Записки безумного гения (дневник W. W.)

18 июля

      Кажется, я все же не так силен, как иногда сам о себе думаю. Я был уверен в том, что готов к обычному осмотру, но в итоге... В итоге я упал в обморок в кресле, неудачно открыв глаза. Почему меня так сильно пугают вполне обыкновенные вещи? Я могу понять, почему Крейн боится острых предметов, к примеру, — достаточно взглянуть на его шрамы на руках, чтобы понять причину. А вот свой собственный страх перед инструментами, которые использует отец, я не понимаю...       Не знаю, сколько пролежал без сознания, но меня успели отнести на диван в гостиной, а я умудрился повернуть голову и уткнуться лицом в одну из этих голубовато-серых немного грубых подушек. Пробуждение было неожиданным... Я на какой-то миг даже подумал, что меня чем-то накрыли! Потом ощущение тела вернулось, и я догадался, где нахожусь.       Рядом были отец и Изабелла... Они, наверное, думали, что я все еще сплю, ведь я ни разу не слышал таких разговоров. Ничего особенного, но очень мило и трогательно... — Как думаешь, они все справятся с этим? — спрашивал отец. — Я переживаю за них... Они иногда кажутся слишком хрупкими для этого мира. — Обязательно справятся! Я тоже хрупкая на вид, помнишь? И тебе все время хотелось меня защищать... — усмехнулась в ответ Изабелла. Честно сказать, мне она тоже кажется немного хрупкой, но я знаю, что все они сильнее, чем можно подумать при первом взгляде. — Помню... Но в итоге ты иногда защищаешь меня от моих "демонов". Думаешь, дети такие же? — Я в этом уверена, Уилл. Они все достаточно сильны... Вилли может казаться слабым, но знал ты хоть кого-нибудь более целеустремленного, чем он? Люди вроде него стены головой не пробивают, конечно, но всегда находят двери! — А Икабод сможет пробиться благодаря уму и ответственности... Никогда не видел детей, которые вели бы себя настолько по-взрослому. Ему будто не восемь лет, а тринадцать, а то и больше... У меня получается верить в их силы? — Конечно! — не выдержал я. — Спасибо за то, что говорите это... Папа, а ты веришь в то, что я справлюсь? — Разумеется, верю, друг мой! Ты на многое способен, только тебе лучше беречь себя... Сейчас не вставай, чтобы не упасть еще раз!       У меня в тот момент и в мыслях не было вставать... Зачем, если торопиться некуда? Я никогда не думал, что наша гостиная может показаться уютной летом, но когда в очень жаркий для этих мест день лежишь на диване под открытым настежь окном и не думаешь ни о чем серьезном... Впрочем, тут дело скорее не в самой комнате, а в атмосфере. Может быть, мне не хватает покоя и беззаботности? В конце концов, иногда надо не строить планы, а просто мечтать — без этого идей не будет. Правда, наверное, не все задумки исполнимы, но все же их надо откуда-то брать, верно? Да и мы никогда не узнаем, что возможно, а что нет, пока не попробуем! Именно поэтому я теперь решил иногда мечтать... И то, что отец и Изабелла умеют говорить тихо, было весьма кстати: я смог представить, что я один. Мечтать лучше в одиночестве, не так ли? Когда тебя постоянно отвлекают, это не создает творческую обстановку.       Сегодня мне хотелось чего-то простого и прохладно-теплого, как темная оконная рама над диваном... Она была бы горячей, если бы это было утром, но уложили меня после полудня, и дерево, которого уже не касались яркие лучи, медленно остывало. Странно гладить окно, не так ли? Но кто определяет, что странно? И вообще, пока не поймают за чем-нибудь, можно смело говорить всем, что не делал этого... Кажется, за своими мыслями я совсем забыл о том, что случилось со мной в кабинете. На диване я пролежал не больше часа, но чувствовал себя так, будто прошла целая вечность. Выдернул из размышлений меня голос Эдди совсем рядом: — Я нашел непонятную вещь на улице... Что это? — и с этими словами он вытащил из кармана большую ржавую шестеренку. В центр этой вещи был вставлен довольно большой и тоже проржавевший болт... — Надеюсь, ты не порезался об это? — спросил отец очень встревоженно. — Покажи руки! От этой ржавчины можно столбняком заразиться... Эдди послушно протянул руки, и я поймал его недоуменный взгляд. Он совершенно не понимал, что страшного в детали от старого механизма... Я вот знаю, что такое столбняк. Отец рассказывал мне, как его знакомый умер от этой болезни, искупавшись в грязном озере.       К счастью, Эдди не поранился о ржавую шестерню, и его просто заставили хорошенько вымыть руки... Потом Крейн сказал нам, что вещь, которую нашел его брат, была частью часового механизма столетней давности и что найти такое — большая удача. Вот откуда он знает абсолютно все? Я бы не догадался, что эта шестерня именно от часов... Впрочем, я не разбирал старые сломанные часы с чердака в попытке их починить. Крейн долго с ними возился, и в конце концов ему удалось их завести... Он просто гениальный инженер, особенно если учесть, что ему нет и девяти!       А Эдвард уже вечером смог по памяти вырезать точно такую же шестерню из толстого картона. Не знаю, зачем ему было делать это, но у него явно талант! Феноменальная память — как и у меня, ведь я тоже в деталях запомнил ту деталь, — и руки из нужного места... С такими качествами он точно безработным не будет!       Изабелла права: мы все справимся. Отца, который волнуется за нас, понять можно, но его страхи не будут оправданы! По крайней мере я обещаю сделать для этого все возможное... Крейн в любом случае преуспеет благодаря уму, а Эдди, если он не найдет себе другую работу, я с радостью возьму к себе помощником, и это будет справедливо: он действительно хорош в создании сладостей. У нас все будет хорошо! P. S. Кажется, я придумал что-то... Это должно быть похоже на мороженое, но не такое ледяное. Твердое, мягкое или полужидкое? Не знаю пока. Эту идею надо обдумать... Но она определенно мне нравится! Я буду работать над этим. Думаю, у меня получится создать... это. (И да, название для того, что получится в итоге, тоже надо придумать.)