Доктор Захер.

На следующий день на судебное слушание к доктору Экерту прибыл обещанный Грандом помощник. Его звали "Доктор Рэймонд Холмс". Учёный-евгенист, антрополог и зоолог. Не очень обычное сочетание научных интересов. Доктор Холмс объяснил его так: - Зоология и биология связаны гораздо больше, чем вы думаете! Человек - это высокоорганизованное животное! Мужчина лет примерно 36-37, довольно приятный и улыбчивый, пусть и в более скромном костюме без излишеств вроде золотых цепочек. Так и выглядел сам Рэймонд Холмс. Он не был угрюмым, суровым, его глаза не выглядели "рыбьими", как у судебных чиновников. От Холмса веяло приятным духом расположения. И это неспроста. Расположить к себе в общении этот человек мог если не кого угодно, то точно многих окружающих. С присущей ему приятной улыбкой Холмс поздоровался с Экертом. Мэйсон Гранд познакомил двух учёных. - Хорошо, что я нашёл нового коллегу по научному цеху, мистер Гранд! - произнёс Холмс. - Люди - высокоорганизованные животные, как я уже говорил. Но есть среди них те, которые ещё не достигли той высокой организации. Если мы просто впустим их в наше общество, понизится общий уровень культуры! - Я с вами полностью согласен. Цветные люди вовсю просачиваются в наши заведения! Один из них подал на меня жалобу исподтишка. Как крыса! - Крысиная натура тех, кто чувствует свою слабость, очевидна. Наша с вами задача - поймать эту крысу в мышеловку. - Надеюсь, с вашей помощью нам это удастся, доктор Холмс! - Естественно! Я весьма известен в кругах судебных чиновников, так как помогаю проталкивать законы по запрету межрасовых браков. Ещё законодательство против иммигрантов, которое всё никак не примут! Хотел сказать, что я увлёкся евгеникой после прочтения газетной новости про то, как в штате Коннектикут приняли закон, запрещающий браки со слабоумными. Это было лет пятнадцать назад... Но сейчас угроза тупых меркнет по сравнению с бурным наплывом других рас... - Лучшее, что мы можем предпринять - пускать только англосаксов, германцев и кельтов! - произнёс Гранд. - Я путешествовал по многим странам и видел жизнь местного населения. Те, кого я только что назвал - самые достойные представители человечества. Они должны вершить его судьбу! - Надо обратить внимание на финнов и венгров. На мой взгляд, они совсем не европейцы. Венгры пришли с Урала и реки Сырдарья в Центральной Азии. Финны вообще почти не имеют европейской культурной основы... Они имеют куда больше родства с калмыками, бурятами, монголами. Как и венгры... - сказал Экерт. - Итальянцы и испанцы уже давно мавры в душе! - добавил Рэймонд Холмс. - Мексиканцы ещё хуже - в них кипит натура жестоких дикарей-ацтеков... Мэйсон Гранд увидел судью и прокурора, заходящих в главный зал суда. - Господа, проходите, заседание сейчас начнётся. Следом за Экертом и его соратниками шли Льюис Джонсон и Александр Уилби, а за ним - доктор Фредерик Линдстром. На этот раз Альфред Уэйнрайт пришёл со своей дочерью. Сама Эбигейл держала гордую походку. По ней было видно её стремление к независимости. Рыжая леди снова транслировала окружающим свой довольно воинственный нрав. Словно тогда ещё новые радиоволны. На неё было длинное чёрное платье. Белые перчатки из шёлка покрывали её руки. Цельный образ Эбби дополнялся таинственным выражением лица. Оглянувшись назад, Томас Экерт увидел уже знакомую девушку с рыжими волосами. Вспомнил, как она чуть ли не распекала его в собственном кабинете. В душу закралось ещё больше волнения. "Опять она? Дочка Уэйнрайта? Не угомонится никак..." - Что вы сказали, доктор Экерт? - спросил Холмс, услышав негромкий шёпот соратника. - Да так... Ничего особенного. Просто задумался. Вскоре судебный процесс по делу "Джонсон против Экерта" продолжился. На этот раз гораздо напряжённее, чем вчера. Судья заявил о начале заседания стуком своего молотка. - Итак, я должен представить своего сторонника. Доктор Рэймонд Холмс. Специалист по евгенике, антропологии и зоологии. - сказал Экерт, привстав со скамьи. То же самое сделал Холмс. - Так и есть. Надеюсь, что смогу помочь доктору Экерту отстоять право на его научно-медицинскую деятельность. - Мистер Холмс, каковы ваши аргументы в защиту доктора Экерта? - произнёс председатель. - Вам Экерт наверняка уже говорил, про надобность стерилизации для очистки общества от грязи. Но одно вам не говорил точно. А именно то, что я помогал разрабатывать и проталкивать многие евгенические законы. Не в последнюю очередь благодаря мне приняли закон о стерилизации в штате Калифорния. Я помогаю разрабатывать и законы, запрещающие смешанные браки. Я дополнил закон нашего штата запретом браков белых и монголов. Сейчас я разработал поправки в закон штата Аризона о том, чтобы запретить браки белых и индусов. - Что ж. Похвально. Я много наслышан о вас. - сказал прокурор. - Я поддерживаю доктора Экерта. Особенно в плане того, что среди наций есть те, чья расовая принадлежность не та, какой кажется нашему обывателю на первый взгляд. Даже некоторые народы Европы не являются белыми. Белыми в культурном плане. Испанцы, итальянцы, португальцы, греки, венгры, финны, русские... Таких не так уж и мало. Некоторые считают, якобы белыми являются индийцы. Что является абсолютной ложью. Теперь о стерилизации мексиканцев... Вы знаете, кто такие мексиканцы? Их предками были кровожадные язычники, вырезавшие сердца поверженных врагов! В зале послышались громкие звуки эмоционального смущения. - Потом эти язычники перемешались с испанскими мореходами, породив огромную популяцию полукровок-метисов, которые могут нанести урон нашей расе... Не зря мы их называем "чумазые". Поэтому наша обязанность - не допустить распространения их в нашей белой Америке... Стерилизация - лучший инструмент для этого. Я вообще хочу усилить охрану нашей южной границы. Теперь члены комиссии разрешил высказаться Льюису Джонсону и тем, кто поддерживал его позицию. - Мистер Джонсон, что вы можете сказать по поводу мнения Рэймонда Холмса? - спросил Корниш. Здесь наш герой уже и не знал, что ответить. Он пребывал в смятении. Не знал, чем убедить. Рассудок Льюиса был до предела электризован мысленным напряжением. Однако тут в дело вступила сама Эбигейл. - Ваша честь, я могу кое-что высказать! - произнесла девушка. Решительность Эбби слегка смутила отца, но он ей ничего не сказал. - Говорите, мисс Уэйнрайт! - бросил МакНалти. - Ваша честь, я считаю такую практику неконституционной. Я проектирую центр социальной защиты, который будет находиться недалеко от "Оушен-Уорф". Он вполне мог бы помочь потерянным людям вернуться в общество... В нашей стране уже есть несколько таких центров. Они работают с беднотой, неграми, иммигрантами. И весьма успешно, надо сказать. - Что ж, не берусь высказываться по этому контраргументу. Остальные члены комиссии, как я понимаю, тоже... Тогда пусть это сделают доктор Экерт и его помощники. - Ваша честь, вы же понимаете, что эти центры только плодят общественные пороки? - обратился Гранд к судье Корнишу. - Из бюджета пропадают огромные деньги! Налоги, которые платят американцы, уходят на содержание этих притонов! На выходе мы получаем рассадники преступности, анархизма, алкоголизма! - В принципе, я согласен с вами, мистер Гранд. Честно говоря, сам доктор Холмс вызывает у меня больше доверия. Благодаря своим усилиям по защите нашей нации. После некоторого молчания доктор Джонсон решил кое-что высказать. То, о что он хотел обсудить в суде ещё вчера, но до чего не дошло дело в тот день. - Ваша честь, а как вы относитесь к тому, что доктор Экерт применял против меня рукоприкладство? На рабочем месте? Он ударил меня прямо в переносицу! Публика в зале суда замолчала, не зная что ответить. Даже судьи и прокурор, кажется, попали в замешательство. Своё слово произнёс разве что адвокат доктора Джонсона. - Ваша честь, это довольно серьёзный инцидент! - Тогда надо расспросить о нём доктора Экерта, чтобы выслушать обе стороны. - наконец прервал своё молчание председатель судебной комиссии. - Это было ненамеренно, ваша честь! Доктор Джонсон хотел на меня наброситься! Естественно, я был вынужден защищаться! А затем он просто-напросто нахально оболгал меня! - По какой причине Джонсон набросился на вас? - спросил прокурор Андервуд. - Наверное, из-за того, что его разозлили убеждения доктора Экерта... которые он обосновал, руководствуясь логикой и научными фактами. - ответил за адресата вопроса Руперт Брэдфорд. Доктор Уилби поднял руку, чтобы ему разрешили высказаться. - Пожалуйста, говорите! - жёстким голосом бросил председатель. - Доктор Экерт явно лжесвидетельствует. В действительности он начал рукоприкладство. На носу Джонсона до сих пор сильный след от удара... - А кто может подтвердить ваши слова? - Мистер Андервуд, кроме Джонсона и Экерта в лабораторном кабинете никого не было. Но то, что Экерт сильно ударил Джонсона - это факт! Такое поведение не соответствует учёному званию! Человек, учившийся в нескольких университетах, не должен так себя вести! Своё слово решил вставить Мэйсон Гранд: - Этот джентльмен по имени Льюис Джонсон - наглядное доказательство того, что мы правильно делаем, не пуская цветных в джентльменские клубы и в престижные отели, рестораны. Извините, но негр не перестанет быть негром от того, что он выучил английский, пошёл в церковь и нацепил на себя фрак. Объективный факт. - Но как провинился доктор Джонсон? - спросила Эбигейл. - Этого я не знаю, провинился он или нет. Но в то, что он мог напасть на доктора Экерта - вполне вероятно. - Как и то, что доктор Экерт мог напасть на доктора Джонсона, мистер Гранд! - Что ж, может я переступил порог пристойности, ударив в споре своего коллегу... Но то, что этот Джонсон с доктором Уилби внаглую полезли в документацию бухгалтерского отдела и на основании украденных направлений обвиняют меня в том, на что у меня было полное право - это тоже недостойно служителя науки! Это должно наказываться! Ни Джонсон, ни его помощник Уилби не могли так просто без моего разрешения залезть в документацию, которую подписывал я, главный инфекционист "Оушен-Уорфа"! Внезапно судья Дуглас Карлайл сказал те слова, которые кардинально развернули ход всего дела: - Доктор Джонсон, что вы скажете на это? Получается, что у вас тоже есть нарушение... Помимо голословного обвинения последователя продуктивной науки вы незаконно проникли в хранилище документации, подписанной Экертом. У доктора Экерта только одно нарушение... И то толком не доказанное... А у вас - целых два. Причём явных... - В таком случае мы просто не можем принять вашу сторону... - добавил прокурор Андервуд. - Незаконность стерилизаций есть только в ваших словах... Она никак не подкреплена реальными доказательствами. Кстати, Найджел Уоррингтон, владелец "Оушен-Уорфа" подтвердил законность проведения принудительных стерилизаций в своей больнице... - Что???!! Как же так?! - с громким разочарованием, но практически про себя возмутилась Эбигейл. Её отец тоже был удивлён только что услышанным и поэтому не знал, что сказать. - Если нет никаких других вопросов, то мы с мистером Андервудом и остальными судьями комиссии можем вынести вердикт. О том, что принудительные стерилизации законны как в больнице "Оушен-Уорф", так и на территории всего штата Калифорния. И что евгеника - полноценная научная дисциплина. В зале воцарилось практически гробовое молчание. Замолчали даже сторонники доктора Джонсона. Не зная, что заявить. - Итак, дело "Джонсон против Экерта" объявляется закрытым! После этой фразы судья Корниш громко стукнул молотком. Доктор Джонсон почувствовал, что это стук по нему самому. Даже после выхода из здания суда ему ещё долго слышался тот самый финальный звук молотка судьи. Доктор Томас Экерт покинул зал суда счастливым, словно студент, сдавший сложную сессию. Он поехал домой, чтобы немного отдохнуть и расслабиться. - Элис, я победил! - крикнул доктор Экерт, едва переступив порог своей квартиры. - Загнал в угол эту обезьяну! Утихомирил сына джунглей! - Я же говорила, что у тебя всё получится, дорогой! - радостно произнесла женщина, обняв любимого мужа. - Ты - настоящий укротитель диких животных! - По этому поводу надо дрябнуть винца! Принеси бутылку "Крю Буржуа"! Мой новый знакомый заткнул за пояс всех любителей черножопых! - Что за знакомый? - Его зовут Рэймонд Холмс... Он замечательный! Сейчас я тебе расскажу о нём! Наливай вино! А Джонсон, Уилби, а также Уэйнрайты были сильно разочарованы исходом судебного дела. Приехав домой, Альфред позвонил своему другу, владельцу "Оушен-Уорфа". - Найджел??! Неужели ты и вправду заявил о том, что стерилизации доктора Экерта являются законными???! - громко спросил он. - Да, это действительно так. На сторону доктора Экерта встали уважаемые люди, некоторые из которых являются моими партнёрами. Поймите, я забочусь о больнице. Я не хочу, чтобы она потеряла свою прибыль из-за того, что её владелец поддержал голословные обвинения от вашего протеже. Да и пациенты уж точно не будут доверять заведению, которое принимает всерьёз разговоры ни о чём... - А если в этом заведении делают не пойми что с больными, то доверие, по-вашему, возрастёт???! - Ну почему "не пойми что"? Как раз всё объяснено и расписано. Согласие от пациентов было, следовательно они знали, что с ними будут делать... Эбигейл стояла у двери комнаты, в которой её отец разговаривал с Найджелом Уоррингтоном. К этой двери шла миссис Джонсон, неся свежий чай на маленьком подносе. - Мисс Уэйнрайт, как дела у нашего Лу? - Он проиграл дело, к сожалению... - Мда... Видимо, ещё не до конца взрослый... А всё лезет на рожон... Спустя некоторое время девушка ушла к себе в комнату. Чуть позже к ней зашёл мистер Уэйнрайт, решив поговорить с ней. - Эбби, дорогая, как ты себя чувствуешь? - Нормально, пап... Только мы проиграли дело в итоге... Даже твой давний друг и партнёр не на твоей стороне. - Ты сделала всё, что смогла. Не побоялась высказать своё мнение... Молодец! - Высказывать - мало. Нужно, чтоб это приводило к весомым результатам. - Такая у нас уж вышло... Равенство только на словах... Будь бы ты мужчиной, ты была б уже президентом... - Я понимаю... Но всё равно я не буду бросать свой проект центра соцзащиты... - Думаю, доктора Джонсона нужно сейчас поддержать. Чтобы он не разуверился в себе. Ты разговаривала с ним? - Нет, он после заседаний сразу же ушёл с понурым лицом. - Понимаю его... Он расстроен. Но почему же Найджел Уоррингтон не встал на мою сторону... - Скорее всего, его просто подкупили другие люди. - Мне нужно серьёзно поговорить с ним. Кстати, этот самый Экерт произвёл на меня впечатление одиозного человека. Я виделся с ним незадолго до суда. Он слишком одержим своей идеей. Его уже вряд ли переубедишь... - Это верно. Он просто фанатик. После произнесения этой фразы Эбигейл с меланхоличной нежностью склонила голову. Она прикоснулась своей рукой к папиному плечу. - Папа... Меня не воспринимают всерьёз... Хотя у меня вполне серьёзный план. Боюсь, я не оправдываю твоих с мамой ожиданий... - Эбби... Мне кажется, это не повод сдаваться. Я и мама всегда на твоей стороне. - А Найджел Уоррингтон? - А что Найджел Уоррингтон... Он - не близкий человек... Это законы бизнеса... Вчера он улыбался мне. А сегодня подложил свинью... - Ты продолжишь вкладывать деньги в развитие "Оушен-Уорфа"? - Пока да... Мои лекарственные фабрики скоро поставят партии своего товара в эту больницу. - То есть, ты будешь сотрудничать с бойней для людей? - Эбби... Я буду пытаться превратить её из бойни в настоящую больницу. Я ценю твой напор, но в жизни зачастую надо быть гибче. Девушка вздохнула.