«On a dark desert highway, cool wind in my hair Warm smell of colitas, rising up through the air Up ahead in the distance, I saw a shimmering light My head grew heavy and my sight grew dim I had to stop for the night There she stood in the doorway…» © Eagles — Hotel California
Рей, подгоняемая звуком свистка, отталкивается от бортика, чувствуя каждой порой, как тело резко погружается в воду. Запах хлорки привычно бьёт по ноздрям, громогласный мужской голос комментирует каждое её действие. Она не слышит ничего из того, что ей говорят, ощущая лишь монотонные удары волн, порождаемые её собственными движениями, о барабанные перепонки всякий раз, когда она погружает голову. Свежие царапины саднят в едкой воде бассейна, что подстёгивает ещё сильнее, заставляя ускориться. Гребок—поворот головы—вдох—погружение—гребок—выдох… Она не думает ни о чём, повторяя этот набор движений, доведённый до автоматизма за годы тренировок. — Мисс Палпатин! Мисс Палпатин! Да остановитесь же вы! Я к кому обращаюсь?! — до Рей не сразу доходит, что окликают её. И она, ведомая привычкой, проплывает, кажется, ещё треть дистанции, прежде чем остановиться и застыть посреди дорожки, судорожно хватая воздух ртом и пытаясь стянуть сморщенными от воды и хлора пальцами ненавистный зажим с носа. — Да? — ей всего лишь хочется закончить, наконец, эту тренировку и отправиться шататься по району с Финном и Роуз до самого вечера. Но, кажется, у её нового тренера совершенно иные планы на этот счёт. Он сидит аккурат напротив её дорожки, на корточках, слегка склонив голову набок так, что его длинные неопрятные волосы застилают правую половину лица, на которой, Рей знает, красуется уродливый шрам, заработанный им во Вьетнаме. «Удел всякого милитариста», — ехидничает она про себя, демонстративно отплывая в противоположный от него конец дорожки. — У тебя эпилепсия? — он даже и не пытается приподняться, чтобы обогнуть бассейн и подойти к ней. — Зачем ты так дёргаешься? Движения должны быть более плавными! Уверенными! Она ничего не отвечает, задумчиво водя пальцем по краю бортика. Ссадина, оставленная вчера на щеке дедом, решившим в очередной раз позаботиться о моральном облике внучки и её круге общения, ноет слишком сильно, чтобы беспокоиться о чём-либо кроме неё. Хочется скорее умыться проточной водой и нанести какую-нибудь мазь, но вместо этого Рей вынуждена битый час торчать в почти опустевшем бассейне в компании своего нового странноватого тренера по плаванию, в то время как Финн, наверняка, уже куда-нибудь отправился вместе с ребятами, так и не дождавшись её с тренировки. Бесит. Как же её всё это бесит. Ещё и этот тренер в костюмных брюках, что выглядит крайне нелепо в обстановке бассейна. Она погружает ладонь в воду и, тут же вытаскивая, растирает хлорированную жидкость по щеке, прекрасно зная, что ни к чему хорошему это не приведёт. Рану ожидаемо начинает печь ещё сильнее. — Эй! — погруженная в собственные мысли, она и не замечает, как он оказывается рядом, у бортика с её стороны, склоняясь над ней и нависая всем своим могучим ростом. — Да, мистер Соло? — она виновато устремляет взгляд в воду и пытается расслабиться, чтобы не выглядеть перед ним совсем уж жалко. — У тебя всё нормально? — его голос звучит и впрямь обеспокоенно. — А у вас? — Рей спрашивает, не задумываясь, и тут же закусывает губу, ощущая на языке едкий привкус хлорки. Вопрос звучит совершенно по-хамски, хотя она в него вовсе и не вкладывала такой оттенок. — Но речь сейчас о тебе, — он пропускает её замечание мимо ушей, чему она несказанно рада. — Твоя техника сегодня оставляет желать лучшего. Рей закрывает слезящиеся глаза и глубоко вбирает воздух одновременно и ртом, и носом. Она и сама, откровенно говоря, сегодня оставляет желать лучшего. — Я в полном порядке, — Рей пытается улыбнуться плотно сжатыми губами. — Просто немного устала. Получается, наверное, не совсем искренне, но сейчас это мало волнует. Скорее бы уже уйти отсюда и отыскать Финна с компанией, пока дед опять её не хватился. — Хочешь закончить тренировку? — Соло удивлённо приподнимает бровь. — До первых отборочных меньше двух месяцев. Вряд ли ты сможешь рассчитывать на достойный результат при таком подходе. Будто бы она и сама, блять, не знает. Рей на секунду задумывается, пытаясь взвесить все «за» и «против». С другой стороны, вряд ли этот бывший военный в брючном костюме научит её чему-то, чего она и сама не знает. Дело лишь в мотивации, но никак не в технике. — Думаю, — замечает он, вновь присаживаясь на корточки, — будет много представителей из команд колледжей. Рей вздрагивает и отрывается от изучения бликов на воде, устремляя взволнованный взгляд на него. Соло бьёт по больному и, судя по его самодовольному выражению лица, прекрасно об этом догадывается. Стипендия — это единственная причина, по которой она всё ещё здесь. Точнее, возможность получить стипендию в колледже и навсегда избавиться от опеки ненавистного деда. Рей внимательно разглядывает своего тренера, будто видит его впервые, хотя это уже пятая или шестая тренировка под его началом. Она не может припомнить точнее. — Что ж, — его внезапная проницательность слегка выводит её из себя, — тогда покажите, как надо! Рей не отводит от него взгляда, с удовольствием наблюдая за тем, как Соло резко меняется в лице. Она бы содрала с него этот костюм прямо сейчас и с превеликим удовольствием спихнула бы его самого в воду. Господи, да кто вообще разгуливает по бассейну в костюме и уличных ботинках? Он задумчиво оглядывает опустевшие дорожки, будто пытаясь решиться. — Ну? — она внутренне ликует. — Что скажете, мистер Соло? — Не сегодня, — уклончиво отвечает тот, вставая и отходя к стене. — Возможно, нам и правда лучше закончить. Это показалось ей странным ещё на второй тренировке, когда кто-то из сокомандников, кажется, Кайдел, пригласил их нового тренера сыграть вместе в ватерпол[1], на что тот уклончиво ответил, что не взял с собой плавки. На четвёртой тренировке уже Дэмерон предложил Соло продемонстрировать им всем технику плавания на спине, на что также получил вежливый отказ, сопровождаемый какой-то странной отговоркой. «Тренер по плаванию, который избегает воды, — усмехается про себя Рей, с усилием опираясь ладонями о бортик, чтобы вылезти из бассейна, — очень занимательно». Она уже подходит к стене, чтобы забрать своё полотенце и проследовать в раздевалку, когда её настигает ещё один вопрос: — Откуда у вас эта царапина, мисс Палпатин? — Что? — Рей едва не задыхается от возмущения, инстинктивно дотрагиваясь до горящей правой щеки одной рукой и поспешно накидывая на плечи полотенце — другой. Да какое ему вообще дело? — Пытаюсь во всём походить на вас, мистер Соло, — иронизирует она, с наигранной ухмылкой оборачиваясь к нему и задерживая взгляд на толстом рубце, выглядывающем из-под спутанных волос. — Вряд ли это хорошая идея, — доносится до неё хриплый голос, когда она уже открывает дверь раздевалки. «Только бы Финн дождался, — устало думает Рей, скидывая полотенце на скамейку и включая горячую воду, чтобы скорее смыть с себя ненавистный хлор, — домой не хочется совершенно».***
— Что дед? — Финн осторожно разминает пальцами бумажный конус папиросы. — А что он? — Рей внимательно наблюдает за его действиями, дрожа под накинутым на плечи пушистым пледом. — Всё так же. Несмотря на довольно тёплую дневную погоду, октябрь в Салинасе[2] напоминает о себе прохладным ветром, усиливающимся ближе к вечеру. С высоты пологого утёса, слегка возвышающегося над заливом, традиционного места их встреч, Рей наблюдает сквозь высокие дикорастущие кустарники, как солнце постепенно опускается в воду, окрашивая её в розовато-жёлтые тона. — Не сменил гнев на милость? — Финн поджигает папиросу, поднося её к губам, и запах анаши моментально разлетается по небольшой поляне, где они сидят. — Нет, — пожимает плечами она, придерживая плед. — Сказал, что, если ещё раз увидит меня с тобой, запрёт дома. — А школа? — Да плевать он хотел на школу! — раздражается Рей. — Он готов меня хоть в подвале запереть, только бы я не общалась ни с кем из ваших. — Понимаю, — Финн резко выдыхает дым и слегка закашливается, протягивая ей папиросу. — Да я, честно говоря, и сама не горю особым желанием туда ходить, — продолжает она, принимая косяк из его пальцев, — если бы не секция по плаванию… Рей не договаривает, с упоением затягиваясь и откидываясь спиной на траву. Вечер вступает в свои права, и розоватое зарево постепенно меркнет, гонимое подступающей чернотой южной ночи. Она и сама не знает: что именно, если бы не секция по плаванию? Наверное, давно бы сбежала из дома и школы в коммуну хиппи, располагающуюся на соседнем холме. — Тебя же бесит новый тренер, — напоминает Финн, поднося тёмную ладонь к её лицу, чтобы забрать папиросу. — Бесит, — согласно кивает Рей, растягиваясь на прохладной траве, покрывшейся влагой от перепада температур. — Всё также оставляет тебя позже всех? — недобро интересуется Финн. — Ну, — задумчиво тянет она, — как ты можешь заметить. — Дерьмо! — он сопит, затягиваясь. — Поговорил бы с ним, если б учился в твоей школе. — Жаль, — грустно вздыхает Рей, — что мы с тобой никак не можем учиться в одной школе. — Да, — согласно кивает Финн, осторожно присаживаясь рядом на скомканный плед и укладывая ладонь тыльной стороной на её лоб, — жаль. Она прикрывает глаза вдыхая прохладный воздух, смешанный с дымом, полной грудью. Откуда-то снизу, с пляжа, доносятся голоса. «Сёрферы», — догадывается Рей. — Может, спустимся? — предлагает Финн. — Там должна быть Роуз. — Мне пора, — нехотя отвечает Рей, приподнимаясь с земли и отряхивая полосатую майку, — если не хочу остаток своих дней провести в подвале дедовского дома. — Я схожу, пожалуй, — он смотрит на неё виновато, — поздороваюсь. — Конечно, — кивает она, натянуто улыбаясь. Когда они выходят на дорогу, темень окончательно сгущается над Салинасом. Рей сворачивает влево, в сторону пригорода, а Финн — вправо, к пляжу. Домой, как и всегда, не охота, но она понимает, что пропускать завтрашнюю утреннюю тренировку никак нельзя. Соло и без того написал директору на неё две жалобы за последний месяц. Вылетит из школьной сборной, и — прощайте, мечты о колледже и свободе. Она останавливается посреди дороги и нащупывает в заднем кармане джинсов помятую пачку. «До дома ещё полчаса, успеет выветриться», — решает Рей, закуривая в тот самый момент, когда слышит визг тормозов позади себя. — Чёрт! — она в испуге отшатывается в сторону обочины и давится едким дымом, резко оборачиваясь в прыжке. — Слепой что ли! — Жить надоело? — доносится до неё недовольный мужской голос. — Вот же ж блять! — Рей отбрасывает едва прикуренную сигарету в сторону кустов в надежде, что её злополучный тренер ничего не заметил. — Поздно Вы, мисс Палпатин, — говорит он уже более спокойно, высовываясь из окна машины. — И откуда, если не секрет? «Любишь же ты, — раздражённо думает про себя Рей, — лезть не в своё дело». — И вам доброго вечера, мистер Соло, — отвечает она как можно более непринуждённым тоном. — Подвезти? — он высовывается из окна уже, кажется, всем торсом. — Прохладно становится. — Не стоит, — Рей почти вжимается в кусты, ощущая, как колючие ветки царапают нежную кожу плеча. — Я люблю гулять. — Уже темно, — продолжает настаивать он, — и может быть опасно. Она в задумчивости выдыхает, не зная, что и предпринять. В конце концов, Рей прекрасно понимает, что чем раньше она доберётся до дома, тем лучше для неё. Она растерянно оглядывает его потрёпанный жизнью Ford Torino[3] с кое-где облупившейся горчичной краской, решаясь: — Ладно, — Рей отступает от кустов, вновь оказываясь на проезжей части, с таким видом, будто делает ему величайшее одолжение. — Если настаиваете. Соло озадаченно хмыкает и, наклоняясь влево, распахивает перед ней дверцу автомобиля. — Я покажу дорогу, — горестно вздыхает она, запрыгивая на сиденье. Они едут в молчании некоторое время, до тех пор, пока не сворачивают с трассы в пригород. — И всё же, — он нарушает тишину первым, — откуда ты шла? — С пляжа, — Рей даже не морщится, потому что это почти правда. — И что ты там делала? — никак не унимается Соло. «И вновь тебя не касается», — негодует Рей про себя. — Сёрфила, — кратко отвечает она, отворачиваясь к окну и с наигранным интересом разглядывая проплывающие мимо участки и дома. — Что? Нельзя? — Почему, — задумчиво говорит он, — можно. Просто не хотелось бы, чтобы это вредило другим твоим занятиям. — Ничему это не вредит, — закатывает глаза Рей, прислоняясь лбом к пыльному стеклу. — Разве? — Соло крайне серьёзен. — Тогда ответь мне, почему твои результаты сильно упали в сравнении с прошлым годом. — А чёрт его знает, — Рей считает про себя участки, оставшиеся до поворота к тому логову, которое она именует домом. — Может, потому что тренер поменялся, а может, и по другой причине. Чем ближе к участку Шива, тем меньше хочется думать обо всём, связанном с перспективами поступления в колледж. Соло, вероятно, деморализованный её хамством, ничего не отвечает, молча вперившись взглядом в дорогу. — Здесь налево, — командует она, вытягивая руку в его сторону для пущей наглядности. Машину встряхивает на попавшимся под колёса камне, прежде чем Соло резко уходит в поворот, и Рей, пытаясь сохранить равновесие, чтобы не удариться о стекло, инстинктивно цепляется пальцами за его запястье. Он горячий, слишком, почти испепеляющий, для этого прохладного вечера. Несколько секунд она удивлённо смотрит на то, как её бледная, слегка веснушчатая кожа контрастирует с его оливковым загаром и тут же отдёргивает руку, вновь отворачиваясь к стеклу. — Скоро? — невозмутимо интересуется он. — Ещё четыре дома, — отвечает Рей, пытаясь унять откуда-то возникшую дрожь в голосе. — Хотите, — ей срочно требуется как-то разрядить обстановку, — в следующий раз присоединяйтесь к нам. — Куда? — Мистер Соло вновь сосредоточенно смотрит на дорогу. — Посёрфить, — выдыхает Рей в стекло. — Вряд ли, — отрицательно качает он головой, плавно нажимая на тормоз. — Только если ты попадёшь в тройку призёров на финальных отборочных. Приехали. Рей хмыкает, открывая дверь. — Ну послали бы сразу. Она знала, что он не согласится, иначе бы и не предложила. За почти два месяца их знакомства это стало похожим на нелепую игру: её предложения принять участие в совместных водных увеселениях — его неизменные отказы. — Где шлялась! — размышления Рей прерывает грозный голос деда. — Опять со своими дружками?! Господи, только не при Соло! — А ну, живо домой! — Шив дожидается её у калитки, глядя с тем самым выражением, которое никогда не предвещает ничего доброго. — С кем это ты? — Мой тренер по плаванию, — сухо отвечает Рей, огибая капот машины. — Белый? — дед слегка наклоняется, чтобы получше рассмотреть водителя. — Добрый вечер, мистер Палпатин, — Соло опускает стекло. — Добрый, — сконфуженно отвечает Шив, тут же отвлекаясь на внучку. — Домой, кому говорят! Последнее, что замечает Рей, оборачиваясь, перед тем, как калитка захлопывается за её спиной — непроницаемый взгляд чёрных глаз Соло, устремлённый ей вслед.***
— Ты едва не завалила отборочные, — он смотрит на неё с нескрываемым разочарованием, — всего две десятые, и не отобралась бы. — Но не завалила же, — пожимает плечами Рей, уже привычным жестом закидывая увесистую спортивную сумку на заднее сиденье его автомобиля. — Почему твой дедушка не пришёл тебя поддержать на соревнованиях? — переводит тему разговора Соло, распахивая перед ней дверь. — Потому что, — кривит губы Рей, всем своим видом давая понять, что не желает продолжать этот разговор. — Это странно, — замечает он, — все остальные члены команды были с родителями. — Все, — скептически вздыхает она, пытаясь пригладить ладонью ещё влажные волосы, — но не я. Они выезжают на трассу в абсолютном безмолвии. Соло, как и всегда, сосредоточенно смотрит на дорогу и забавно морщит лоб, Рей хозяйским жестом, даже не спрашивая его позволения, перебирает радиопрограммы, в надежде хоть чем-то заткнуть тишину, воцарившуюся между ними. «Oh, a storm is threat'ning My very life today If I don't get some shelter Oh yeah, I'm gonna fade away…»[4] Она добавляет звук и откидывается на спинку сиденья, потягиваясь и разминая плечи, уставшие после нескольких заплывов. Соло всё так же серьёзен и, кажется, не обращает на неё совершенно никакого внимания, будто едет в полном одиночестве. — Так что насчёт моего предложения? — заводит она разговор первой, когда они пересекают ту самую развилку между пляжем у залива и пригородом. — Может, всё же посёрфите с нами как-нибудь? Соло дёргается так, словно замечает кого-то, внезапно выбежавшего на дорогу, и Рей невольно наклоняется, чтобы рассмотреть получше через лобовое стекло: никого, только дикорастущие кустарники вплоть до горизонта, и вечерний калифорнийский туман, окутывающий холмы. — Ну же? — она знает, что вмешивается не в свою дело. Но если ему можно, то почему ей нет? — Мистер Соло? Он ничего не отвечает, молча протягивая руку к магнитоле, и прокручивает колёсико, уменьшая звук почти до минимума. — Извини, мне никогда не нравилась эта песня, — зачем-то поясняет он. Рей усмехается, забираясь с ногами на сиденье, и обвивает руками колени, облачённые в почти протёршееся полотно джинсовой ткани. Она прекрасно знает, почему именно эта песня ему никогда не нравилась. — Так что на счёт сёрфинга, мистер Соло? — продолжает гнуть свою линию Рей. — Ребята были бы рады вас видеть. — Я уже говорил, на каких условиях, — хрипло отвечает он. — К тому же ноябрь. Уже прохладно. И вам не рекомендовал бы. Дурное это дело — болеть в выпускном классе. — Нууууу, — в её голосе нет ни капли разочарования, — зато волны наконец. Соло вновь морщится и хмурит брови, переводя рассерженный взгляд в окно. — Вас домой? — уточняет он. — О, нет, — спохватывается Рей, — лучше к школе. — Как хотите. Рей вновь протягивает руку к магнитоле, добавляя звук, по салону разносятся первые аккорды «Desperado»[5], и она отбивает такт подошвами кед прямо по обивке сиденья. Он не говорит ей ни слова, но по напряжённым скулам вполне можно различить его недовольство. — Эта песня вам нравится больше, мистер Соло? — Не слишком. Рей замечает, что он почти расслабляется, когда она, повинуясь какому-то внутреннему порыву, начинает подпевать солисту Eagles, сперва тихонько, а затем всё громче и громче, будто испытывая его терпение. — Так почему вы избегаете воды, мистер Соло? — она резко останавливается на середине припева и поворачивает голову в его сторону столь сильно, что ощущает болезненный дискомфорт в шее. — Кто вам сказал? — он, явно не ожидавший подвоха, отвлекается от дороги и оборачивается в свою очередь к ней. Пряди тёмных волос разлетаются, западая за ухо, и Рей встречается взглядом со шрамом, обезображивающим его вполне привлекательное, по её мнению, лицо. — Никто, — пожимает плечами она, будучи не в силах оторвать взгляд от его щеки. — Это же очевидно, мистер Соло. — На то есть причины, — уклончиво отвечает он, отворачиваясь так же резко, как и повернулся. Рей закрывает глаза и откидывается на спинку сиденья, опуская ноги вниз. По крайней мере, он больше этого не отрицает.