Чай, физика, Жюль Верн

У Пчёлы есть собственный космос, не тот, про который рассказывают в учебниках, и не тот, который пытаешься разглядеть в телескоп, но он от этого ничуть не хуже. Даже наоборот: его космос на полголовы выше, ходит в рубашках, имеет пистолет (это тайна!), но стреляет глазами, ездит на отцовской машине и строит из себя хер пойми кого, а ведь не строитель. Его Космос — сын астрофизика, а потому эту вселенную приходится упрашивать, чтобы он сделал домашку по физике за них двоих. Приятно смотреть, как что-то настолько возвышенное (Космос говорит: «Не умеешь придумывать каламбуры, не лезь в это») ломает голову над очередной задачей и громко пыхтит от недовольства, потому что Пчёла с этими его македонянами из учебника по истории достал уже. Пчёла в ответ на это только посмеивается, взъерошивает Космосу волосы и, бросая учебник по истории прямо перед его носом, уходит на кухню. — У тебя чай есть? — Пчёла уже не тот Витька Пчёлкин, который боялся заходить в богатую квартиру и жался по углам, пытаясь сбежать от неловкости. Витька Пчёлкин остался где-то в шестом классе, мелкий такой, хулиганистый, с искрящимися глазами и неровной широкой улыбкой. Сейчас у Космоса есть наглый Пчёла, который лазит по всем ящикам, которые видит, в поисках то ли этого самого чая, то ли чего-то съестного. — Сегодня мы можем предложить вам пойти нахуй, а не чай — как тебе такой вариант? — Космос пытается не упустить ту нить решения, за которую зацепился, хмурится и грызёт колпачок от ручки. Вот абсолютно не до чая сейчас. — Ну нет, это как-нибудь потом, может, вечером. Мне сначала чай попить надо, потом поспать, а то устал... А вот потом посмотрим, — Пчёла тоже хмурится, а ещё он считает, что его задача куда сложнее тех из учебника, но тактично об этом умалчивает — не хочет получить по морде учебником, да и не учебником тоже. Просто по морде не хочется получать. Чай отыскивается чуть ли не в самом дальнем углу того кухонного шкафчика, про который Пчёла думал, что ну нет, здесь точно быть не может. Оказывается, может; получите и распишитесь, товарищ Пчёлкин. Но лучше без расписки — кто знает, к чему она обяжет. Думать об этом глупо и странно, но ведь надо же как-то себя развлекать, пока то-самое-возвышенное занято. У Космоса дома много хорошей, дорогой посуды, но из всего этого богатства Пчёла выбрал какую-то битую грязно-голубую кружку. Вернее, выбрал её тот самый Витька Пчёлкин из шестого класса, ну а Пчёлу всё устраивает — к чему ненужный выпендрёж, если эта кружка на фоне всех остальных выглядит так же, как Пчёла в квартире Космоса? Неуместно, по-дурацки; выбивается. Это вызывает только улыбку, всё такую же широкую, но не настолько неровную, как несколько лет назад — подрос, изменился, похорошел. Ну прям спортсменка, комсомолка и красавица, только из спорта Пчёла предпочитает соревнования «кто быстрее напьется в говно», комсомол — нахер, а красавица... Ну да, красавица, иначе и не скажешь. И плевать, что после соревнований он просыпается с опухшей рожей бледно-зелёного оттенка и плохо открывающимися глазами, похмельно улыбается, а потом не может расчесать образовавшееся за ночь гнездо на голове — всё равно хорош собой, у любой девчонки спросите. Хотя, возможно, девчонки считают хорошими только его руки. Пчёла ловко обращается с фарфоровым заварочным чайничком и самой заваркой: ничего не просыпал, не разбил, ещё и сделал всё быстро, и пропорции чая относительно объема кипятка, который нужно влить, взял отлично. Не молодец разве? Вот и Пчёла себе под нос бубнит, что молодец, потом добавляет: «Жаль, что оценить некому», — и садится за стол, уныло вздыхая. Чай хорош (тут плохого не бывает), вид из здешнего окна гораздо лучше, чем из окна его собственного дома, да и вообще всё замечательно, кроме того, что без Космоса как-то и грустно, и не вкусно. — Ко-ос! — он повышает голос и растягивает эту одну-единственную гласную и замолкает тут же. — Я занят, — Космос тоже говорит громче обычного, но только из-за того, что Пчёла не услышит, если говорить он будет тихо. Очередной вздох рвется наружу, но Пчёла топит его в чае, потому что грустить из-за того, что твой друг делает тебе же домашку и поэтому не идёт с тобой гонять чаи, до невозможности глупо. Но школа отнимает всё больше и больше времени, забирая Космоса и выталкивая самого Пчёлу куда-то подальше. Шутки шутками: «Да зачем оно мне надо вообще», — стоя где-то за пошарпанными и поржавевшими гаражами с мятой сигаретой в руках. Пчёла смеётся, Космос качает головой и говорит ему, что он дурак, а в ответ слышит только «дуракам везёт зато». Это, в общем-то, правда: этого дурака всё ещё не исключили к чертям собачьим, хотя поводов предостаточно, он же каким-то чудом — мозгами Космоса — закрывает школьные четверти без двоек, его всё ещё не отпиздили в тёмной подворотне, несмотря на крупный косяк в отношении кого-то из параллельного класса (а у этого кого-то — Пчёла зовет его лаконичным «мудак» — отец важная шишка). Этот дурак со спутанными кудряшками спит на уроках, наваливаясь на Коса, ворует булки из буфета на второй перемене, строит из себя чёрт пойми кого и вместе с тем любит уже вечером завалиться в библиотеку и сидеть там чуть ли не до самого закрытия. Жюль Верн куда интереснее македонян, а из-за его произведений Пчёла регулярно просыпает первые уроки. А Космос не такой уж и фанат Жюля Верна; да чего скрывать — не фанат вовсе, но слушать Пчёлу, который прочитал что-то новое, ему нравится. Даже когда он бубнит под ухом, не давая заснуть окончательно, пихает острым локтем в бок, мол, эй, я ещё не закончил, потом поспишь, часа три у тебя будет. Космос вздыхает, трёт глаза руками и продолжает слушать дальше. Просит только быть потише, потому что: «Если ты будешь рассказывать эту свою хрень на весь дом, мне скажут, чтоб я тебя не приводил сюда больше». Хотя даже если бы так и сказали, Космос не перестал бы это делать. Потому что Пчёлу хочется видеть рядом с собой часто, чуть ли не постоянно, а провожать его до дома и идти к себе в полном одиночестве — так себе перспектива. И пусть лучше он бесит, вечно о чём-то болтает, неуместно шутит, курит какую-то херню, не удосужившись открыть форточку, вечно лезет под руку, ставит острый подбородок на макушку, пока Кос сидит за столом, разгребая все то, что им нужно сделать-решить-написать. Этого дурака с широкой улыбкой не хочется отпускать и на день, на один вечер, даже зная, что завтра они всё равно встретятся. Думая обо всём этом, Космос ошибается в очередной задаче, пишет какую-то, как сам думает, хрень, потому что условие написал одно, решение совсем другое, а в ответ начал переписывать какой-то абзац из учебника. Как так можно было — загадка, но ответа на эту загадку Космос, наверное, не найдёт никогда. — Я из-за тебя ошибся, — оповещает он Пчёлу, осторожно вырывая лист из тетради. — Не понял, — вопрос «с какого хуя?» Пчёла тактично проглатывает, — че из-за меня-то? я вообще сижу и не отсвечиваю. — Дурак ты, вот и не понял. Глаза болят, а голова не работает: Космос решает разобраться со всем этим позже, потому что сейчас, кажется, все эти ошибки можно расшифровать знаком свыше, который говорит «не выёбывайся и иди посиди со своим придурком, пока он не ушел домой». Когда Кос заходит на кухню, то видит картину: Пчёла хрен пойми как сидит за столом, тоскливо смотрит в окно и шуршит фантиком от конфеты. Фантиков этих на столе теперь гора целая. — Чё загрустил? — от неожиданности Пчёла чуть не падает со стула. — Что ж ты шугаешься так? — Потому что я тебя тут не ждал, — на самом деле ждал, но вслух об этом говорить не хочется, — а загрустил потому, что ты за этой физикой уже три часа сидишь. А мог бы и чай со мной попить, мне вон валить скоро. Это всё, конечно, крайне интересно и замечательно, но Космос не слушает, залипая на испачканную шоколадом мордашку. — ...Чё замер-то? — Ничего. Рот вытри, ты конфетами измазался. Пока Космос лезет за кружкой, Пчёла торопливо вытирает лицо рукавом кофты — да, дурак, уже давно выяснили, но какая разница? У Пчёлы есть свой собственный Космос: придумывающий миллиард синонимов к словам «дурак» и «придурок», утирающий рот салфеткой, потому что «да твою мать, чё ты рукавами вечно», а ещё кажущийся таким правильно-уместным в этой дорогой квартире и близким, несмотря на то что Пчёла не вписывается сюда вообще никак. Его Космос наливает чай, усаживается рядом и говорит: «Ну, рассказывай, чё ты там вчера прочитал», — потому что знает, что Пчёле жизненно необходимо с кем-то этим поделиться.