люциферу. — Яблочный сок? Ты решил поиграть в полицию нравов, Люц? Какого?..        — Тебе хватит, — тон у Люцифера был таким, что Сэм машинально подумал, что сейчас с ним не рискнул бы спорить и сам Михаил. Понимание, что порция виски для Руби была явно не первой, появилось само по себе. — Куда, ты говоришь, пошёл Мишель?        — Без понятия, — Руби со стуком поставила бокал на стол и неожиданно закрыла лицо руками. — Был где-то неподалёку, судя по тому, что появился какое-то время назад, чтобы взять воды для собаки, которую спас от зомби. Дальше не знаю. Уж прости, но он мне не отчитывается.        — Руби, — настойчиво позвал Сэм, невольно сжимая руки чуть крепче. А дождавшись, когда она нехотя, но всё же отнимет ладони от лица и переведёт взгляд на него, мягко заметил: — Дело не только в Михаиле и Адаме. И что бы там ни было, ты можешь этим поделиться, хорошо?        — Я… — Руби скривила губы и снова отвела взгляд. Молчание повисло тяжело, но Сэм терпеливо ждал, взглядом умоляя Люцифера не форсировать события. — За вас я тоже волновалась. Но Люц хотя бы заверил меня, что ты достаточно в норме, чтобы есть, а новые монстры ещё не явились по ваши души.        — Я в порядке, — быстро отозвался Сэм, понимая, что ему не надо прикладывать усилий, чтобы голос звучал убедительно. Бросив мимолётный взгляд на Люцифера, он не сдержал улыбку, которой было совершенно всё равно на сторонние факторы, и быстро исправился: — Мы в порядке.        — Хорошо, — Руби впервые с момента их появления на кухне слабо, но искреннее улыбнулась в ответ. — Я за вас очень рада. И, правда, простите, если думала о вас как-то не так или не вовремя. Я… Это такая глупость. Если бы мой психотерапевт был жив, он бы сказал, что я ищу в вас замену своей семье. У меня был младший брат. Погиб семь лет назад. И был муж, который стал и лучшим другом. И Дин с Касом. А теперь вы все. И это так глупо. И жалко, но я…        — Боже, — пробормотал Сэм, когда голос Руби сорвался, а по её щекам потекли. Не раздумывая, он притянул её в объятия, теперь заставляя уткнуться лбом куда-то в район своего плеча, и успокаивающе погладил по спине. — Руби, в этом нет ничего страшного или плохого. Ты не пытаешься слепить из нас их. Ты просто помогаешь. И уже успела сделать лично для меня больше, чем многие делали за годы.        — Хреновый из меня помощник, — Руби всхлипнула, а голос её прозвучал чуть задушено. — Адам был мёртв. В логове этих долбаных тварей. Он был мёртв, Сэм. А я как беспомощная идиотка сидела и всё пыталась найти чёртов пульс, но его не было.        — Что? — Сэм моргнул, машинально прижал Руби к себе крепче, боковым зрением отмечая, что Люцифер встал и подошёл к плите, и растерянно нахмурился. — Но как тогда?.. — Сэм не закончил вопрос, пытаясь собрать в кучу разом разбежавшиеся мысли.        — Люц воскресил, — всхлипывания стали тише, а Руби неожиданно вцепилась пальцами в его футболку. Сэм помотал головой, обрабатывая информацию. — Прости. Я буду в порядке. И вы вообще не должны тратить время на всю эту чушь. Но это чувство, что я не успела, не помогла… Оно невыносимо. И потом… Вы казались сломленными. А на боль Михаила и Люцифера невозможно было смотреть. И я ничего не могла сделать ни для кого из вас, кроме того, что сжечь весь этот долбаный притон тварей. Но это никому уже не могло помочь. И глупые шутки тоже, и я…        — Руби, — Сэм стиснул зубы, но заставил себя немного отстранить её и легко встряхнуть, держа за плечи. — Посмотри на меня. И послушай. Мы в порядке в немалой степени благодаря тебе, понимаешь? Ты, не считаясь с тем, насколько дерьмово тебе, сделала для нас всё, что было в твоих силах и даже больше. И я не позволю тебе остаться с этим один на один теперь.        — Я не знаю, чем помочь Адаму, — Руби судорожно сглотнула, но явно начала успокаиваться. — Просто не знаю, Сэм. Что бы я ему ни сказала, это поможет только до определённого предела, и…        — Давай мы сначала позаботимся о тебе, хорошо? — настойчиво попросил Сэм, употребляя вопросительную форму скорее номинально. — Тебе надо поесть. И поспать тоже будет не лишним.        — Я… — Руби, похоже, собиралась возразить, но осеклась, когда пальцы Люцифера сжались на её висках.        — Ты сейчас будешь послушной мартышкой, любезно поблагодаришь меня за избавление от похмелья и съешь то, что стоит перед тобой, — небрежным тоном бросил Люцифер, словно не происходило вообще ничего из ряда вон выходящего.       Сэм моргнул, замечая, что на столе успела появиться тарелка с супом, кружка дымящегося чая и блюдо с виноградом. Чуть неверяще оглянувшись назад, Сэм заметил пар, который валил из носика чайника, ещё чуть посвистывающего на плите, и половник, торчащий из глубокой кастрюли. В сознании что-то перещёлкнуло, и Сэм перевёл взгляд на Люцифера, едва сдерживая желание обнять.        — Я не говорила тебе, что люблю виноград, — голос Руби прозвучал на несколько порядков бодрее, а растерянность явно окончательно поглотила горечь. — Он настоящий?        — Потыкай пальчиком и проверь, — ехидно предложил Люцифер, отошёл к окну и вскинул брови, едва бросив взгляд за стекло. — Никто не заметил, в пылу доблестного сражения Мишель часом не приложили по голове?        — Что? — Руби моргнула, быстро поднялась на ноги, и подошла к Люциферу.       Сэм, который поначалу хотел напомнить о еде, мысленно вздохнул и пошёл следом, понимая, что проблема всё равно не решится сама и беспокоит сейчас Руби намного больше, чем её собственное состояние. Остановившись прямо за спиной Люцифера, Сэм чуть прищурился. Михаил сидел на корточках возле лежащей на газоне овчарки и отвлечённо, но непрерывно перебирал шерсть на её боку.        — Похоже, мой дорогой брат запоздало решил восполнить дефицит игрушек в детстве, — непонятным тоном протянул Люцифер, развернулся и шагнул в направлении выхода.        — Люц, подожди, — окликнула его Руби. В её взгляде, не отрывающемся от Михаила, светилась сосредоточенность. Сэм машинально отметил, что к ней уверенно возвращается присущая решимость. — От того, что ты уговоришь или заставишь Михаила пойти к Адаму, едва ли что-то изменится.        — Считаешь, что мне стоит поболтать непосредственно с обезьянкой? — Люцифер обернулся, и было в его интонации что-то такое, что Сэм мысленно приготовился не дать ему покинуть кухню в принципе.        — Нет, — без промедления возразила Руби, ещё пару секунд смотрела на удивительно мирную картину, которая могла бы выглядеть идеалистически в других обстоятельствах, а потом тряхнула головой. — Но идея у меня есть. И плевать я хотела на долбаные правила приличия. Просто ждите здесь.       Руби быстро прошла через дверь, ведущую в гостиную, а через мгновение цокот каблуков возвестил, что она поднимается по лестнице. Сэм растерянно запустил пальцы в волосы, категорически не понимая, как реагировать на всё в целом, но отдавая себе отчёт, что вреда Адаму Руби не причинит. Люцифер задумчиво прищурился, а потом чуть склонил голову в его сторону и доверительно сообщил:        — Лично я поставлю на мартышку.        — Это не смешно, Люц, — Сэм покачал головой, но удержаться от тени усмешки не смог и, не отдавая себе отчёта, на ощупь нашёл руку Люцифера и переплёл их пальцы. — Но я надеюсь, что ты окажешься прав.