Нейротоксин

      Острый собачий нос тяжело выпускал прогретый воздух, обрушивая вес всего тела на передние мускулистые конечности. В подушечки лап впивались осколки побитого ранним утром льда, большие когти скребли замерзшую почву, но ничего не мешало доберману продолжать нестись вперед. Острые белые клыки в пасти сжимали громоздкую ветку, и только-только любопытные черные глаза заметили лицо хозяина, а ноздри уловили знакомый запах, собака стала останавливаться. Она приподняла блестящую от хорошего ухода за шерстью голову, моргнула и, окончательно встав рядом с хозяином, положила палку прямо у ног Алексея. — Молодец, Рут, — Горелов сел на корточки и почесал добермана за ухом. — Хорошая девочка, — парень улыбнулся и взял ветку в правую руку.       Он прищурился, нацелился куда-то вдаль и кинул палку одним мощным движением кисти. Рут подорвалась с места, мигом развернулась и побежала, чтобы вновь принести вещь своему хозяину. Алексей выпрямился, отряхнул ладони и стал тереть их друг об друга, дабы немного согреться. Парень сжал красные от холода пальцы в кулаки, глухо кашлянул и потрогал горло. — Решил на пафосе пойти в легкой одежде на улицу… лишь бы в пальто, — закатил глаза Александр. — Ты сам знаешь, что заболеваешь моментально. — Это обычное першение, — сразу ответил Горелов. — Нормальный у меня иммунитет! — Что с Федотовым? — Мадаминов моргнул, сел напротив товарища и впился своими изумрудными глазами в силуэт бегущего добермана. Рут, кажется, особого доверия Александру не внушала, потому осматривал он ее всегда с подозрением и щепоткой пренебрежения ко всем представителям собачьих. — А что с ним может быть? Жив, здоров наверно… потрепанный слегка после наших стараний, взгляд у него какой-то безразличный, руки в бинтах все почему-то, — Алексей посмотрел вниз, Рут тяжело дышала через рот от нагрузки на лапы, однако, несмотря на усталость, продолжала терпеливо выжидать, пока хозяин вновь кинет ей палку. — Будто он ослеп окончательно. Зрачки серые были: оба. Хотя, может мне просто показалось? — Меня его личность и эмоциональное состояние нисколько не интересуют, — раздраженно выдал ему Александр. — Я говорю про экономическую обстановку. — Не разговаривай со мной в таком тоне, — фыркнул Алексей. Парень обернулся, исподлобья взглянул на Мадаминова и прищурился. — Картелизация. Теперь наши организации объединены.       Александр вздрогнул. Видимо, не от холода, а самого настоящего возмущения. Но что именно ему могло не понравиться? — Без согласия «Правой руки»? — Мадаминов сложил руки на груди, явно показывая то, что Горелов перед принятием решения должен был с ним посоветоваться. — Как давно это ты решил действовать в одиночку? — Напоминаю, что я не обязан к тебе прислушиваться. Это лишь рекомендации, — Алексей кинул ветку, чтобы Рут снова немного разогрелась, и она стрелой помчалась назад. — А рекомендации остаются лишь рекомендациями… — На какой основе был заключен договор? — Боже, да какая разница? Отныне мы коллеги: работаем вместе, поставки общие, прибыль пополам, что непонятного? — Горелов подергал красным носом. — И теперь без наркотиков. — Что?! Каким образом ты пытаешься вывозить прибыль на том же уровне, что и раньше, без наркоты? — Мадаминов шагнул ближе к Алексею. — Что тебе наплел Федотов? — Ничего он мне не наплел, он молчал почти все время, и контракт мы приняли таким, каким захотел его принять я. Он и слова против не вставил! — С каких пор ты пытаешься его оправдать?       Алексей застыл. Если Александр когда-нибудь узнает о том, что произошло в тот день, когда Горелов единолично решил поехать с Федотовым!.. Стыда его не будет предела, да и нарываться на очередные нравоучения Мадаминова ой как не хотелось. В тот день Дмитрий внушил Горелову огромный страх, контролировать который он был не в силах. Потому и неосознанно более лояльно относился к Диме, и все только из-за вселившегося в его голову ужаса. — Это не оправдания. Он действительно принял каждый мой пункт и, не колеблясь ни секунды, согласился на сотрудничество. Без наркотиков обойдемся как-нибудь, это не все наши деньги. — Но приличная часть, — добавил Александр. — Распоряжение, конечно, грамотное, но… ты не подумал, что подобная суета может вызвать у правоохранительных органов заинтересованность в наших делах? — С моими-то связями… заинтересованностью они только и ограничатся. — И все-таки твоих связей в государстве недостаточно было, чтобы предотвратить расстрел двух наших людей на точке. Подумал уже над тем, как собираешься опрокидывать Федотова? — Твоя банальщина о наличии «пешек» в виде его мафии не принимается. Никаких опрокидываний, все будет по-честному… — снова дрожь в желудке от страха, снова расширяются зрачки и по коже его проходит жар. — Это бизнес. Теневой, конечно, но обойдемся без рисков.       Глаза парень тут же опустил на землю, чтобы Мадаминов не смог распознать в них какое-нибудь переживание или неопределенность, после взглянул на Рут и положил ладони на ее теплую шерсть. Тревога стала медленно уходить. Рут подвигала бровями, лизнула свой же нос и прилегла на освобожденный от колкого для ее подушечек лап льда грунт. Она зевнула, тихо буркнула и посмотрела в глаза хозяина. Алексей почесал Рут за ухом, когда сзади, точно гром в конце весны, раздался звонкий голос, веющий чистым осуждением: — Ты всерьез думаешь, что вывезешь это? Я ведь говорил… говорил, чтобы ты осведомлял меня о своих планах! — Александр оскалился и помотал головой. — Рисков? Он потенциальная угроза для всех наших людей — для меня в конце концов! — а ты надеешься на то, что вы разойдетесь мирно после дележки прибыли? — Нам невыгодно друг друга обманывать, — Горелов обернулся к Мадаминову. — Все у тебя на выгоде строится… Не лезь во все один. — Замолчи, — Алексей похлопал Рут по спине. — Я всегда буду идти по жизни так, как сам считаю нужным. Я не завишу от чьего-то мнения… — он щелкнул пальцами. — Рут, пойдем гулять.       Собака навострила уши, от радости завиляла хвостиком, встала и неторопливым шагом ушла вперед от хозяина. Горелов удалился от Александра в хаотичном направлении, чтобы выгулять Рут, пока Мадаминов, оставшись совсем один, медленно закипал от ярости.       Парень зло посмотрел вслед своему лидеру, оскалился и досадно прошипел, сморщив переносицу. Ветер уложил его волнистые волосы на правый глаз. Взгляд у него приобрел более ожесточенную окраску, и было что-то в нем непонятное, ясное только самому Александру, в котором перемешалось, наверняка, кучу различных чувств и эмоций. Но смотрел вдаль он так, словно в голове у него намечен несколько иной план — тот, который Алексей должен был осуществить вместо нынешнего.       С того момента прошло не более четырех суток. В Питере наконец выпал тонкий слой снега, который истоптали практически в первый же день грязной подошвой. Все белое покрывало превратилось в серую слякоть, и только под Питером, где не совсем не ходили люди, снег продолжал лежать на сгнивших листьях диких растений, промерзшей почве и голых ветках деревьев.       Федотов добирался до работы обходным путем — вся центральная дорога была запачкана, а ходить по грязи в белых или серых кроссовках парень не посмел. Раны у него на руках смогли немного затянуться, их не пищало после каждого соприкосновения с поверхностью, после душа кровотечение перестало открываться, но бинты Дима окончательно снимать не стал. Запястья только зажили почти до конца, остались там лишь темно-фиолетовые пятна — ужасные синяки — потому и обматывать их тканью раз за разом уже было не нужно.       Состояние моральное лучше, кажется, так и не стало, однако порой в глазах у него все же виднелись проблески чего-то яркого и светлого. Он понемногу приходил в себя, оправляясь от эмоционального потрясения тем злосчастным днем. Столько всего навалилось на Диму в январе… месяц уже подходил к концу, а заморозки только вошли в силу! Чувствовалось ему, что этой зимой он так легко уже не отделается обычным плащом и пальто. Он перешел на зимнюю одежду — теплые меховые куртки, в которых его тело не покрывалось мурашками от малейшего дуновения ветерка.       После разглашения контракта между Гореловым и Федотовым никто из состава Димы даже не шелохнулся — дела до противоречивых взаимоотношений между двумя донами враждующих мафий мало волновали людей. Их интересовало только сокращение заработной платы в связи с обостренной ситуацией в городе… ну а как могло быть по-другому?       На Дмитрия внимания никто уже не обращал особо — все привыкли к его полному игнорированию внешних факторов, ленивой речи, если тот все-таки открывал рот, чтобы поговорить с кем-то из рабочих, и полному отсутствию эмпатии и настроения при разговоре. А сейчас Федотов зашел в корпус более уверенно, распрямив плечи с позвоночником. Как жаль, что никто не увидел бодрого с утра пораньше Диму!       Запах отсыревшего картона выветрился, теперь в коридоре, где находился склад, не витала вонь вымокшего клея и бумаги. Дмитрий свободно разгуливал вдоль узкого холла без ощущения, что в горле от тошноты застрял ком. Казалось бы, все идет на исправление, никто больше не трогал людей на точках, от Горелова плохих вестей не поступало — наступило долгожданное спокойствие? Но рад этому был один только Мельник, которому тишина и умиротворение задавали весь смысл его беспокойной жизни. Остальные же готовились к худшему исходу, буйному потоку резких событий… Эх, знали бы все они, что именно судьба подготовила им на сегодняшний день! — Покурить со мной не выйдешь? — спросил у Федотова Кирилл.       Дмитрий не сразу понял суть донесенных слов, но через пару мгновений парень остановился, поднял голову и обернулся. Он моргнул. Дима приоткрыл рот, сощурил левый слепой глаз и кивнул Светскому, как бы говоря ему: «Да, хорошо».       Парни одновременно застегнули куртки и вышли на крыльцо. Не успел Дима нащупать пачку в кармане, как Кирилл протянул ему свою сигарету с кнопкой. Федотов осмотрел ее, молча взглянул на Светского, сунул сигарету в рот и, прикрыв ее рукой, стал щелкать кремниевой зажигалкой. Как только на конце пошел дым, Дмитрий убрал руку в карман и сделал затяжку. Гортань обожгло, на языке появился табачный привкус. Он нахмурился и надавил большим пальцем на кнопку — тихий хруст, и через пару мгновений дым стал пряным, в нос ударил аромат персика. От самовнушения приятного вкуса даже слюна у Димы стала сладкой. — Хорошие сигареты, — никотин в голову ему если и ударил, то совсем чуть-чуть, до легкого головокружения. — Что с поставками? — Общие, как и договаривались. Все прошло… вроде как нормально, но его дилер меня прямо до дрожи от бешенства довел. Такой мерзкий щенок, выглядит еще моложе Горелова! Глаза красные, будто на таблетках сидит, речь быстрая, непонятная иногда, клыки выпирают… смотреть неприятно, — Светский фыркнул и тоже сделал затяжку. — Тьфу! — Чернышев… — шепотом высказал Дмитрий. Он слабо ухмыльнулся, закрывая глаза. — Я, можно сказать, благодаря нему и вылез из подвала. — М-м? — Светский заинтересованно поднял брови. — Как это? — Не поверишь: взял и освободил меня от цепей, — Федотов взглянул на Кирилла и наклонил голову. — Если говорить кратко… предложил он мне сыграть в прятки. Поставил условия, по которым он меня освобождал. В общем, сказал, что дает мне пять секунд, чтобы улизнуть от него, а после истечения времени Чернышев откроет по мне огонь. Я убегать не стал: схватил в последний момент табуретку и как с размаху ему по бедрам заехал! Так он сразу упал наземь, потом и меня повалил одним движением ног — ловкий парень, хило выглядит, но тренированный, сразу видно. Покатались по полу, как кошка с собакой, потом нашу битву остановил Горелов. — А вот это уже интересно! Я такого даже на войне не видал, — хмыкнул Кирилл. — Хорошо воспользовался всем, что было под руками. Адаптация у тебя, конечно, в таких ситуациях отличная. — С годами само пришло, — выдал ему Дмитрий. — А еще Правая рука Горелова… — …Твой последний заказ. Я знаю, — перебил Кирилл. — Он выглядит совсем непричастным.       Светский выдохнул дым и нахмурился. Он скинул остатки пепла, потушил сигарету о перила и пальцами выкинул окурок на улицу. — Только выглядит. Не знаешь же ты, что у него так в голове творится, — Кирилл поднял голову к небу. — Уверен, что основа плана по ловушке на "нейтральной вышке" была составлена им же. — Как знаешь, — отмахнулся Дима. — Единственный, кто не обижается на прошлое. В отличие от Горелова.       Федотов швырнул указательным пальцем бычок прямо об кирпичную стену здания, тот быстро отскочил и лег на землю. Дмитрий отряхнулся, вздрогнул и вытянул шею. «Сколько на улице? Минус десять?» Непривыкшим к морозу парням порой дышать было трудно — язычок не успевал прогревать воздух, и в груди создавалось ощущение, словно на легких образовались острые сосульки.       Вдруг на плече Дима почувствовал чьи-то удары: Кирилл легонько похлопал товарища, однако его слабые движения расценивались остальными так, словно он бил как минимум вполсилы. Федотов этому значения никакого не придал, поэтому не показал Светскому своей реакции. Слабый проблеск тепла, которые люди, наверно, испытывают по отношению к своим друзьям, смог немного смягчить безразличный вид Дмитрия. Он ухмыльнулся и, закрыв волосами шрамированную часть лица, зашел обратно в корпус.       Кирилл не одобрял решения лидера, но старался не показывать раздражительность и агрессию… то ли понимал, что Диме сейчас попросту не до этого, то ли ему беспокоить из личных доводов его не хотелось — совесть, так сказать, не позволяла. Может он планировал раскрыть Федотова? Как человека? Как того, что умеет чувствовать, и чувствует этого слишком много… Нет, Светскому вряд ли это нужно. Желание возиться с кем-то с его-то вечной грубостью по отношению ко всем людям присутствовать логически не могло. Дмитрий слишком прямо смотрит на ситуацию. Он и не понимает — не хочет понимать — что ему хотят помочь! Хотя бы совсем немного! — Обедал? — Кирилл ткнул его пальцем в ключицу. — У тебя голодный вид. — Не обедал, и как-то не очень хочется… — Брось! У тебя лицо и так кожей обтянуто, — Светский указал на лестничную клетку. — Ко мне в кабинет зайди через минут десять. Хамон испанский разрежу, водку нам разолью. Ну что? — Уговорил, — кивнул Дмитрий. — Приду.       Федотов уложил старую бумагу в одну большую стопку. Он скрепил ее двумя канцелярскими резинками и убрал на самую высокую полку. Прочитал каждое слово, и все без толку. Письмена эти ему уже никак не пригодятся. Единственное их предназначение — воспоминания.       Давно Дима не навещал Кирилла на работе. Кабинет Светский содержал в чистоте, может даже уюте, но слово «уют» прерывалось, когда взгляд вошедших внутрь комнаты заставал висевший на стене трофей бурого медведя. Пасть крупного зверя была широко разинута и встречала всех людей своими неприветливыми пустыми глазницами. Мало кто мог себе представить, каким именно образом голова медведя оказалась в этом кабинете, и лишь немногие знали, что Кирилл собственноручно подстрелил дикое животное, а после решил изготовить из его черепа себе трофей на память. Кабинет Светского — место достаточно пугающее… — …Окорок свежий, беру в проверенном месте. Ел его когда-нибудь? — Кирилл сел за стол. — Не доводилось вроде, — Дима присел напротив товарища и сглотнул. Слюна от вида душистого мяса приобрела соленый вкус. — Водку разольешь? — А как же, — Кирилл поставил две граненых рюмки и достал пузырь водки. — Хорошая, кстати. — Я и не сомневаюсь, — Дмитрий выдохнул и поправил свитер. — Ты пообедать заранее придумал или на ходу? — Дима… Обойдемся без этого, — Светский открыл водку и стал разливать ее по рюмкам. Запахло спиртом. — Просто перекусим, выпьем немного и обратно за работу, — Кирилл поднял рюмку и наклонился. — За что выпьем? — Федотов также взял рюмку и заинтересованно взглянул Кириллу в глаза. — За благополучие в мафии, — Светский немного подумал, задрал подбородок и добавил: — И за удачно заключенный с Гореловым договор.       Говорил он явно через силу, просто чтобы доказать то, что он принимает решение Дмитрия. Может не слишком положительно, в первые несколько дней недоверчиво, но смирение для Кирилла пришло быстро, и слово лидера он уважал. Парни переглянулись, хмыкнули и чокнулись рюмками.       Дмитрий посмотрел на прозрачную жидкость в стакане, закрыл глаза и резко выпил водку. Он мигом сморщился от горечи, горло налилось теплом, и Дима живо взял кусок заранее порезанного хамона, сунув его в рот. Кирилл же проглотил алкоголь спокойно, мимические мышцы совсем не дернулись, и приступил к свиному окороку он значительно позже. — Хорошее мясо, — подметил Дмитрий. — А водка… ух, очень крепкая! — Она другой быть не может! — усмехнулся Кирилл. — Еще? — Обойдусь, что ты… — Федотов перевел дух. Его больше интересовал хамон, нежели алкоголь. Он в целом не любитель крепких напитков, и Дима предпочтет лучше выпить какого-нибудь старого вина или шампанского.       Сытно отобедав свиным окороком, Дмитрий вернулся к себе в кабинет в чуть приподнятом настроении. Нечасто ему приходилось есть в компании товарища, да еще и такое вкусное вяленое мясо! Урчание желудка больше не отвлекало его, и Дима наконец смог приступить к своим делам.       С документами Федотов возился редко, однако тут особый случай! При объединении двух организаций без бумаг, подписей или печатей не обойтись, каждое действие должно быть строго зафиксировано в бумажном виде. Дмитрий успел расслабиться на удобном стуле, разложить документы перед собой и примерно рассчитать время, которое уйдет на их подпись. Парень размял пальцы, похрустел шеей и взял ручку.       Дима внимательно читал пропечатанный на струйном принтере текст: одним глазом, близко-близко поднеся листок к лицу, чуть ли не утыкаясь в него носом. «Это уже ни в какое русло не годится… нужно купить линзы». Он почесал правый висок, ткнул ручкой в место, где должен был поставить подпись и стал размашистыми движениями кисти выводить поистине огромные плавные линии, которые не напоминали ни одну из существующих букв. Он проделал подобное еще с десятью бумагами, осторожно откладывая их в сторону.       Стук в дверь. Федотов моргнул, положил лист на стол и насторожился. Так никто еще не стучался… слишком уж тихо и неуверенно, будто явился совершенно чужой. Зрачок Димы расширился, он раздул ноздри, на всякий случай нащупал пистолет в кобуре и быстро накинул бежевый плащ. Дмитрий приподнялся и сказал: — Входите, — Федотов сощурился, и один вид человека заставил его тело легонько подрагивать в предвкушении чего-то не очень хорошего.       У прохода стоял высокий мужчина, на лицо явно серьезный, с длинными усами и безразличным взглядом, на голове носил черного цвета фуражку, а сама форма на нем была зеленоватого оттенка. Дима приоткрыл рот и, не успев задать вопроса, застыл. — Майор Дунаев, — мужчина мигом показал свое удостоверение полицейского, задержал его на пару секунд перед Дмитрием и убрал обратно в карман. — Беспокою по вопросу вашего рода деятельности, и рода деятельности остальных сотрудников данного предприятия.       Он поправил головной убор и чуть наклонился. Федотов поправил свитер, встал со стула и опустил руки. Он проницательно посмотрел в чужие глаза. — Приветствую… а с какой стати вы вдруг стали навещать мою скромную фирму? — поинтересовался Дима. — У нас на месте тихо, как вы уже могли заметить, на склад может вас провести сразу, чтобы никаких лишних вопросов не возникло?       «Автомат за спиной… нужно быть осторожнее». Дмитрия этот майор сразу напряг, никакого уважения он даже не испытывал к вроде как честному сотруднику полиции, хотя по обязанностям гражданина должен был. И что с ним делать? — Нет, Федотов, я не за этим пришел сюда, — Дунаев стал переминаться с ноги на ногу. — По крайней мере пока что. Мне нужны только ваши слова, а уже позже экспертиза сама сделает нужные выводы о возможном обыске данного здания, который, кстати говоря, вполне возможен.       Что-то здесь не сходилось. В любом случае, в дела полиции Дмитрий лезть не стал, ибо сам уверен в себе насчет их деятельности не был. Дунаев шагнул вперед. — Мы переправляем лекарства туда, где они нужны, — развел плечами Федотов. — В больницы, военные госпитали и аптеки. Нужно что-то еще уточнить? — Как давно был отправлен товар? — мужчина пошевелил усами и сглотнул. — Вчера вечером, — сразу ответил Дмитрий. — Есть документы, если нужно, могу показать. — Давайте сюда.       Федотов исподлобья глянул на полицейского и осторожно прошел к шкафу. Он тянул время, медленно перебирая пальцами стопку листов, и тут, все-таки отыскав нужную бумагу, вытащил ее и аккуратно подал Дунаеву, чтобы тот внимательно ее осмотрел.       Время остановилось. Следующие секунды для Димы случились так быстро, будто их вовсе не существовало никогда. Тихим, совершенно бесшумным и незамеченным, сзади полицейского подкрался Светский и, сверкнув алым пламенем в глазах, вырубил мужчину одним ловким ударом рукоятки револьвера. Дунаев медленно закрыл глаза, выпустил листок из рук и замертво упал наземь. Федотов шокировано похлопал ресницами и поднял взгляд. — Ты чего сделал? — выдохнул Дмитрий. — Легавый¹ это! — громко заявил Кирилл. — Тьфу! Отбой, Дима, я бы не думая не бил в затылок. — Что ты предлагаешь делать с оглушенным сотрудником полиции в моем корпусе? Светский, это самое глупое, что ты мог только сделать!       В кабинет вошел Савелий. Непривычно серьезный, хмурый, как туча, с оголенными ранами на щеке, синяками на нижнем веке и с уверенной, боевой стойкой. Юноша сглотнул слюну, подрагивая от подступившего страха перед лидером и его Правой рукой. — Как он представился? — сразу спросил у Дмитрия Савелий. — М-майор Дунаев, — заикнувшись, сказал Федотов. — Майор значит, — шепотом повторил Савелий. Он прикрыл веки, сел на корточки и поддел пальцами ткань на плечах Дунаева. — А погоны-то прапорщика. И форма эта девяностых годов, ее сейчас не носят уже. — То есть… но откуда она у него могла взяться? Вместе с удостоверением, — Дмитрий окончательно пришел в себя и помотал головой в разные стороны. «Сколько я спал?!» — Форму такую где угодно достать можно сейчас. С удостоверением то же самое абсолютно, — Савелий встал. — В наше время что только не подделать. И удостоверения, и паспорта, да хоть диплом о высшем образовании. Документы достанете?..       Дмитрий сунул указательный палец в чужой передний карман и вытащил удостоверение, протянув его юноше. Савелий быстро взял документ, перевернул его и открыл. Он показал его Федотову со Светским. — Самое главное… здесь нет печати. Они даже не постарались над копией! — То есть это не правоохранительные органы… — Федотов замешкался. — …А какая-то шайка бандюг, которые к полиции даже отношения никакого не имеют. Свидетель — одним уродом меньше, — Кирилл взвел курок револьвера и направил дуло на затылок Дунаева.       На улице послышался глухой выстрел. Все сразу подняли головы и осмотрелись. Савелий сжался, отходя подальше от окна. — Мне не послышалось? — уточнил Дима. — Что произошло? — Явно что-то не слишком хорошее, — съязвил Светский. Федотов снял предохранитель с пистолета и также взвел курок. — К нам пожаловали гости… с порохом и свинцовыми пулями. — Как вообще получилось, что работник склада решил проследить за легавым до самого моего кабинета? — Встретил этого типа, когда выкидывал картон, — Савелий замешкался и, судорожно кашлянув, продолжил: — По форме сразу понял, что что-то здесь не так… ну и я прямиком к Светскому докладывать обстановку. — Я-то сам особо ничего и не понял, — признался Кирилл. — Закопать бы его прямо так… и проблем нет, и ублюдка этого тоже, — он поддел ступней чужую руку и фыркнул. — И рожа даже незнакомая! — Зачем им понадобился мой теневой бизнес? Мужики точно не глупые, знают, как мы под покровом ночи работаем, — Дмитрий вышел из кабинета и стал пробираться вдоль стены влево. — А Мельник… Мельник где? — Если хочешь спихнуть все на него, то промах, — Светский занял ведущую позицию, и один только безоружный Савелий, еле волоча ноги за лидером, сжимался от ужаса позади парней. — Никакого отношения он к ним не имеет. Оружие в руках никогда не держал, в массовках не участвует. — Нет… где Мельник сейчас? — переспросил Федотов. — Он здесь? — Днем-то? Нет конечно! На работе с десяти вечера только, — Кирилл быстро спустился по лестнице.       Им нужно было незамедлительно выйти на улицу в поисках более безопасного укрытия. Однако путь до крыльца был столь далек, что парни каждую секунду подвергались опасности. Коридор узкий, все двери заперты на ключ… Ни сбежать, ни напасть! Единственным выходом из положения было продвижение прямо, чтобы выйти в более открытый и широкий внутри здания холл с множеством путей, один из которых и вел на улицу. Выстрелы становились громче и стали слышны даже там, где не было окон. Лампочки моргали, атмосфера становилась напряженной и жуткой. — Щенок, стрелять умеешь? — Светский обернулся к Савелию. — Я? Н-ну, — юноша опустил брови, спрятал глаза за блондинистыми волосами и потупился. — Немного умею… — Лови, — Кирилл вытащил из поясной кобуры пистолет. Стоп, у Светского при себе имеются дымовые шашки? Дмитрий, завидев их, ошеломленно поднял взгляд и осмотрелся. — Магазин полный, патроны попросту не трать.       Савелий взял пистолет дрожащими руками и осторожно обхватил его пальцами. Парень снял предохранитель, взвел курок и присел на корточки. Федотов терпеливо стоял на абсолютно неподвижных ногах, закрыл веки и вдохнул поглубже. Диме показалось, будто ноздри его поймали плохо уловимый запах ржавчины. Он резко обернулся и пошел вперед. Остальные двинулись прямиком за ним.       Шагали они громко из-за эха в помещении, и все же смогли добраться до более-менее безопасного места без приключений. Видимо, никто еще не успел проникнуть внутрь корпуса и начать обстрел по мирным рабочим… парни подоспели вовремя. — Дальше попробуем на улицу? — предложил Савелий. — Нельзя исключать вариант засады на крыльце, — Дмитрий прищурился. — Рискуем. — Без риска в таких ситуациях никуда, ты и сам знаешь, — недовольно пробурчал Светский. — Здесь почти, как на войне. Либо прячешься за сваями или в кустах… Либо ведешь обстрел. — А стрелять из засады? — Дима наклонил голову. — Само собой. Но я всегда шел напролом, — хмыкнул Кирилл. — В городе с огнестрелом приходится труднее. Что-то не думаю я, что они рассчитали силы, раз этот твой «майор» осмелился явиться в таком виде прямо к дону в кабинет.       Все трое зажмурились и хотели было закрыть уши, однако мигом сориентировались и встали спинами друг к другу. Выстрел оглушил их: в таком помещении перестрелка будет проходить раза в три громче, чем на улице. Звук отражался от стен. Даже в подвале Федотов не слышал такого звона! — Приготовиться! — вскрикнул Дмитрий. — Поднять оружие!       Савелий оскалился и, раскрыв глаза, стал целиться пистолетом в проход, который вел в узкий коридор, откуда они пришли. И только внутри стало тише, со стороны Светского появилась женская фигура, узнать которую ему удалось не сразу. Однако короткие волосы, хромая нога и пальцы с длинными ногтями, что обхватывали черную рукоять пистолета, заставили Кирилла опустить оружие. Из дула вверх устремился слабый дым. — Капо всегда готов к своим обязанностям, Федотов, — Дарья осторожно переступила на здоровую ногу, и Дмитрий с Савелием повернулись к ней. — Остались четверо с другой стороны здания. Здесь все чисто.       Дмитрий раскрыл блестящие, точно лед на Ладоге, глаза, кивнул и направил пистолет в пол.