Пятнадцать лет спустя

— Снимай куртку и футболку, — приказал Малфой, как только они появились в кухне их квартиры. Он обмыл руки под водой, вытер насухо полотенцем и, подталкивая напарнику стул, вынул свою волшебную палочку. Гарри молча зачем-то разулся и снял носки, а затем стянул с себя верхнюю одежду и послушно сел, отстранённо смотря в пол. Драко наклонился к сидящему, оценивая нанесённое ранение. На правой верхней части груди зиял глубокий порез, наискось прочертивший линию на грудной клетке. Колдомедик хмыкнул и поднёс к коже палочку, шепча разные заклинания и останавливая кровь. Тонкий шов затянул края раны, соединяя и разглаживаясь. — Просто царапина, Поттер, залижешь... — Там? Я не достану, придётся тебе самому... — машинально парировал Гарри, как вдруг осёкся, поднимая на стоящего Драко зелёные испуганные глаза. — А ведь это всё из-за меня... Он подскочил, опрокидывая стул, и отшатнулся в сторону. — Поттер, что с тобой? — Всё из-за меня; я даже не спросил, чего хочешь ты?... Ты здесь... Вообще всё это... — Поттер, что ты несёшь? Я здесь потому, что сам согласился работать на комиссариат в обмен на освобождение отца. Я знал, на что шёл, я прекрасно понимал всю угрозу и не побоялся последствий. И до сих пор не боюсь. — Да, но это я рассказал командору о тебе, я уговорил его выхлопотать Люциусу помилование, чтобы ты согласился работать на нас... Со мной... Чтобы у тебя просто не было выбора и ты не смог отказаться... Ты действительно единственный, кто может найти противоядие и спасти сотни тысяч жизней ни в чём не повинных людей, но ты делаешь это по принуждению... — Это была просто сделка, полная амнистия для моего отца, и мои знания и профессионализм в обмен. Мне неважно, как вы к этому пришли; я получил то, что хотел уже пятнадцать лет. По мне, так это был гениальный план, спасибо тебе за это... — Нет, ты не понимаешь, — Гарри словно потух, мотая головой. — Всё, что здесь творится, всё, что происходит между нами... Всё по моему принуждению... — Не знаю, кем ты себя возомнил, Поттер, если ты думаешь, что заставляешь меня делать что-то против моей воли, то не будь столь самоуверенным... Поттер стоял, опустив плечи и голову, понемногу начиная мелко трястись. — Я всегда знал, чего хочу я. И всё, что я сделал для тебя, я сделал потому, что сам этого хотел. В первый раз в жизни я хотел делать что-то не потому, что привык спасать всех слабых и нуждающихся, а потому, что захотел дать что-то личное... Но я ни разу не спросил тебя, а хочешь ли ты этого? Всё время я либо вынуждал тебя, неосознанно провоцируя, либо просил... Но ни разу не поинтересовался, каково это тебе, нужно ли это тебе вообще?... Я просил тебя о боли, только о боли — не потому, что не думал, что ты не можешь дать что-то другое, а потому, что попросту побоялся просить больше. Чёрт, Драко, мне тридцать два года, и я не верю, что произношу это вслух, но в первый раз в своей жизни я сам хочу от другого человека, да ещё и мужчины, чтобы тот был "выше" меня, сильнее... И я хочу большего, я хочу ласки, тепла тела, улыбки. Ты потрясающий напарник, я доверю тебе с закрытыми глазами свою жизнь, и днём, во время операции, я знаю, что ты сильный противник и можешь спокойно постоять за себя и за меня. Но по ночам, когда мы дома и я могу забыть обо всём, что я должен днём... Я хочу близости с тобой... Мне никогда ещё не было так хорошо в обществе другого человека. С тобой упоительно играть в бильярд, пить виски, драться на пару с бандитами... А ещё с тобой приятно сидеть в библиотеке, молча ужинать, работать в лаборатории... И с тобой просто невероятно делить постель, дотрагиваться до твоей бледной кожи, таять в твоих сильных объятиях, чувствовать твоё дыхание, твой запах... Мне не нужно всего сразу, я готов ждать столько, сколько понадобится... Если бы я только знал, чего жду? Я перекидываюсь каждую ночь в волка только для того, чтобы не сойти с ума, быть так близко и не знать, а хочешь ли ты чего-то из этого?... Гарри стоял посередине комнаты, тяжело дыша, его тело дрожало в лихорадке, глаза странно блестели. — Я не знаю, что... — Драко... Если всё, что ты делаешь для меня, ты делаешь только потому, что считаешь, что обязан мне за отца, что должен быть мне благодарен... Я даже не знаю, может, тебе вообще неприятно быть в интимной близости с мужчиной... Или если ты делаешь это только из жалости ко мне... Потому, что мне это нужно... То нет. Я такого не хочу... Поттер закрыл рот ладонью, его шатало и дёргало, словно тошнило. Сквозь напряжённые пальцы Малфой видел, как лицо его стало вытягиваться, нос и челюсть поддались вперёд, рот приоткрылся, а зубы искривились. Поттер, если и не хотел оборачиваться здесь и сейчас, явно уже не владел своей магией, рвущейся наружу. Он кинулся в сторону двери, шлёпая босыми ногами, и уже в прихожей Драко услышал, как четыре лапы царапают когтями паркетные полы, а затем раздался грохот вышибаемой двери. — Поттер! Чёрт, Гарри! — он бросился следом в коридор. — Тебе нельзя так бегать по Лондону, тебя же просто пристрелят! Но зверю хватило ума ринуться по ступенькам лестницы здания наверх. Выломав железную дверь, закрытую на замок, лишь только оперевшись на неё, волк выскочил на плоскую крышу и, усевшись на задние лапы, отчаянно завыл, поднимая в чёрное небо мохнатую морду. Драко застыл в проёме двери, не зная, что делать дальше. Животное подало голос ещё раз; где-то внизу раздались гневные крики и стук захлопывающихся окон. Когда же совсем рядом, в соседнем квартале, завыла сирена полиции, хищник умолк, поднялся и потрусил к высокому бетонному бортику, окаймлявшего крышу по краям. Волк поднялся на задние лапы, укладывая передние на широкий парапет, и заглянул вниз. Драко медленно приблизился к нему, поворачиваясь спиной к улице и усаживаясь на перила, немного отклоняясь назад. Зверь тут же дёрнулся с места, аккуратно прихватив зубами полог лёгкого пиджака, и настойчиво потянул его вниз, на пол крыши. Малфой, тихо рассмеявшись, поддался на принуждение и уселся на холодное покрытие, опираясь спиной о бетонную ограду и вытягивая ноги. Хищник, довольно рыкнув, тут же устроил на его коленях тяжёлую голову и прикрыл жёлто-зелёные глаза. — Охраняешь, несмотря ни на что? — пробормотал Драко, привычно запуская пальцы в густую гриву и почёсывая волка между ушей. Вот какой Поттер на самом деле; сильный и опасный агент комиссариата, а хочет любви и ласки, как и все простые смертные. Где-то в подсознании мелькнула какая-то мысль, но не успев сформироваться, исчезла. — Неужели не нашлось другой кандидатуры, кроме меня, который сумел бы обуздать твой животный пыл, присмирить дикого зверя, живущего в твоём теле? Драко откинул голову назад, насколько это позволяла стена за спиной. Значит, не нашлось. Поттер сам выбрал его, видимо, почувствовав что-то, чего не знал о себе лично Малфой. Его поведение с чистокровным волшебником-аристократом явно радикально отличалось от того, как он вёл себя с остальными людьми. И если агент наверняка и ухмылялся и прищуривался при других, даже сильнее и, может, алчнее, наверное, только рядом с Драко он мог позволить себе немного побыть четырнадцатилетним мальчишкой, то смущаясь и краснея, то задорно веселясь. Когда Малфой видел его таким, настоящим? Наверное, до Турнира Трёх Волшебников, много-много лет назад. Им тогда только исполнилось по четырнадцать. Малфой, как и все студенты Хогвартса, следил за жизнью "золотого мальчика", видел его всяким и счастливым — тоже. А потом умер Седрик Дигори, восстал Тёмный Лорд — и всё кончилось. Кончилось детство, которым никто даже не успел насладиться. Кончилась нормальная жизнь, и из Мальчика-Который-Выжил, Гарри превратился в Избранного и встал на путь собственной смерти. И только теперь, спустя почти восемнадцать лет, Поттер неожиданно для себя нашёл человека, возле которого он мог расслабиться и хоть ненадолго вернуться в то прошлое, где он был по-настоящему счастлив. И, чего лукавить, Драко было невероятно волнительно, что этим человеком оказался именно он, изгой благопристойного общества, уже не надеющийся на чьё-либо хорошее отношение. — Идём, герой, — легонько потеребил он задремавшее животное. — Ты вон какой пушистый, а я себе сейчас почки отморожу... Волк послушно вернулся в квартиру следом за своим человеком и привычно вошёл в спальню хозяина. Малфой закрыл за ним дверь и щёлкнул выключателем, гася свет. Комната наполнилась мягкими приглушёнными огнями ночного города, проникавшими сквозь незашторенное окно. — Гарри, — тихо позвал Драко. Волк, сидевший на полу спиной к двери, задрал голову и вдруг стал увеличиваться в размерах, светлеть и менять очертания фигуры. Длинная шерсть втянулась в кожу, плечи расправились, руки и ноги вытянулись, а на бёдрах обратившегося анимага проступила плотная ткань джинсов, в которых тот был до превращения. Драко подошёл сзади и сделал глубокий вдох, пытаясь усмирить сердцебиение. — Малфой, ты же знаешь, что в темноте я вижу так же отлично, как и при свете, — ухмыльнулся Гарри, не оборачиваясь. — Прекрасно жил, не помня этого, спасибо. А что стало с "Драко"? — Поттер источал запах ночного ветра, туалетной воды с ароматом древесной коры и лёгкого вызывающего пота. — А можно? — тихо спросил Гарри, вот теперь немного поворачивая голову назад. — Можно... — выдохнул ему в затылок Драко, обвивая руками за талию и кладя пальцы на пряжку ремня. Гарри вздрогнул, накрывая его кисть руки своей и останавливая. — Драко, пожалуйста... Если ты не хочешь... — он затравленно опустил глаза в пол, кусая губы. — Я тебе уже говорил, агент. Ты не всесильный, и не всё тебе подвластно. Всё, что делал я — даже после твоих непроизвольных провокаций — я делал потому, что хотел сам. Так что убери руки, или я тебя накажу, в доказательство... Властный шёпот в ухо заставил Поттера задрожать. Он покорно опустил руки, не смея больше перечить. Малфой легко справился с пряжкой и молнией на штанах напарника и стянул одежду вниз, вместе с нижним бельём. Нагнувшись, он сдёрнул с кровати покрывало и подтолкнул Гарри вперёд. Тот переступил через спущенные брюки, и Драко пихнул его уже сильнее, заваливая на постель. Гарри перевернулся на спину, немного взбираясь на подушку, и в стеснении поджал колени, прикрывая свой пах. Малфой возвышался над кроватью, спокойно взирая на медленно, но уверенно краснеющего Поттера. А затем принялся неторопливо раздеваться. Повесил на плечики стула порезанный пиджак и принялся расстёгивать пуговицы рубашки, сперва на манжетах рукавов, а затем и по всей планке. Стащил обувь с носками, изящно расстегнул и спустил брюки. Потом лёгким грациозным движением выскользнул из облегающих тёмных боксеров. Когда же он потянул с головы резинку, освобождая и распуская длинные светлые локоны, Поттер не выдержал и, прикрыв лицо двумя ладонями, протяжно застонал. Скрипнула кровать, прогибаясь под опустившимся на неё весом, Малфой плавно скользнул вперёд, раздвигая любовнику колени и просачивась между ними, завис над дрожащим телом, упираясь кулаками на постель по бокам. — Руки... — прорычал он, и Гарри тут же убрал ладони, впиваясь в тёмно-голубые глаза неверящим взглядом. — Закрой глаза, ты мне так мозг прожжёшь, — приказал Драко, наклоняясь к приоткрытым губам. Поттер повиновался, опуская веки и легонько вздрагивая. Вначале Малфой целовал его не спеша, смакуя на вкус мягкие губы и щекоча волоски усов. Затем настойчивее, проникая в рот языком и исследуя нёбо, вбирая в себя воздух, которого уже и так не хватало Поттеру. Он чувствовал эрекцию Гарри, упирающуюся ему в живот, ощущал вибрацию его возбуждённого тела, слышал его протяжные стоны... И это кружило голову, затмевало сознание. Драко подхватил его за талию, увлекая назад и распластывая на постели. Навалился на него, подминая под себя, подчиняя своим рукам. Совершенно не сопротивляющийся Поттер прогибался под ним, хаотично блуждая пальцами по простыням, цепляясь за них и комкая материю. Драко целовал его шею и плечи, иногда не сдерживаясь и вгрызаясь зубами в тёмную кожу, посасывая и тут же зализывая. Спустился на ключицы, добрался до тонкого свежего шрама, который залечил совсем недавно, и принялся ласкать его языком. Его ладони скользили по упругой развитой груди, пальцы нежно царапали и запутывались в завитках чёрных колечек волос. Светлые локоны, спадая по плечам и обрамляя наклоненную голову, струились словно потоки воды, поглаживая тело под ними. Малфой слегка сжал набухшие соски, массируя их большими пальцами, а затем по очереди коснулся каждого кончиком языка и обдал горячим дыханием. Опустил руки на крепкий пресс, очерчивая каждую натянутую мышцу, каждую линию, теребя и заставляя сбросить напряжение. Когда же сильные пальцы юркнули в область паха, играя с жёсткими волосками, и уверенно сжали каменный член, Гарри, стенавший под ним, больше не мог выносить эту сладкую пытку. — Пожалуйста, пожалуйста... — как в бреду повторял он, глядя на своего хозяина просто голодными глазами. — Возьми меня... Войди... Я сейчас свихнусь... — Очищающее... И смазка... — прошептал Драко. Поттер быстро закивал, пытаясь сосредоточиться, и пробормотал два заклинания на одном дыхании. Малфой скользнул рукой между ног партнёра, поглаживая зажатый сфинктер и расслабляя его. Медленно разминая напряжённое кольцо мускулов, он плавно ввёл в узкий проход один, а затем и второй палец, расширяя и подготавливая его. Поттер извивался, стонал и старался насадиться на пальцы, инстинктивно сжимаясь. — Расслабься, — потребовал Драко, разводя сжатые ноги Поттера шире и проникая глубже. Гарри всхлипнул, отпустил напряжённые мышцы, и Драко ввинтил в него третий палец. — Пожалуйста, хозяин... — взвыл Гарри, приподнимаясь и сгибаясь пополам и утыкаясь лбом в плечо Малфоя. Тот уже сам был на взводе. Вынимая пальцы и подставляя свой твёрдый член, Драко вошёл в отверстие ануса, плавясь и устремляясь вглубь горячего тела. Приподнял бёдра партнёра, сгибая свои колени и протискиваясь под зад. Наклонившись и прижавшись к животу Потера и заключая его налитый кровью фаллос между ними, Драко начал размеренно двигаться вперёд-назад, опускаясь на локти, просовывая руки под мышки Поттера и обхватывая ладонями его за плечи сзади, внимательно вглядываясь в лицо любовника. Гарри наконец-то посмел дотронуться до столь желанного тела, обвить его руками и ногами, привлекая к себе ещё сильнее и пытаясь слиться с ним воедино. Он жмурился, из уголков его глаз катились прозрачные слёзы, ноздри шумно раскрывались, а нижняя губа была зажата верхними зубами. Драко, намертво вцепившись в его плечи, оттягивал его руками вниз, на себя, вдалбливаясь в задницу и одновременно толкая наверх. Поттеру, казалось, совершенно некуда было деваться, закованному в крепких объятиях сверху и снизу и замкнутому между упругим матрасом и немалым весом тела любовника. Он уже вовсю тихо рыдал, вновь уткнувшись в сильное плечо, и Малфой понимал, что это не от физической боли. Гарри был полностью открыт, расслаблен и принимал в себя эрегированный орган, буквально заглатывая его мышцами. Он был всецело заполнен, подчинён, и в то же время он чувствовал себя невесомым, свободным, как никогда прежде. — Давай, мой хищник, кончи для меня... — произнёс Драко в самые губы партнёра и припал к ним страстным поцелуем. Поттер заскулил, выгнулся и выстрелил горячую струю молочного цвета семени, размазывая сперму между двумя телами. Его анус тут же непроизвольно сжался, надавливая стенками на член, пленённый в нём, и Малфой провалился в сногшибательный оргазм, рассылающий тёплые волны по напряжённым рукам и ногам. Бессознательно выдохнув "Гарри", он рухнул на него, прерывисто дыша. — Охренеть... — произнёс Поттер спустя некоторое время, переводя дыхание. — Ну, смог бы ты меня заставить такое сделать? — ехидно спросил Драко, осторожно скатываясь с любовника и устраиваясь рядом на кровати. — Никогда... — признался тот, опять краснея и накрывая лицо согнутой рукой и утыкая нос в изгиб локтя. — Не знаю, как ты, а я хочу кофе... Но сначала в душ... — Малфой лениво поднялся с кровати, немного шатаясь и покачиваясь, достал свою палочку и отчистил их обоих, а затем как был, нагишом, устремился в ванну. Гарри повернулся на бок, вдыхая запах ещё недавно лежащего там тела и довольно щурясь. Затем потянулся, щёлкнул челюстью и, натянув чёрные боксеры, отправился в зал, напечатал пару слов о проведённом дне Августину и потопал на кухню. Когда Драко вернулся в спальню, обёрнутый в полотенце на бёдрах, Поттер уже восседал на его кровати и довольно жевал бутерброд, облизывая пальцы. На тумбочке стояли тарелка, наполненая сэндвичами, и две чашки свежезаваренного кофе. — Не накроши хлеба в постель, — наказал Драко, пододвигая его ноги и устраиваясь рядом. Потянулся за чашкой, блаженно зажмурился, отпивая горячий ароматный напиток. Затем покосился на тарелку. — Мы всю последнюю неделю питаемся по вечерам лишь бутербродами, меня от холодного мяса скоро тошнить будет... — Извини, но это единственное, что можно быстро приготовить, да и продукты почти все закончились, это всё, что осталось... — уминая ужин, признался Гарри. — А ты вообще всеядный, что угодно съешь и не подавишься, — усмехнулся Драко. — Ты же понимаешь, что я и в человеческом виде — полуволк. Мой желудок всё что хочешь переварит. — Н-да, не только кровь у тебя уникальная... — пробормотал Малфой, всё же стягивая с тарелки один бутерброд. Опять в мозгу появилась навязчивая мысль, что-то, что он упустил, маячило на грани сознания, надо было только ухватить ускользающую нить... Покончив с ужином, Гарри забрал пустые чашки и тарелку и со словами "я в душ" вышел из комнаты. Малфой натянул пижамные штаны и устало повалился в постель, накрываясь тонкой простынёй. День выдался из ряда вон какой "продуктивный", и утомлённое тело требовало восстановления сил. Спустя какое-то время в дверь тихонько поскреблись. — Поттер? — сквозь наползающий сон, спросил Драко. Створка отворилась, на пороге в замешательстве маячила высокая фигура, тихонько посапывая. — А ты будешь хорошо себя вести, агент? — обречённо вздохнул он. — Честное слово, — преданно прошептал тёмный силуэт. Малфой снисходительно приподнял край тонкого одеяла, и Гарри буквально просочился в комнату, гибко извиваясь, и вскарабкался на кровать. — Только чтобы тебе кровь в голову не ударила. Это — исключительно сегодня... И нам рано вставать... — сонно выдал Драко, накрывая обоих, — И не отдави мне ничего, ты тяжёлый... И не превращайся, мне жарко, а ты длинношёрстный... Он ещё что-то невнятно бубнил, уронив голову на подушку, обняв её руками и стремительно отключаясь. Гарри устроился рядом, напротив его лица, подкладывая согнутую руку под свою голову. Долго-долго разглядывал линии прямого носа, опущенные веки, обрамлённые щёточкой светлых ресниц, плотные скулы и заострённый волевой подбородок. Тихо вдыхал приятный и ставший таким родным запах, пока наконец усталость насыщенного дня не победила, и он не заснул, почтительно не прикасаясь к лежащему рядом любовнику.