Истинная любовь демонической принцессы

Руки и ноги Шэнь Цинцю были крепко связаны блокирующим ее силы вервием бессмертных, во рту — кляп, на глазах — не пропускающая свет повязка. Она могла полагаться только на свой слух, но ее окружала полная тишина. «Что мне делать? Я действительно умру здесь?» — со страхом подумала Шэнь Цинцю. В ужас ее приводила не столько мысль о смерти, сколько о пытках, через которые ей предстоит пройти. В идеальном мире, который стремилась создать оригинальная Ло Бинхэ, заклинателям, которые вместо того, чтобы быть образцом нравственности, предавались всевозможным порокам, не было места. К концу романа она избавилась от каждого из них, но начать решила с той, кого считала хуже всех. «Я хочу показать людям, что насколько бы ни было высоко положение плохого человека, наказание все равно настигнет его. Только так можно установить порядок в этом мире. Доказательства вины Шэнь Цинцю неоспоримы, и она сполна получит за все жизни, которые разрушила. Я знаю, что это суровое наказание, но оно необходимо. Нельзя позволить, чтобы преступник, подобный ей, появился вновь». Шэнь Цинцю избавлялась от каждого, кого касался ее завистливый взгляд, поэтому ей выкололи ее злые глаза. Она злословила и распространяла ложь, за это ей вырвали язык. Она вела развратный образ жизни, поэтому ее половые органы изуродовали, и что только не засунули во все ее девять отверстий. Все это в назидание ее стремительно растущему числу новых подданных. Чтобы знали, как не надо себя вести. И никаких личных обид конечно же. «Жестоко! Слишком жестоко для главной героини романтической истории! Можно же было бы просто казнить ее, зачем так измываться?! И после этого Ло Бинхэ продолжает вести себя словно невинный цветочек, и самое ужасное то, что в это верят и все окружающие. Впрочем, они не виноваты. И даже Ло Бинхэ не виновата. Если кого и следует винить, так это бездарную «Возносящие до небес Ножницы» со своим нелепым никнеймом! Решила удовлетворить на бумаге свои садистские наклонности!» — возмущалась Шэнь Цинцю в прошлой жизни, а в этой у нее появилась возможность высказать все прямо в лицо горе-писательнице. — Ну прям уж садистские… — лениво отвечала ей Шан Цинхуа. — Просто настроение в тот день было ну совсем паршивым… И вообще, может в общем сюжете это и выбивается из повествования, зато читатели были довольны. Ты и сама хвалила расправу над Шэнь Цинцю! «Так ей и надо, этой мерзкой злодейке!» — не твои ли слова? Я запомнила, потому что это был едва ли не единственный положительный коммент, который ты мне когда-либо писала! — Ладно, я действительно почувствовала удовлетворение от ее смерти, — призналась Шэнь Цинцю. — Но меня бесит, что характер Ло Бинхэ в итоге оказался совершенно не раскрыт. И вообще, подобные меры нельзя применять ни к одному живому человеку. — Ты так говоришь только потому, что теперь это тебя напрямую касается, — хмыкнула тогда Шан Цинхуа. «Да. Похоже, что теперь эти меры будут применены ко мне самой», — мрачно подумала Шэнь Цинцю. Из-за того что ее мысли вертелись вокруг неизбежной чрезвычайно мучительной смерти, она никак не могла успокоиться: «Почему? Почему я не сделала себе яд на такой случай? Почему я была так уверена, что ничего не случится? Я же могла догадаться, что, раз сюжет уже изменялся, то он может поменяться и в этот раз! А теперь я даже не могу откусить свой язык из-за этого дурацкого кляпа!» Усугубляло ситуацию еще и то, что меридианы ее тела, наконец-то пришедшего в норму после лечения Му Цинфана, стали отдавать болью, из-за того, что она испытывала сильное волнение. Пока не очень сильной, но она знала, что если не успокоится, то очень скоро ей станет хуже. Когда Шэнь Цинцю не вырывалась, она совсем не чувствовала давление вервия бессмертных на кожу, что давало ей ощущение ложной свободы, но как только она пыталась пошевелить своей рукой или ногой, становилось понятно, что эти путы высшего качества. «Расчленять мое тело тоже будете самыми лучшими инструментами? — с отчаянием подумала Шэнь Цинцю. — Нет, нет, нет, нет. Я не могу позволить, чтобы это случилось со мной!» От бессилия она заметалась по кровати, колотя по ней попеременно то своей головой, то крепко связанными ногами, и понадобилось немало времени прежде чем, немного успокоившись, Шэнь Цинцю вновь устало разлеглась на своем тюремном ложе, отметив, что оно гораздо удобнее и мягче, чем ее родная постель на Цанцюн. «Что? Кровать? — вдруг осознала она. — С чего бы ей быть в Водной тюрьме? Это же должна быть совершенно пустая платформа посреди смертельно опасных вод. Откуда здесь взяться кровати? Значит, меня не заключили в тюрьму? Может, сюжет переменился хоть немножечко в мою пользу? Может, еще не все потеряно? Да ведь и должен же быть еще хоть какой-нибудь худо-бедный суд, где будут присутствовать заклинатели не из Хуаньхуа! Это значит, что я умру не сегодня! Соберись, Шэнь Юань! Не сдавайся раньше времени! Еще можно выбраться отсюда! — У тебя вся прическа растрепалась. Сердце Шэнь Цинцю едва успело наполниться надеждой, когда насмешливый голос Ло Бинхэ вновь парализовал его страхом: «Она все время была здесь! Как давно?! Я ее совсем не слышала!» От нахлынувшей тревоги духовные каналы ее тела мучительно сжались, и от этого ей захотелось согнуться пополам. «Нет, успокойся. Успокойся! Это всего лишь еще раз доказывает, что сюжет поменялся. Оригинальная Ло Бинхэ не приходила к Шэнь Цинцю в темницу, пока она была жива. Только после ее смерти, чтобы увидеть результат». — Я… Боюсь, что мне станет плохо, — говорила она. — Но если я не смогу убедится, что эта женщина умерла, то, наверное, никогда не смогу жить спокойно… Это зрелище должно быть ужасно, но я непременно вытерплю, — говорила она под сочувственные вздохи своих ухажеров. «Кого ты строишь из себя! — плевалась Шэнь Юань в комментариях. — Хоть ты и не приказала это сделать лично, но разве не ты постоянно невзначай подводила своих друзей к обсуждению этой темы?! И ты ни слова не сказала, когда решение было принято! А теперь вдруг для тебя это тяжело?! Думаешь, я в это поверю?! Неужели одна я это вижу?» [Укротительница самолетов]: Лол. Опять Дынька со своими теориями. Расслабься уже и наслаждайся сюжетом! [Засоситесь уже]: Мне плевать на Ло Бинхэ, но когда мы получим развитие любовной линии? Почему дальше невинных поцелуев ничего не заходит??? Больше секса! [Родом с Цзиньцзян]: А что такого в том, что Ло Бинхэ нет выраженного любовного интереса? Пусть мальчики займутся друг другом, хехехехехе. [Всегда в поиске]: Если она не ответит Ша Хуалину взаимностью, я сама заберу его сердечко! [Жена Гунъи Сяо]: Мне не хочется верить в то, что Ло Бинхэ плохая… Я уверена, что всем ее поступкам есть объяснение! [Феечка]: О чем вы говорите? Ло Бинхэ такая милашечка. Она просто жертва! Как вообще можно в этом сомневаться???? Всерьез оправдываете действия Шэнь Цинцю? Вы, что, ненормальные??????????????????? [Непревзойденные дыньки]: Это не я теории строю! Это у автора этой писанины кишка тонка сделать необычную главную героиню! Она явно пытается сделать сюжет менее банальным, но признать, что Ло Бинхэ не белая овечка, не в состоянии! Ты либо пиши красивую романтическую историю про милую принцессу, либо раскрой уже все карты! Классическая героиня это хорошо, антигероиня — прекрасно. Но не пиши то про одну, то про другую, словно у Ло Бинхэ раздвоение личности! [Познавшая дзен]: Кто-нибудь скажет ей, что она может и другую новеллу почитать? Но то, что сюжет поменялся, значило, что Шэнь Цинцю больше не может предугадать, что будет дальше. «Или у меня есть шанс спастись, или… Ло Бинхэ все-таки решила заняться мной лично…» — подумала Шэнь Цинцю. Она вздрогнула, когда голос Ло Бинхэ внезапно раздался прямо над ее ухом: — Давно не виделись, — сказала Ло Бинхэ и, резко потянув Шэнь Цинцю на себя, усадила ее на край кровати. Не успевшая опомниться Шэнь Цинцю почувствовала, как нежные пальцы Ло Бинхэ жестко схватили ее за подбородок, заставив задрать голову вверх, с таким упорством, что воображение Шэнь Цинцю нарисовало живописную картину того, как ее голова отлетает от тела, а пол и стены окрашиваются кровью. Но Ло Бинхэ всего лишь вытащила кляп из ее рта. Не ожидавшая этого заклинательница не смогла удержать слюну внутри, и Шэнь Цинцю с ужасом поняла, что запачкала ладонь Ло Бинхэ. Из-за повязки на глазах она не могла видеть выражения лица бывшей ученицы, и Шэнь Цинцю оставалось только надеяться, что это не сильно ее разозлило. — Хочу для начала задать тебе несколько вопросов, — сказала Ло Бинхэ, и Шэнь Цинцю мгновенно поняла, что от того, как она ответит на эти вопросы, зависит ее жизнь. — Понравилось рыться в моих вещах? Шэнь Цинцю замерла в ошеломлении. Ло Бинхэ могла во многом ее обвинить, но это было последнее, что Шэнь Цинцю ожидала услышать. «Это когда это, интересно, я рылась в ее вещах? Разве что, когда от скуки я хотела найти у нее какую-нибудь книжонку. Но ей-то откуда об этом знать? Я про это Шан Цинхуа не рассказывала. Или она про тот случай, когда мы искали ее волос для амулета? В любом случае, комната Ло Бинхэ скучнее, чем обитель монаха. С чего бы ей переживать, что кто-то в нее заглянул?» — Тебе понравилось увиденное? — продолжила Ло Бинхэ. «Да, что?! Что ты хочешь от меня услышать?! Какой ответ будет правильным?!» — Твоя комната очень аккуратная и опрятная. Это не может не радовать глаз, — сдержанно ответила Шэнь Цинцю. — Я действительно заходила в нее пару раз. Все-таки это мой дом. Она надеялась, что ее усилия сдержать дрожь в голосе были незаметны. — Я не про это говорю! — зашипела Ло Бинхэ «О нет, неправильный ответ! Не злись, не злись так быстро!» — запаниковала Шэнь Цинцю. — Мой мешочек! Попробуй сказать, что не заглядывала в него! «А? Мешочек? Какой еще мешочек? — не поняла Шэнь Цинцю. — Тот, в котором был пропуск? С чего вдруг такие переживания из-за какого-то мешочка? Ло Бинхэ в нем, что, портрет своего таинственного возлюбленного хранит?» — Все, что мне было нужно, это покинуть Хуаньхуа, — с осторожностью сказала Шэнь Цинцю. — Для использования пропускного жетона не обязательно доставать его из мешочка. Внутрь я не заглядывала, ты можешь быть спокойна. — Думаешь, твои слов достаточно, чтобы меня убедить? Совсем глупой меня считаешь? У меня есть способ заставить тебя говорить правду. Пей, — сказала Ло Бинхэ голосом, не терпящим возражений, и Шэнь Цинцю почувствовала ее тонкие пальцы у своих губ. Шэнь Цинцю не могла понять, что конкретно она должна выпить, и зачем для этого нужно пихать руку ей в лицо. Пока не почувствовала едва уловимый запах крови, исходящий от ладони Ло Бинхэ. «Она хочет… Чтобы я ее кровь выпила?! — Шэнь Цинцю тут же отпрянула от протянутой руки. — Зачем? Разве этого не должны быть удостоены только члены ее гарема? Да, она будет знать, когда я лгу, но тратить кровь, которая может излечить любую рану, на то, чтобы допросить меня… Разве что… Не значит ли это, что она сможет бесконечно наслаждаться нанесением мне повреждений, залечивая их снова их снова?» Думая о грозящих ей мучениях, Шэнь Цинцю почувствовала, что ее подташнивает. Она понимала, что если не выпьет кровь Ло Бинхэ, то станет только хуже, но не могла заставить себя это сделать. Увидев, что Шэнь Цинцю не собирается слизывать кровь с пальцев, Ло Бинхэ попыталась протолкнуть их внутрь ее рта. — Почему колеблешься? Разве не знаешь, как ценна кровь священных демонов? Не каждому дано ее попробовать. Лучше будь благодарна, что я решила потратить ее на такую, как ты, — с издевкой сказала Ло Бинхэ. Она словно играла с Шэнь Цинцю, преследуя ее губы своей ладонью. Вслепую уворачиваясь от руки Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю внезапно почувствовала раздражение. «Так нравится унижать меня? Нет, это уже слишком! Может быть, в итоге я плохо поступила с тобой, но неужели ранние годы воспитания совсем ничего для тебя не значат? Я так заботилась о тебе, но в итоге мой конец совсем не отличается от судьбы оригинальной злодейки?! Стоило ли тогда вообще вести себя иначе, если результат одинаковый?» Нарастающая злость вытеснила страх из мыслей Шэнь Цинцю, и вместе с ним ушла и боль, которую причиняли искалеченные меридианы ее тела. Она внезапно осознала, почему оригинальная Шэнь Цинцю не так страдала от приступов болезни, как она, хотя вела намного более подверженный тревогам образ жизни. Это тело, подпитываемое гневом, как будто забывало о своих внутренних повреждениях, и Шэнь Цинцю почувствовала, что у нее открылось второе дыхание. Она вновь отдернула свою голову от руки Ло Бинхэ. Той эта игра тоже надоела, и она потянула Шэнь за волосы, пытаясь заставить ее все-таки коснуться окровавленных пальцев. — Подожди. Я хочу кое-что сказать, — остановила ее Шэнь Цинцю. — Интересно послушать что же, — сказала Ло Бинхэ тоном человека, делающего большое одолжение. Шэнь Цинцю очень хотелось посмотреть этой наглой девчонке в глаза, но она могла вперить свой яростный взгляд только в полоску темной ткани. — Хочешь отплатить мне за все плохое, что я тебе сделала. Втоптать в грязь. Я понимаю твой гнев, и ты имеешь на него полное право. И все же, я не могу не чувствовать разочарования. Не думала, что, побывав в Царстве демонов, ты сама уподобишься им. Да, я причинила тебе зло, но не смей забывать то добро, что я для тебя делала! Как бы ты ко мне не относилась, именно я дала тебе кров, пропитание, вырастила и обучила тебя! — Думаю, что ты давно потеряла право разочаровываться во мне, — фыркнула Ло Бинхэ. — Столько бесполезных слов, и все ради того, чтобы убедить меня развязать тебя. Этого не будет. — Я даже не надеюсь, что ты развяжешь меня, но раз уж решила напоить меня своей кровью, то могла хотя бы налить ее в чашу, — сухо сказала Шэнь Цинцю. Желание высказать обиду победило страх последствий, и Шэнь Цинцю терпеливо выжидала реакцию замолчавшей Ло Бинхэ. И все же, через несколько мгновений ее губ коснулся край чаши, и она покорно выпила жидкость. «Поверить не могу! Даже ее кровь на вкус приятная. Шан Цинхуа могла бы и без этого обойтись, необязательно из главной героини уж совсем сверхчеловека делать», — Шэнь Цинцю закатила глаза, радуясь, что за повязкой этого не видно. — Не проронила ни капли, — с удовлетворением сказала Ло Бинхэ. — Если ты и дальше будешь послушной, то, может быть, у нас выйдет нормальный разговор. В следующий миг она сорвала повязку с глаз Шэнь Цинцю. Моргнув несколько раз, от того, что ее глаза заслезились от света, Шэнь Цинцю посмотрела на свою тюремщицу. Несчастный вид, который она напускала на себя в главном зале исчез, оставив только неприкрытую сердитость. Но даже в ярости Ло Бинхэ выглядела прелестно. — Ты заглядывала внутрь мешочка? — начала допрос Ло Бинхэ. — Нет. — Что, ты думаешь, там находится? — Я не знаю. — Но у тебя должны быть предположения. Что ты думаешь? — Портрет твоего возлюбленного? — наугад спросила Шэнь Цинцю. — Как ты думаешь, кто это? «Я угадала?» — подумала Шэнь Цинцю и назвала то имя, которое считала наиболее вероятным: — Лю Цинге. — Раньше я думала, что в мире нет никого умнее учителя. Оказывается, в юности я была слишком наивна. «Теперь, когда я сказала это вслух, это и в правду звучит несколько глупо. Но у меня действительно больше нет никаких идей», — с досадой подумала Шэнь Цинцю. — Кто из Хуаньхуа рассказал тебе про статую? Ты спала с ним? — резко сменила тему Ло Бинхэ. «Ну почему сразу спала? Я уверена, что даже настоящая Шэнь Цинцю не была такой похотливой, как Ло Бинхэ думает». — Никто мне про это не рассказывал. — Как же ты тогда узнала про это? Вдруг в голове Шэнь Цинцю раздался голос, который никогда не предвещал для нее ничего хорошего: [Предупреждение! Не дайте Ло Бинхэ узнать про существование системы! Будьте предельно осторожны со словами, иначе будут приняты крайние меры!] Шэнь Цинцю хотелось заорать: «И как мне прикажете пережить этот вечер, если Ло Бинхэ чувствует, когда я лгу, но Система запрещает мне говорить правду?!» — …я прочитала про это в книге, — она решила, что это будет самым безопасным ответом. — Где же ты взяла книгу, содержащие знания о дворце Хуаньхуа, которые не доступны даже старшим адептам? — Тайная библиотека пика Цинцзин содержит много тайных знаний, — по привычке сболтнула Шэнь Цинцю и тут же прикусила язык. — Такая неуклюжая ложь лишь показывает, как ты привыкла к постоянному вранью, — сказала Ло Бинхэ и молниеносным движением вытащила шпильку из уже и так порядком растрепанных волос Шэнь Цинцю. — Всякий раз, как решишь схитрить, буду снимать с тебя предмет одежды. «Это… Вообще-то не так уж и страшно», — подумала Шэнь Цинцю. — Спрошу еще раз, откуда у тебя эта книга? — продолжила Ло Бинхэ. — … я ее купила. — Где же? — В столице. «Это же не ложь, да? Если я жила в Пекине, когда покупала главы на сайте. Да и печатную копию я тоже прикупила…». — Надо же. Я и не знала, что в столице можно купить такое. Где именно в столице находится этот чудесный магазин? — В центре. По взгляду Ло Бинхэ было понятно, что она сильно сомневается в правдивости слов Шэнь Цинцю, но кровь подтвердила, что она не врет. — Положим в столице действительно продаются книги, хранящие секреты дворца Хуаньхуа и они оказались в твоих руках. Это не отменяет того, сколько братьев Хуаньхуа сегодня получили ранения по твоей вине. Ты об этом сожалеешь? Шэнь Цинцю попыталась вызвать в себе сочувствие к пострадавшим от вызванной ей ловушки адептам, но, когда она вспомнила их взгляды полные решимости убить ее, желание пожалеть их как-то испарилось. — Нет, — лаконично ответила Шэнь Цинцю. — Как и ожидалось. Хорошо только то, что ты не пытаешься себя оправдать. Ло Бинхэ помолчала несколько секунд прежде чем сказать: — Глава дворца послал адептов проверить твои слова про оборотней. Оказалось, что про это ты тоже сказала правду. Она подняла свой взгляд и посмотрела прямо в глаза Шэнь Цинцю. — Ты правда ради этого приехала в Хуаньхуа? Зрение Шэнь Цинцю помутилось от обилия предупреждений от системы. «Да поняла я, поняла, что нельзя дать Ло Бинхэ о моих попытках манипулировать сюжетом! Думаешь я забуду о том, что может угрожать моей жизни?!» — Мне кажется это очень простой вопрос, — сказала Ло Бинхэ, уставшая ждать ответ. «Что же мне сказать?» — напряглась Шэнь Цинцю под стремительно мрачнеющим взглядом Ло Бинхэ. — Я приехала, потому что хотела увидеть Гунъи Сяо, — ляпнула Шэнь Цинцю. [Отличный выбор. Одобряю], — пропиликала Система, в этот раз ослепив Шэнь Цинцю зеленым светом. — Ты… — Ло Бинхэ подавилась воздухом от гнева. — Да как ты только смеешь! Ты же и так уже заполучила Нин Инъина! Ты хотя бы влюблена в него?! — Нет, — ответила Шэнь Цинцю. Она не поняла, кого имела в виду Ло Бинхэ, Нин Инъина или Гунъи Сяо. В любом случае, ответ был одинаковый. Лицо Ло Бинхэ приняло странное выражение, по нему нельзя было понять довольна она или гневается. Пока Шэнь Цинцю над этим думала, в руке Ло Бинхэ из ниоткуда появился кинжал, и хватило одного мгновения, чтобы она порезала верхнее одеяние Шэнь Цинцю и отбросила его остатки в сторону. Звук разрывающейся роскошной ткани делал Шэнь Цинцю больно, но она была рада, что разорвана была ее одежда, а не она сама. «И вообще, какого хрена?! Я сказала чистую правду! Даже если ответ тебя не устраивает, не нарушай правила игры, которую ты сама же и придумала!» — вновь разозлилась Шэнь Цинцю. — Впрочем, чего еще ожидать, — сказала Ло Бинхэ. — Когда на Цанцюн напали демоны, я так переживала, что учитель пострадала из-за меня, что несколько дней не могла ни есть ни спать. Оказывается, однако, что, пока я думала, что мой учитель при смерти, ты предавалась развратным утехам непонятно с кем! У Шэнь Цинцю чуть челюсть не отвисла. «Ло Бинхэ, что, считает, что это моя вина том, что единственный способ спастись от яда, которым я была отравлена, защищая ее, с кем-нибудь полюбиться?! Как ты смеешь? Как будто я этого хотела!» — Ох, может быть, — ответила она ледяным тоном. — Мне не следовало так рваться тебе на помощь, чтобы ты на себе ощутила, каково это, когда от тебя не зависит, что делают с твоим телом. — Ты могла сказать мне об этом! «Ну что за чушь», — Шэнь Цинцю начинала злиться все больше и больше и не удержалась от того, чтобы съязвить: — Может быть в демонических сектах наставники рассказывают ученикам о таких вещах, а на Цанцюн делиться таким с послушниками не принято. — Для чего я была тебе нужна?! — вдруг повысила голос Ло Бинхэ. — Что? — удивилась вопросу Шэнь Цинцю — Тогда, рядом с Бездной, ты сказала, что я была нужна тебе для чего-то, но ты больше не можешь меня использовать, потому что я наполовину демон. Для чего ты хотела меня использовать? «Я действительно что-то такое сказала? Я этого не помню. Но тогда нужно было хоть что-то придумать, чтобы Ло Бинхэ поверила. А сейчас-то мне что ей ответить?» — Я не могу тебе сказать. — Ты понимаешь, — сказала Ло Бинхэ, сжимая в руке кинжал, — что я могу убить тебя прямо сейчас? «Да уж ты похоже и в правду в шаге от того, чтобы от меня избавиться… Погоди-ка, Система, почему я вообще не могу ничего говорить Ло Бинхэ? Зачем мне это? Стоит мне рассказать ей правду, как ты меня удалишь, так разве мне это не выгодно? Разве это не лучше мучительной смерти от пыток, которые она мне готовит? Думаешь я тебя не раскушу? Давай-ка лучше придумай способ, как мне выбраться отсюда, а то ведь я успею что-нибудь рассказать Ло Бинхэ и попорчу твою историю!» [Уважаемый пользователь, — Система отвечала ей тоном, которым обычно успокаивают капризных детей, — разве вы еще не поняли, что я имею власть над всеми вашими болевыми ощущениями? Хотите рассказать Ло Бинхэ правду? Можете попробовать. Только будьте уверены, что я пропущу вас через такой порог болевых ощущений, что любая пытка, которую приготовила Ло Бинхэ, вам покажется не более чем щекоткой. После этого вы точно будете говорить, что требуется, да еще и так чтобы Ло Бинхэ вам поверила. Или вы можете отвечать на вопросы соответственно моим требованиям и, может быть, когда Ло Бинхэ отдаст вас тюремщикам, я решу уменьшить ваши болевые ощущения. К тому же, мы с вами слишком давно знакомы, и я знаю, что вы слишком любите жить и будете бороться за свое существование до последнего]. Шэнь Цинцю вспомнила о том, какой адский аттракцион боли ей устроила Система, когда она сделала шаг за территорию Хуаньхуа, и мысль о том, что может быть еще хуже, привела ее в ужас. — Я не скажу тебе, — сказала она Ло Бинхэ. — Почему?! Разве я не имею права знать?! Почему я была нужной, а потом стала неугодной?! — закричала Ло Бинхэ. «Не все ли тебе равно? — удивилась Шэнь Цинцю. — Какая разница, почему? Злодеи поступают плохо просто потому что они злодеи». — Я просто плохой человек, вот и все. Ло Бинхэ издала какой-то недосмешок: — Ты даже не веришь в то, что говоришь. Все еще считаешь себя хорошей после всего того, что сделала. Меня просто тошнит от тебя. Ло Бинхэ снова взялась за кинжал, и Шэнь Цинцю приготовилась к тому, что он вонзится в ее плоть, но и в этот раз пострадал лишь ее ханьфу. Ло Бинхэ оставила ей только нижний слой одеяний, и Шэнь Цинцю смутилась бы, будь она и в самом деле дамой из древних времен, вот только в прошлой жизни в летнюю жару ей доводилось носить одежду и пооткровеннее. «Что же она со мной сделает, — подумала Шэнь Цинцю, — когда и нижних одеяний не останется? Кожу снимет?» Искромсав одежду Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ немного успокоилась. — Посмотрим, что ты скажешь, — с довольством сказала она. — Когда я всем расскажу про Цю Хайтана и У Яньцзы. «Ты собираешься про них кому-то рассказать? Прекрасно! Значит, у меня есть в запасе хотя бы пара дней! — обрадовалась Шэнь Цинцю. — Цю Хайтан и У Яньцзы. Эти двое и правду были вишенкой на торте среди обвинений Ло Бинхэ. Словно говоря, посмотрите, эта Шэнь Цинцю всегда была плохой, даже в самом детстве она совершала злодейства достойные демонов. Разве такой человек заслуживает сожаления? Конечно нет. Так что давайте дадим Ло Бинхэ замучить ее до смерти. Уроды. Ничего, она и до вас доберется. Никто из вас, в конечном итоге, не сможет соответствовать ее представлениям об идеальном мире. Так что в итоге вы все закончите также». — Ты должна сердиться только на себя. В том, что сейчас происходит, виновата только ты сама, — назидательно сказала Ло Бинхэ. «Я виновата только в том, что считала, что смогу обмануть систему и доверилась Шан Цинхуа! Не надо вешать на меня чужие грехи! Ох, там же целый список обвинений. Я плохо помню, что там еще оригинальная Шэнь Цинцю натворила… Можно не рассчитывать, что Система соизволит рассказать мне про это. Вот бы выведать у Ло Бинхэ, что еще она раскопала. Тогда у меня будет время подготовиться к суду, и я смогу придумать, как заговорить им зубы и отсрочить приговор». — Хотелось бы услышать, за что еще мне придется отвечать на суде? — вздохнула Шэнь Цинцю. «Давай, продолжай злорадствовать надо мной, и расскажи мне все, что знаешь. Не стесняйся», — про себя добавила она. — На каком суде? — спросила Ло Бинхэ. Этого вопрос заставил Шэнь Цинцю опешить: «Я перестала понимать насколько сильно переменился сюжет. И из-за чего? Может я с самого начала была в другой новелле, просто имена совпадали, и начало было похожее?» — Я предполагаю, — сказала Шэнь Цинцю, — что ты собираешься устроить суд, на котором предъявишь мне настоящие обвинения, и после этого я получу свое наказание. — Чем плохи мои обвинения? — Что? — переспросила Шэнь Цинцю. «Да ведь у тебя же нет никаких доказательств, кроме слов Цю Хайтана! Да и вообще, всей этой истории про убийство его семьи уже куча лет. Без других весомых обвинений, это ерунда, которая не стоит внимания ни одного заклинателя! Не может быть, что это все, что у тебя есть! Оригинальная Ло Бинхэ такую доказательную базу подготовила, от которой было просто не отмазаться, да еще и приправила ее самыми ужасными слухами, которые хоть и не доказывали, что Шэнь Цинцю сделала что-то, но было очень вероятно, что за всеми плохими делами стояла именно она. А эта Ло Бинхэ, что, так торопилась выбрать из Царства демонов на два года быстрее, что забыла подготовиться к тому, чтобы сразить своего самого главного врага?! Не может быть! Она, должно быть, проверяет меня, чтобы посмотреть на мою реакцию!» Но по насупившемуся лицу Ло Бинхэ Шэнь Цинцю поняла, что та абсолютно серьезна. — Ничего. С твоими обвинениями все нормально, — сказала Шэнь Цинцю. — Издеваешься?! Я же чувствую, когда ты врешь! — На этот раз Ло Бинхэ не стала рвать ее одежду, зато пострадал стоящий рядом с кроватью столик, в который она со всей силы вонзила свой кинжал. «Ну это совсем не поведение для главной героини. И откуда у нее только такая силища? Спасибо, что не в меня его воткнула». — Понимаешь, если ты хочешь, чтобы кого-нибудь признали преступником, — осторожно начала Шэнь Цинцю, — то тебе нужно что-то более серьезное, чем древняя история, и свидетели должны иметь более высокий статус чем заклинатель-недоучка. «Надо же. Теперь я рассказываю ей, как меня убить. Потрясающе. Просто великолепно». — Не надо со мной разговаривать, как будто ты еще имеешь право меня учить! Убийство целой семьи это ерунда? А быть ученицей темного заклинателя? Трахаться не только с каждым встречным, но еще и со своим учеником?! «Да не сплю я с Нин Инъином!» — хотела с возмущением воскликнуть Шэнь Цинцю, но была заткнута бесконечной чередой предупреждений системы. Но Ло Бинхэ все еще ждала от нее ответа. Проблема была в том, что Шэнь Цинцю не могла притворно раскаяться, ведь Ло Бинхэ бы сразу поняла, что виноватой она себя совсем не считает. — Заклинатели с Цанцюн уже знает о моих… отношениях с Нин Инъином, и они нашли это приемлемым. А развратный образ жизни не является преступлением. — Не является?! — с гневом переспросила Ло Бинхэ. «А что, по-твоему, меня только за это надо забить камнями?» — с раздражением подумала Шэнь Цинцю. — Я не монахиня. И в правилах школы не указано, что интимные отношения запрещены. Никакой суд это не убедит в том, что я законченная преступница, — терпеливо объяснила Шэнь Цинцю. «Вот уж не думала, что когда-нибудь буду прибегать к аргументам оригинальной злодейки». — Мне плевать на то, что скажут другие! В моих глазах ты виновата! — воскликнула Ло Бинхэ. — Что ж, ладно! Тогда какая разница, если это не важно и совершенно ничего для тебя не значит! Мир перевернулся перед глазами Шэнь Цинцю. В следующий момент она осознала, что это Ло Бинхэ повалила ее на кровать. Одной рукой Ло Бинхэ придавила Шэнь Цинцю к постели, а другой разрезала путы на ее ногах и сорвала остатки одежды, оставив нижнюю часть тела Шэнь Цинцю совершенно нагой. Ужас вновь наполнил Шэнь Цинцю. Она поняла, что только что порядком зарвалась. «Ло Бинхэ, что, решила самолично меня изуродовать?! Нет, нет, нет! Только не это!» — Стой! Тебе не нужно делать это самой! — крикнула Шэнь Цинцю, надеясь получить хоть какую-нибудь отсрочку. — Что? Кто угодно подходит, но только не я?! — воскликнула Ло Бинхэ и схватила Шэнь Цинцю за горло. Шэнь Цинцю использовала свою свободную ногу, чтобы пнуть Ло Бинхэ в живот, но та лишь сжала пальцы на ее горле посильнее. От нехватки воздуха и вновь запылавших адской болью духовных каналов у Шэнь Цинцю помутнело перед глазами, и она подумала, что вознесется на небеса прямо сейчас. Только когда Ло Бинхэ отпустила ее шею, и она смогла сделать нормальный вздох, зрение вернулось к ней. Чуть наклонив голову, Шэнь Цинцю увидела, как Ло Бинхэ привязывает ее правую ногу к низу кровати. «Как бы… Не так…» — подумала Шэнь Цинцю и несколько раз зарядила свободной ногой Ло Бинхэ по голове. Но все ее тело отдавало болью, а заклинательские силы были заблокированы. Едва ли ее отчаянные пинки могли причинить вред пышущей здоровьем и владеющей двумя видами энергий Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю не успела опомниться, как обе ее ноги были обездвижены. «Я все еще могу прикусить свой язык», — подумала она, намереваясь сжать свои зубы. Но Система была права. Даже в такой ситуации она не могла решиться свести счеты с жизнью. Пусть у нее между ног останется только кровавое месиво, с этим ведь можно жить дальше, верно? Главное — понять, как выжить. Вместо того, чтобы укусить свой язык, она, собравшись с силами, приподнялась с кровати и вонзила зубы Ло Бинхэ в шею. Та, даже не пикнув, упала на Шэнь Цинцю, но не перестала беспрепятственно елозить руками по ее телу. Раздался легкий хлопок, и Шэнь Цинцю отцепилась от Ло Бинхэ, зажмурившись от внезапной сильной боли. «Черт! Больно! Больно, черт побери! Что она сделала?! Она, что, вырвала мне клитор?! Она вырвала его, черт побери! Ненормальная, у нее крыша поехала!» Распахнув глаза, она увидела Ло Бинхэ, смотрящую на свои пальцы, по которым стекала тонкая струйка крови. — Простите, я не хотела… Я не знала… Я думала… Мне говорили совсем другое, — промямлила Ло Бинхэ. Для Шэнь Цинцю это было уже слишком. У нее не осталось сил, чтобы сдерживать свои больные меридианы. Все ее тело было охвачено судорогами. Ей стало тяжело дышать, но сколько бы она не хватала ртом воздух, его было недостаточно. — Вы в порядке? — спросила Ло Бинхэ. Не получив ответа, она стала судорожно развязывать Шэнь Цинцю, не переставая повторять этот вопрос. Освободившись, Шэнь Цинцю попыталась встать с кровати. Перед ее глазами все расплывалось. Она пыталась дотянуться до верхней одежды отброшенной ранее Ло Бинхэ, чтобы забрать пилюли, которые ей дал Му Цинфан. Но встать не получилось, и она сползла на пол, не в состоянии понять, в каком направлении ей двигаться. — Вам что-то нужно? Что-то в одежде? — тут же засуетилась Ло Бинхэ, но Шэнь Цинцю не могла разобрать, что она говорит. Дрожащими руками обыскав разорванное ханьфу, Ло Бинхэ удалось найти коробочку с пилюлями, и, подбежав к обмякшей Шэнь Цинцю, она засунула лекарство ей в рот. Му Цинфан не зря заслужил неофициальное звание самого умелого лекаря среди заклинателей. Пилюля подействовала сразу же. Но сразу же подействовал и побочный эффект, и Шэнь Цинцю, едва перестав чувствовать боль, начала терять сознание. — Учитель? Учитель, все хорошо? Она подействовала? Погодите, не закрывайте глаза! Что я еще могу для вас сделать? Ло Бинхэ заставила ее открыть глаза, но лишь от одного вида девушки, несмотря на принятое лекарство, Шэнь Цинцю снова подурнело. Она попыталась сказать, что ей нужно, но у нее получилось издать только невнятные звуки. — Что? — переспросила Ло Бинхэ. — …уйди прочь, — все-таки удалось прошептать Шэнь Цинцю, и она закрыла глаза, надеясь, что в этот раз потеря сознания поможет ей спрятаться от Ло Бинхэ. На этот раз у нее получилось.