Астерикс и Мелисса

      — Странно всё это, Идефикс, понимаешь? Странно!       Пёсик тявкнул в знак согласия и снова побежал резво по белёсому снегу. Астерикс брёл по лесу уже целый час. Он не делал остановок в надежде как можно быстрее добраться до деревни.       — Разве нельзя было всё по-простому? — продолжал ворчать галл, разговаривая не то с собой, не то с псом. — Нужна помощь? Ну так просто постучись к нам в ворота! Ты знакома с Панорамиксом! Идефикс, понимаешь? Понимаешь, нет? Это как ключ от всех замков! Зачем городить всю эту чертовщину?!       Мысль, что Обеликс мог доставить девушку не так скрытно, как того хотелось маленькому галлу, не давала ему покоя. Ему вспомнились все заядлые сплетницы деревушки, их противные голоса отчётливо звучали у него в голове, заливая уши одной единственной новостью. Интересно, насколько быстро узнает обо всём округа?       — Ну, хотя, может и правильно…       Он остановился. Пёс, уловив внезапно наступившую тишину, тоже замер и вопросительно глядел на галла.       — Её прибытие эти злословки обгладывали бы в сплетнях неделю. А с её скрытностью и любовью к тайнам — и того дольше. Через месяц о ней бы знала вся Галлия.       Беспокойство его нарастало, и по мере этого всё чаще страдала елка, попадая «под горячую руку». Астерикс тащил её за собой, оставляя позади широкую снежную бразду. Делом это было не простым без элексира и опасным: не дай Беленос наткнуться на его след римляне…       А Обеликс всё никак не возвращался.       Пёс тявкнул, намекая на то, что надо идти дальше. Астерикс слегка рассмеялся.       — Да, пёсик. Да, малыш. Верно. Надо идти.       Он дёрнул ель со всей силы, но не сдвинулась: одна из ветвей неудачно зацепилась за что-то твёрдое в сугробе.       — О, нет, нет, нет! — прорычал он и со всей силы пнул ствол. — Да чтоб у тебя ветки отсохли, труп зелёный!       Астерикс, про себя ругая зиму, снег и всё семейство хвойных, принялся расчищать сугроб, чтобы высвободить и так настрадавшуюся ель. Однако это оказалось сложнее, чем представлялась: снег скрыл от посторонних глаз огромный булыжник, и дерево зацепилось как раз за него; и, если бы галл друг решился дёрнуть его со всей дури, то ветка бы просто разломилась на двое. Надо было вытаскивать из капкана страдалицу аккуратно.       — Где же этот чёртов Обеликс?! — ворчал галл, утягивая ёлку в обратную сторону, высвобождая ту из снежного плена. — Уже двести раз можно было добежать до деревни и обратно. Ну, я ему устрою взбучку, когда он вернётся, клянусь Тутатисом! Пёс зарычал.       — Да, малыш. Я тоже недоволен. Неприятно, когда о тебе забывают.       Идефикс зарычал сильнее.       — Знаю, что ты хочешь домой. Я тоже. Но мы тронемся в путь, когда я вытащу из сугроба эту дурацкую ёлку! Я же не виноват, что она там…       Он осёкся: пёс, поджав хвост, со страхом рычал на кусты.       — Идефикс, что там такое?       В ответ малыш лишь заскулил и снова зарычал. Галл подошёл к нему, пригнувшись, и слегка отодвинул в сторону заснеженную ветвь, которая закрывала ему весь вид. Его взору открылась маленькая заснеженная поляна, но она была абсолютно пуста.       Астерикс настороженно взглянул на верного зверька, который теперь жался к его ноге и продолжал рычать, но теперь не на кусты, а на дорогу, по которой они шли: их кто-то нагонял. Взяв Идефикса на руки и аккуратно зажав тому пасть, галл шустро спрятался в кустах. С верхних ветвей посыпался снег и немного припорошил его собственные следы, дав Астериксу надежду остаться незамеченным.       Минут пять всё было тихо, но вскоре тишину леса нарушил ритмичный хруст снега — на дороге показался всадник. Лошадь его шла неспешным шагом, а подле неё брёл римский легионер.       — Этого ещё не хватало, — тихо проворчал галл. — Н-да, пёсик, неудачно мы с тобой застряли.       Он продолжал сжимать пасть зверьку, потому что тот, по мере приближения путников, начинал скулить сильнее. А потом неожиданно затих, когда до его ушек донеслись голоса… Астерикс тоже стал прислушиваться.       — Сдалась она вам! — сказал с толикой возмущения первый голос, тонкий и противный. — Холодно…       — Не ной! — властно перебил его второй, более низкий и глубокий.       Астерикс насторожился. Голоса их приближались…       — Ну, сбежала и ладно. Далеко не уйдёт, сдохнет.       Эти слова принадлежали пешему легионеру, хилому, бледному и уже сильно продрогшему. Посреди снежного лесного царства его латы, надетые поверх тёплых вещей, смотрелись очень комично. Всадник же, напротив, был укутан в меха, статен, горд и величественен.       — Римская шишка. Не к добру… — проворчал галл и глубже спрятался в кусты.       Тем временем незнакомцы подходили всё ближе. И слышно их разговор стало лучше.       — Мне не нужно её тело, Гавкулус, — резанул наездник. — Закрой пасть.       Легионер обрадованно развёл руками и наивно возвестил:       — А, ну, раз так, давайте назад вернёмся! Зачем нам её искать? Наездник остановил лошадь. Раздался холодный лязг меча о ножны.       — Ещё одно слово, — вымолвил сдержанным тоном всадник, косо поглядев на спутника через плечо, — и тебя не найдут.       Гавкулус боязливо скукожился. Меч с силой вошёл обратно в ножны. Незнакомцы двинулись дальше. Гавкулус, притихший после угрозы, немного помолчал, а потом несмело опять полез с вопросами:       — И всё-таки зачем она вам?       — Не твоего ума дело, — прозвучал грубый ответ. — Ты начинаешь забываться. И лезть не в свои дела. Я ведь могу, — он показательно схватился рукой за эфес меча, — и язык укоротить, раз он у тебя лишний.       — Не лишний! — испуганно перебил его легионер, а потом, сглотнув, продолжил.       — Просто кругом все болтают…       — Что?       Всадник явно насторожился.       — Разное, — протянул сладостно пеший путник, получив возможность говорить. — Кто считает её вашей любовницей, кто шпионкой. Кто-то вообще судачит, что это ваша сестра или даже дочь!       Всадник фыркнул.       — Вам не по нраву эти слухи, да? — хитро улыбнулся легионер. — Но ведь они не на пустом месте рождаются.       — Твоя глупость однажды тебя погубит, — резко прервал его спутник. — Как вернёмся — слухи пресечь. Понял?       Гавкулус радостно кивнул.       — Так зачем она вам?       Всадник помолчал немного, а затем коротко ответил:       — Она у меня кое-что украла.       Астерикс следил за ними, как заворожённый. И тут его, как удар, хватила мысль: ёлка…       — Угораздило же нас не в тот сугроб заехать, — тихо проворчал он.       Гавкулус с с удивлением повторил:       — Украла?       — Да, — всадник нахмурился. — И либо она отдаст взамен своё, либо…       Он резко остановил лошадь. Астерикс сразу напрягся: эта величественная римская шишка с опаской и недовольством оглядывала его ель.       — Это ещё что? — протянул он и огляделся.       Легионер наивно ответил.       — Это ель.       — Посмотри внимательней, — проворчал всадник. — Вдруг пальма.       — Не-е-е-е, — уверенно протянул Гавкулус. — Точно ель!       — И что же эта «точно ель» делает посреди дороги? Как думаешь?       Как же Астерикс пожалел, что сейчас рядом нет Обеликса. Всё, что они могли — это сидеть и не высовываться. И молить случай о спасении.       Молиться долго не пришлось.       — Возвращаемся! — резко сказал всадник и развернул лошадь.       Гавкулус пролепетал в недоумении:       — А как же девушка?       — Её скорее всего нашли, — хмуро ответствовал всадник. — А значит вскоре найдём и мы. Садись.       Он помог легионеру забраться на лошадь позади себя. После подстегнул вороную под круп и умчался за белоснежную линию горизонта. Лишь позвякивание доспех ещё некоторое время глухим эхом раздавалось меж деревьев, когда оба путника скрылись из виду.       Астерикс, наконец, покинул своё убежище и отряхнулся от снега, который успел забиться ему во все щели.       — Не нравится мне всё это, Идефикс, — вздохнул он. — Ох, как не нравится.       Он с минуту постоял, прокручивая в голове весь услышанный разговор. Подумал немного и принялся откапывать ель. Молча. Тихо. Не торопясь. Изредка поглядывая на дорогу.       Пёс тоже долго не издавал ни звука, пока вдруг не начал активно вилять хвостом и тихонько тявкать.       — Ну, наконец-то, — Астерикс улыбнулся и ворчливо уставил руки в боки.       С другого конца дороги во все стороны летел снег. Белая волна стремительно приближалась к ним.       — Где тебя носило?       Обеликс стряхнул с косичек снег, когда поднятая им в воздух белизна вновь мирно улеглась на землю, обдав их лица запахом холода.       — Я не туда свернул! — начал он оправдываться с возмущением. — Зимой здесь все дороги на одно лицо.       Астериксу очень хотелось подколоть друга, но он не стал: другие мысли не давали ему покоя, да и холод уже порядком замучил. Он ответил:       — Ладно. Бери ель и пошли.       Обеликс лихо поднял дерево и водрузил его на своё плечо.       — Что с девушкой? — с беспокойством спросил Астерикс.       — Ничего, — небрежно ответил его друг. — Она сейчас у друида.В себя так и не пришла…       Астерикс нахмурился и продолжил дружеский допрос:       — Вас никто не видел?       — Нет, конечно нет. Мы зашли тихо, через задние ворота, как ты и просил. И никто нас не видел! — Обеликс хитро потеребил косичку. — Или месьё Астерикс нам не доверяет?       Галлу вдруг стало слегка стыдно. Он улыбнулся:       — Да, ну, что ты? Перестань! Я тебе жизнь человека доверил. Как я могу сомневаться? — он нервно усмехнулся и вдруг улыбка с его лица резко спала. — Только не говори никому, хорошо?       — Что не говорить?       Как бы не был Астерикс рад видеть друга, его наивность порой раздражала:       — О том, что здесь было.       — О том, что ты не смог дотащить ель до деревни и застрял в сугробе?       — Да нет же! — возмущённо перебил его друг. — О Мелиссе, о том, что мы её нашли здесь и отнесли в деревню!       — Ага. Хорошо, — спокойно дал обещание галл и добавил. — Значит про ель можно, да? И сугроб?       — Нет, Обеликс! — отрезал его друг. — И это не смешно.       Обеликс поправил ель на плече.       — А мне смешно, — сказал он. — А вот ты нервный какой-то.       — А ты попробуй проведи на морозе больше часа один, в лесу и без отвара, — вновь заворчал Астерикс. — Я посмотрю на тебя! Ты мне Идефикса заморозил — так долго мы тебя ждали!       — Ну я же не специально! — вздохнул Обеликс. — И я просто пытаюсь тебя развеселить.       Астерикс заботливо взял на руки пёсика и, сюсюкаясь с ним и продолжая ворчать, пошёл по дороге в сторону дома.Обеликс задумчиво последовал за ним:       — Ну, не бесись ты так, Астерикс! Я заплутал. Случайно. Снег везде на одно лицо! И с девушкой друиду ещё помогал тоже… Кстати, а откуда ты знаешь, как её зовут?       Детская забота друга и правда чуть его успокоила. Однако напрежение осталось, и совершенно бредовые, как ему казалось, мысли, догадки, предположения всё ещё не давали покоя. Астерикс вздохнул и ответил:       — По пути расскажу.       И они направились к родной деревне.