Snake cherry

      Когда Локи заходит в спальню Гриффиндора, желая встретиться с Тором и видит сидящую на его кровати Сиф Локи ничего не говорит, прожигая Тора взглядом. А потом выходит так же тихо как и вошёл. И думает про себя, зачем он вообще ушёл и каким способом ему убить Сиф и Тора, чтобы никто не заподозрил его. Локи тряхнул головой и отошёл в сторону подземелья. Где-то через секунду неутешительных раздумий к нему выбегает Тор и хватает его за руку. — Локи! Локи морщится от его громкого голоса. — Чуть тише, Тор, — скривился он, но сразу же успокоился, кладя ладонь поверх лежащей руки. — Не надо так кричать. Тор обеспокоенно посмотрел ему в лицо, не ожидая, что Локи будет так спокоен. Вся эта ситуация ещё не переросла в типичный киношный конфликт, но всё шло к этому. Главное не начать говорить фразами из кино. — Локи, ты... ты явно всё не так понял, — э, нет, не получилось. — Что именно? — напускное спокойствие сошло с него, Локи бросил на Тора злой взгляд. — Что Сиф делает у тебя? Тор закатил глаза, давая понять, что он думает по поводу этой ситуации. — Локи, если ты ревнуешь, то твоя ревность беспричинна. Между мной и Сиф это невозможно. — Локи бросил на него возмутительный взгляд, и Тор продолжил быстрее, чем Локи успеет что-либо сказать. — Да, мы с ней встречались, но наши отношения зашли в тупик, так как мы оба, оба, уточняю, не смотри на меня такими глазами! Мы оба поняли, что тот факт, что между нами с Сиф могут быть любовные отношения равен тому факту, что ваш профессор Снейп наденет белую мантию! Поэтому ревновать меня к Сиф, это так же как и надеяться на то, что Джеймс начнёт встречаться с Рамлоу. Тор закончил говорить и теперь смотрел на него, ожидая, что скажет Локи. Локи же за то время, что Тор говорил, почувствовал себя крайне глупо, обозвал себя оленем и кажется, кажется, ощутил капли угрызения совести. Если она у него вообще была. В груди что-то кольнуло. Видимо была. — Чёрт, — выругался он, опираясь рукой о плечо Тора. — Я повёл себя как истеричка... В вискам потяжелело. Ну надо же, обычно хладнокровный Локи Лафейсон теперь приревновал своего парня к его лучшей подруги. Маленькая поправка! С этой подругой его парень когда-то встречался, да это в прошлом и всё же. Локи уткнулся в ключицы Тора и затих как разбушевавшийся ребёнок. Тор погладил его по спине. — Локи, ты не истеричка, не надо себя оскорблять, — Тор чуть отодвинулся от него, смотря ему в глаза. — Твоя реакция хоть и немного странная, но этому есть объяснение, я встречался с Сиф какое-то время, а теперь встречаюсь с тобой, а ты увидел её со мной в спальне. Да, в общей спальне, но всё же, со стороны это выглядит не очень приятно. Но послушай меня. Тор осторожно приподнял ему голову, побуждая смотреть на него и продолжил: — Послушай, если вдруг произойдёт такая ситуация, что я захочу закончить наши отношения, — на этих словах Локи дёрнул головой, намереваясь отдалиться, но Тор положил другую руку ему на спину. — Если вдруг такое произойдёт, я первым делом скажу тебе, а не пойду изменять. Это всё, что я хотел тебе сказать. Тор выпустил его из рук и выпрямился, но никуда не ушёл, продолжая смотреть на него. Локи вяло и как-то автоматически улыбнулся, обдумывая слова Тора. Головная боль усилилась, в ушах загудело, мигрень вернулась. Тор обеспокоенно спросил всё ли в порядке. Локи зажмурился на секунду, качая головой. Руки Тора мягко обнял его поперек спины, рукой зарываясь в волосы на затылке, медленно массируя кожу головы. Что-то тихо зашептал ему на ухо, Локи не слушал, устало вздыхая. Сколько времени проходит он точно не знает, в объятиях Тора тепло и так хорошо, так хорошо что и сказать нельзя. Тор молчит, но это молчание не тяжёлое, нет, участливое молчание, ведь такое возможно? Оно обволакивает как кокон из заботы, готовое в сию секунду перестать быть молчанием, стать важными словами, поддержкой. Локи покрепче обнимает Тора за его широкие плечи. И как в детстве Тор шепчет ему на ухо «всё будет хорошо, всё наладится, я буду рядом». Только тогда в детстве они были братьями, сейчас же они... нечто другое. Но они важны друг для друга.

***

Наташа стоит у кабинета директора Фьюри и постоянно поглядывает на Ванду. Над Хогвартсом дамокловым мечом висит напряжение. От Барнсов ни слуху ни духу. О Баки никто не говорит, словно его никогда не было. Стив выходит из кабинета Фьюри мрачнее тучи и оглушительно хлопает дверью. Наташа недовольно повела бровью, Ванда вздрогнула от громкого хлопка. — Директор отказал? — спросила Наташа. Хмурый Стив кивнул и пошёл прочь. Наташа сдержала на языке язвительное «а я говорила!». Ванда удручённо вздохнула и осуждающе посмотрела на неё. — Нет, понятно же было, что Фьюри откажет ему в этом, он сам же сказал, если Баки останется жив, Стива к нему не подпустят. Его отец переведёт в другую школу и пока-пока, Джимми Барнс, — сказала Наташа, потирая лоб, словно у неё болела голова. — Я говорила, что всё выйдет крахом, всё пошло крахом. Ванда цыкнула языком. А потом её осуждающий взгляд исчез. Она подошла ближе к Наташе, взяла её за руку и притянула к себе в объятья. — Ты чего это удумала? — разозлённо спросила Наташа, но обняла Ванду за талию. — Ангел мой, сочувствие тут не поможет, Стив взъелся как сам дьявол, Локи таким нервным ещё никто не видел. Нет, сочувствие в этом деле нам не товарищ, надо что-то решать. Ванда резко поцеловала её в губы и не углубив поцелуй, отпрянула от неё. Решительным шагом направилась к кабинету Фьюри. — Значит, будем решать! — и тихо сказав пароль горгульи сидящей у входа, скрылась в кабинете. Наташа постояла пять минут, потом пожала плечами, одобряя действия своей девушки. Серые глаза горгульи у входа зыркнули на неё. Наташа в ответ показала ей язык и сказала парочку нецензурных слов на русском языке.

***

Стив тихо прикрыл дверь и присел на диван, закрывая лицо руками. По времени начался обед и поэтому в гостиной никого не было. На обед Стив не пошёл, ему сейчас кусок в горло не лез. Бледный как сама смерть Баки являлся ему в кошмарах вторую ночь подряд. В первые дни когда Баки уехал Стив вообще не спал. На третий день его сморило прямо на уроке. На четвёртую ночь он заснул под утро. Локи в своей манере намекнул ему, что выглядит он хуже не бывает. Стив тогда только устало улыбнулся, не говоря Локи, что тот сам выглядит не очень. Масло в огонь подбавляло то, что из поместья отца Барнса никто не отправлял новостей о состоянии здоровья Баки. Хотя Фьюри очень вежливо попросил о дальнейшей судьбе Баки извещать его. Чтобы узнать, продолжит ли Барнс после болезни свои занятия в Хогвартсе. Хладнокровный взгляд отца Баки Александра Пирса не обещал ничего хорошего. Стив ненавидел этого человека. Этот человек чётко дал понять, что Баки он больше не увидит. Дверь в гостиную открылась, и Стив резко сел прямо, убрав руки с лица. Наташа и Локи синхронно хмыкнули. Тор присел рядом с ним и положил руку Стиву на плечо. — Честно, выглядишь паршиво, — Стив на это ничего не сказал. Наташа села рядом с ними, толкая их ногами, дабы ей дали место. Локи уместился на подлокотнике. Стив почувствовал себя девицей, окружённой тётушками-нянюшками. — Ванда у Фьюри, — отрешённо сказала Наташа, методично теребя обивку. Это жест показал, насколько сильно она волнуется. — Думаешь, это что-то даст? — спросил Локи. — Не знаю, — честно призналась Наташа. — О Джеймсе никаких новостей, — начал Тор, костяшкой пальца потирая переносицу. — Его отцу отправили сову, но ответ так и не пришёл. Неизвестно вообще, жив ли он ещё... Дальше Тор оборвал сам себе на, сжимая руку на плече Стива. Наташа после его слов побледнела, Локи коротко выдохнул, поглядывая в окно. Они посидели в тишине, так как никто не знал, что стоит сказать, чтобы нарушить тягостное молчание.

***

Ванда пришла ближе к вечеру. Она пришла в гостиную Гриффиндора, словно знала, где она найдет из всех. На лице Ванды застыла непонятная эмоция: усталость вперемешку с виной и гневом. Она устроилась на подоконнике у большого окна и какое-то время молчала. Наташа хотела подойти к ней, но поняла, не сейчас, Ванда собирается с мыслями, её не стоит трогать. Ванда посмотрела в окно, взглядом встречаясь с отражением Стива. И что-то решила про себя. — Фьюри повторно пошлёт сову к отцу Баки. Это всё, что он предпринял. Она замолчала, обхватывая себя руками. Наташа встала рядом с ней. Не обнимая, не утешая словами, она просто стояла рядом, в любую минуту готовая помочь, но не в состоянии утешить словами. Наташа привыкла всё решать делом, а в данном случае сделать она ничего не могла. — Я всё думаю, — начал говорить Тор. — Почему Джеймс заболел туберкулёзом? Наташа перевела на него невидящий взгляд и сухо сказала: — Баки курил, много курил, — Локи кивнул, подтверждая её слова. — Страдал бессонницей, нервничал сильно. У Баки ведь здоровье было хорошее сначала, а потом испортилось. Ещё Брок этот чёртов... — её голос дрогнул. — А когда Стив упал с метлы и плечо себе сломал, так Баки от него не отходил, нервничал, ночевал на холодном каменном полу, кровью кашлять начал, а дальше вы всё знаете... Стив приложил руку ко лбу и тихо пробормотал что-то сквозь зубы, ему казалось, что температура в комнате повысилась. Локи отстранённо смотрел в одну точку на стене. Тор сто раз пожалел, что задал этот вопрос. Ванда за оставшийся вечер так ничего и не сказала.

***

Ответ пришёл. В нём Пирс сухо известил о том, что состоянием здоровья его сына надо было интересоваться раньше, теперь уже ничего не изменишь, так же он как можно деликатнее потребовал оставить его в покое. О состоянии Баки он расплывчато сообщил, что состояние его ухудшилось, но ещё не предсмертное. На Стива было больно смотреть. В Хогвартс приехала мать Баки. Она приехала за вещами сына, была бледна и ничего не отвечала по поводу своего сына. К несчастью Стив имел неосторожность попасться ей на глаза. Женщина расплакалась, ей стало нехорошо. Пришлось даже принести целебных трав. Наташа в приезд матери Баки спряталась в спальне и вышла оттуда лишь тогда, когда ей сказали, что Уиннифред Барнс уехала. Наташа сама не понимала, как это случилось, её дрожащие руки сами закрыли дверь в женскую спальню, а ноги отказались слушаться. Локи это событие принял спокойно, да и с матерью Баки он был знаком не очень хорошо. Возможно, оно и к лучшему.

***

прошло два месяца О том, что случилось с Баки Барнсом Фьюри так и не известили. Единственное упоминание об этой семье было в газете, где говорилось о смерти Александра Пирса от болезни желудка. Хогвартс потихоньку ожил. Начиналась весна, а значит, скоро соревнования по квиддичу, и весенние каникулы. Стив записал последние слова профессора Снегга о том, как правильно нарезать корень мандрагоры, чтобы из орущего растения получился нормальный Тонизирующий глоток мандрагоры, когда за окном раздался звук летающего Форда и оживленные голоса студентов. Локи повернул голову в сторону окна, но понятное дело ничего не увидел: звук доносился со входа. Рядом сидящий Тор прикоснулся к его щеке. — Что случилось? Ты весь словно расцвёл, — шёпотом спросил он. — Не знаю, — так же тихо ответил ему Локи. — У меня странное предчувствие. Тор пожал плечами: у него, видите ли предчувствие странное. Это же не повод для волнения. Как только профессор Снегг закончил урок, к ним подошла Наташа, держащая Стива за локоть и кивком велела идти за ней. Тор и Локи переглянулись, но пошли за ними. Во дворе собрались чуть ли не все студенты учащиеся в Хогвартсе. Около Форда стоял директор Фьюри и кому-то что-то говорил. Наташа заметила около него Уиннифред Барнс. Через толпу учеников пробрался профессор Снегг. Наши ничего не понимающие герои переглянулись. В воздухе словно что-то переменилось. Стив посмотрел вглубь толпы и сердце его радостно подпрыгнуло. Чуть бледный Баки, стоящий у Форда отзеркалил его улыбку. Живой.