Мечи и магия

Сегодня это был визг забиваемой свиньи. Тэрон открыл глаза, подтянул тяжелое, как доска, пуховое одеяло, которое потихоньку соскальзывало на пол, и вздохнул. Ни разу еще он не сумел проспать столько, сколько хотел, не в этой деревне. Либо петух заголосит, либо бабы разорутся, либо припрется кто, здесь ведь все живут по принципу: солнце встало — пора работать. У местных то лишай, то золотуха, то чирьи на жопе, а прутся все за спасением не к лекарке-травнице, которая подорожник приложит, поплюет да пошепчет, а к нему. Да-да, жаловаться нечего, Тэрон и сам это знает, он здесь, сыт-одет, а мог бы где-нибудь болтаться в петле, кусок тухлятины, поклеванный птицами. На большой земле с такими, как он, разговор короткий, нарежут из его кожи ремней, а остальное на виселицу, чтоб прочим неповадно было. Это ежели ты колдун из какого-нибудь приличного места вроде той же Арейтузы, то ты полезный, служишь на благо людей и тебя терпят, а если нет, то сразу враг народа и опасный заговорщик. Вот и причина, отчего Тэрон, парень родом из Назаира, оказался здесь, на Скеллиге, на острове, в деревне на две дюжины хат, у которых по счастью не оказалось своего колдуна. Что интересно, еще лет шесть-семь назад никаким колдуном Тэрон себя не считал, жил себе как все, пахал-сеял. Родителей своих он не помнил, вырастила его местная знахарка, которую однажды поутру забрали люди в латах и с мечами, после чего никто ее больше не видел. Так в восемь лет парень остался один, с наследством из косой хижины, скудного скарба и тусклого кольца, которое ему велели не снимать, что бы ни случилось. Может, так и прожил Тэрон у себя в деревне всю жизнь, если бы не ограбили его однажды, умыкнув колечко, которое было вовсе не серебряным, а из двимерита, что силу его магическую под замком держал. Вот тогда и начались плохие деньки, сначала пытался он как раньше жить, да только либо ты Хаосом повелеваешь, либо он тобой, пришлось сначала из деревни бежать, потом из Назаира, сначала еще тепло было, а потом к зиме время пошло. Вот уж когда не попутешествуешь, не поспишь на голой земле, темное было время. Пробовал Тэрон податься в места, где магии обучают, да только никто за него не взялся, после стольких лет ношения двимерита силы в нем было наверное меньше, чем в ведьмаков вкладывали. Помыкался он впроголодь, воровал, попрошайничал, пока в одной корчме он про Скеллиге не услышал. Ух как поносили местные этот рассадник нелюдей, пиратов и чародеев и как прекрасно звучало это для Тэрона. Про странствия его рассказывать не будем, о таком барды баллады свои не складывают, но добрался парень до Ард Скеллиге, напрашивался к колдунам и ведьмам, учился потихоньку всякому, а потом и оказался здесь. Здешние к нему привыкли, прибегали чуть что, платили в основном продуктами, да утварью всякой, иногда только за большие труды перепадали ему монеты, разные — то кроны, то флорены, тут уж что будет, он все брал. В магии он вырос немало, развивал силу свою, алхимичить пытался, да только ингредиентов на его деньги не укупишь, а на острове его максимум грибы растут и немного ранога. Повеселее стало, когда он начал осваивать телепортацию. И в море он телепортировался, и в земле застревал по пояс, к троллям как-то попал, но те так обалдели, что тронуть его не тронули, потом небось сожалели, что такой славный гуляш из-под носа ушел. Чародейки придворные его бы встретили — щелчком убили наверняка, но он на большую землю не совался, появляясь на островках то тут то там, пустынных, бесплодных. Сегодня тоже пойдет, поест только да погоду чуть улучшит, договор у него на это со старейшиной здешним. Снаружи было холодно, тут всегда так, ветра продувают насквозь, хотя одежда у чародея была добротная, местными бабами на славу справленная. В такой в Новиграде пройдешь, все плеваться станут да гнать, а тут надел и красавец. Чтоб творить свои порталы, Тэрон уходил подальше от деревни, незачем людей понапрасну беспокоить. Отойдет, притаится за скалами и открывает на свой страх и риск, надеясь, что по ту сторону не дракон какой недобитый или нильфгаардская застава. Тэрон шагнул из портала, и кольнуло его что-то, чутье какое-то, уловившее старый-старый след магии. Он стоял на таком же острове, которых на Скеллиге было несчитанно, пустом, каменистом, с колючей песчаного цвета травой, но стойким запахом — колдун не знал, как еще это назвать — магии. На первый взгляд ничего здесь и не было, попал бы сюда обычный человек, то не нашел бы ничего, но Тэрон нашел. Вход под землю был неприметным, узким, внутри пахло сыростью, как в пещере, но все равно угадывалось, что место это было рукотворным, не природа создала его. Обветшалая, но ровная лестница спиралью шла вниз и заканчивалась плотно пригнанной каменной дверью, которая, впрочем, не была заперта, только закрыта, и, приложив усилия, Тэрон ее отпер. Внутри было темно, Тэрон раскрыл ладонь и без усилий вызвал пламя, удерживая его в руке, освещая на удивление совсем небольшую круглую комнату. На верстаке стояли свечи, оплывшие максимум на треть, колдун поджег их и мог наконец избавиться от огня в руке и осмотреться. Много чего было здесь: запыленные бутылочки, склянки, камни, руны, оружие, но Тэрона интересовало не это, а человек, покоившийся на возвышении, словно на пьедестале посреди комнаты. Вокруг него тускло светилась некая аура, исходящая от камней, расположенных над головой и ногами, словно ограждавшая его от действия времени, которое все вокруг засыпало пылью и плесенью. Не было даже мысли, что этот мужчина, чье лицо Тэрон сейчас разглядывал, мог прийти сюда недавно и просто прилечь отдохнуть. Какая-то магия держала его спящим, вероятно застывшим вне времени, давно. Было ли это проклятьем? Наказанием? Чародей положил руку рядом с магическим камнем, но не стал его трогать. Глупо было бы влазить в магию, о которой он понятия не имеет, тем более, станут ли прятать хорошего человека на безлюдном острове под землей? Разве что он часть какого-нибудь древнего эльфийского пророчества, которых было немало. Тэрон не стал проверять, вышел, прикрыл дверь, как было, и пообещал себе забыть про это место. Обещания хватило ровно до завтра. Сначала колдун изучал бумаги, что были в подземелье, вырванные листки про некоторые растения, про монстров, которых он даже в глаза никогда не видел, рецепты масел и бомб. Затем дело дошло до содержимого склянок и, вот честно, если бы Тэрон не знал, что ведьмаки вымерли полсотни лет назад, то точно решил бы, что здесь спит один из них. Пара мечей, точно как в историях про ведьмаков, элексиры — чем больше он узнавал, тем больше хотел снять заклятье и освободить незнакомого человека. Сделать это было сложнее всего, у Тэрона ушла пара месяцев, прежде чем он сумел разобраться в характере магии, действующей здесь. Сами магические камни всего лишь охраняли тело от воздействия внешнего мира, пришлось снова бегать по чародеям, выспрашивая у них информацию о подобных заклятиях. Потратился он тоже изрядно: понадобилось купить два трактата о сонных чарах и один украсть, чтобы соединить все вместе и отыскать формулу, отменяющую действие чар. Может быть, ведь это древние магические знания, которые он рискнет применить к еще более древнему заклятию. Тэрону по-хорошему бы не лезть в это, вернуться в свою деревню, колдовать помаленьку в обмен на кукурузный хлеб и полфунта сала. Но этот ведьмак, как навязчивая идея, захватил все его мысли, мешая спокойно спать, даже во сне являя ему маленькую подземную комнату. Будь что будет, сказал он себе, спускаясь по лестнице, готовый снять чары. Защитная аура спала, как только он убрал камни, с опаской Тэрон коснулся виска мужчины, с облегчением ощущая тепло кожи и редкий, очень редкий пульс. Он вытащил из кармана записанное заклинание, знать его наизусть ему казалось недостаточным, в такой сильной магии он еще не практиковался. Вдох-выдох, вдох-слова, наделить их силой, есть ли у него столько? Волна Хаоса прокатилась по Тэрону, он вспотел за секунду, кожа мужчины под пальцами, которые он так и не убрал с его виска, стала ощущаться прохладной. Ничего не происходило, то ли подвела формула, а может, он просто слабый маг, все эти чародейские школы были правы. Разочарование, которое накрыло его следом, было неожиданно сильным, казалось, никому ничего Тэрон должен не был, за это не платили, этого не просили, а все равно неудача больно ранила. Но тут… Пульс толкнулся в пальцы быстрее, и снова, и опять, ускоряясь, пока не выровнялся, если и не похоже на человеческий, то близко к нему. Кадык дернулся, когда ведьмак сглотнул, приоткрыл рот, лизнул сухие губы, а через миг распахнул глаза. Тэрон смотрел на радужку как завороженный, карие по внешнему кругу, ближе к зрачку глаза становились желтыми, такого тусклого цвета, словно потемневшая от дождя краска. Именно про таких ведьмаков Тэрон слышал песни в детстве, мутантов, что убивают чудовищ и берут за это плату, без эмоций вынимая из ножен тот из мечей, который лучше убьет их цель. — Кто ты? — у мужчины вместо голоса хрип, связки видать еще не оправились. — Тэрон из Назаира. — Колдун? — Да. Кто-то наложил на тебя чары, погрузил в сон. Я разрушил их, теперь все в порядке. Ты на острове, но я вытащу тебя отсюда. Ведьмак кое-как поднял руку, она подрагивала, но он все равно протянул ее к лицу Тэрона, словно хотел проверить, что тот настоящий, и вдруг слабо шлепнул того по щеке. — Эй! — Проклятые колдуны, всюду суете свой нос. — Голос мужчины окреп, в нем была усталость. — Это я велел наложить эти чары. И сейчас тебе лучше сказать, что ты могущественный колдун и сможешь их повторить. Тэрон закрыл ладонью глаза. И промолчал.