Дневник Большого Медведя

Улицы превратились в грязное месиво. Снег во многих местах стаял, и то, что от него осталось, развалилось посреди дорог и тротуаров. Над слякотью и вязкими лужами покачивались голые кривые деревья. Город скорее напоминал осеннюю резиденцию: весной здесь не пахло. Не доходя до церкви, в которой мы когда-то ночевали, я увидел недалеко расположившийся спортивный дворец. Мы его тогда не заметили совсем: со всех сторон его скрывают ели, а старый лестничный проход осыпался и разнёсся под снегами и дождями. Толстые колонны, подпирающие козырёк у входа в здание спорта, почернели от ветра и времени. Дверь с густым скрипом открылась, с громким хлопком закрылась. Просторный холл, некогда встречавший гостей, приветствовал меня остатками былой славы из треснувшей плитки, кусков крашеного пластика, стекла, брошенных кукол дельфина и белого медведя. Вешалки гардеробной пустовали: казалось, что на них никогда не было курток, пальто, пуховиков, пакетов с шапками и сапогами, школьных рюкзаков. Лестница наверх привела в большой баскетбольный зал. Жёлтые отколупившиеся половицы одиноко лежали на своих неизменных местах, только одна, почти на самом краю поля, поднялась над всеми и своевольно, как выбившийся из причёски волос, торчала. Полинявшие корзинки уже давно забыли прикосновения мячей, трибуны – нервозность зрителей, табло – горячие счёты и крики «Судью на мыло!» Я бродил между лавками, сидел в разных концах зала, и чем дольше я смотрел на пустое поле, тем жутче становилось. Этот давящий дух брошенности не исчез с моим присутствием, и он не исчезнет, даже если все места будут заняты. Неужели однажды покидая территорию, ты никогда не сможешь вновь заселить её? Лестница, уходящая вниз, привела в продолговатую комнату со шкафчиками. В них лежали бесполезные для меня тряпки, полотенца, купальники. Дальше шли душевые, где не оказалось воды, и бассейн, грязный, покрытый плесенью. На тумбах – стёртые ногами неправильные круги, в углу – забытые шлёпанцы. Иногда мне думалось, что это так, иллюзия, временная блажь воображения, и вот-вот раздадутся звонкие детские голоса, девчонки усядутся на скамейке, чтобы пошептаться о косых взглядах Мишки из параллельного класса, заплещется вода, замаячат белые руки и ноги, засвистит строгий тренер, призывая к точности движений. Но ничего не происходило, и я всё так же стоял на краю бассейна, глядящий в мутное прошлое этого места. Смотреть здесь больше было нечего: что взять со спортивных комнат, набитых старым инвентарём? Я распахнул входную дверь, почувствовав свежий воздух и увидев целившихся в меня мужчин. Один, с безобразной родинкой на носу, крикнул мне: - Ты кто? Что делал в этом здании? Я поднял руки машинально, пытаясь показать свою беззащитность. Хотя к рюкзаку был привязан автомат. - Это бассейн, там ничего интересного нет. - Спасибо, читать могём, – хмыкнул тот, кивая на табличку. – Тебя-то как зовут? Я колебался, потому что не хотел выдавать незнакомым людям, держащим меня на мушке, своего настоящего имени, пусть бы они меня потом и не встретили. - Медведь. Мужики переглянулись и засмеялись. - Здарова, Медведь, – заговорил второй с золотыми коронками. – А чего имя такое странное-престранное? - С прошлым расстаюсь. Мужики снова принялись гоготать, на этот раз одобрительно. - Говоришь, в бассейне ничего интересного? А чё ж ты там тогда делал? - Зашёл посмотреть, есть ли там что-то. - Но там ничего нет, зачем ты тогда туда заходил? – златокороночный не думал отступать от меня в надежде, что я скажу что-то, что будет ему полезным. - Мимо проходил, думал: вдруг полезного чего найду. - Но ты не нашёл? - Нашёл. Мусор и грязь. Мужики опустили оружие. - Ладно, иди, чёрт с тобой, Медведь, – бородавочный сплюнул под ноги. – Но больше, чтобы мы тебя здесь не видели, понял? - Понял, мужики, понял. А вы сами-то чего сюда пришли? - А один блатной сказал: здесь места хорошие есть, и людей тут пока мало. - Ага, мало! – заговорил третий в чёрной шапке. – Мы уже пятого встречаем. Этот блатной липовую инфу толкнул! - Ладно ты, надо уже присесть где-то, а мы всё сиськи мнём. - Слышишь, Медведь? А где здесь ещё что есть? – спросил бородавочный. - Знаю: на севере – церковь, а больше не в курсе. - Ладно, – протянул золотозубый и ступил вперёд, желая лично убедиться, что в здании и правда нет ничего полезного. Мужики последовали за ним. Стараясь отвести от себя внимание, я уткнул взгляд в землю и спустился по остаткам лестницы. Через секунду раздались свист и крик: - Эй, Медведь! Если осядем тут, приходи как-нибудь. Я махнул рукой в знак согласия и вышел на дорогу.