«I wanna go home, it never rains in California But girl don’t they warn ya, it pours, man, it pours Will you tell the folks back home I nearly made it?» © Smokie — It Never Rains in Southern California
— Ты разве не в курсе? — Кайдел Ко Конникс подплывает к ней, пересекая дорожку. — Соло приболел. Сегодня мы сами. — Нет, — Рей хмурится, приподнимая очки на лоб и пытаясь отдышаться, — не в курсе. — Странно, — Кайдел облокачивается на бортик и пристально смотрит на неё, — я думала, с тобой он общается больше всех. — Да, — согласно кивает Рей, устраиваясь рядом, — я тоже так думала. — Холдо сказала, что его, скорее всего, не будет до выходных, — сообщает Кайдел, — так что, думаю, можем закругляться. Если хочешь, можем пойти на пляж. Дэмерон собирает компанию. Рей несколько раз моргает в удивлении: Почему он не сказал ей об этом утром, когда она звонила ему насчёт сегодняшней тренировки? — Так что думаешь? — повторяет свой вопрос Кайдел, вылезая из воды и усаживаясь на бортик. — Не-а, — отрицательно качает головой Рей, — поделаю уроки, пожалуй, раз выдался свободный вечер. Уже стоя под душем и смывая с себя остатки хлорки, она прекрасно понимает, что никакие уроки она сегодня делать не будет. Рей наспех застёгивает куртку, пряча под воротник ещё влажные пряди волос, и выбегает из школы, вприпрыжку спускаясь по ступеням. Нет. В этом, разумеется, нет ничего необычного. Соло, как и любой другой человек, вполне может позволить себе заболеть на несколько дней. Вот только смущает то, что сегодня утром, когда она звонила ему по школьному аппарату, он был вполне бодр и обещал загонять её на тренировке. Она выходит со школьного двора и останавливается в нерешительности. С одной стороны, у неё действительно накопилось много заданий, которые следовало бы разгрести. С другой стороны, столь внезапное исчезновение Соло представляется более чем странным. Да и потом, когда это она спешила домой после занятий? Рей добредает до угла и задумчиво закуривает. Ещё несколько месяцев назад она бы с радостью отправилась к пляжу в случае отмены тренировки, но теперь сама мысль о том, что он нашёл более интересное занятие, чем готовить её к соревнованиям, кажется ей отчего-то почти невыносимой. «Ладно, — наконец решается она, — в конце концов, если он и правда приболел, ничто же не мешает тебе его навестить? Верно?» Рей отбрасывает окурок в противоположную от школьной ограды сторону и устремляется по уже знакомому маршруту в направлении его дома. Чем ближе она подходит к его участку, тем меньше в ней обнаруживается уверенности. «А что если… — думает Рей, осторожно ступая по влажной земле, — он не один? Или вообще ушёл? Или чем-то занят?» Но любопытство всё же берёт верх над здравым смыслом, и она ускоряет шаг, сворачивая на его улицу. Останавливаясь у небольшого двухэтажного здания, которое огорожено по периметру невысокой решёткой, увитой плющом, Рей замечает горчичного цвета Ford, припаркованный справа от дома под самодельным навесом. «Ну, — с облегчением шепчет она про себя, — по крайней мере он точно никуда не уехал». Воодушевлённая, Рей подходит к калитке и несколько раз нажимает на кнопку звонка, почти скрытую от глаз постороннего наблюдателя зарослями плюща. Проходит несколько минут, прежде чем она повторяет своё действие — калитку так никто и не отворяет. «Может, — рассуждает Рей, — уснул? Или ушёл погулять?» Она снимает с себя увесистый спортивный рюкзак и перебрасывает через ограду, оглядываясь по сторонам — никого, улица погружена в безмолвие и лишь какие-то собаки задиристо лают во дворе напротив. Рей цепляется руками за прутья ограды, ощущая, как холодок волнения пробегает по позвоночнику, и в несколько ловких движений оказывается на участке, спрыгивая на неухоженный газон и вытирая перепачканные руки о куртку. — Соло! — тихо окликает она его. — Бен! — уже более зычно. Никто не отвечает, и лишь собаки начинают лаять ещё громче. — Ладно, — шепчет Рей, приближаясь к дому и взбегая вверх по ступеням. Она несколько мгновений смотрит на входную дверь и, шумно выдыхая, подносит к ней кулак, несколько раз с силой ударяя по деревянной поверхности, и тут же отдёргивая руку. Из дома не доносится ни единого звука, будто всё, что когда-либо было живым на этом участке, вымерло много лет назад. Рей хватается ладонью за прохладный металл дверной ручки и опускает вниз, толкая от себя. Дверь поддаётся, отворяясь и открывая проход в тёмный коридор, ничем не освещаемый. — Бен! — в очередной раз вскрикивает она, заходя внутрь помещения. Откуда-то, предположительно со стороны гостиной, доносятся звуки возни. — Уф, — расслабляется она, — видимо, всё же дома. — Рей, — его голос хриплый, будто он сам только что проснулся. — Это же ты? В коридоре вспыхивает люстра, и она инстинктивно жмурится от непривычно яркого света. — Что ты здесь делаешь? — интересуется он уже более твёрдым голосом. — Я… — Рей запинается, не зная, с чего начать разговор и чем оправдать своё внезапное появление. Он совершенно не таков, каким она привыкла его видеть. Костюм заменили красные спортивные шорты и растянутое поло молочного цвета, отдающего в желтизну при электрическом свете. В этом одеянии он куда более походит на тренера, чем обычно, но Рей думает вовсе не об этом, внимательно изучая его бледное лицо, на котором застыло какое-то меланхоличное, тоскливое выражение. — Я просто пришла проведать, — находится она, в смущении опуская взгляд в пол. — Проведала? — совершенно безэмоционально интересуется он, делая несколько шагов в её сторону. — Да, — кивает Рей, всё ещё не поднимая головы. — Извини, у тебя просто дверь была не заперта. — Я учту, — выдыхает Соло сквозь зубы, — и закрою за тобой. — Даже не пригласишь выпить чаю? — возмущается она, делая решительный шаг ему навстречу. — Не сегодня, — отрезает он. Рей в растерянности смотрит по сторонам, точно это поможет найти какие-то зацепки, чтобы остаться. Ей очевидно не рады, чего, впрочем, следовало ожидать. Он подходит ещё ближе к двери, всем своим видом намекая, что ей пора. Что-то и в его голосе, и в его поступи кажется ей странным и при этом до крайности знакомым, и она инстинктивно принюхивается, когда он оказывается совсем близко. От него пахнет Шивом, а точнее — алкоголем. Рей не может спутать этот запах ни с чем. Она вздрагивает и, выходя из оцепенения, сокращает оставшееся расстояние между ними, цепляя его запястье своими тонкими пальцами. — Бен, — шепчет она, заглядывая в его лицо, — всё в порядке? — Ты можешь, — он нарочито отчётливо выговаривает слова, — просто уйти? Она конечно же может, но знает, что не уйдёт. Не в этот раз. Рей отпускает его запястье, ловким движением скидывает на пол куртку вместе с рюкзаком и, сопровождаемая его неодобрительным взглядом, пересекает коридор, проходя в гостиную. В нос ударяет запах виски, и она оглядывается по сторонам, обнаруживая початую бутылку и несколько грязных стаканов на журнальном столике, придвинутом к дивану. Он покорно следует за ней, хотя мог бы выставить сию секунду. Это обнадёживает. Рей внимательно оглядывает его пиршество ещё раз, замечая, что рядом с одним из стаканов лежит та самая фотография, о которой она его спрашивала несколько месяцев назад. — Что-то случилось? — она повторяет свой вопрос, оборачиваясь к застывшему в дверном проёме Соло. — Ничего, — отрезает он, заходя в комнату и присаживаясь на диван. — Вот, отмечаю. — А есть что? — интересуется Рей, всё так же непрерывно взирая на него. — Ну, как же, — он наполняет стакан и забирает его со стола, — день рождения как-никак. — У тебя? — Рей в волнении припоминает, спрашивала ли она его когда-либо об этом. — Нет, — Соло прикладывается губами к алкоголю и кивает в сторону журнального столика, — у него. Рей, удивлённая, моргает несколько раз, оглядывая помещение, прежде чем до неё доходит, о ком идёт речь: — У человека, который с тобой, на фотографии? Он не отвечает и осушает стакан, морщась и отворачиваясь к окну, будто не хочет, чтобы она смотрела на него в этот момент. — Твой друг? — спрашивает Рей, внимательно наблюдая за ним. — Нет, — и тут же спохватывается. — Да, можно и так сказать. — Где он сейчас? — она скорее всего знает ответ на свой вопрос, просто хочет убедиться. — Мы перевозили самолёты, — издалека начинает Соло. — Однажды, когда мы стояли в порту, вьетконговцам[1] удалось пробраться на авианосец и заминировать. Он погиб. Утонул. — А ты? — Рей подходит к дивану, с волнением слушая его. — Я бросился спасать, не успел. Меня оглушило волной от другого устройства, и вот, — он очерчивает указательным пальцем шрам на правой щеке, — задело. Самого едва вытащили другие члены экипажа. — Понятно, — она не знает, что ответить, ей действительно «понятно». Рей ещё раз оборачивается на стол, бросая взгляд на бледного юношу с почти бесцветными глазами и чётко очерченными скулами на чёрно-белом снимке, и внутри вспыхивает какая-то эмоция. Вовсе не грусть, нет. Какое-то другое малознакомое чувство. Ей бы следовало сожалеть о его доле, но ей не нравится этот человек. «Странно судить о ком-то по фотографии», — упрекает она себя. — С тех самых пор ты избегаешь воды? — сухо интересуется Рей. — Да, — шепчет Соло, вперившись взглядом в стену. Он выглядит потерянным и потерявшим одновременно. И, глядя на него сейчас, она с точностью может сказать, что он всегда выглядел так на её памяти. Просто все эти атрибуты: костюм, громогласный тренерский голос, Ford Torino горчичного цвета — как-то вписывали его в антураж маленького прибрежного калифорнийского городка. Ей хочется растрясти его, вывести из себя, заставить выразить хоть что-то кроме этой эмоции утраты, окутавшей всё пространство гостиной. Рей с уверенностью во взгляде подходит к столику, забирает с него виски, подносит ко рту и делает несколько глотков, с вызовом оборачиваясь к Соло. Он молчит, внимательно разглядывая стену. Она с усилием опускает бутыль на столешницу так, что дрожат стаканы — никакой реакции с его стороны. — Бен! — ей приходится окликнуть его трижды, прежде чем он отрывает взгляд от стены и вновь обращает внимание на неё, протягивая руку за очередным стаканом. Рей подходит к дивану и присаживается рядом с ним, бесцеремонно закидывая ноги на журнальный столик поверх фотографии, чтобы закрыть этот взгляд почти бесцветных глаз. Он причиняет ей дискомфорт. Соло вновь никак не реагирует на её действия, погружённый в собственные мысли. — Послушай! Они вдвоём в комнате, да и вообще в доме, и он молчит, но Рей говорит так, словно ей приходится кого-то перекрикивать: — Сколько лет назад это было? — Почти десять, — он отвечает это с ощутимым усилием, будто и сам не верит. — Может, — её голос наоборот твёрд, — стоит уже перестать отмечать его дни рождения? Соло делает ещё один глоток виски и поворачивается к ней в удивлении, точно никогда и не помышлял о такой возможности. — Не знаю, — качает он головой, — вроде уже традиция. Рей вырывает стакан из его пальцев и ставит на стол с глухим стуком, забрызгивая собственные носки и злосчастную фотографию. — Эй! — он вскакивает с дивана, слегка пошатываясь от выпитого алкоголя. — Ты чего? Она, подначиваемая его эмоциональным порывом, задевает носком стакан, опрокидывая его, и с упоением наблюдает за тем, как янтарная жидкость растекается по чёрно-белому изображению. Он выхватывает фотографию из-под её ног, пытаясь вытереть собственным поло, чем, разумеется, делает ещё хуже. Жидкость постепенно проникает в глянцевую бумагу, делая её шершавой. — Ты… — рычит Соло не своим голосом, приближаясь к дивану. Будь это Шив в таком состоянии, она бы давно уже сбежала, но сейчас Рей не двигается с места, с вызовом глядя на Бена. Он аккуратно кладёт испорченную фотографию на край стола и хватает её за запястье, стягивая с дивана. — Какого чёрта, — хрипит он, — ты делаешь? Рей и сама не знает ответа на этот вопрос. Она выдёргивает руку из его ослабевшей хватки и встаёт на ноги. Ярость бушует в его глазах лишь несколько секунд и вновь сменяется растерянностью. Соло опускается на диван, отворачиваясь от неё. Она смотрит на него, подмечая каждое движение. — Прости, — шепчет Рей, присаживаясь рядом, — мне жаль. Всё это, разумеется, наглая ложь. Ей вовсе не жаль. Но момент того требует. Слеза стекает по его щеке, очерчивая шрам, почти повторяя его контуры в своей траектории движения, и Рей задумчиво касается его лица, утирая влагу уже на подбородке. Он не отталкивает. Воодушевлённая, она перемещает ладонь чуть выше и касается пальцами его волос. Соло откидывается на спинку дивана и закрывает глаза, позволяя ей себя трогать. Она смотрит на его лицо, впервые замечая, что оно помимо пресловутого шрама испещрено множеством других более мелких порезов, давно затянувшихся, судя по побелевшим, почти незаметным рубцам. Рей ерошит его волосы, пока он лежит неподвижно, запрокинув голову. В какой-то момент ей кажется, что он уснул, но это не так, судя по дорожкам слёз, стекающих по его щекам. Она придвигается ещё ближе, почти вжимаясь коленом в его бедро и замечает след пореза, пересекающий контур полных губ. Повинуясь какому-то нелепому порыву, Рей опускает ладонь на его шею и, приподнимаясь, касается губами этого небольшого шрама. Соло лишь обдаёт её теплом своего дыхания, но никак не реагирует, и она, смелея, захватывает его губы своими, проникая языком в полуоткрытый рот. Рей пробует виски с солью. Ей нравится. Она входит во вкус в тот самый момент, когда ей отвечают. Он распахивает глаза столь неожиданно, что она непроизвольно пытается отстраниться, но сильные мужские руки, прижимающие к себе её талию, не позволяют этого сделать. — Бен! — его взгляд пугает. Он смотрит не то на неё, не то сквозь неё. Рей не знает, куда он смотрит. Кого он видит? Его ладонь поднимается выше, задирая её футболку, и она едва не падает животом на его колени, вовремя успевая переставить ногу. Теперь она сидит на нём, обвивая бёдрами торс. Она никогда не делала этого ни с кем кроме Финна. Рей осторожно просовывает ладонь под его поло, касаясь пальцами дорожки волос внизу живота. Соло вновь запрокидывает голову назад и выдыхает, обдавая её алкогольными парами. — Бен, — она вновь окликает его шёпотом и опять не получает ответа. Его пальцы медленно скользят вверх по её спине, задирая футболку уже почти до шеи, Рей нехотя вынимает руки из-под его поло, чтобы помочь стянуть с неё этот предмет одежды. Когда полосатая ткань оказывается где-то на журнальном столике, поверх запачканных стаканов, она понимает, что пути к отступлению, вероятно, уже нет. Рей окидывает взглядом его застывшую фигуру, лениво прижимающую её к себе. Соло всё так же лежит, запрокинув голову, и гладит её по спине. Её взгляд упирается в его шею, куда тянется линия крупного шрама, доходящая почти до ключицы. Рей подмечает взглядом ещё несколько более мелких рубцов, хоть их и значительно меньше, чем на лице. — Бен! — он снова не реагирует, будто погруженный в состояние транса. Рей это уже порядком злит. Она наклоняется к нему и делает первое, что приходит в голову — кусает за кадык. — Ауч! — он дёргается так, что ей едва удаётся на нём удержаться, и смотрит рассерженно и удивлённо. Это совсем не похоже на то, что было с Финном, потому что это похоже вообще на чёрт знает что такое. Она не даёт ему времени, чтобы как-то среагировать, и вновь наклоняется, целуя место собственного укуса. У неё не то чтобы много опыта, но она отчётливо чувствует возбуждение, прижимаясь промежностью к его паху. — Это всё ошибка, — наконец заговаривает Соло, когда она, опускаясь губами вниз, осторожно целует его ключицу. — Да ты вообще кругом ошибаешься, — шепчет Рей ему в шею. Он ничего не отвечает, помогая ей снять с него поло. Рей слегка отодвигается и скользит ладонью по его животу, играясь с завязками на шортах. Пронзительно-чёрные глаза смотрят на неё с интересом, но совсем не так, как смотрел Финн, а как-то более отстранённо, словно он смотрит кино, словно она его героиня. Она цепляет пальцами края шорт, и Соло кладёт свои ладони на её, помогая ей их приспустить. Рей обвивает пальцами основание члена и проводит рукой вверх, внимательно наблюдая за его реакцией. В глазах, подёрнутых пеленой опьянения, невозможно прочесть ни единой эмоции, но он одобрительно кивает. Она действует по наитию, инстинктивно, перемещая ладонь чуть выше, дотрагиваясь большим пальцем до головки и ёрзая на его бёдрах от собственного возбуждения. Соло протягивает к ней руки, чтобы расстегнуть молнию, пока она осторожно массирует головку пальцами. Джинсы вместе с трусами отправляются к остальной одежде, на тот самый столик, и, лишь оказавшись голой промежностью на его бёдрах, Рей осознаёт всю степень своего возбуждения. Она осторожно направляет его, придерживая рукой основание члена. Он притягивает её к себе уже как-то более осознанно, точно слегка протрезвел, и запускает ладони в её волосы, расчёсывая пальцами пряди, будто пытаясь утешить: — Тебя не должно быть здесь. Рей это знает. Она опускается на него до упора, путаясь в собственных ощущениях: распирающе, горячо, приятно, горько. Соло подаётся бёдрами вперёд, будто хочет погрузиться в неё ещё глубже, Рей сдавленно охает, утыкаясь носом в его ключицу. Его руки, кажется, повсюду: очерчивают её ребра, трогают грудь, обнимают за плечи. Она поднимает голову, с надеждой заглядывая в его глаза, и вновь не обнаруживая в них ни единой эмоции. Руки-то здесь, сам он — неизвестно. Соло двигает бёдрами, отрывая их от дивана, и Рей дрожит на нём, пытаясь подстроиться под темп. Она запрокидывает голову и закрывает глаза, чтобы больше не видеть его совершенно отсутствующего выражения лица. Он такой же потерянный, что и полчаса назад, что и всегда. Она его не найдёт. Не здесь. Не так. Совершенно точно. Рей насаживается на него и с усилием царапает плечи короткими аккуратно подстриженными ногтями, чувствуя, как он то наполняет её, то снова выходит, приподнимая её за спину и слегка отрывая от себя. Он наполняет её, а она совершенно пустая. Бывает и так. Рей распахивает веки и опускает голову, снова вглядываясь в его лицо. Не разреветься бы. Вот это был бы номер. — Бен! — шепчет она, пытаясь улыбнуться. Он лишь одобрительно похлопывает её по спине, вновь насаживая на себя. Рей вздыхает, до боли закусывая губу, и, слабея, утыкается лбом в его грудь, больше не пытаясь сдержать слёз. Он толкается в неё ещё несколько раз, прежде чем осознаёт, что всё идёт не так. — Рей! — он явно напуган. «Ну хоть что-то», — почти злорадствует она, всхлипывая на его груди. — Что случилось? — шепчет он, наконец отрывая её от себя и усаживая рядом на диван. Да, всё просто прекрасно, не видишь что ли? Она утыкается лицом в собственные ладони, давясь всхлипами. — Тебе больно? Да, ей больно. Но он же явно не об этом. — Всё в порядке, — сопит она. И это тоже наглая ложь. — Мне просто пора, дед будет волноваться. Он ничего не отвечает, всё так же, голым, отворачиваясь от неё и отходя к окну. — Не знаю, зачем ты вообще пришла. Рей смотрит на него зверем. Ей хочется его ударить. Она спрыгивает с дивана, всё ещё всхлипывая, и впопыхах хватает с журнального столика собственную одежду, попутно бросая недобрый взгляд на кое-где пошедшую пузырями фотокарточку. Она одевается уже в коридоре, поднимает с пола куртку, рюкзак и распахивает дверь, слегка задерживаясь на пороге. — У тебя не закрыто! — зачем-то напоминает она громким криком. — Я понял! — доносится до неё из гостиной. Рей накидывает рюкзак на плечо и поспешно сбегает по ступеням вниз, будучи в полной уверенности, что ни черта он не понял.***
Она дотрагивается пальцами бортика, выныривает и срывает с себя очки, хватая воздух ртом и переводя на него взгляд. Соло ничего не говорит, лишь одобрительно кивая и опуская к её лицу руку с секундомером. Они вообще мало разговаривают после случившегося месяц назад, несмотря на то, что проводят вместе почти всё свободное время. Рей кажется это странным. По нему — сложно судить. Она и не судит, просто готовится к соревнованиям с остервенением. — Ещё раз? — интересуется Рей, когда он убирает секундомер в карман костюмных брюк. — Да, — согласно кивает Соло, отходя к стене. Рей вновь надевает очки, вылезает из бассейна, забирается на тумбу и принимает стартовую позицию. Боковым зрением сквозь запотевшие пластиковые стёкла она замечает, что он даже и не смотрит на неё. Соло даёт свисток, и она срывается с места резким прыжком. Гребок—поворот головы—вдох—погружение—гребок—выдох… Ничего нового. Просто набор движений, доведённый до автоматизма. — Очень хорошо, — он ожидает у бортика, вновь поднося секундомер к её лицу. — Посмотри сама. Ничего себе. Он заговаривает с ней первым. Значит, действительно доволен. — 1.04,6 — зачитывает она с секундомера, щурясь. — Что ж, действительно, неплохо. — Думаю, — он вновь отводит взгляд куда-то в сторону, — на сегодня с тебя хватит. Лучше побереги силы, чтобы отмечать победу. — Бросьте, мистер Соло, — Рей вылезает из воды и направляется за полотенцем, — вряд ли вы будете за меня болеть. — Почему это? — он звучит крайне удивлённо. — Потому что, если я выиграю, вам придётся выполнить своё обещание и отправиться со мной сёрфить, — напоминает она об их давнишнем пари. Рей забирает полотенце и направляется в раздевалку крайне довольная собой.***
Ветер треплет её волосы, пока она, щурясь под майским солнцем, разглядывает финальные протоколы соревнований, всё ещё пытаясь осмыслить собственное призовое место. — Почему ты во время награждения стояла на пьедестале боком? — с усмешкой интересуется Соло, приближаясь к ней. — Не знаю, — разводит руками Рей, — растерялась. Вон, даже цветы подарили. Она зачем-то демонстрирует ему небольшой букет, перевязанный голубой лентой. — Пора ехать, — замечает он. — Как будешь отмечать? — Да никак, — Рей отходит от вывешенных на здании бассейна протоколов и направляется за ним в сторону парковки. — Начну собирать вещи в колледж. — Почему? — уточняет Соло. — Потому что не хочу, — отрезает она. Рей забирается в машину и тут же включает радио. Путь до Салинаса предстоит не то чтобы долгий, но довольно скучный, учитывая то, что Соло с недавних пор предпочитает не вступать с ней в продолжительные диалоги. «Angie, Angie When will those clouds all disappear? Angie, Angie Where will it lead us from here?» [2] Она закрывает глаза и отдаётся голосу Джаггера, льющемуся из магнитолы. — Голодна? — интересуется Соло, когда они уже выезжают на трассу, ведущую в пригород. — Как волк, — соглашается Рей, — а что? — Мы могли бы сходить куда-нибудь, — тараторит он, — если хочешь. Она на секунду задумывается. — Да, пожалуй, — отвечает Рей, слегка приглушая музыку, — кофейня на пляже. Сезон начался, должны были уже открыть. — Почему она? — Соло переводит на неё удивлённый взгляд. — В городе много куда более интересных заведений. — Нуууу, — тянет Рей, — мне нравится. Я раньше часто там бывала с другом. — Хорошо, — он не спорит, внимательно глядя в зеркало заднего вида и разворачивая машину. Они молча сидят под выжженным солнцем зонтом, наблюдая, как ветер разбрасывает салфетки вокруг стола. Рей погружает картофель-фри в кетчуп, пачкая пальцы, и подносит ко рту. Соло пьёт американо, отвернувшись в сторону залива. — Хорошая погода, — замечает она. — Ветрено, — морщится он, поворачиваясь к подошедшему к ним официанту. Рей слизывает кетчуп с пальцев, пока Соло расписывается в чековой книжке. — Для сёрфинга самое то. — Что? — он вздрагивает, накрывая листок стаканом, чтобы тот не улетел. — Рей, я не могу. — Зато я могу, — подмигивает она ему и вскакивает со стула, направляясь в сторону сёрф-лагеря. Рей бежит почти вприпрыжку, попутно выуживая из заднего кармана джинсовых шорт несколько смятых купюр, чтобы оставить залог. — Помочь? — интересуется Бен, скептически наблюдая за тем, как она возвращается к столику, таща на себе огромную доску. — Да, — кивает она, бросая ту на песок. — До следующего пляжа, там более пустынно. Он выглядит крайне недовольным, бредя по песку в своём костюме и ботинках с доской для сёрфинга под мышкой: — Долго ещё? — Опускай. На пляже действительно никого, что вполне устраивает Рей. Она снимает с себя футболку, вручая ему, и остаётся в спортивном купальнике и джинсовых шортах. Соло отступает подальше от воды и наконец снимает с себя ботинки и носки, покрытые песком. — Я всего разок, — бросает она, подтаскивая доску ближе к океану. Волны сегодня не слишком сильные, вполне сносные для её опыта катания. Рей поднимает лиш[3] с песка, цепляет его за щиколотку, пододвигает сёрф ещё ближе к океану, ложится на него животом и начинает усиленно грести от линии прибоя. Несколько раз она оборачивается на Соло, который всё так же неподвижно сидит на берегу, глядя ей вслед. Рей гребёт и гребёт, преодолевая мелкие барашки волн, пока не оказывается на достаточном удалении от берега. Наконец чувствуя приближение волны, она ускоряется, двигаясь все быстрее, и плавно приподнимается, прогибаясь в спине и выставляя левую ногу в стойку. Волна захлёстывает её, сбивая с ног, и Рей оказывается в воде, едва успевая вынырнуть, чтобы захватить достаточно воздуха ртом, прежде чем её накрывает ещё одна. Лиш отстёгивается от ноги, отплывая вместе с доской к берегу. Рей судорожно гребёт за ним, совершенно не разбирая, куда плывёт, её окатывает ещё одной волной, и тут же — следующей. Воздуха в лёгких остаётся катастрофически мало. Вода достаточно прохладная, не более восемнадцати градусов. Она усиленно гребёт к берегу и почти выныривает, когда её опять оттаскивает назад очередной волной. В этот самый момент Рей чувствует, как её подхватывают чьи-то руки, с усилием выталкивая из воды наверх, и она успевает сделать спасительный глоток воздуха прежде, чем её снова накрывает. Она сидит на берегу и глубоко дышит, обернувшись в сторону океана и глядя на то, какими мелкими становятся эти самые волны, которые только что едва её не поглотили, у линии прибоя. Соло, стоя рядом, сдирает с себя насквозь мокрые костюмные брюки, чертыхаясь. — Не наглоталась? — бормочет он, недовольно глядя на неё. — Нет, — отрицательно мотает головой Рей. — Чёртова ты, — продолжает возмущаться Соло, — и чёртов кусок пенопласта. Он зачем-то пинает многострадальную доску, вынесенную прибоем на берег. — Эй, — Рей приподнимается на ноги, проверяя, не кружится ли голова, — я, между прочим, внесла за неё залог. — Да плевать, — хрипит он, выжимая брюки на песок. Она делает несколько неуверенных шагов, подходит вплотную, прижимаясь щекой к мокрой майке, обвивает руками широкий торс и извинительно смотрит на него. Соло глубоко вздыхает и неловко обнимает её за плечи, роняя на песок брюки. Рей переводит взгляд на океан, как никогда уверенная в том, что спасение утопающих — дело, конечно же, не рук. P.S. Когда-то давным давно, во времена былой писучести, эта работа задумывалась автором как большой макси с предысториями, обоснуем, вьетнамскими флешбеками 😂и всем вот этим вот. Но автор трезво оценивает свой уровень продуктивности в последнее время, посему посягать на макси даже и не стал. Вот так, зарисовкой, как вышло 🤷♀️