***
Мидория опустил на траву последний за утро тюк и утер рукавом пот, заливающий глаза. Все-таки работа была изматывающая, а отдыхать, промокнув до нитки, было совсем неудобно. Парень спешил поскорее все сделать – и как следует посидеть у костра, высушиться, наесться фасолевого супа. «Да, скорее бы супа!» – улыбнулся Мидория. После нескольких часов, проведенных по большей части по пояс в воде, горячая пища представлялась ему верхом блаженства. Он уже чувствовал мягкий, отдающий ласковым теплом вкус похлебки. И костер должен был быть таким гостеприимным, уютным... Юноша протер глаза тыльной стороной ладони. От одних мыслей об отдыхе ему очень хотелось сомлеть. «Ну, так вперед, Изуку! Всего лишь один переход через Тайю!» – подбодрил себя парень и ступил в воду. После нескольких минут, проведенных в мокрых штанах на северном воздухе, волны реки показались ему почти теплыми. «Здесь по крайней мере нет ветра», – с облегчением подумал Мидория, ступая по шуршащей серой гальке. Шаг, еще шаг, и еще один – и вот он уже перебрался на давно ставший родным западный берег. Вот камень, на котором они вчера с Ураракой сидели. Юноша отвел глаза и зарделся. Ему было до смешного стыдно за свою неловкость, но ничего поделать с собой он не мог. Урарака стала для него такой милой и драгоценной. Он так боялся сказать что-то не то. Все испортить. Мидории вспомнились слова Гран Торино, и юноша постарался расправить плечи. Нужно было стараться. И не бояться. Просто жить, вот и все. Подойдя к палатке, Изуку поспешно нырнул под парусиновый полог. Переоделся в сухое. Затем выбрался на свежий воздух и огляделся. Спину у парня ломило, в животе было пусто – но прямо сейчас он был действительно счастлив. Впереди его ждал как минимум час отдыха и вкусная еда. И он мог поговорить с Ураракой. «Интересно, обедать мы теперь тоже будем вместе? – поджал губу Мидория. – Насчет завтраков же согласились...» Юноша подошел к костру. На огне кипел долгожданный супчик, но вот рядом никого не было видно. «Сэр еще на восточном берегу, – отметил про себя Изуку. – А где же Урарака-чан? Она не могла уйти далеко, ведь ей надо следить за готовкой...» Он побродил вокруг, рассеянно оглядываясь. Сунул нос в котелок и вдохнул согревающий картофельный пар. На его неискушенный взгляд, так все было готово – но трогать стряпню Урараки он не осмелился. «Еще все испорчу!» – Мидория представил расстроенную мордашку девушки с ее милыми каштановыми бровями, и покраснел, улыбаясь. – Деку-кун! – Ее голос заставил парня подпрыгнуть. Сердце у Изуку заколотилось от счастья и волнения. Он обернулся и выпалил, вытягиваясь по швам: – Урарака-чан! Привет! Все готово? Я не знал, так что не стал ничего делать! На всякий случай, прости! Девушка рассмеялась. – Ну что ты, Деку-кун! Какое «прости»? Все в полном порядке. Я сейчас все сниму с огня, ты не переживай! Разве я бы оставила, если бы могло убежать и сгореть? В последней фразе не было ни малейшего намека на неодобрение, но Мидория все равно мысленно хлопнул себя по лбу. «Как я только мог усомниться!» – укорил себя он и покраснел до корней волос. – Смотри, что я собрала! – продолжила между тем Урарака. Изуку поднял глаза. В руках девушка держала небольшой букетик из одуванчиков и ромашек. Цветочки были яркие, словно солнце, с ярко-салатовыми стеблями и большими листочками. В качестве обертки Урарака использовала кусок мешковины, а заместо ленты – джутовую веревку. – Это чтобы украсить палатку! – пояснила она. – Но сначала – тебе! – Отведя сверкающие глаза, Урарака вытащила один одуванчик из букета и протянула его Мидории. Юноша застыл, млея. Он не смел поднять руки... – Ну, что ты! – рассмеялась девушка и сунула цветочек ему за ухо. – Вот, пусть так будет! Солнечный Деку-кун! Ты такой красивый... – Спасибо, – глупо пробормотал Изуку. Он только сейчас смог отвести взгляд от букетика – вернее, от лица Урараки, ведь она так мило спряталась за одуванчиками, улыбчивая и румяная. Мидория заметил, что девушка сплела себе веночек из цветов. Ромашки сияли среди ее волшебных волос, как снежинки. – Урарака-чан! – выпалил он, багровея. – Так мы... будем обедать вместе, да? Или только завтракать? «Что я несу? – мысленно отметил Мидория. – Зачем спрашиваю подобные глупости?» – Конечно, обедать тоже! И ужинать, если захочешь! – Девушка отвела глаза. – Мне... надо отнести букет в палатку. Придумаю, как его там... не класть же на землю. Куда-нибудь прикрепить. Ну, или... вряд ли у нас здесь где-нибудь есть ваза. – Урарака широко улыбнулась Мидории и сбежала.***
После обеда и долгожданного отдыха пришло время переносить лагерь на западный берег. «И вот мы снова туда возвращаемся», – подумала Урарака, собирая свои вещи в чемоданчик. Последним туда отправился томик «Доктора Торна». Застегнув саквояж, девушка вытащила его из палатки. Теперь временное жилище нужно было разобрать и свернуть. Букет одуванчиков пришлось пока запихнуть под одну из чемоданных застежек – он, конечно, помялся, но другого выбора не было. Перед самым выходом в лагерь заглянул старый товарищ Яги по имени Гран Торино. Девушка видела, как он еще раз пожал руку золотоволосому путешественнику, а затем и Мидории. – Бывай, парень. Удачи тебе! – Спасибо, сэр. И вам, сэр! – Юноша со сверкающими глазами потряс протянутую руку. Урарака вздохнула. Пора было отправляться в дорогу. Ей вспомнился недавний переход по бревенчатому мосту – как она струсила и закатила истерику, и как Изуку пришлось ее спасать. «Надеюсь, я хоть немножечко, да изменилась к лучшему! – подумала девушка. – Как бы не хотелось позориться...» Но, к счастью, ничего страшного не случилось – но и возможности проявить себя не представилось. Урарака долго переживала, сможет ли она перейти Тайю. Не замерзнет ли? Не простудится ли? «А если я споткнусь, и меня унесет течением?» – пугала она себя. Однако, когда пришло время для переправы, Яги подошел к ней и взял ее на руки. Урарака поджала губы. «Опять я хлопоты доставляю! Будто как маленькая!» – насупилась она. Но в глубине души девушка понимала – это правильный выбор. Так будет лучше для всех – и она в безопасности, и никому не придется за нее волноваться. И хлопот меньше. Вот только... «Хорошо, что Деку-кун ушел вперед и не видит, какая я глупая», – вздохнула она. Яги поставил ее на твердую землю и сказал: – Иди за юным Мидорией. Можешь ставить палатку, и обязательно разведи новый костер. Он нам сегодня весь день будет нужен. Кивнув, девушка отправилась выполнять поручения.***
Мидория скинул с плеч последний тюк и разогнул затекшую спину. Такого облегчения он не испытывал даже по окончании полуторамильного перехода, когда пришлось вымотаться до полнейшего изнеможения. «Я должен стать сильнее, – укорил себя юноша. – Это не дело, так уставать! Сэр выглядит полным сил даже по окончании переправы... Мне нужно хоть чуть-чуть стать похожим на него!» Но в любом случае, труд на сегодня был наконец-то закончен! И над долиной было еще светло. «Мы перетащили груз всего на несколько сотен футов, а тело болит, будто целых два перехода сделали...» – Мидория расправил плечи и помассировал шею. Все-таки самым неудобным было то, что некоторые тюки – например, те, что с крупой или мукой – были слишком мягкими, и давили на затылок, как подушка из пуха. От этого уставала вся верхняя часть спины. Переодевшись в еще одну смену одежды, юноша прошелся по новому лагерю, оглядываясь по сторонам. Во время работы глазеть не было ни сил, ни возможности – зато сейчас Мидории наконец выпал шанс осмотреться. Найти что-нибудь интересное. Да и, в конце концов, просто как следует отдохнуть – еще был даже не вечер. «Получается почти что выходной», – улыбнулся парень. Таковы были реалии их путешествия. Полдня по пояс в воде, с тяжелым грузом за плечами – зато весь вечер свободен. Мидория остановился у заросшего травой берега Тайи и поднял голову, глядя на сияющее голубое небо. Деревья его больше не загораживали, так что можно было насладиться видом плывущих, как клочки морской пены, облаков – и мягким, уже почти осенним сиянием солнца, которое пока даже не собиралось садиться! – Деку-кун! – Любимый голос заставил юношу вздрогнуть от радости и смущения. Урарака, все еще в своем волшебном веночке, подошла к нему сбоку и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Устремила взгляд в том же направлении, что и Мидория – на запад, поверх еловых верхушек. Где-то далеко, среди облаков белели вершины гор. С того места, где стояли подростки, рассмотреть их было достаточно трудно. Деревья на оставленном ими берегу заслоняли большую часть вида, оставляя лишь примерные серые контуры, ослепительную свежесть снежных шапок и светлое, покрытое невесомыми облачками небо, уже дышащее прохладой. – Деку-кун, а ты не хочешь со мной прогуляться? – спросила Урарака, подходя на шаг ближе. – Я, конечно, понимаю, что ты очень устал... Тебе бы у костра посидеть, на самом деле. Там сейчас Яги-сан. Но все-таки... Может, пройдемся? Совсем недалеко! Просто посмотрим, что здесь и где, на этом берегу! – Да. Да, конечно. Я совсем не против. Надо пользоваться каждым часом, пока светло. Девушка ухватила его за ладонь. Мидория весь задрожал от волнения, и легонько сжал ее пальцы в ответ. Казалось бы, пора уже было привыкнуть – Урарака уже во второй раз взяла его за руку. «Или третий, если считать тот случай, когда мы с ней убегали от медведя», – улыбнулся юноша. А сколько раз они с ней обнимались? Мидория попытался посчитать, но тут девушка потянула его за собой. – Что-то ты опять задумался, Деку-кун, как настоящий мыслитель! – отметила Урарака. Щеки юноши вспыхнули подобно спелой малине. Неловко рассмеявшись, он поспешил вместе со своей спутницей вдоль берега Тайи. Подростки пробрались через заросли одуванчиков, стараясь не топтать высокие, отцветшие, уже серебрящиеся растения. Но не задеть нежно-салатовых стебельков было невозможно, так что Мидория с Ураракой до слез расчихались, отмахиваясь от щекочущих нос парашютиков с темно-коричневыми семечками. Изуку мельком посмотрел на девушку. Большую часть времени он отчаянно отворачивался от нее, но сейчас все же набрался храбрости. Урарака ответила ему сияющим, полным восторга и одобрения взглядом. – Тебе не кажется, что семечки одуванчиков похожи на маленькие камыши? – выпалила вдруг она. – Рогоз, – машинально поправил ее Мидория. – Да, похожи! – Камыши! – возразила девушка и прыснула со смеху. – Рогоз! Оказавшись вновь на поросшем обыкновенной травой берегу, подростки отмахнулись от последних серебрящихся пушинок и заспешили дальше. – Расскажи о Сан-Франциско! – попросила вдруг Урарака. – Что именно? – Ну, как ты жил там... Это же очень большой город? – Да, – улыбнулся Мидория. – Много всего. Домов, улиц, ресторанов. Когда я был маленький, то так боялся потеряться... Пока еще не знал, где мы живем... ну, в смысле, относительно общего устройства города. Урарака снова прыснула. – Зачем ты так говоришь? Так забавно. – Чего забавного? – мирно приподнял бровь Мидория. – Ну, книжные слова... «Относительно общего устройства» столицы американского штата Калифорния, носящего название Сан-Франциско! Сможешь продолжить?.. Юноша прикрыл губы ладонью, едва сдерживая смех. – Ты много книжек читаешь, Урарака-чан? – Ах, вот как? Очако – заучка? А сам, сам!.. – У нас дома достаточно большой книжный шкаф. – Воспоминания о небольшой, но такой уютной и родной квартире в Сан-Франциско нахлынули на Мидорию теплой волной. – Правда, несколько мест там пустует. Каччан у меня несколько книг зачитал. А отдавать... я у него спросить боюсь. Урарака посмотрела на юношу широко раскрытыми глазами – так мило и любопытно, что Мидория все-таки рассмеялся. – А кто такой Каччан? Он тоже японец, да? – Да. Мой друг. – Молодой человек легонько поежился. – Ну, то есть, он бы так никогда не сказал... Но мы с ним соседи. И в детстве дружили. И каждый день пересекались... – Мидория потер вдруг засаднивший бок. – Пока я не уехал сюда, на Аляску. – А как его зовут, если полностью? – поинтересовалась Урарака. – Кацуки Бакуго. – А как записывается? Слушай, мне так любопытно! У нас-то в Эплтоне японцев не найти. Молодой человек потер подбородок. – Сейчас уже точно не помню. «Бакуго» – вроде, начинается, как «взрыв». – Он смущенно глянул на Урараку. – Как вернемся в лагерь, возьму бумажку и попытаюсь вспомнить. – Ладно! – Девушка отвела взгляд и зарделась. – А как мое имя записывается, сказать? Мидория мысленно хлопнул себя по лбу. – О... Урарака-чан! Я так и не спросил? Неужели... забыл... когда мы только знакомились... – Ну что ты, Деку-кун, это ничего! Это же так, просто... Смотри, «Урарака» будет как «хороший» и «день», а «Очако» – как «чай» и «ребенок»! – «Хороший день»! – Юноша улыбнулся. Ему вдруг стало так приятно и тепло... Мидория вспомнил, как Урарака поцеловала его в щеку, и густо зарделся, и пробормотал: – Это... это очень мило, Урарака-чан! Подростки остановились у реки, не смея глядеть друг на друга. «Ну я и глупец, – корил себя юноша. – Как так мог? Как забыл спросить? Такую вещь... И как красиво... Очако Урарака!» – Ой, Деку-кун! Смотри! – воскликнула вдруг его спутница. Мидория устремил взгляд в указанном ей направлении и обомлел. На западе, за рекой, далеко за рощами лиственниц, поднимался вверх склон горы. Он был весь покрыт елками, соснами и какими-то другими деревьями с более светлыми кронами. Вид на него открывался, как на картине. Наверху были снежные шапки и мягкие, как дымка, облачка. Далее – светло-серые склоны, а затем... – Это же настоящий ледник! – шепнул юноша. Действительно, вдали виднелся ледник – холодный, испещренный ярко-голубыми и благородно-синими скатами, трещинами и расщелинами, которые со дна долины казались тончайшими линиями, а вблизи, наверное, поражали воображение. Груда льда, словно застывшая волна, низвергалась в долину в своем неторопливом, невидимом, тысячелетнем движении. Солнце сияло на свежем снегу чуть выше по склону – так, что было видно невероятную разницу между простой зимней шапкой, покрывающей гору, и этим глубоким, холодным валом, который, наверное, был здесь еще во времена мамонтов. От ледника в долину спускалась речушка – такая же белая, такая же яркая в свете августовского солнца. Должно быть, она была гулкой, как капель по весне, сильной, как ледоход, и холодной, очень холодной. Речушка впадала в Тайю где-то к северу от того места, где стояли подростки. Вполне возможно, через пару-тройку дней они увидели бы место слияния – но не заметь Мидория с Ураракой этого ледника, смогли бы они оценить? Восхититься? Зачерпнуть горсть воды и отпить, будто от самого ледника? – Деку-кун, – сказала вдруг девушка. Молодой человек посмотрел на нее. – Я рада, что продолжила с тобой этот путь. – Урарака победно сжала кулачки и улыбнулась Мидории. – А я – рад, что с тобой, – ответил ей юноша.