Правила сосуществования с гениями

      Пока дом Уолтера отстраивали, фактически, с нуля, сам учёный поселился у своего напарника и, теперь уже, подчинённого. Стерлинг был только за, уже намного проще воспринимая кого-то рядом с собой. Беккет и правда смог стать ему настоящим другом, да и Лави не приносила особого дискомфорта. А вот неугасаемый энтузиазм ученого ещё как приносил. И Лэнсу, как человеку, делящему с ним одну жилплощадь, пришлось ознакомиться с его вывертами первым. Не то чтобы коллеги парня не были готовы к его появлению от слова совсем, но раньше он работал в дальнем закрытом помещении, которое, после его увольнения, перешло другому. До окончания работ по возведению базы их нового отдела оставалась всего-навсего неделя, но Уолтер нахватался идей и адреналина и был готов закатать в асфальт любого, кто встал бы на пути между ним и лабораторией. Разумеется, говоря подобное, лучший агент преувеличивал. Более безобидного в своих стремлениях человека найти было трудно. Но вот то что стремления и их воплощения разнятся, было ясно как день.       Первым звоночком для учёных общего блока, куда временно засунули Бекета, стал подозрительно быстро ушедший в работу коллега. Стоящие поблизости Стерлинг и Киллиан, которого отдали на растер… перевоспитание в новый отдел, на тихое «ой…» среагировали быстро. Парень и опомниться не успел, как оказался в пяти метрах от стола. Яркая вспышка ослепила окружающее пространство, а когда присутствующие, наконец, проморгались, исправлять было нечего: всю лабораторию завалило блёстками. И ладно бы только это. Но они ведь подмешались и в работы других изобретателей. Когда на фейерверки примчалось начальство, все вокруг лежало в руинах. Единственная польза, которую это принесло, пометка в записях главы нового отдела о том, что нежелательно использовать новый прототип на химических и прочих заводах. Если до этого Киллиан относится к насильно прикреплённому к нему надувному объятию со скепсисом, то после постоянно бросал на него взгляд, проверяя не исчезло ли оно куда.       Мотивация бывшего злодея была проста. Уолтер спас ему жизнь ценой собственной, ведь парень уж точно не знал, что Стерлинг сможет его спасти. И поэтому угрожать тому, кто теперь возглавил бы его поимку, в случае побега, не хотелось от слова совсем. Что же до Лэнса… Очень быстро пришло осознание, что то, что случайно наворотит Беккет, гораздо разрушительней и болезненней для репутации, и не только, окружающих. Чего только стоит превращение человека в своеобразное желе. О, как же Киллиан хохотал, когда суперагент, случайно зацепив одну из игрушек Уолта, растекся по полу едва ли не лужицей! Примерно так же как сам Стерлинг, когда чуть позже бывший гений зла вляпался в голубиную сыворотку нового типа и, превратившись, от неожиданности снёс яйцо. Пол голубя кое кто поменять так и не додумался.       Но если вольно-невольные телохранители Беккета научились держать ухо востро всегда, то остальные… Иногда мужчины проникались к ним чем-то вроде сочувствия, которому солидарно наступали на горло, стоило узнать как очередная жертва гения Уолтера относится к самому изобретателю. В итоге в отделе царила разруха. Вот только начальство отбыло на неделю для решения всех формальностей, а Марси неладное заметила слишком поздно. Всполошились только на взбесившийся кофеварке, которая гонялась за окружающими и щедро варила кофе на всех, изредка исчезая на дозаправку необходимыми материалами. То, что кофе был обжигающе горячим и отпускался прицельными струями уточнять излишне. Тристан не отказывает себе в удовольствии позубоскалить.       Впрочем, смеялся бывший злодей недолго. Ровно до того момента, пока не узнал истинную суть нового проекта, под кодовым названием «Прелесть». Потому что его итогом стал переделанный Уолтером бот. С одной стороны было забавно, что чудо инженерной мысли, нацеленное исключительно на уничтожение всего, на что укажет хозяин, резко сменило приоритеты, но вот с другой… Уолтер был учёным и изобретателем, но вот навыки программирования, на необходимом для подобного финта уровне, у него отсутствовали. На выходе имелся бот радикально розовой окраски, с принтами сердечек по всей поверхности и имеющий обновленный функционал. Вместо ядовитого газа — вездесущие блёстки, вместо удушающего захвата — осторожные объятия, а вместо огнестрельного оружия — пейнтбольное. Вот только задачи у творения остались прежними. То есть бот и правда пытался убить всех, кого видел, но ему вечно не хватало силы захвата или запаса патронов. Пережидая бурю агенты нового подразделения сидели в шкафу, смотрели на своего шефа, делающего пометки в блокноте и довольно улыбающегося и медленно начинали осознавать насколько сильно они попали. Успокаивало лишь осознание того факта, что окружающие попали гораздо сильнее, потому что совершенно не учились на своих ошибках. Шальной заряд краски попал в прорезь в шкафу, но не совсем удачно и халат Уолтера, а также его лицо, сбрызнуло краской. Красной. Менее маньячным шеф нового отдела, ясное дело, выглядеть не стал.       И если чего Стерлинг и не ожидал, так это того, что его шутка выйдет из-под контроля. В ней не было ничего криминального. Просто пока Тристан, как учёный, следил за Уолтером внутри лаборатории, Лэнс, которого оттуда выставили, дабы не мешался, откровенно заскучал. В итоге на двери появился красноречивый список из девяти пунктов, поясняющих правила выживания вблизи Беккета. Ничего сложного. Не пить и не есть ничего, что побывало в руках ученого, носить папку, чтобы хоть ей можно было защититься от очередного эксперимента и все в таком духе. Киллиан, оценивший старания нового напарника по достоинству, внёс свою лепту, приписав крупным шрифтом десятый пункт: «Бегите!». Красная путеводная стрелка вела от начала списка к тому самому десятому пункту. Чего никто из них не ожидал, так это того, что совету последуют, а Лэнса будут едва ли не на руках носить за очередное спасение жизней сотрудников агентства. Они бы и Киллиана носили, но пока градус недоверия к бывшему врагу был все ещё излишне высок. И того это несказанно радовало.       Ещё одним бонусом стала временная ссылка Беккета в одно из отделений полиции для набора опыта руководства. В отделении особо заморачиваться не стали и послали залетного ученого вести допрос. Наличие за спиной условно хорошего полицейского сразу двух условно плохих и явно тренированных оказывало крайне благоприятное воздействие на сознательность граждан. А уж когда Стерлинг отточенным движением выбил из рук Уолтера очередную склянку из которой тот чуть не выпил и ее содержимое, разбившись на стол, конкретно так его оплавило… Градус преступности упал уже после десятка допрошенных им уголовников. Не всем везло на кислоту. Одного устойчивым красителем перекрасило во все цвета радуги разом, другого превратило в желе, третий отхватил от подчинённых ученого, когда дернулся было вперёд. Преступники боялись. Потому что Киллиан и Стерлинг, это зло давно известное и изученное. Тренированные бойцы, против которых работают хитрые планы, качественный боевой состав и высокая огневая мощь. А вот Беккет… Он был странным. Он радовался как ребенок, когда его изобретение по камешку раскатало место встречи очередного синдиката и чуть не плакал от обиды, когда выяснилось, что взорвалось не до конца и подвалы остались целы. И все для того, чтобы уже через секунду радостно подпрыгивать, когда живописные руины присыпало толстым слоем блёсток и над всем этим показалась голограмма котенка. Разумеется, такие сведения предоставили шпионы, которые не сумели подобраться достаточно близко. Поэтому никто так и не узнал, что радовался учёный тому что никто не пострадал, а печальным стал, когда понял, что его устройство вообще не сработало как положено. И только когда оно «исправилось» повеселел.       Подпольный мир ненадолго притих, разрабатывая новые стратегии и думая, что выигрывают себе время. Тристан переглянулись с Лэнсом и они одновременно улыбнулись. Если эта дезинформация и дала кому-то время, то то только агентству и его новому отделу. Тихое «Ой!..» в который раз нарушило спокойствие окружающих и бывшие враги слаженно метнулись в нужную сторону. Начинался их первый официальный рабочий день.