Colour me in

      Пятый день пребывания на родительском ранчо для Чимина начался, как никогда, замечательно. Мог ли он представить только вчера, что проснется сегодняшним утром с самым лучшим видом, который он мог иметь за последние пару лет?       Волосы Чонгука переливались золотым в свете восходящего солнца, пока их хозяин мирно сопел, приоткрыв рот. Его густые ресницы красиво лежали на порозовевших от сна щеках, дополняя еще более милую картину надутых губ.       — Поразительно, — прошептал Чимин, аккуратно протягивая руку вперед, чтобы коснуться кончиками пальцев чужого оголившегося плеча.       Медленно он повёл рукой выше, исследуя мягкую кожу, останавливаясь на шее и замечая, что младший зашевелился, мило причмокивая губами. Сердце Пака в этот момент трепетало в груди, что наполнялась теплом с каждой секундой всё больше, до самых краёв.       Продолжив, он коснулся пальцами щеки шатена и нежно погладил большим пальцем мягкую кожу. Спустя мгновенье ресницы Чонгука затрепетали, являя взору глаза, наполненные шоколадом, в котором купались мириады звёзд.       Ни один из них не двинулся, продолжая смотреть друг на друга всё так же интенсивно и пристально, словно в самую душу. В самое сердце.       А затем Чон тихо прошептал:       — Хён, поцелуй меня, — с хрипотцой в голосе.       По спине блондина пробежался приятный холодок, а в животе запорхали бабочки.       — Чонгук-а, я еще не умылся, и…       — Сейчас же поцелуй меня, хён, — более твёрдо, без возможности на возражение.       Мягкий смешок покинул полные губы Чимина, в то время как Чонгук продолжал пристально смотреть на старшего, ожидая поцелуя и совсем не беспокоясь об утреннем дыхании. Ему просто нужно было убедиться, что это не очередной сон.       — Ладно, — не смея сопротивляться, с улыбкой на губах Чимин склонился над младшим, нацеливаясь на аккуратные влажные губы.       Но, конечно, как же без поддразнивания? Замерев в нескольких сантиметрах от чужого лица, блондин протянул руку, накрыв ладонью щёку шатена, а затем надавил большим пальцем на родинку под губой. Мягкий вздох сорвался с чужих губ, которые тут же приоткрылись, зазывая.       Чимин мог бы писать стихи или рассказы о том, насколько красив Чонгук в свете восходящего солнца. Насколько прекрасна была его кожа, переливаясь золотым. Насколько великолепны были его большие глаза, прикрытые в ожидании поцелуя. Его вьющиеся волосы раскинулись по подушке и собрались на лбу отдельными локонами.       Скажи это.       Скажи это, Чимин.       — Ты мне нравишься, — прошептал старший, а в голове бесконечно крутилось «Я влюблён в тебя».       Но, кажется, этих слов было достаточно Чону. Его дыхание прервалось, а с губ сорвался скулёж, и Пак больше не смог сдерживаться.       Медленно сократив расстояние, блондин высунул язык, лизнув нижнюю губу другого сначала один раз, а затем другой, перемещаясь на верхнюю. Когда он почувствовал широкую ладонь на своем плече, ощущая давление, то решил больше не издеваться ни над собой, ни над Чонгуком.       Склонившись еще чуть ниже и упершись носом в чужую щеку, он полностью погрузил язык в рот младшего и тут же был вознагражден самым сладким стоном, который он когда-либо слышал. Рука на его плече надавила с еще большей силой, буквально вжимая Чимина в своего хозяина.       Будучи совершенно голодным к прикосновениям и, особенно, к поцелуям старшего, Чонгук наклонил голову еще немного, цепляясь зубами за язык хёна и обсасывая его, словно конфету. Высвободив руку из спутавшихся простыней, младший накрыл ладонью сначала поясницу Пака, а затем, скомкав ткань футболки, коснулся голой кожи, ощущая кончиками пальцев мурашки другого.       Чимин немного сместился, отстраняясь и втягивая нижнюю губу шатена себе в рот, чтобы позже прикусить, а затем поймал тихий вдох и причмокивание, хитро улыбаясь. Это были всего лишь поцелуи, но Чон под ним уже выглядит абсолютно сломанным, закрыв глаза и дрожа от того, как Пак большим пальцем руки поглаживает его чувствительную к прикосновениям шею.       Чимин хочет его погубить. Он хочет попробовать его всего, каждый участок кожи. Облизать и укусить. Он хочет.       — Хён, — стонет младший, когда Пак делает первый пробный толчок собственных бёдер, потираясь своей эрекцией о чужую.       — Да, детка? — мурлычет блондин, вновь наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на этот раз на щеке Чонгука.       — Я х-хоч…       Резкий рёв будильника прерывает слова младшего, и всё что слышит Пак позже — это разочарованный стон Чонгука, который тут же распахивает глаза, потянувшись рукой в сторону телефона.       Когда он откидывает девайс в сторону и комната погружается в тишину, Чимин медленно откатывается назад, чувствуя, как пульсирует его эрекция, а мысли в голове путаются, всё еще пытаясь урвать кусочек уже ускользнувшего из рук блаженства.       — Чёрт, — слышит он рядом и усмехается, прикрыв глаза. — Я должен идти и покормить собак.       — Верно, — соглашается Пак, наслаждаясь темнотой из-за его закрытых глаз.       — Но я хочу остаться, — скулит Чон, а затем простыни шуршат, и Пак чувствует, как матрас прогибается рядом с ним. Блондину приходиться открыть глаза, чтобы заметить над собой чужое тело и довольно милое надутое лицо.       — И я хочу, чтобы ты остался, — признается Чимин, наблюдая за тем, каким взволнованным становится младший, — но у тебя расписание, Чонгук-а. Мы и так вчера напортачили.       — Всего несколько минут, — опять надутая губа.       — Детка, — Чимин протягивает руку, чтобы коснуться той самой надутой губы большим пальцем. — Нам не хватит нескольких минут. Если я начну, то не закончу до тех пор, пока полностью не уничтожу тебя.       Он заметил, как по рукам шатена пробежались мурашки, и был абсолютно доволен данной реакцией.       — Мы можем…       — И ты еще не готов, — намекнул блондин и заметил, как Чон тут же сдулся.       Выглядя побеждённым, Чонгук скатился с кровати и провел ладонями по лицу, выпрямляясь. Не подумайте, что Чимин какой-то бесчувственный парень, особенно по отношению к младшему, просто он знает, что даже если начнёт с простого минета, чтобы расправиться со стояком Чона, то на этом всё не закончится.       А времени на продолжение банкета у Чонгука не было совсем.       Натянув джинсы, младший, шипя, застегнул ширинку с пуговицей, а затем вытянул руки над головой, зевая. Боже, Пак отхватил себе действительно лакомый кусочек.       — Ты успеешь позавтракать? — спрашивает Чимин, перекатившись на бок.       — После того, как умоюсь и почищу зубы? Не думаю, — мотнул шатен головой, почёсывая затылок. — Как только покормлю собак, тогда смогу заварить себе рамёна.       — Может быть, мне что-нибудь приготовить? — закусив губу, поинтересовался Чимин. Ему действительно понравилось вчера хозяйничать на кухне, а уж тем более кормить Чона.       Губы Чонгука растянулись в нежной улыбке, и он поспешил вернуться к кровати, чтобы склониться над старшим, нависая.       — Если ты хочешь.       — Тогда я так и сделаю, — прошептал Пак, вновь ощущая чужие губы на своих. Кажется, во имя мести шатен отстранился слишком быстро, а затем с кривой улыбкой выскользнул из комнаты, оставив надутого блондина в постели.       Пролежав еще некоторое время в кровати, Чимин потянулся, а затем сполз на пол, вытягиваясь как кошка. Поднявшись, парень для начала принял душ, а затем почистил зубы. Поковырявшись в комоде с вещами, блондин натянул на себя спортивные штаны от Пумы и оранжевую майку, надпись сзади на которой гласила «Be a good human».       Планов на завтрак у блондина было много, вот только он не учёл тот факт, что с его приезда сюда прошло уже целых пять дней, и все возможные продукты, которые он с собой привёз — закончились. Даже упаковка с кормом для его питомца была почти пуста, поэтому Чимин пришёл к выводу, что нужно садиться за руль и отправляться в город.       Чувствуя себя немного виноватым, Пак снял ключи с крючка и отправился в сторону коттеджа Чона, чтобы оставить у того Пуха до того момента, как он вернется, а также извиниться за то, что обещанный завтрак отменяется.       В амбаре его встретил как всегда улыбчивый Намджун, рядом с которым и стоял сам младший, отмеряя насыпанный корм в кувшин.       — Думаешь, если насыпать свежего, она будет его есть? — услышал он вопрос шатена, как только оказался чуть ближе.       — Может быть, пора позвонить Джин-хёну? — размышлял Ким.       Подойдя впритык, Чимин накрыл широкие плечи Чона своими ладонями и почувствовал, как тот вздрогнул.       — Что-то случилось?       — Х-хён, — обернулся младший. — Ты меня напугал, — накрыв собственную грудь ладонью, признался шатен.       — Я вроде как не такой страшный, — фыркнул Чимин, всё ещё удерживая плечи Чонгука, на что младший закатил глаза.       — Гэул всё ещё не ест, — выдохнул парень, взглянув в сторону ограждения. — И продолжает лежать на том же месте.       — О, — любопытный Пак оттолкнулся от Чонгука и подошёл к ограждению, слыша, как за ним по пятам следует Намджун и его друг детства.       Гэул действительно неподвижно лежала в одной позе, уткнувшись своим влажным носом в миску, и даже не виляла хвостом. Её глаза были закрыты, поэтому Чимин решил не пугать собаку резкими и шумными движениями, произнеся тихое:       — Эй, — было больше похоже на шёпот, но опущенные уши хаски тут же поднялись, словно настраиваясь на голос блондина. — Гэул? — позвал он, и как только имя питомца соскользнуло с его губ, собака распахнула голубые глаза, взглянув на Пака.       Последовавший за этим хаос напугал не только рядом сидевших питомцев, Чимина и Чонгука, а также Намджуна, который двинулся вперёд, защищая блондина от нападения скулящей и лающей собаки, что пыталась перепрыгнуть через ограждение. К сожалению, всё что у нее вышло, это встать на две задние лапы и завывать при виде человека, которого она пыталась спасти из воды.       Прижавшийся от испуга спиной к груди Чонгука Чимин, широко раскрыв глаза, наблюдал за тем, как Ким пытается утихомирить собаку, которая никак не могла уняться, всполошив весь амбар.       — Что за чёрт, — услышал он позади себя, в то время как руки Чона удерживали старшего за талию, словно пытаясь как можно дальше оттащить от опасности.       Спустя некоторое время бесполезной борьбы между Намджуном и Гэул, Пак собрал всё своё мужество в кулак и оттолкнулся от груди Чонгука, вытягивая руку вперёд к пушистой голове питомца. Реакция младшего была незамедлительной. Схватив хёна за руку, он взглянул на того глазами, полными беспокойства.       — Хён, что ты делаешь?       — Я просто хочу проверить, — постарался спокойно произнести он, но его голос предательски дрогнул. Чонгук, хоть и казался всё еще обеспокоенным, всё же отступил в сторону, как и рядом находящийся Ким.       Гэул, виляя хвостом и взволнованно скуля, совсем не выглядела разъяренной или той, кто намеренно хотел нанести вред симпатичному ей человеку. Она довольно заёрзала мордой по ограждению, когда блондин коснулся её гладкой шерсти, а затем залаяла, подпрыгивая на месте.       Недолго думая, Чимин отпёр дверцу в ограждении и шагнул внутрь, сразу же принимая на себя груз целой собаки, что принялась облизывать его лицо и руки. Её радость была похожа на счастье Пуха, когда Чимин возвращался с работы домой, отсутствуя весь день.       — Привет, малышка, — весело пробормотал он, присаживаясь возле собачьей миски. — Почему ты не ешь корм? Ты не голодна? — он указал пальцем в сторону миски, и собака тут же заинтересовалась, нырнув к своей нетронутой еще со вчерашнего дня порции.       Принюхавшись, Гэул несколько раз лизнула сухой корм, а затем захрустела им, поглядывая в сторону человека. Спустя несколько секунд беспрерывного поедания, она снова бросилась в объятия Чимина, прося ласки и утешения. Пока хаски была занята тем, что облизывала лицо Пака, тот слепо протянул руки к Чонгуку, требуя у того кувшин с новым кормом, чтобы подсыпать в миску.       Всё ещё немного смущенный, Чон повиновался, подавляя улыбку и наблюдая за тем, с какой любовью и интенсивностью Гэул пытается облизать любой открытый участок кожи его хёна.       — Чёрт побери, — услышал Пак Намджуна, когда высыпал весь корм из кувшина в миску, и тот посыпался на пол. — Она тебя обожает.       — Она пыталась вытащить Чимини-хёна из воды, — расслабленно усмехнулся Чон, — тащила его за штанину. Я пытался поднять её на мостик, но она рычала на меня.       Позабавившись этим, Ким резко замер, нахмурив брови, из-за чего двое парней сделали тоже самое, прислушиваясь к хрусту корма.       — Подожди… Чимин, после того, как вы вернулись в коттедж, ты видел Гэул? — поинтересовался Намджун.       — Нет? — ответил за него Чонгук, и спустя мгновенье в его голове щёлкнуло. — О!       Оба, и Намджун, и Чонгук, взглянули на Пака, сияя так, будто увидели наимилейшую картину в мире, из-за чего получили в ответ ничего не понимающий взгляд блондина.       — Она беспокоилась, хён, — мягко начал друг его детства, присаживаясь рядом с собакой. — Ей нужно было увидеть тебя и понять, что ты здоров и невредим. Вот почему она так взволнована, увидев тебя. Она рада, что с тобой всё в порядке.       Приоткрыв рот от удивления, Чимин взглянул на Гэул и почувствовал то самое тепло в своей груди. Несмотря на то, что вчера они встретились впервые, питомец уже любил Пака. Она заботилась о нём, защищала и беспокоилась.       Не говоря ни слова, блондин продолжил поглаживать собаку, в то время как Чонгук выпрямился, чтобы вернуть кувшин на место, а Намджун покормил остальных собак, чтобы позже снова вернуться к блондину и с мягкой улыбкой на губах сообщить ему о том, что он собирается на пробежку и хаски отправится вместе с ним.       Хоть он и не желал расставаться со своим новым другом, Пак поднялся на ноги и заметил у ограждения оставленного там ранее Пуха, сразу вспомнив причину того, почему он вообще сюда пришёл.       — Чонгук-а, — крикнул он, выходя на улицу из амбара. — У меня плохие новости.       Тот ужас и страх на лице младшего невозможно было передать словами, когда он швырнул на землю поводки, которые собрал для Намджуна, и побежал в сторону Пака.       — Что случилось, хён? — обеими горячими ладонями он схватил лицо старшего, всматриваясь тому в глаза.       — Завтрак отменяется, — пробормотал блондин зажатыми с двух сторон губами. — В моем холодильнике закончились продукты, поэтому я сейчас же отправляюсь в город.       — Боже мой, — выдохнул Чон, и его плечи тут же опустились. — Ты меня чертовски напугал.       — Прости? — виновато улыбнулся Пак. — Присмотришь за Пухом?       Закусив губу, младший оглянулся назад, где Намджун как-то хитро улыбался, подслушивая разговор, а затем на Пуха, крутившегося у их ног.       — Он поедет с нами.       — А? С нами? — нахмурился блондин.       — Да, я еду с тобой, — утвердил младший, как будто здесь и не было места для возражений. — И мы едем на моей машине.       Именно так Чимин и оказался на переднем сиденье пикапа, пристегнутым ремнями и глядящим в окно. Пух смирно сидел на заднем сидении, высунув язык из-за духоты, которая была в машине, так как та нагрелась, стоя под палящим солнцем всё утро. Благо, после того как окна были открыты, парни и маленький питомец смогли вздохнуть с облегчением.       Ноги Пака были закинуты на переднюю панель, и короткими пальцами он постукивал себе по бедру в такт песни «we fell in love in october», что тихо играла по радио. Чимин был влюблён в этот момент, ощущая себя лёгким и парящим на ветру.       Он уже и забыл, когда чувствовал себя таким счастливым, будучи влюблённым.       Высунув руку в приоткрытое окно, парень наслаждался ласкающим его кожу ветром, поглядывая на шатена за рулём. Он всё еще не мог поверить, что всё это действительно произошло. Что спустя столько лет он сидит вот так рядом с младшим, наслаждаясь музыкой и зная, что где-то в большом и добром сердце друга его детства есть особое местечко и для Пака.       Несмотря на то, что они признались друг другу в чувствах, Чимин понимал, что им всё ещё нужно поговорить об этом. И почему он решил сделать это именно сейчас?       — Чонгук-а, — начал он, закусив губу в волнении. — Нам нужно поговорить.       Если он и заметил, как тут же напряглись плечи младшего, то решил не упоминать об этом. Ему нужно было знать прямо сейчас, не прерываясь ни на что.       — По поводу того, что мы сказали вчера друг другу… и по поводу того, что между нами происходит.       Видимо, поняв, что разговор будет достаточно серьезным, младший сглотнул, а затем сбавил скорость, останавливаясь на обочине и поворачиваясь к Чимину. Он не собирался врать и, действительно, был напуган тем, что Пак мог... что? Порвать с ним? Но они ведь даже не встречались, или?.. —       Х-хён, — выдавил он, выглядя очень напуганным.       Неужели ему разобьют сердце?       — Эй, — заметив на лице шатена панику, Чимин тут же отстегнул своей ремень безопасности, а затем и Чонгуков, обхватывая ладонью челюсть младшего, чтобы позже переместиться на щеку. — Всё в порядке. Я здесь.       Блондин прикрыл глаза, сталкиваясь собственным лбом с чужим и прислушиваясь к прерывистому дыханию напротив. Большой палец его правой руки аккуратно поглаживал мягкую кожу Чона, в то время как кончик носа коснулся щеки другого. «Всё в порядке. Я здесь»       Эти слова он слышал пару дней назад на этом же шоссе и даже не подозревал, чем закончится та поездка или тот день.       — Я просто хочу знать, — находясь в том же положении, начал Пак, — действительно ли я тебе нравлюсь? Как парень? Как партнёр? Как…       — Да, — прервал его Чон, кивая. — Так сильно.       И вот снова грудь его наполняется теплом, а в животе порхают бабочки. Он старается не улыбаться как идиот, но не может, поэтому сквозь улыбку шепчет:       — Как давно?       День назад? Два? Пять?       — Н-несколько лет, — заикается младший, зажмуриваясь сильнее. Его рука цепляется за плечо блондина, словно он боится, что после этого признания старший испарится, испугавшись.       — Несколько лет? Когда же? — несколько мгновений назад собранный Чимин становится куда более взволнованным после услышанных слов. Неужели… неужели его первая любовь, на самом деле, была взаимной?       — Я понял это, когда ты появился на пороге моего дома с письмом о поступлении в Сеульский Университет, — выдохнул Чон, расслабив глаза, но закусив губу.       — Чёрт, — только и выдыхает Пак, придвигаясь ближе. — Ты тогда так сильно плакал.       — Я п-понял, что теряю тебя. Я… хён, — обратился он к Паку, приоткрыв глаза, и блондин как будто почувствовал это, распахнув свои собственные и впиваясь взглядом в те, что были напротив, полные надежды и звёзд. — А ты? Когда ты понял?       — Что я влюблён в тебя? — эти слова сорвались с языка старшего так легко, что, если бы не дрожащий вздох парня напротив, он бы и не заметил, что сказал. — Так давно, Чонгук-а, что, кажется, я уже и не вспомню. Думаю, я был влюблён в тебя целую вечность. А может и больше.       Несмотря на то, что он только что раскрыл своё сердце и буквально протянул его на ладони младшему, он чувствовал себя счастливо. Чувствовал себя освобождённым и полным любви, наблюдая за тем, как розовеют щёки Чона от его слов.       Хоть у него всё ещё было много вопросов, парень не хотел портить этот момент. Тихо выдохнув, он еще немного наклонился вперёд и коснулся своими губами чужих мягких губ, которые сразу же раскрылись навстречу, как лепестки роз лучам солнца.       Это был самый нежный поцелуй с тех пор, как они поцеловались впервые. Он был аккуратным и мягким. Трепетным и тёплым. Он был полон той невинной, юношеской любви.       Не прерываясь, Пак протянул руку, нащупывая отстёгнутый ремень младшего, а затем отстранился, пристёгивая уже надувшегося водителя. Его губы тронула лёгкая улыбка, когда он откинулся на спинку сиденья и пристегнул свой собственный ремень, позже обхватывая пальцами левой руки мясистое бедро младшего, когда завелась машина.       Это сокровище принадлежит ему. Эта звезда, сорванная с неба, теперь была его. Только его.       — Мой, — прошептал Пак, счастливо прикрыв глаза и наслаждаясь летним ветерком, колышущим его волосы. Мой.       Спустя, кажется, двадцать минут уютной тишины, в которой продолжало играть радио, а рука Пака всё ещё покоилась на бедре младшего, Чимин заметил, как шатен повернул налево, выезжая на дорогу, справа от которой показалось море.       Море…       Чимин так сильно скучал по морю, что, впервые увидев его, почувствовал нужду выпрыгнуть из машины, скинуть обувь и побежать босыми ногами по раскалённому песку ближе к воде.       — Чонгук, — выдохнул он, высунув голову из окна, словно, не веря своим глазам.       — Мм? — промурлыкал младший.       — Мы ведь… мы ведь подъедем к пляжу? — с полными надеждой глазами блондин обернулся, чтобы взглянуть на своего друга детства, чьё лицо уже было освещено нежной улыбкой.       — Это было моим планом, — кивнул Чон, опустив правую руку с руля, чтобы накрыть своей ладонью чужую, находящуюся всё ещё на его бедре. — Только, для начала, мы должны зайти в супермаркет, а затем на рынок за свежими овощами.       Пак взволнованно кивнул, согласившись бы сейчас на всё что угодно, лишь бы оказаться как можно ближе к морю. Почувствовать тёплую воду собственным пальцами и окунуть в неё босые ноги.       Снова повернувшись к окну и высунув голову, Чимин взглянул на уже затянувшееся облаками небо и молился вселенной о том, чтобы не начался дождь, ведь в Корее в конце августа всегда было больше дождей.       Как только младший сменил полосу, съезжая на дорогу, что была ближе к воде, Пак почувствовал, как его душа воспарила. Хоть в детстве он редко бывал у моря, чаще всего прохлаждаясь на зелёных лугах со скотом или лошадьми, парень навсегда оставил в своей памяти те приятные воспоминания, связанные с Пусанским пляжем и маленькими белыми крабами, которых любил вылавливать его отец, пока Чимин вместе с маленьким Чонгуком строили песочные замки и копали тоннели.       Он заметил, как шатен немного убавил скорость, позволяя Паку насладиться видами, по которым он так сильно скучал. И, в особенности, по запаху. Запаху солёной воды.       Пригород Пусана, действительно, сильно отличался от самого города, что уже говорить о Сеуле. Вместо больших и высоких офисных зданий здесь были двух или трёхэтажные дома, забитые людьми или магазинами, которые выкупили какую-то часть площади. Кафе, рестораны, бары. Магазины рыболовных товаров, часов, аптека и даже церковь.       Маяк.       Увидев маяк в виде светящейся даже днем бутылки, недалеко уходящий в море, Пак снова обернулся к шатену, приоткрыв рот.       — Подожди… это порт?       — Верно, — кивнул Чон, медленно расплываясь в улыбке.       — Потрясающе, — выдохнул блондин, возвращаясь к прежнему положению и созерцая видневшиеся издалека лодки у причала.       Чем ближе они подъезжали к активной части порта, тем сильнее сердце Чимина билось в груди, предвкушая. За всю свою недолгую жизнь, он, как бы это ни было стыдно для живущего в пригороде Пусана, никогда не был в порту и впервые видел это место, усыпанное небольшими зданиями, палатками с овощами, фруктами и морепродуктами.       Как только младший припарковался и заглушил двигатель, Пак, кажется, очнулся, встряхнув головой.       — Идем, нам нужно купить что-то из лапши и мяса, а затем мы осмотримся, — позвал старшего Чон, открывая свою дверь, чтобы выйти из машины.       — Могу я остаться на улице? — поинтересовался Чимин, приоткрыв дверь.       — Хён, продукты нужны и тебе тоже, — усмехнулся шатен, подходя к своему другу детства. — Море никуда не сбежит.       Блондин на самом деле не часто дулся, в особенности, рядом с Чонгуком, но прямо сейчас он действительно не хотел расставаться с прекрасным видом после того, как восемь лет подряд наблюдал за проезжающими мимо машинами, куда-то спешащими людьми и высокими офисными зданиями, среди которых он ощущал себя крошечным.       — Ладно, — уныло бросил Пак и вышел из машины, закрыв дверь.       Перейдя через дорогу и оказавшись в супермаркете, Чимин, сам того не замечая, вцепился в руку Чонгука, следуя за ним по пятам, словно потерявшийся щенок в неизвестном ему месте. Младший, видимо, посещая это место довольно часто, вёл себя расслабленно, рассматривая витрины сначала с молочными продуктами, а затем с лапшой.       Когда дело коснулось мяса, тот долго читал состав и рассматривал товар на качество, как самая истинная дева. Сколько бы он не задавал вопросов хёну о том, чего тот хочет и какой вкус рамёна был бы ему по душе, Чимин лишь кивал, частенько поглядывая в сторону выхода, чтобы словить краем глаза частичку голубой воды.       — Тут рядом есть магазин сушёных морепродуктов, — обернулся к нему младший, ожидая ответа.       — Чонгук-а, сушеные морепродукты…       — Ах, прости, хён, — сокрушенно прошептал тот, позабыв о том, что Пак никогда не был поклонником морепродуктов.       — Но если ты хочешь, мы можем сходить, — блондин совсем не возражал, хоть ему и не терпелось поскорее выйти на улицу.       — Хорошо, — довольно кивнул Чон, направляясь в сторону кассы, чтобы рассчитаться за свои и Чиминовы покупки (даже после недовольного взгляда его хёна).       Как только продукты были выкуплены и оставлены в багажнике, оба парня отправились на открытый рынок за овощами, наполняя пакеты помидорами черри, капустой, редисом, луком и перцем. Пак, в конечном итоге, не смог удержаться и вцепился руками в сетку плоских персиков и бананов, заталкивая всё это в руки младшего и на этот раз расплачиваясь сам.       — Чимин-хён? — услышал он рядом довольно знакомый голос и медленно обернулся, заметив высокого парня чуть левее от них. — Чонгук?       — Ыну? — обычно довольно приветливый и мягкий голос младшего стал чуть более острее и холоднее.       — Ча Ыну? — решил уточнить Пак, заглядывая в такие же тёмные и круглые глаза, как у Чона. Удивительно, как спустя несколько лет довольно плаксивый малец вымахал выше него на целую голову.       — Вау… я просто не ожидал вас увидеть здесь… двоих, — неопределенно взмахнул он руками между блондином и шатеном. — Ты… хён, выглядишь потрясающе.       Нахмурившись, старший оглядел себя с ног до головы, рассматривая свои спортивные штаны, а затем оранжевую футболку, пытаясь понять, в каком месте он выглядит потрясающе. Он ведь не был одет в деловой костюм от Гуччи, чтобы хоть как-то компенсировать полученный комплимент.       — Ладно… э, как поживаешь, Ыну? — решил поинтересоваться Пак, смещая с себя внимание.       Чонгук почему-то позади него смиренно молчал, кажется, даже не дыша, и просто наблюдал за ними двумя, прислушиваясь к разговору.       — Я в порядке, — искренне улыбнулся парень, сверкнув зубами. — Помогаю отцу с бизнесом.       Ах, ладно. Чимин мог бы об этом догадаться, если бы сразу же заметил на младшем фирменные вещи от знаменитых брендов, которые действительно хорошо сидели на его высокой фигуре.       Как только уголки его губ опустились, Пак понял, что сейчас пойдет разговор о чём-то более неприятном, наверное, именно поэтому, сам того не ожидая, протянул руку назад, чтобы вцепиться пальцами в футболку Чона.       — Я слышал о твоих родителях. Мне очень жаль.       Ему было легче, когда об этом говорил Чонгук или Хоби-хён. Но когда об этом сказал Ыну, кусок утерянной реальности вновь упал на его голову, напоминая о том, что чуть больше двух месяцев назад он потерял самое дорогое. У него никого не осталось.       — Ладно, Ыну, — вмешался Чонгук, поправляя в своих руках пакеты, полные овощей и фруктов. — Мы были рады тебя видеть, — хоть и не видя младшего, Пак знал, что шатен пытается выдавить улыбку, чтобы не сделать ситуацию еще хуже. — Спишемся в соцсетях, ладно?       — Э… ладно, — неуверенно пробормотал Ча, в то время как младший приобнял хёна за плечи, уводя в сторону оставленной ими машины вместе со спящим в ней Пухом.       Всю дорогу до парковки Пак молчал, стараясь отвлекаться на трещины в асфальте или крик чаек, чтобы не захламлять свою голову навязчивыми мыслями. Когда Чонгук открыл переднюю дверь, усаживая его, чтобы просто передохнуть, а сам направился к багажнику, Чимин, недолго думая, потянулся за Пухом, ныряя пальцами в мягкую шерсть питомца.       Довольная жизнью собака уткнулась влажным носом в руку своего хозяина, а затем лизнула, прося ласки, которую тут же получила почёсыванием за ухом.       Чимин резко вздрогнул, когда что-то щелкнуло его по носу и рядом послышалось хихиканье.       — Что за? — сощурился старший, глядя на развеселившегося младшего. — Жить надоело?       — Нет, — сразу же поднял ладони Чон, отходя назад, как только блондин поднялся на ноги вместе с собакой. — Но я не удержался. У тебя очень милый носик.       Хоть блондин и почувствовал некоторое смущение от такого признания друга детства, виду не подал, стараясь произнести следующие слова как можно более спокойно:       — Откуда столько уверенности, Чон Чонгук? — вскинул он бровь, крадясь к младшему, словно хищник к своей жертве, и не забыв при этом закрыть ногой дверь машины.       — У меня есть хороший учитель, Чимин-ши, — подмигнул тот.       — Думаешь, что останешься безнаказанным?       — Нет, я уверен… — начал младший, осмотрев Пака так, словно взвешивал возможности. — что ты не… СТОЙ!       Конечно, кто мог ожидать, что недавно растерявший всё своё хорошее настроение Чимин рванёт с места, пытаясь догнать Чона, придерживая собаку в руках и скача по высоким камням, что лежали на берегу моря, надеясь не поскользнуться и не сломать шею.       Недолго думая, он остановился, опуская Пуха на землю и прищуриваясь на тёмное пятно, что плясало у самого берега, размахивая руками, празднуя победу в этой маленькой гонке.       Наивный щенок.       Спускаясь ниже по камням, Чимин быстро придумал приманку, сделав вид, что поскользнулся, вскрикнув так непривычно высоко, что в округе разлетелись все чайки. Согнувшись, чтобы это выглядело куда правдоподобнее, парень краем глаза заметил, как его жертва повелась и уже быстро бежала в сторону пострадавшего.       — Хён, хён! — взволнованно бормотал младший, падая прямо перед ним на колени. — Что случилось? Где болит?       От его нежного голоса по спине Пака пробежались мурашки, а грудь наполнилась теплом. Большие глаза с искренним беспокойством смотрели прямо в душу, пока длинные пальцы парили над «пострадавшей» ногой блондина.       — Может быть, в больницу? Может быть…       — Ты попался, — только и смог выдохнуть Чимин, наблюдая за тем, как осознание вспыхивает в глазах напротив. — И теперь тебя ждёт наказание.       — Наказание? — Чонгук не смог скрыть частичку предвкушения от сказанных его хёном слов. — Каким же будет наказание, Чимин-ши?       Хитрая ухмылка растянула полные губы Пака, когда он потянулся руками вперёд, чтобы схватиться за чужие плечи и вскарабкаться на ноги своего друга детства так, чтобы оседлать его колени. Хоть шатен и был удивлён, всё же принял то, что ему дают, расположив широкие ладони на пояснице старшего.       — Поцелуй.       — Поцелуй? — недоверчиво прошептал Чонгук в губы напротив. — Могу ли я получить как можно больше наказаний, Чимин-ши?       — Ваше желание — для меня закон, Чонгук-ши, — передразнил он, а затем наклонился вперёд, соединяя их губы в мягком поцелуе.       Когда холодная капля упала на аккуратный нос Пака, тот не отстранился, а наоборот, прижался ещё ближе к тёплому телу рядом, приоткрывая рот, чтобы впустить язык Чонгука и позволить вновь исследовать то, что называлось глубоким поцелуем.       Когда вторая, третья, четвертая капля коснулись его волос, он тихо усмехнулся, отстраняясь, чтобы поднять лицо к серому небу и прислушаться к шуму волн, бьющихся о камни. Дождь омывал его лицо, как и крошечные поцелуи мягких губ, что касались его щёк, пока сильные руки прижимали его тело как можно ближе к человеку, которого он любил, кажется, всю жизнь.       К человеку, в котором он нашёл свой дом.       — Спасибо, — нежно произнёс Пак, надеясь, что младший услышал его слова сквозь шум дождя.       — За что? — склонил Чон голову на бок, выглядя, как щенок. Его влажные вьющиеся локоны упали на лоб, прикрыв левый глаз.       — За всё.