Мир людей (наш мир), Юго-Восточная Англия, декабрь 2004 года
Кэтлин (Кэт) Кристаленс
Кэт Кристаленс стояла перед мольбертом и обреченно смотрела на заснеженный сад за окном. Ее взгляд метался туда-сюда: то на завораживающий зимний вид, который она тщательно пыталась изобразить, то на истертый ластиком почти до дырки холст. — Ну давай же, нарисуй, наконец, нормально! — пробормотала она в отчаянии, сжимая карандаш, словно меч. Ее руки устали и дрожали. Уже два часа она безуспешно пыталась воссоздать красоту зимнего пейзажа. Получалось ужасно, и ей очень хотелось все бросить, но было жалко упускать удачную возможность: сегодня в городе М., выпал снег, а это случалось нечасто. Нежные снежинки висели на ветках деревьев, словно жемчужины на нитках, а некогда зеленая трава скрылась под девственно-белым ковром. Несколько часов оставалось до наступления Рождества. Кэт не верила в сказки, но даже ей казалось, что в студеном воздухе в тот момент таилось особое волшебство, которое она и мечтала воплотить на холсте. Но все шло не так. Снег на её творении больше напоминал комочки картофельного пюре, чем воздушные, невесомые хлопья, а деревья выглядели так, словно их погнуло ураганом. Разочарование бурлило в груди и грозило вылиться в слезы. Но нет, она продолжит рисовать, а не будет предаваться слабостям, как ее мать, которая паниковала чуть ли не из-за каждой выпавшей реснички. Поэтому Кэт глубоко вздохнула, в очередной раз прошлась по своим трудам ластиком и настойчиво продолжила. Почему я такая бездарная? Кэт уже устала пробовать новые занятия. У нее не получалось абсолютно ничего, да еще она почти всегда попадала в неловкие ситуации. На гимнастике — чувствовала себя неуклюжим мешком, весь урок сидела на коврике, а в конце и вовсе упала на учителя. На пении она чуть не оглушила подругу своим противным мяуканьем. А на биологическом кружке и вовсе рассыпала аквариум с жабами, которые быстро разбежались по всему классу. Попыталась встать на лыжи, даже закупилась снаряжением — но тут же на всякий случай передумала, даже не попробовав, потому что только представила себя на спуске. Но живопись должна была стать для нее чем-то новым. Кэт искренне верила в это после выставки Валериана Хортона, которую посетила в конце лета. Раньше она никогда не видела настолько талантливых картин: его пейзажи словно переносили зрителя в неземное царство, где волшебство переплеталось с реальностью; каждый мазок кисти казался порталом в фантастический мир. Высокие, могучие леса простирались к небу, окрашенному в сиреневые и розовые оттенки; листья на деревьях переливались золотом и лазурью. На одной картине виднелся целый город, построенный внутри обычного пробкового дерева. Там обитали прелестные существа с крыльями, а причудливая архитектура отдаленно напоминала смешение европейского и азиатского стилей. Кроме захватывающих дух пейзажей, Валериан рисовал портреты. Они висели в соседнем зале. Один из них настолько впечатлил Кэт, что она собрала все свои карманные деньги и приобрела его. Это был портрет незнакомой девушки по имени Хейди, черты лица которой символично напомнили Кэт более красивую версию себя: густые каштановые волосы, водопадом спадающие на плечи, прямой нос и пронзительные карие глаза, смотрящие исподлобья. Но форма лица более аккуратная, не такая круглая. Из-за этого Кэт завидовала Хейди, считала ее своим идеалом и каждую ночь перед сном мечтала о том, как однажды немного сбросит вес, повзрослеет и станет такой же привлекательной. Сейчас девушка с портрета смотрела на мучения Кэт насмешливо и даже презрительно. Словно жалкие попытки подражать великому художнику ее забавляли. Я нарисую эту тупую картину… Нарисую! Кэт сжала зубы от раздражения и сделала очередной неловкий штрих карандашом. Она надавила грифель так сильно, что он сломался и рассыпался по бумаге, оставив на ней некрасивое серое пятно. Благо, от приступа ненависти к себе ее отвлек внезапный звонок домашнего телефона, прозвучавший как спасательный колокол. Кэт с досадой отбросила карандаш на пол и поспешно сорвала трубку. — Кэт, привет! Видела, сколько там снега навалило? — Восторженный тон Джесси слегка покоробил Кэт, и она сразу перебила подругу: — Ну… да. Обычно излишняя радость Джесси не предвещало ничего нового: опять будет петь дифирамбы своему Майку! Поэтому Кэт решила быть максимально скептичной. — Мы тут с Ханной и Майком устраиваем снежную битву в Медоус Парке, идет весь класс, — Джесси затараторила, как будто очень спешила. — Давай с нами. Ждем в шесть вечера. — Лучше не ждите… — Да ладно тебе, сегодня канун Рождества, там столько снега! Настоящая сказка. Или все Рождество просидишь дома? — в голосе Джесси послышался упрек. — Рождество с нашими придурками? Серьёзно? Мы же помрём от скуки. — Кэт тоскливо вздохнула и провела пальцем по морозному стеклу. — Да ну тебя. Кисни дома! Потом сама будешь жалеть, вот увидишь. Джесси обиженно бросила трубку, а Кэт направилась к своему столу, чтобы взять новый карандаш и продолжить рисунок. Настроение снова упало: она уж понадеялась, что Джесси предложит ей нечто более увлекательное, чем игра в снежки с глупыми одноклассниками. В городе М. только и остается, что киснуть. Вот поступлю в Гилфордский колледж и, наконец, уеду отсюда… На столе, как и во всей комнате, царил хаос: валялись клочки бумаги, исписанные мимолетными идеями, художественные принадлежности, тетради, учебники, книги и многое другое… Особенно выделялся портативный плеер и коробка компакт-дисков с музыкой старых и современных рок-групп. Порывшись в этом беспорядке, Кэт обнаружила карандаш. Прежде чем возвращаться к мольберту, она включила любимый трек в плеере, надела наушники и мимолетно оглядела свою комнату в поисках вдохновения. Ее взгляд обежал забитые книжные полки и зацепился за необычную безделушку на подоконнике. Кристалл, который улавливал солнечный свет и рассеивал его по комнате бликами всех цветов радуги. Когда-то он стоял в маминой комнате. Но недолго. Маленькой Кэт он так понравился, что она уговорила мать отдать вещицу ей. Кэт до сих пор не понимала, откуда возникал такой эффект, но кристалл ее всегда завораживал и успокаивал, словно калейдоскоп. Кэт видела в этом немного тайны: ее фамилия Кристаленс, а значит, в этом может быть скрыто что-то особенное. Вздохнув, Кэт в очередной раз попыталась запечатлеть вид за окном. Заново набросала несколько деревьев, но их контуры сразу же показались ей кривыми и непропорциональным. Не помогала даже музыка. Заснеженные ветви деревьев, нежные сосульки, свисающие с карнизов, и мягкий свет рождественских гирлянд, украшающих соседние дома, — ничего из этого у нее так и не получалось. Пока Кэт билась в муках творчества, каждый момент казался вечностью. Ее руки дрожали, словно пальцы неопытного гитариста, и каждый новый штрих получался хуже предыдущего. Я должна это закончить! Как бы тяжело ни было, она должна дорисовать! Хоть чему-то нужно научиться в этой жизни. Ревущий мотор разорвал тишину. Кэт бросилась к окну, откуда донесся шум. Чёрный автомобиль грозовой тучей замер у покрытых инеем ворот дома Кристаленсов. Дверь авто хлопнула, и оттуда, как актриса на сцену театра, выскользнула Амелия Кристаленс. Полы её выцветшего пальто в стиле моды начала двадцатого века взметнулись на ветру. Лицо скривилось в томной гримасе — ей нравилось драматизировать каждый свой шаг. Ну вот, великолепно! Мама приехала. Даже одной побыть не дают! Кэт замерла и нервно закусила губу, пытаясь сдержать недовольство. Она повернулась обратно к мольберту, свидетелю ее мук, но успела заметить, как из машины июньской бабочкой выпорхнула тетя Энни. Всё в её образе выглядело излишеством: от обтягивающего пальто на полном теле до дешевых украшений, звенящих старыми монетами. Кэт услышала это звяканье даже через закрытое окно. Энни оперлась на капот машины и кокетливо захлопала ресницами выходящему водителю. Таксист — немолодой мужчина с густой бородой и усталой походкой — вежливо кивнул ей и направился к багажнику. Амелия, стоявшая неподалеку, посмотрела на сестру с неодобрением. Это было так типично для Энни — флиртовать без разбора! И Кэт знала, чем все закончится: спором между матерью и тётей а после — месяцами обид. Боже, только не Энни… Кэт вздохнула, протирая запотевшее стекло ладонью. Она вспомнила прошлое Рождество, когда тётя Энни, одетая в красное платье и утопающая в облаках сладкого парфюма, учила Кэт быть «настоящей леди». Энни принесла кукольные платья с рюшами и косметичку, полную блёсток всех оттенков. Кэт терпеливо сидела, пока тётушка красила ее, превращая в клоуна. В тот момент она мечтала лишь об одном — когда сможет смыть всё это в ванной. Весь вечер Энни кружила вокруг Кэт, приторно улыбаясь и нахваливая «новый образ» племянницы. — Ты же взрослеешь, Кэт! Скоро замуж, а ты все свои ужасные балахоны носишь! Ни один мальчик на тебя не посмотрит. Она задорно подмигнула Кэт, а та закрыла рукой лицо от стыда и едва удержалась от грубости. С пятью разводами к сорока пяти годам Энни казалась последним человеком, чьи советы стоило слушать. Звонкий смех тетушки донесся со стороны крыльца. Кэт обреченно смотрела, как мать с сестрой, согнувшись под тяжестью подарков, приближаются к дому. Все внутри нее сжималось в ожидании очередных неприятных разговоров. Амелия достала ключ из сумки, повернула его в замке… Нет, не хочу! Внутри Кэт росло нервное напряжение: она не станет терпеть речи тети и портить себе праздник. Ей следует что-то придумать! И вдруг её осенило: снежная битва с Джесси! Она взглянула на часы: время бежало, как сумасшедшее, но она должна была успеть. Но как уйти незамеченной? В прихожей уже слышались шаги. Кэт почувствовала прилив адреналина, ее мозг едва не закипел от хаотичных мыслей. Она машинально схватила кристалл с подоконника и увидела в нём собственное отражение — взбудораженное, испуганное и немного растерянное. Окно. Точно! Как здорово жить на первом этаже! — Энни, прекрати флиртовать с каждым встречным! — раздался раздраженный голос Амелии. — Да ладно тебе, — лениво буркнула Энни. — Не мешай мне веселиться! Кэт бросилась к шкафу и распахнула дверцу с таким воодушевлением, словно вместо одежды там находилось лекарство от скуки. И вот оно — чудо! Её взгляд упал на обтягивающий лыжный костюм, тот самый, который она купила пару лет назад и ни разу не надела. Серый с розовыми вставками по бокам, он напоминал большую мышь, обтяную подарочной лентой. Эта старая и забытая покупка дождалась своего часа. Как Кэт могла забыть о таком сокровище? В этот момент она почувствовала, что может покорить мир — или хотя бы ненадолго уйти от унылой повседневности. Кэт немного поправилась за последнее время, поэтому ей пришлось приложить усилия, чтобы натянуть костюм. Ткань ворчливо трещала от каждого движения, а молния, упрямая и своенравная, не желала поддаваться. — Тупая застёжка! — прошипела Кэт, но не сдалась. С усилием, но все же она подчинила замок. — Кэтлин, ты дома? — донесся голос матери из коридора. Нет, я уже почти на свободе. Вслух Кэтлин ничего не сказала, лишь дёрнула молнию так сильно, как могла. Костюм наконец-то обтянул её фигуру, словно броня тело воина. Втиснув ноги в тяжелые черные ботинки и забросив наушники в карман, она выключила свет и бесшумно подкралась к окну. — Кэтлин! — голос матери приближался. — Опять уткнулась в книги, — вздохнула тётя, шаги которой уже были слышны за дверью. Кэт распахнула окно дрожащими от волнения руками. Холодный воздух обжёг щеки. Она обернулась и увидела свой неудачный рисунок, над которым билась несколько часов. Воспоминания о бесплодных страданиях вызвали прилив решимости. Кристаленс, как неопытный, но отважный акробат, перелезла через подоконник. — Кэтлин, ты здесь? — тётя Энни повернула дверную ручку. Когда ноги Кэт наконец коснулись прохладной земли, она одним движением захлопнула окно и, едва веря в свою удачу, кинулась в наступающую вечернюю тьму. Я сделала это! На всякий случай Кэт спряталась за массивным тисом в стороне от окон, чтобы мать и тётя случайно не заметили её. Здесь она перевела дух и убедилась, что опасность миновала. Затем надела наушники, достала из кармана плеер и включила любимую музыку — привычный плейлист из лёгкого рока. Кэт с улыбкой подняла голову и посмотрела на мягкий снег, покрывающий улицы и крыши города М., словно пушистая белая шерсть кота. Глубоко вдохнув покалывающий холодом воздух, она тихонько двинулась в путь. Рождественская ночь окутала город молчаливым величием. Дыхание Кэт клубилось вокруг, обнимало, как невидимые руки. Она старалась идти бесшумно, но неуклюжие ботинки то и дело увязали в снегу. Кэт спотыкалась, тихо ругалась, но уверенно шла вперед. Её сердце билось в такт песне группы Oasis в наушниках, и каждый шаг ощущался маленькой победой над собой и этим заснеженным вечером. Губы Кэт подернулись в улыбке, нежной и сладкой, как рождественский пряник. Свобода была красивее любых украшений! Никаких нравоучений от тёти Энни сегодня вечером! Никаких! Кэт никогда не мечтала о корсетах и пышных платьях. Она предпочитала оставаться просто подростком, носить неуклюжую одежду и слушать неженственную музыку. И теперь с особым удовольствием раскидывала ботинками снег, прокладывая путь через чарующий лабиринт своего собственного рождественского приключения. В этот вечер даже унылый пейзаж М. заиграл новыми красками. В окнах домов мерцали гирлянды, а уличные фонари рисовали на жемчуге снега мягкие желтоватые пятна. Ветер доносил со всех сторон запахи корицы и глинтвейна. Само время, казалось, замедлило свой ход, позволяя Кэт наслаждаться волшебством момента. Убедившись, что за ней никто не следит, она свернула с родной Лавендер Лейн и погрузилась в тишину вечера. Около старого почтового отделения, где теперь горели огни кафе, Кэт услышала рождественские песни. Она прижалась к стволу древнего дуба, остро чувствуя каждую ноту, звучащую в воздухе. Вскоре дорога привела её к озеру в Медоус Парке. Лунный свет расплавленным серебром заливал замерзшую воду, а деревянный мостик, пестрящий огоньками, отражался в ней, будто фейерверк. Обойдя озеро, Кэт оказалась в центре парка. Под сиянием уличных фонарей, словно на сцене, она увидела Джесси и Майка. Они сидели на скамейке вдвоём и… обнимались, влюбленно глядя в глаза друг другу. Значит, на снежную битву пришли только эти двое? С самого начала учебного года в сердце Джесси разгорелись чувства к Майку. Она не только начала общаться с ним, но и стала уделять меньше внимания своей лучшей подруге Кэт. Если они и гуляли вместе, то всегда втроем. Кэт, хоть и не разделяла всеобщего восторга по поводу Майка, научилась мириться с его присутствием и даже включила его в число своих друзей, хоть и не самых близких. Она часто подшучивала над Джесси, но та только отмахивалась, уверяя, что между ними лишь дружба. Однако в тот морозный вечер, когда никто не явился на снежную битву, Джесси, видимо, решила, что пора все изменить. Даже заснеженные деревья создавали вокруг них романтическую атмосферу, словно природа сама благословляла этот момент. Ветви хрупкими ресницами клонились под тяжестью снега, а воздух застыл в ожидании великого и трепетного мгновения. Стоя в тени деревьев, Кэт ощутила, как к щекам прилил румянец смущения. Она хотела тихонько уйти, но — дурацкие ботинки! — Майк услышал её шаги. Он резко оторвался от Джесси и повернулся к Кэт. Вот надо же было прийти именно в такой момент! Ну, как всегда! Умею же я позориться. Майк посмотрел на нее с любопытством и двусмысленно улыбнулся: — Костюмчик у тебя ничего так, особенно сзади. Жаль, не латексный. Кэт стало совсем неловко, и она нервно хихикнула, не зная, как ответить. В глубине души ей захотелось закатить глаза и исчезнуть. — Очень смешно, Майк. Простите, что прервала ваше… Эм… Ну, что бы это ни было, — холодно отрезала она, взглянув на Джесси. Та явно переживала: лицо стало пунцовым, глаза уткнулись в землю, а пухлые замерзшие пальцы нервно перебирали пояс от пальто. — Ну, я пойду, — пробормотала Кэт, отступая. — Да ладно, останься. Костюмчик в самый раз для ролевых игр! — Майк встал со скамьи и, глупо ухмыляясь, направился к Кэт. Но для Джесси его слова стали последней каплей. Словно пораженная молнией, она вскочила на ноги. Ее руки задрожали от гнева. Не сдерживаясь, она схватила с земли снежок и с размаху швырнула его в лицо Майку: — Козёл! Вот и оставайся со своей Кэт! Кэт широко раскрыла глаза от удивления, с трудом сдерживая смех. Она попыталась сохранить серьезность, но вид ошарашенного друга, вытирающего снег с лица, был слишком комичен. — Я домой! — всхлипнула Джесси и стремглав бросилась к кустам. — Эй, Джесси, подожди! Майк догнал подругу, приобнял за плечи, пригладил выбившиеся из-под шапки волоса. Но Джесси оттолкнула горе-романтика, снова набрала снега и запустила в него. Майк отшатнулся и неожиданно для себя запнулся, чуть не потеряв равновесие. С трудом удержавшись на ногах, он бормотал что-то невнятное — то ли ругался, то ли оправдывался. Джесси снова всхлипнула и скрылась в темноте. — Ты умеешь подбирать шутки, — покачала головой Кэт. Майк выглядел растерянным братом, обидевшим маленькую сестру и не знавшим, как исправить ситуацию. — Я не хотел её расстраивать. Впервые на памяти Кэт он был таким смущенным. — Парням никогда не понять девушек, — вздохнула Кэт и окликнула подругу: — Эй, Джесси, погоди, он не хотел тебя обидеть. — Серьёзно, Джесс, не надо дуться! Я просто пошутил. — Майк замерзшими пальцами все еще стряхивал снег с капюшона спортивной куртки. — Пойдем за ней, — Кэт толкнула друга локтем. — Тебе надо извиниться. Неловкость Майка придавала Кэт уверенности. Она не могла не заметить, что в тот момент он больше напоминал ей Эдмунда, второго новенького, чем самого себя, уверенного лидера класса. Они медленно шли по снегу, когда Майк внезапно остановился и напряженно посмотрел на Кэт. — Знаешь, Джесси права в одном, — начал он неуверенно, словно подбирая каждое слово. — В том, что ты козёл? — Кэт приподняла бровь. — Ну… ты симпатичнее Джесси. Но она… более настойчивая, — признался он, не отводя взгляда от Кэт. Девушка почувствовала, как взгляд Джесси впивается в нее сзади, рассекая на части от ревности. — Что? Она остановилась и скрестила руки, неотрывно смотря на Майка и наслаждаясь его смущением. — Ну, вдруг… — он переминался с ноги на ногу, опустив голову, словно что-то выискал среди истоптанного снега. — Майк! Джесси влюблена в тебя, а ты подкатываешь ко мне? Она моя подруга. — Да, я понял… Быструю улыбку Майка стер с лица нарастающий ветер. Разговор прервался отчаянным, душераздирающим криком Джесси из леса. От этого звука по телу Кэт пробежал холодок. Майк судорожно схватил ее за руку, как будто это могло их спасти. — Черт возьми, что там? — его голос понизился до дрожащего шепота. — Я… Я не знаю, — Кэт сжала плечи и, прищурившись, посмотрела в заросли, где пару минут назад исчезла подруга. Но среди ветвей была лишь пустота. Только вдалеке послышались шаги прохожих, удаляющихся от этого проклятого места. Вопль Джесси повторился. В ее крике было столько страха и отчаяния, что кровь стыла в жилах. Казалось, она наяву столкнулась со своим страшным кошмаром. — Бежим! Майк потянул Кэт за собой вглубь леса. Они бежали, спотыкаясь о корни деревьев и ветки, поскальзывались на льду и едва удерживали равновесие. Мир вокруг Кэт словно исказился, стал чужим и мрачным, а воздух наполнился холодом и ужасом, взметнувшимся вокруг них, как метель. Иллюзия сказочного рождественского вечера рассыпалась на сотни льдинок. Они нашли Джесси около дерева. Неподвижная и бледная, как смерть, девушка сидела в снегу, прижавшись спиной к стволу столетнего дуба. Она спала прямо в сугробе, дрожа от холода. Ее веки слегка трепетали, будто она видела жуткий сон, а на щеках виднелись дорожки слёз. Майк осторожно потряс её за плечо: — Джесси, что с тобой?! Она внезапно распахнула глаза и с криком подскочила, уставившись на друзей. — Мне так плохо… Голова закружилась, в глазах потемнело. — Судорожным движением она стряхнула с себя снег. — Что ты видела? Говори! — Майк обхватил Джесси за плечи, пытаясь согреть её трясущееся тело. — Там… в лесу… что-то ужасное… красное… — Ее слова то и дело прерывались истеричными всхлипами. — Что? Джесси? Что там? Глаза Майка бегали в поисках ответа. Кэт внезапно отшатнулась от друзей, будто наткнулась на невидимую стену ужаса. Резко прикрыла рот рукой, пытаясь подавить свой внутренний крик. Тени деревьев вокруг нее начали кружиться, как призрачные танцоры, вторя каждому слову Джесси. Воздух загустел, словно темные силы сжали парк в своих леденящих объятиях. Кэт, не в силах сдержаться, вздрогнула от ужаса. — Красное? Джесси, о чем ты? Майк крутился из стороны в сторону, как сломанный маятник. Его обычно веселое лицо исказилось от тревоги. Джесси молчала. Ее тело безвольной куклой обмякло в руках Майка. Парень удерживал её, прижимая к себе, даже его широкие плечи дрожали от напряжения. Кэт уловила в его глазах отблеск уязвимости — редкое явление. Угрожающие извилистые ветви когтями чудовищ тянулись к троим друзьям. Отдаленный свет гирлянд погас; и лишь серебро лунного света озаряло подозрительно пустые аллеи рождественского парка. Люди, словно предчувствуя опасность, обходили Медоус Парк стороной. Только маленький игрушечный Санта Клаус, которого, видимо, потерял местный ребёнок, одиноко краснел в снегу. Кэт замерла. Дыхание прерывалось. Она успела заметить, куда смотрела подруга, и там, между двумя старыми деревьями, увидела это… Девушку накрыла ледяная паника. Ноги онемели. Она застыла на месте, как пригвожденная, и впилась взглядом в светящуюся красную точку в кустах. — Майк, там! — воскликнула Кэт, указывая на место, где заметила тень. — Ничего не вижу. Что? Майк снова посмотрел в другую сторону. — Что-то ужасное… Собственное дыхание сдавило горло Кэт стальной петлей. Темнота начала складываться в призрачную фигуру, вышедшую из самых жутких детских страшилок. Кэт хотела, но не могла списать увиденное на свое воображение. Эти кроваво-красные глаза! Жуткое существо сверлило её своим взглядом, мерцающим и пульсирующим, как угли в костре. Кэт несколько раз взмахнула рукой, но видение не исчезало — жгучие глаза не отрывались от неё. Может, я схожу с ума? Ощущение свободы куда-то исчезло, сменившись ужасным осознанием: она марионетка под управлением невидимого кукловода. Нечто необъяснимое подавило её волю. В этот момент она существовала, чтобы выполнять чьи-то желания в безумном спектакле. Она не могла сопротивляться опасной силе, которая овладела её сознанием. Ей оставалось только следовать за гипнотическими глазами, что заманивали в ловушку. — Майк, Джесси! — прошептала она почти неразборчиво. Всё вокруг теряло очертания, мир размывался, а малиновый взгляд существа углублялся в самые тайные уголки её разума. Руки и ноги Кэт потяжелели, стали свинцовыми. Сознание растворялось, как дым в холодном воздухе. Она больше не видела мир своими глазами… Подчиненная чужой власти, она шла, неосознанно шепча слова, которые даже сама не понимала. Кто-то говорил за неё. Кто-то думал за неё. — Кэт, куда ты идёшь?! — едва донесся до неё далёкий и приглушённый голос Майка. Она не ответила: нечто заморозило ее губы, а язык не повиновался. С каждым мигом её все сильнее тянуло к тем алым точкам в темноте, словно неумолимая нить пронизала все ее существо и затронула самую суть души. — Кэт! Мольбы Майка остались без внимания. Тело Кэт теперь двигалось само по себе. Каждый шаг приближал ее к существу, скрывавшемуся во тьме. Кукла не сопротивляется управляющему ей актёру, ведь это неправильно, куклы не живые. — Кэт! — в последний раз донеслось до Кэт, и его голос внезапно стих, словно его обладателя унесло на дно океана. Утопающий утонул, спасать его бессмысленно. Теперь тем более нужно двигаться дальше. В мутном лунном свете появилось существо, похожее на волка-призрака. Его тело было размытым и нечетким, слегка просвечивало лес сквозь себя. Глаза цвета артериальной крови зловеще сияли во тьме. Существо продолжало заманивать к себе несчастную жертву. Выгибало могучую спину и скалило острые, словно сотня бритв, зубы. Казалось, оно хотело напасть на девушку, разорвать ее и раскидать внутренности по парку. Он похож на большую призрачную собаку… Я же боюсь собак! Мне надо бежать! Нет, не надо… Но вместо того чтобы бежать за помощью, Кэт продолжала идти вперёд, следуя приказам бесплотного голоса, который управлял ее разумом. Зачем спасаться? Зачем думать самостоятельно, когда за тебя уже приняли решение? Так проще. Среди морозной тьмы маяком надежды вспыхнул яркий голубой свет. Эфирное сияние окутало тело Кэт ласковым теплом, и невидимая хватка внутри разрушилась, словно лед под лезвием конька. Кэт отпрянула, как от пламени, проникающего в самое сердце, и чуть не упала в снег. Судорожно задышала, начала приходить в себя. — Майк! Джесси! — выкрикнула она дрожащим голосом, глядя туда, где её душу пронзил яростный взгляд. Кэт закрыла лицо руками и протерла глаза. Мир вокруг казался размытыми чернилами на бумаге. Даже вершины деревьев слегка плыли и двоились, и фантазия рисовала на них ярко-красные глаза, манящие и пугающие. Но глаз там не было. Того волка — тоже. Были только люди, причём вполне живые и в сознании. И она тоже вернулась в своё тело и разум, снова стала свободной личностью, а не чьей-то жалкой куклой. — Все в порядке? — услышала она незнакомый обеспокоенный женский голос. Кэт убрала руки от лица и решилась осмотреться. К ней направлялись двое — парень и девушка, на вид лет двадцати пяти. Они носили одинаковые бежевые плащи, который казались удивительно лёгкими для холодной зимней ночи. — Да, всё хорошо, — пробормотала Кристаленс, чувствуя, как дрожь пробегает по её телу. Внутри нее все еще боролись неясность и смятение. — Чт-то это было? — Существует много странных вещей, — загадочно протянул молодой человек, стряхивая снег со светлых, почти белых волос, доходивших примерно до плеч. От мелодичного, но холодного голоса незнакомца Кэт ощутила, как одежда прилипла к ее спине. У него был странный акцент, как будто английский язык ему не родной. Итальянский, американский, испанский? Кэт не могла понять, какой именно. С таким она раньше не сталкивалась. Окружающий мир все еще мерцал и менялся, словно они стояли на пересечении реальности и фантазии, на границе, где сталкивалось обыденное и неведомое. Но парень выглядел совершенно спокойным. Его бледное лицо не выражало ни капли тревоги, как будто только что они столкнулись с чем-то привычным. Глубокие серые глаза сосредоточенно смотрели на Кэт, а на его пухловатых губах виднелась едва заметная тень улыбки. Иностранец казался милым и зловещим одновременно — Кэт подумала, что он похож на героя сказки о Снежной королеве, словно ее сын. — Кто вы? — шепотом спросила Кэт. — Мы — твои друзья, мы помогли тебе, — ответила девушка. Её взгляд был твердым, но жесты выдавали нервозность: она суетливо накручивала на палец прядь пшеничных волос, а её голос дрожал. На мягких чертах лица читалось беспокойство. Видимо, она тоже нервничает. Кто знает, почему? — Я догадываюсь, кто это был, — сказал парень своей напарнице, не обращая внимания на Кэт, которая буравила его взглядом. Незнакомка сразу поняла, о ком он говорит, и утвердительно ему кивнула. Они оба что-то знали, но Кэт оставалась в неведении. — И… кто же? — неуверенно спросила Кэт, часто моргая. — Просто будь осторожна, — уклончиво посоветовал молодой человек. Он невозмутимо поправил кожаный рюкзак, висевший у него на плече. Кэт совсем запуталась: Майк и Джесси, ее друзья, казались ей далекими фигурами, оставшимися за пределами этой реальности. Она ничего не могла понять, в голове только клубился туман. — Нужно уходить. Они могут снова появиться, — Голос незнакомки оторвал ее от неприятных размышлений. — Мы проводим тебя до дома, если ты не против. Одной идти опасно. — Да, ладно, — тихо сказала Кэт, потирая озябшие пальцы. Как они не замерзли в своей почти летней одежде? — Что это было? Я поверю даже в чудеса, просто скажите! — воскликнула она, когда они вышли на улицу, освещенную дрожащим светом фонарей. — Нечто очень странное, — таинственно прошептал парень, всматриваясь в туманную даль. Город напоминал призрак: каждый фонарь отбрасывал зловещие тени на заледеневшую мостовую, а луна висела в небесах неподвижно, словно застывшая слеза. Хруст их шагов смешивался с далеким звоном церковных колоколов, которые возвещали о наступлении Рождества. Темнота сгущалась вокруг них удушливым дымом. Кэт не могла отвести взгляда от молодого человека. Он был загадочен и даже обаятелен, и это притягивало ее, словно луч света в воцарившемся хаосе. Его присутствие успокаивало, но в то же время Кристаленс чувствовала скрытую опасность за приветливой внешностью. Его напарница уже не скрывала волнения. То и дело она устремляла взгляд к пустым витринам и темным переулкам, как будто ожидала, что оттуда выскочат призрачные существа; ее пальцы нервно подрагивали. Они шли по улицам М., непривычно пустынным даже для этого города. В воздухе затишьем перед бурей висело дурное предчувствие. Мир казался одновременно знакомым и чужим, словно реальность утекала из-под ног Кэт, затягивая ее свой хаотичный круговорот. И вдруг свет фар чёрного «Форда», проехавшего мимо, расколол заснеженную брусчатку. Парень резко повернулся к дороге и уставился на автомобиль изумлённым взглядом. Кэт напряглась. Неужели он что-то увидел в окнах машины? — Невероятно! — пробормотал он. Его глаза расширились от восторга, что выглядело странно на его изящных чертах лица. — Джеральд! — выругалась подруга, толкнув его локтем в бок. — Сосредоточься, у нас важная миссия, помнишь? — Конечно, но как можно не восхищаться местными чудесами? — с улыбкой сказал он, показывая безупречные зубы. — Есть ли здесь сувенирные лавки? Я обожаю собирать мелочи из каждого уголка, который посещаю. — Серьезно? — с недоверием переспросила Кэт. Она не могла понять его пристрастия к тривиальным вещам. — Я не знаю. Лучше скажите, что насчет тех существ? Что это было? — О, это действительно было нечто… странное. — Как будто я не вижу, что странное, — саркастически усмехнулась Кэт. По спине снова пробежала дрожь. Стоило ей только вспомнить о кроваво-красных глазах, отделивших ее сознание от тела. Напарница Джеральда напряженно промолчала, ее губы сжались в тонкую линию. — Давай лучше посмотрим, что может предложить это прекрасное место, — высокопарно произнёс иностранец. — Технология, культура — все это так увлекательно! Когда электрические фонари окрашивают дорогу, словно краски на картине призрачного художника, таящегося в тени… В этот момент Кэт подумала, что в других условиях она бы с удовольствием даже продолжила беседу с этим чудаком. Было в нем что-то… притягательное и поэтичное? Но после случившегося в ее голове образовался вакуум, и никакие слова не шли. Она только заметила, как одинаково непринуждённо он говорил об ответственном, возможно, смертельном задании и о повседневных развлечениях. Храбрец или псих? Или сразу оба варианта? — О, кстати, в этом водовороте событий мы совсем забыли представиться! — вдруг с неподдельным энтузиазмом воскликнул парень. — Я Джеральд, а это Талия, моя возлюбленная и верная спутница! Лицо Талии мгновенно изменилось. Кэт даже подумала, что это было слишком резко, словно девушка сменила маску. Вся её предыдущая раздражённость исчезла, и на губах расцвела улыбка. — Приятно познакомиться, я Кэт… — осторожно ответила Кристаленс. Она чувствовала себя не в своей тарелке, раздираемая сомнениями. Эти люди создавали у неё двойственное впечатление, но спорить с ними у неё не было сил. Кэт заметила, как Талия и Джеральд изумленно переглянулись и кивнули друг другу, но ничего ей не сказали. На этот раз она не стала даже спрашивать: все равно толком не ответят, а загадки вроде «нечто очень странное» только пугали ее. Неожиданно Талия повернулась к темному переулку, показавшемуся слева. Все её тело напряглось, на лице появилось сосредоточенное выражение. Она резко вытянула правую руку и пронзительно воскликнула: — Джеральд! Они идут сюда. Джеральд остался таким же спокойным и беззаботным, только легкая тень задумчивости отразилась на его лице. Он повернулся в другую сторону и тоже выставил руку вперёд. — Мы справимся, моя звездочка. Не беспокойся. Вторую руку он положил на плечо подруги. — Все будет хорошо. Спрячься за меня. И ты, Кэт, тоже. — Кэт, прячься за нас скорее! — закричала Талия, хватая за руку Кэт. Не понимая, что происходит, Кэт в ужасе отпрянула назад. Она дрожала от холода и страха, ноги отказывались держать ее. Закрыв лицо руками, она прижалась к массивному дереву в надежде, что это сомнительное укрытие поможет ей. Вовремя. Спустя мгновение из темноты на Талию и Джеральда набросились два полупризрачных создания с ужасающими клыками и горящими красными глазами. Один из них напоминал на волка, а другой — загадочное кошачье существо; Кэт не успела разглядеть, кого именно, так как резко отвернулась, чувствуя, как нечто манящее снова захватывало её разум, превращая в беспомощную марионетку. В этот момент она услышала, как ее проводники произносят абстрактные слова: — Альсонтио! Альсонтио! Руки каждого наполнились дрожащим ярко-голубым сиянием. Вспышки света, сотворенные неизвестной силой, с легким шелестом прорезали полуночный сумрак и метнулись к чудовищам. Те мгновенно исчезли, растворившись в морозном воздухе. Кэт вскрикнула, охваченная внезапным ужасом. Каждый волосок на её теле встал дыбом. — Что это было? Что это было? Кто это? Что это? Вместо ответа в мертвой тишине раздался новый странный звук. Кэт повернула голову и увидела, как фонари задрожали, словно от страха. Припаркованные рядом автомобили тоже затряслись и застонали, как живые существа, защищающиеся от неведомой силы. Несколько фонарей лопнули, их осколки с хрустом разлетелись в разные стороны. Нечто очень хаотичное, иррациональное разрушало мирские технологии. — Что происходит? Почему всё ломается? Джеральд медленно подошёл к Кристаленс и коснулся её руки; в его взгляде мелькнула лёгкая ирония. — Джеральд, может быть, мы ей скажем? — Талия взмахнула рукой, откидывая волосы с лица. В ее карих, словно пряный кофе, глазах читалась почти сестринская забота. — Боюсь, ей пока рано знать об этом. Но однажды она всё узнает. Наверное, — ответил Джеральд, мягко сжимая руку Кит. — Не переживай об этом, ладно? Кэт замерла на месте и не смогла выдавить из себя ни слова, лишь несколько раз беспомощно кивнула. — Хорошо. — Джеральд улыбнулся. — Я понимаю, в каком ты сейчас в шоке. Могу познакомить с психотерапевтом, он хороший специалист. — Джеральд! Ты с ума сошёл? Сейчас не время для шуток, — В голосе Талии послышалось осуждение. — Я сказал что-то не то? Рядом есть хорошая клиника, — Джеральд невинно пожал плечами. — Можно я пойду домой одна? — спросила Кэт, отступая на несколько шагов. Под подошвами хрустнули осколки фонарей. Но разрушение прекратилось. — Мне тут пару шагов. — Да, хорошо, — не стал возражать Джеральд. — Вряд ли они нападут на тебя. Но если вдруг столкнёшься с чем-то странным, звони. Лучше мне, а не психотерапевту. — Парень вытащил из кармана пальто бумажку и карандаш, что-то написал там и протянул Кэт. — Мы будем рядом. — Спасибо. — Кэт сжала клочок бумаги, который зловеще хрустнул в её руке. Она развернулась, чтобы поскорее уйти, не прощаясь. Знакомые с детства улицы теперь казались чужими, каждая тень таила в себе неведомое. Когда она уже почти свернула на Лавендер Лейн, Джеральд крикнул ей вслед: — Кэт! Как твоя фамилия? Она обернулась, перепуганная: — Кристаленс… А что? Талия удивлённо подняла бровь. — Что такое? — не поняла Кэт. — Да все в порядке, — Джеральд дружелюбно улыбнулся. — Рады познакомиться, Кэт Кристаленс. Надеюсь, мы не сильно тебя шокировали. — Тоже рада знакомству… Спасибо за помощь. — ответила Кэт и исчезла в темноте ночи. Что же всё-таки случилось сегодня вечером? Ответы остались где-то там, в неясности и мраке, окутывающими Кэт шёпотом тайн и неизвестности.***
Дом Кристаленсов стоял на тихой улице Лавендер Лейн. По его кирпичным стенам вились сверкающие гирлянды, словно цветы на однотонном зеленом поле. Снег лежал на подоконнике и на крыше, отчего особняк напоминал почтовую открытку из далёкого прошлого. Тёплое сияние изнутри разливалось на морозный мир снаружи. Вид этого дома, привычный с детства, немного успокоил Кэт. Лучше бы я помогала маме и тёте Энни… Кэт проскользнула через калитку и позвонила в знакомую дверь. Только переступив порог, она поняла, что от вопросов не будет спасения. — Кэтлин! Где ты была всё это время? — воскликнула мать. Ее глаза, подведенные впервые за несколько лет, расширились от ужаса. Она отпрянула, словно дочь была чужим человеком, вломившимся в ее дом, и запнулась о подол своего длинного бархатного платья — типичного наряда из бабушкиного сундука. — Я… Я была с Майком и Джесси, — пробормотала Кэт, стараясь говорить спокойно и непринужденно. Но скованность во всем теле скрыть не удалось, а упоминание Майка и Джесси только усилило тревогу. Майк и Джесси! Точно! Что с ними стало? Кэт опустила глаза и начала расстегивать свою лыжную куртку. Затем отстранённо посмотрела на мать, лицо которой исказилось в трагично-истерической гримасе. — Гуляла? До полуночи? Мы даже еще не сели за рождественский ужин из-за тебя! — Амелия, отошедшая от оцепенения, метнулась к Кэт, как птица к птенцу. — Что, если бы с тобой случилось что-то ужасное?! — Дорогая моя, успокойся, — Вышедшая из гостиной тётя Энни слегка приобняла сестру за плечи. Амелия вздохнула и шмыгнула носом. — Мы тоже были молодыми, помнишь? — продолжила тетя. — Спорим, она пыталась впечатлить какого-нибудь мальчика! Кэт горестно усмехнулась: — Мальчик? Нет, мы просто играли в снежки и немного увлеклись. Вот и задержались. Не переживайте. Да уж, лучше бы это был какой-нибудь мальчик. Воспоминания о багровых глазах и призрачном волке не давали ей покоя, всплывая перед глазами. Амелия вырвалась из объятий сестры и бросилась к дочери, чтобы задушить ту заботой, но Энни слегка оттолкнула её локтем и вышла вперед. — Кэт, дорогая, — сладким голосом пропела тетя Энни, потянувшись к племяннице. — Не поцелуешь свою любимую тётю? Сколько месяцев я тебя не видела! Кэт поморщилась: ее всегда раздражала любовь тети к проявлению родственных чувств. Да и что там — чувств вообще. Увидев её сомнения, Энни надула ярко накрашенные губы и подозрительно прищурилась. — Ты не хочешь поцеловать тётю? — Она обиженно сложила руки на груди. Не хочу… — Ладно, — Кэт нехотя поцеловала тётю в щеку, затем быстро отвернулась и незаметно вытерла рот рукавом. Ей хотелось только уйти в свою комнату и в одиночестве поразмышлять. Но тетя вновь взялась за свое: — Господи, Амелия, посмотри на этот лыжный костюм! — Энни критически оценила наряд Кэт, когда та сняла куртку. — В таком ты точно не привлечешь внимание ни одного парня! Как раз в таком наряде я парней и привлеку, тётушка… — Энни, хватит. — Амелия устало закатила глаза, и Кэт даже была с ней солидарна. — Хорошо-хорошо, — смягчилась тётя, подняв руки в знак мира. — Но все равно это не дело! Но Кэт, уже не слушая тётю, ринулась в сторону своей комнаты, чувствуя, как её голову разрывает целая буря вопросов. Однако мама и тётя остановили её дружным окликом: — Кэт, куда ты? Как же праздничный ужин! Кэт вздохнула, задержалась на мгновение, но все же подчинилась, чтобы избежать лишних вопросов.***
К празднику Кристаленсы всегда наряжали дом украшениями, создавая тёплую и уютную атмосферу. Иногда они так увлекались, словно хотели уместить в четырех стенах все существующие гирлянды. Не изменили своим традициям и в этот раз. Огоньки свисали с перил, стен и потолка, освещая каждый угол так, что иногда даже рябило в глазах. В воздухе пахло мускатным орехом и гвоздикой. А на заднем плане, как несколько часов назад, звучали рождественские песни, словно мир вновь ожил. Энни и Амелия всегда устраивали пышный пир, но сегодня даже превзошли себя. На большом дубовом столе, накрытом красно-зелёной клетчатой скатертью, выделялась искусная композиция из сосновых шишек, свечей и подарочных лент. Фарфоровые тарелки с серебряной каймой и хрустальные бокалы блестели в тусклом свете свечей. Большая жареная индейка с золотистой кожей аппетитно дымилась на узорчатой миске, окруженная овощами и кастрюли со сливочным пюре. К запаху горячего примешивался тонкий аромат свежеиспечённых пряников, которые тётя Энни традиционно привозила каждый год. Каждое Рождество они готовили ужин чуть ли не для десяти гостей. Однако почти никогда к ним никто не приходил, кроме нескольких маминых подруг. Раньше Кэт удивлялась и спрашивала, где же все друзья и родственники. Но, не получив конкретных ответов, оставила эту тему и сделала для себя вывод: она бы и сама не очень рвалась общаться со своими родителями, если бы не была их дочерью. Кристаленсов считали слишком старомодными и странными. Они часто разгуливали по городу в винтажных нарядах, скупали старье на рынках, слушали музыку, о которой все уже давно забыли, при этом чувствуя себя комфортно и в современных профессиях. Раньше над Кэт тоже смеялись — пока она не начала жить своей жизнью и больше проводить больше времени с Джесси и одноклассниками, чем с матерью. Тем не менее за Рождественский стол всегда садились четыре человека: отец, мать, тетя и сама Кэт. Но сегодня их было только два. Теперь — три. А четвёртый все не приходил. В последнее время он всегда задерживался на работе. Ну, так говорил. Кэт заметила, как руки матери дрожали — бокал, который она взяла со стола, едва не упал. Опять переживает из-за отца… Он занимался компьютерами и всё своё время проводил на работе. А в выходные закрывался в своей комнате и опять же работал сутками напролёт, крайне редко выходил наружу. С Амелией они вообще практически не общались, что крайне её расстраивало. Она была уверена, что у Алана уже давно есть любовница и не одна. — Амелия, драгоценная, — напряжённую паузу нарушила тётя Энни, беспечно помешивающая вино в бокале. — Не волнуйся ты так о нём. Кому нужен твой Алан? — Она пригубила из бокала. — Ты правда думаешь, что он изменяет? — Ты этого не знаешь, — губы Амелии задрожали, а глаза наполнились слезами. Она отложила вилку на кружевную салфетку и встала из-за стола. — Ну куда ты? — попыталась остановить её Энни, при этом зачерпывая щедрую порцию клюквенного соуса на свою тарелку. Кэт безразлично ковырялась в еде. Несмотря на аппетитный вид блюд, ей казалось, что они совсем не имеют вкуса, словно ей подали воду с красивой сервировкой. Странно… Почему в этот раз всё так невкусно? — Мама, я уже говорила тебе, — Кэт с иронией закатила глаза. — Папа просто завален работой. И хорошо, что его сегодня нет. Не будем слушать его нудные разговоры о компьютерах. Лишний раз думать о взаимоотношениях родителей ей не хотелось, но все же это было лучше, чем вспоминать странности сегодняшнего вечера. Так она хотя бы возвращалась к реальности и понимала, что не сошла с ума. И убеждала себя, что матери приходится ненамного лучше, пусть и по другим причинам. — Кэтлин, — Амелия вытерла глаза салфеткой. — Ты совсем ничего не понимаешь… — Кэт, дорогая, а что с тобой? — Энни вдруг нахмурилась. — Ты почти не ешь. Кэт решила не посвящать маму с тетей во все подробности, в которые и сама едва верила, поэтому лишь выдавила лёгкую улыбку. — Я… я просто… у меня нет аппетита, — сбивчиво ответила она. — Мы с Майком и Джесси… были в кафе, вот и все. — Правда? А может, ты просто чем-то заболеваешь? — Амелия протянула руку, чтобы коснуться лба дочери. — Ой, какая ты бледная! Что с тобой случилось на прогулке? Кэт покачала головой и пренебрежительно взмахнула рукой, пытаясь скрыть тревогу, которая рвалась наружу, как зверь из клетки. — Я… я в порядке, правда. Просто… мне нужен воздух. Кэт сделала глубокий вдох, схватившись рукой за грудь. Неведомое, сковывающее изнутри тисками ощущение опасности скрывалась даже дома, за тёплым сиянием рождественских гирлянд. Тихое и бесшумное, как шаги маньяка за спиной, оно вылезало из недр земли, тихонько заползало внутрь и ощущалось фоном. Но стоило только представить случайный образ, напоминавший о случившемся, раскрывало свою пасть, заставляя все внутри похолодеть. Она стиснула зубы, чтобы сдержать эмоции и не раскрыть себя маме и тете. Смущённо извинившись, Кэт вышла из-за стола, машинально выбежала из гостиной, схватила и натянула первую попавшуюся под руку куртку и через основную дверь выскользнула в зимнюю ночь. Леденящий ветер дунул в лицо, по коже пробежали мурашки. Кэт потерла руки и опасливо вгляделась в темноту: отблески соседских гирлянд на снегу напомнили ей глаза жуткого существа. Она резко отвернулась и наклонилась, чтобы набрать в руки горстку снега и остудить голову. Но тут же вспомнила про Майка и Джесси, о судьбе которых так ничего и не знала. Даже не спросила у той странной парочки. Её охватил ужас — а вдруг их уже убили? Я отвратительная подруга! Тяжело вздохнув, она вернулась домой и бросилась в свою комнату, пока мама с тётей продолжали спорить об отце. Дрожащими пальцами схватила телефон и набрала домашний номер Джесси. Цепкие лапы страха сжимали ее сердце ледяной хваткой. Которая лишь усилилась, когда после нескольких мучительных звонков трубку так и не взяли. Майк тоже не ответил. Кристаленс замерла на месте и вгляделась в тени, которые переплетались между собой, словно невидимые нити тьмы. Трубка выпала из её рук; пятна на неудачной картине, так и покоившейся на мольберте, улыбнулись эфирным оскалом, превратившись в глаза того существа. Кэт несколько раз моргнула, отгоняя пугающие образы. На миг она подумала, чтобы вернуться назад: вдруг Майк и Джесси всё-таки там остались? Но быстро одумалась: это слишком опасно, если те монстры действительно ей не привиделись. А может, позвонить тому Джеральду и Талии? Кэт незаметно проскользнула к шкафу с одеждой в прихожей, вытащила из кармана куртки клочок с номером телефона и, вернувшись к себе, снова подняла трубку. Но тут же положила обратно, кинула бумажку в хаос на столе и рухнула на кровать, залившись нервным смехом. Щеки обожгло, а все тело сотрясалось от приступа неожиданного веселья, стоило ей только осознать всю ситуацию. В третьем часу ночи она переживала из-за того, что страшное сказочное чудовище с красными глазами, которое она сама же придумала, убило ее друзей? Фантазировала, будто они не берут трубку, потому что находятся в плену у злого волшебника, а не видят десятый сон? Представляла, что этой самой рождественской ночью столкнулась с чем-то необычным и сверхъестественным, а не с парочкой местных фокусников в костюмах, развлекающих людей на Рождество? Искренне полагала, будто Джесси не просто обиделась на нее из-за глупой шутки Майка и пошла домой, а встретилась с монстром, который ее вырубил? И это все — в четырнадцать лет? Что же, видимо, пора перестать читать фэнтези. Оно вредно. И выйти из своих фантазий. Ну не бывает никаких чудес, как бы этого ни хотелось! Кэт смахнула слезы, выступившие на глазах от смеха, глубоко вздохнула и приподнялась на локтях. Стоило ей только подумать, что это просто ее фантазия, как сразу стало спокойнее. Когтистые лапы отпустили ее сердце, а все тело изнутри наполнились приятным теплом. Она решила четко — больше никаких фантазий. Сейчас спокойно ляжет спать, а завтра снова позвонит друзьям или навестит их дома. А звонить тем чудакам она не станет. И уж тем более — искать монстров!