Дракон и Волчица (или Драма о любви, коварстве и предательстве)

      – Это очень глупо, что я не могу ехать на лошади с Роббом и отцом, – Арья фыркнула и скрестила руки на груди, обиженно глядя в окно на постепенно сменяющийся пейзаж.       – Ты же леди, зачем тебе ездить на лошади вместе с мужчинами? – Санса спокойно читала какую-то книгу, что-то вроде романа о любви, о жертвенности. Такие книги, которые Арья на дух не переносила. Ну кому могут быть интересны все эти сопли и слюни? Кто-то с кем-то целуется, любовь, а потом бесконечные непонятные рассуждения о том, что это – цель жизни каждой женщины.       – Я не леди! – в который раз раздражённо прошипела младшая Старк и злобно посмотрела на сестру.       Арья этого не признавала. Разве она была такой, как Санса (эталон этой мифической «леди»)? Наряженной, напомаженной, манерной? Нет!       – Если повезёт, то ты можешь выйти замуж за брата короля… За Визериса Таргариена, – рыжеволосая улыбнулась и закрыла книгу. – Он достаточно молод, говорят, также красив, как и его старший брат. Королевой ты, конечно, не будешь, но уверена, что ты всё равно будешь счастлива жить не просто в достатке, а в роскоши, к тому же с прекрасным мужем, а потом появятся и дети… Куча слуг будут тебя окружать…       – Это твоя мечта, а не моя, Санса. Ты хочешь замуж и родить детей, а я не верю в то, что обязана идти по пути всех «женщин» и, тьфу, «леди». Ну что хорошего в этом замужестве?! Ничего! Только сиди, слушай мужа и рожай ему детей! Это не моя жизнь! – Арья отвернулась от сестры, упрямо глядя в окно. – Это ты хочешь замуж за принца Эйгона и потом стать его королевой…       – Всю жизнь будешь бегать с палкой и бить дворовых мальчишек? Отец говорил, что хочет породниться с Таргариенами, потому что зима близко и нам нужно поддерживать отношения между королевствами.       Она не ответила, лишь вновь недовольно посмотрела на сестру. Ну что это за наказание?! Какая же она глупая! Не понимает, что в мире есть множество других прекрасных вещей, помимо замужества!       Как жаль, что тётя Лианна (или хотя бы дядя Брандон!) не дожила до этого дня… Она бы точно-точно объяснила Сансе, что она не права. Арья много времени проводила со своей тётей в детстве и была невероятно сильно внешне на неё похожа. Единственный ребёнок из всех детей Эддарда Старка, который имел свойственную их дому наружность – младшая дочь. Кто-то даже поговаривал, что Арья – дочь Лианны, а не Леди Кейтелин, но это были лишь слухи и ложь, чтобы дискредитировать Лорда Винтерфелла.       Но главное, Арья очень любила тётю и скучала по ней: Лианна вышла замуж за Роберта Баратеона, поселилась в Штормовом пределе. Но это не мешало ей проводить время с племянницами. Сестра отца была настоящим идеалом для маленькой Арьи: она была и утончённой леди, и умела сражаться на мечах, ездить верхом, стрелять из лука! Младшая Старк очень хотела также! Она хотела быть хотя бы немного похожей на Лианну. Но искусно вышивать, шить, читать романы о любви Арья точно не хотела. Этим занималась её старшая сестра, а девочка любила вечно путаться под ногами, быть там, где её не должно быть… В конце концов, даже отец сдался и начал учить младшую дочь немного стрелять из лука вместе с Браном, держаться в седле, сражаться на мечах и, стоить отметить, в этом она добилась успехов. Даже слишком больших для «леди».       Но теперь Арья со всей своей семьёй ехала в Королевскую гавань на именины короля Рейегара, Первого Его Имени, Короля Андалов и Первых Людей… Идея девице изначально казалась глупой. Она хотела остаться дома, на севере,а не ехать на этот юг к каким-то королям! Пусть, если им надо, приехали бы сами! Но отец был отчего-то строг и непреклонен. И Арья теперь ехала с сестрой, которая её раздражала большую часть дня и вечно говорила о своём и о её замужестве в надежде. Единственное, на что ей оставалось надеяться, так это на благосклонность отца и разрешение всё-таки хотя бы ненадолго пересесть на лошадь. Ездить в повозке, словно какой-то фарфоровой кукле, ей не нравилось вовсе.       Арье ещё никогда не доводилось бывать в Королевской Гавани, она лишь читала о том, насколько это красивое и удивительное место. Но Арья не была бы самой собой, если бы хотела отправиться туда – она не испытывала восторга от этих улиц, от вывесок борделей и лавок. От всего, что наполняло этот город. Только Красный замок показался ей интересным: да и то заинтересовал он её не своей архитектурой или историей, а наличием внутри Железного трона, именно он стал её целью. Высокий, из тысячи мечей. Один из королей даже умер на троне, порезавшись. От того этот удивительный «стул со спинкой» будоражил её разум.       Они прибыли в Королевскую Гавань не за неделю до именин, как планировали, а за три дня, потому что проливным дождём размыло дороги. Из-за этого Эддард был очень раздражён (потому что не любил выходить за поставленные рамки), но Арья чувствовала себя окрылённой, потому что через неделю её длительного нытья, она въехала в город на вороном коне с длинной гривой, которую девушка вычёсывала долгое время, прежде чем они отправились снова в путь. Такая свобода – и дышать становилось легче, когда она смотрела не в окошко на маленькие клочки земли, а на огромный простор, на людей… Почему-то только мама и Санса отказывались признавать то, что Арья – не леди, как они.       – Сестрёнка выклянчила лошадь? – Робб мягко улыбнулся, тряхнув рыжими кудрями. – Бросила Сансу?       – Она слишком много болтает.       – Что, всё о принце Эйгоне? Замужество, дети? – юноша гулко рассмеялся. – Не обращай внимания. Это с годами пройдёт: пройдёт эйфория, и она увидит мир таким, какой он есть на самом деле.       – Тупость не лечится, Робб, –Арья ухмыльнулась, крепко держа поводья. – Она говорит, что отец хочет меня выдать замуж…       – Глупости, – он нахмурился. – Да и за кого? На турнире, конечно, будет много юношей из благородных домов: Ланнистеры, Тиреллы, Баратеоны, Мормонты… Но не думаю, что отец хочет тебя кому-то из них отдать. Тем более, он знает, как ты к этому относишься.       – Спасибо, Робб. Никто не заставит меня выйти замуж, пока я сама этого не захочу, – Арья сказала это весьма уверенно, на что Робб не смог не улыбнуться по-доброму.       Дорога вышла долгой и изматывающей, но, конечном итоге, Старки прибыли на место. Санса с восторгом и нескрываемой радостью, чуть ли не с открытым ртом рассматривала убранство дворца, Робб шёл с ней под руку, а Арья топала рядом с беременной матерью и Бранданом.       – Ваше Величество, Лорд Винтерфелла и Хранитель Севера Эддард Старк с семьей прибыл.       Арья не видела, кто это сказал, но это и не удивительно, потому что в зале было очень много людей: дам и господ, которые, видимо, собрались, чтобы всех их поприветствовали. Девушка не разделяла такого восторга, который видела на лицах членов семьи, особенно, потому что пристальное внимание к ней стольких людей было непривычно и даже неприятно. Поэтому Арья старалась смотреть на колонны, витражные окна, черепа драконов, висящие на стенах рядом с троном, пока не решаясь взглянуть, собственной на сам трон. О, черепа были прекрасны: такие величественные и огромные – многие даже больше неё самой. Арья даже подумала о том, что хотела бы когда-нибудь увидеть живого дракона, пусть это и невозможно.       – Ваше Величество, – старший Старк учтиво поклонился. – Спасибо за приглашение. Представляю вам своих младших детей: Арью и Брандона Старк.       Она стояла перед троном, поднимаясь глазами по ступенькам, которые вели всё выше и выше. Казалось, что к самому небу… острия мечей торчали со всех сторон от Железного трона, на котором восседал король. Арья впервые его увидела и поняла, что все, кто говорил, что Рейегар Таргариен – самый красивый мужчина Вестероса – были абсолютно правы. Даже младшая дочка Старков, человек, которого совершенно не интересовали никакие мужчины, отметила это. Из-за этого в голове Арьи возник резонный вопрос: почему же тётя Лианна не вышла за него замуж, ведь отец рассказывал, что Рейегар предлагал ей и не один раз... Наверное, она действительно любила Роберта, а потом умерла при родах вместе со своим ребёнком...       Он сидел там, на этом Железном троне, выкованном из тысячи мечей пламенем дракона, и не возникало никаких сомнений, что это – действительно, король Андалов и Первых людей, Правитель Семи Королевств, а не какой-то проходимец с улицы. Он выглядел даже лучше, чем Арья могла себе представить. Она не сразу смогла отвести от него взгляд, но через минуту наваждение и эйфория прошли, и девушка вернула своё обычное выражение лица, учтиво поклонилась и улыбнулась уголками губ.       *       Иногда Рейегар задумывался о самоубийстве. Не самосожжении, которое совершил его безумный отец, а о чем-нибудь безболезненном и быстром, что можно было бы списать на смерть во сне. Тогда, возможно, его королевство не начнет трещать по швам, и Эйгона примут лорды и простые люди. Даже спустя столько лет, даже учитывая доброе сердце наследника и его усидчивость, его образованность – эфемерная слава Эйриса бросала длинную тень. Рейегар для народа стал Освободителем, небожителем, кем-то… почти сказочным, если не легендарным.       И это была такая тяжелая ноша, что Рейегар и сам начал сходить с ума.       Его любимая женщина была отдана другому, страдала в его руках и умерла, пытаясь выносить его ребенка.       Его жена, которую Рейегар безмерно уважал, тихо угасала на его глазах и покинула его тоже.       Его брат хотел жениться на Дейенерис, и пока Рейегар был занят государственными делами, девочка попала под полное влияние среднего брата. Король не знал, что с ними делать.       Единственной отрадой оставались дети и мать. Рейлла расцвела после смерти Эйриса, словно у неё вернулась почва под ногами. И пусть многие всё ещё гадали, а не убила ли королева-мать своего ненавистного супруга, никаких доказательств этому не было. Рейлла всегда готова была прийти на помощь старшему сыну, укачать его в своих нежных руках и успокоить.       Рейнис достался бунтарский, дорнийский нрав, который Рейегар даже не пытался укрощать. Принцесса хотя бы знала, когда надеть платье и притворную улыбку, а когда танцевать с копьем вокруг своего дяди Оберина и его дочерей-змеек.       Эйгон был спокойным, милым юношей, трудолюбивым, красивым, как истинный Таргариен, умным, но не очень способным к воинскому искусству. Как бы тяжело принц ни тренировался, кто бы ни был его наставником – он уступал даже Визерису, а тот тоже не отличался выдающимися способностями.       Рейегара это не беспокоило до тех пор, пока в стране царит мир. И чтобы он продолжался, нужно было задуматься о брачных союзах. От мыслей об этом у короля начинала раскалываться голова. Он не хотел принуждать детей к чему-либо, он сам всю жизнь страдал от того, что не смог жениться на той, кого любил, но и его брак с Элией нельзя назвать сущим кошмаром.       Эйрис очень любил устраивать браки, ему нравилось ощущение власти над судьбами и жизнями людей. Рейегар до сих пор помнил, как, словно влепляя пощечину Тайвину Ланнистеру, Эйрис одной фразой помолвил юного Джейме с маленькой Бриенной Тарт. Ситуация лишь усугубилась, когда единственный наследник Сельвина Тарта – Галладон – утонул, и осталась лишь дочь.       Рейегар знал Джейме как очень хорошего юношу, настоящего рыцаря, но его отец таковым не был. И как хорошо, что у мальчика нашлись силы твердо стоять на своем решении подождать с разрывом помолвки после смещения Эйриса. Теперь, пусть Бриенна и оправдала слухи, говорившие о её не самой красивой наружности, была замужем и счастлива. Рейегар даже подарил Джейме стихотворение о невероятных глазах этой смелой девочки. В них словно отражались воды Тарта.       К сожалению, счастливых историй вокруг было не так уж и много. Наоборот, отчего-то Рейегар чувствовал, что всё словно… стягивалось, завязывалось в плотный узел, который скоро уже будет невозможно развязать – лишь разрубить. Что означало одно – войну.       Все давно привыкли видеть на лице короля маску вежливой улыбки и отсутствующие глаза. Рейегар всегда был в своих мыслях, если не требовалось его срочное и полное присутствие. Вот и сейчас Таргариен лишь краем уха слушал, как Великие Дома представляли свои пополнения, поздравляли его с именинами и двигались дальше непрерывным потоком.       Краем другого уха он мог услышать, как Визерис что-то нашептывал на ухо их сестре, как Рейнис улыбалась и рассказывала брату пошлые дорнийские шутки, как Эйгон старался не смеяться, так как это официальный прием. Рейллу же Рейегар никак не принуждал находиться на таких церемониях, так как в её возрасте уже было тяжело стоять долгие часы и приветствовать гостей. Королева-мать следила за тем, чтобы всё было готово к пиру.       Услышав голос Эддарда Старка, Рейегар едва заметно встрепенулся. Старки были для него больной темой. Визерис совершенно не понимал, как его старшего брата могли интересовать темноволосые и сероглазые северные дикари, а король ничего не мог с собой поделать. Брандон Старк после свержения Эйриса и воцарения Рейегара, вскоре погиб при невыясненных обстоятельствах, поэтому Кейтелин Талли, в итоге, вышла замуж за Эддарда. Их союз, впрочем, оказался весьма плодотворным и крепким, чему Рейегар был необъяснимо рад.       Моргнув пару раз, чтобы сбросить оцепенение, Рейегар опустил взгляд с высоты своего трона на собравшуюся у подножья семью Старков. Эддард почти не изменился, как и Кейтелин, только последняя была глубоко беременна (в очередной раз). Наследник, Робб Старк, сильно вырос с их последней встречи, рыжие кудри, унаследованные от матери, бурно вились вокруг возмужавшего лица. Санса была красавицей, такой, каких обычно воспевают в песнях: нежные черты, пронзительно голубые глаза, мягкие, рыжие локоны, убранные в красивую прическу, наконец, прекрасная фигура, по изгибу талии которой хотелось провести рукой. Рейегар даже задумался, может, стоит предложить Эйгону присмотреться к девушке? Была, конечно, ещё Маргери Тирелл, тоже девица высокого порядка…       Эх. Слишком тяжелый выбор.       А после, лениво зафиксировав в уме, что ещё двух детей Старков назвали Арья и Брандон, Рейегар перевел взгляд на них. И ощутимо вздрогнул, настолько, что Артур Дейн кинул на него взгляд со своего поста. Как его лучший друг, он сразу почувствовал и, главное, понял, что произошло.       Перед ним стояла Лианна. Чуть младше, чем он помнил, но… Рейегар почувствовал, что не может нормально дышать, ему приходилось силой вталкивать в легкие воздух и при этом пытаться выглядеть максимально спокойно.       Это были её темные локоны, её серые глаза и её северная внешность. Ничего от Талли. Ничего от рыб. Настоящая волчица.       Рейегар пытался заставить себя посмотреть на Брандона, а после величественно кивнуть и отпустить Старков к остальным гостям. Он не мог позволить себе неловкостей. Не мог.       Не мог.       В очередной раз через силу вдохнув, Рейегар сжал подлокотники своего опасного пристанища и выдохнул. Как раз в этот момент Арья Старк перестала прожигать его взглядом и с улыбкой поклонилась. Это очень помогло. Рейегар перевел взгляд на юношу рядом с ней, дождался кивка его головы и сделал медленный взмах рукой, отпуская семью северян. Пальцы его слегка дрожали, и впервые за время царствования Рейегар обрадовался высоте Железного трона. Мало кто мог заметить такую маленькую деталь.       Теперь Рейегар был подозрительно оживлен, он не мог снова уйти в пространные раздумья и был болезненно сконцентрирован на реальности. Тиреллы, Мартелы, Дейны, побочные ветви Баратеонов, Ланнистеры… поток семей продолжался и продолжался, пока, наконец, не иссяк. В огромном тронном зале было не продохнуть, поэтому все почувствовали облегчение, стоило Рейегару встать, сойти со своего трона и двинуться к пиршественным столам, уводя за собой сначала свою семью, а после – своих подданных.       Безусловно, Великие семьи сидели в одном зале с королевской семьей, большая же часть менее знатных распределились в других залах и в саду, где им накрыли столы и слуги сновали туда-сюда, не позволяя аристократам почувствовать себя обделенными.       Рейегар совершенно не чувствовал, что у него праздник. Он устал даже больше, чем обычно, поэтому был просто счастлив, когда смог опуститься на удобный, мягкий стул во главе большого стола и выпить уже вина. Старки сидели недалеко от него, ближе были только дорнийцы. Поэтому довольно легко королю удалось отыскать темноволосую макушку. От того, чтобы просто пялиться на девочку весь пир, его спас Артур. Он вместе с Барристаном заняли позицию за стулом короля, и Дейн осмелился положить ладонь на плечо Рейегару:       – Не делай всё слишком очевидным, – Рейегар едва расслышал этот шепот, тем не менее, кивнул. Действительно, уже можно было заметить, как за столом перешептывались. Не только король видел удивительную схожесть Арьи с её теткой.       Даже мать с беспокойством смотрела на него, сидя по левую руку. Рейегару ничего не оставалось, кроме как мягко улыбнуться Рейлле и вернуться к роли радушного хозяина и именинника, принимая тосты и поздравления.       Виновница такого поведения короля даже не подозревала о чужих размышлениях. Она вообще не любила такие долгие застолья, не любила все эти празднества. Арья не пила вина, потому что ей не нравился ни вкус, ни состояние даже лёгкого опьянения, поэтому девице пришлось, чуть вздыхая, уделять всё своё время тарелке. И пусть она едва ли догадывалась о мыслях короля, но не заметить его прожигающие взгляды было невозможно. Под ними у неё словно всё падало из рук. И после Рейегара на неё начали смотреть и другие люди. Стало неудобно настолько, насколько это вообще возможно.       – Мама, – негромко проговорила Арья, – почему король смотрит на меня?       – Потому что ты очень красивая, дорогая, – ответила Кейтлин, улыбнувшись, но после подняла глаза и посмотрела на мужа, который, казалось, даже вином подавился в этот момент. Оба выглядели несколько обеспокоено, и это лишь ещё больше нервировало, так что Арья решила найти взглядом сестру.       Санса оказалась рядом с леди Маргери Тирелл и быстро нашла с ней общий язык: они обсуждали свои «девичьи» вопросы, начиная от свадеб каких-то семей и заканчивая вышивкой на воротнике во-о-он той дамы. Попутно рассуждая о том, кто за кого хочет выйти замуж, конечно же. Санса, что было совсем неудивительно, с гордостью заявила, что была бы невероятно счастлива, если бы ей удалось выйти за принца Эйгона, но боится, что ему не понравится. Леди Маргери со всей тактичностью успокоила девушку и сообщила, что отец уже почти согласился выдать её за Ренли Баратеона, с которым она всё празднество обменивалась взглядами. Очень уж ей импонировал молодой и красивый молодой мужчина, который не был обделён умом, да и к тому же был лучшим другом её брата Лореса.       В это время один из Старков осознал свой промах. После взгляда жены и двух мгновений раздумий, Эддард понял, что стоило послушать Арью и оставить её в Винтерфелле. Несмотря на письмо. Потому что… как он мог забыть о том, что младшая дочь похожа на сестру, словно две капли воды? Как он мог забыть, что Таргариен страстно желал свадьбы с Лианной, слал воронов его отцу, почти на коленях умолял её? Старк хотел ударить себя за эту опрометчивость, но теперь было поздно. Главное – следить за Арьей и не давать ей попадаться королю на глаза. Нужно сказать об этом Роббу, Сансе, Кейтлин и самой Арье, объяснив это… какой-нибудь глупой причиной, в которую девочка, в силу возраста, точно бы поверила.       –Нэд, – сидящий рядом с ним Станнис начал, видимо, долгий разговор. Эддард это нутром чувствовал. – Не так давно умер Роберт, всего год назад. А сегодня я увидел его сына Джоффри, который стал Лордом Штормового предела… Это… Это какая-то шутка? Издевательство? Ты посмотри на мальчишку! Да у него от Роберта только фамилия и всё. Он такой же, как Ланнистеры – златоволосый и зеленоглазый. Я уверен, что эта изменница Серсея родила его от своего брата.       Баратеон говорил достаточно громко, чтобы Джейме с сестрой точно услышали его негодование. Да и не только его, и даже не только Ренли, а также и других домов, которые были под покровительством Штормового Предела. При этом Старки не могли остаться в стороне, потому что Роберт с детства был лучшим другом Эддарда. И теперь, когда ребром стоял вопрос о том, кто должен быть Лордом этих земель, Станнис рассчитывал на поддержку Севера. Если Серсея не отдаст Штормовой предел сама, то истинные Баратеоны заберут его силой.       - Ты только посмотри на него, – продолжал угрюмо, но при этом достаточно воинственно Станнис. – Типичные черты Ланнистера… И если ты мне сейчас скажешь, что так бывает, я укажу тебе на твоих же детей: Роббу от Кейтлин достались волосы, но нос, форма губ, да даже лицо у него точно твоё. Также и с Сансой, а об Арье и говорить нечего – она вылитая северянка. Ну и скажи мне, Эддард Старк, как все трое детей Роберта могут быть зеленоглазыми блондинами, когда все и каждый Баратеон темноволосый? И я, и Ренли, и Роберт, и наш отец, и наш дед. Моя дочь темноволоса тоже! Тебе не кажется, что здесь есть какой-то подвох? – Станнис выдохнул и отпил вина. – Легла в постель с родным братом… Наплодила бастардов и выдаёт теперь их за детей Роберта…       Северянин задумался, скрестив руки на груди. Ведь и правда… Десятилетний Джоффри был светловолосым и зеленоглазым, шестилетняя Мирцелла и младшенький Томмен – тоже. Даже глядя на старших своих детей, Эддард не мог представить себе того, чтобы все они были так сильно между собой похожи. Тут явно что-то было не так.       – Я окажу тебе поддержку, Станнис, чтобы, при необходимости, очистить имя Роберта. Но я не ищу войны и надеюсь, что ты тоже.       *       Ошибку примерно в этот же момент осознал и другой человек. Рейегар понял, что посадить Ланнистеров напротив Баратеонов и Старков было очень неудачной идеей. Пусть до него самого и не долетали разговоры кого-то, помимо его дорнийских родственников, он прекрасно заметил резко подскочившее напряжение. И хотя бы это помогло королю выбросить из головы Арью ненадолго.       Джейме Ланнистер — обычно такой спокойный юноша, а сейчас грациозный молодой мужчина — сжал в руке вилку так, что она погнулась. Бриенна, сидевшая рядом с мужем, обеспокоенно схватила его за плечо, стреляя взглядом от Ланнистера к братьям сюзеренов её отца. Она явно была в растерянности, не понимая до конца, на чью сторону ей надо встать. Какой долг исполнить?       Серсея, сидевшая по другую сторону от Тайвина, вся покраснела и явно готовилась напасть. Рейегар буквально почувствовал, как начался отсчет чего-то, при этом он даже не понимал, что заставило Ланнистеров так отреагировать, если только не тот факт, что Станнис Баратеон о чем-то разговаривал с Эддардом Старком. И пусть Станнис никогда не выглядел особо радостным, сейчас же над ним словно витала тяжелая туча и сверкали молнии.       Необходимо было срочно разрешить назревающий конфликт, не позволить ему разрастись и стать опасным для королевства. А ведь это была вполне реальная опасность — здесь сидели не просто обычные люди, а члены Великих семей, за каждым из которых стояли армии и земли. Рейегар и его семья являлись скрепляющим элементом. И нельзя было допустить разногласий. Поэтому король резко встал, специально заставив кресло под ним издать протяжный скрежет ножек о пол. Это произошло прямо посередине шутки, которую рассказывал Оберин, так что и дорнийцы поняли, что что-то случилось.       Рейегар улыбнулся максимально нейтрально и заговорил в образовавшейся тишине:       — Мне очень приятно слышать все ваши поздравления, и думаю, никто не будет против, если я подарю вам песню в благодарность.       Все любили голос Рейегара. Никто и никогда не отказывался от того, чтобы когда-то принц, а сейчас уже король спел или сыграл что-нибудь.       — Почтем это за честь, Ваша Милость, — с улыбкой проговорил Мэйс Тирелл со своего места, и его поддержали некоторые другие аристократы. Этого оказалось достаточно, чтобы никто не продолжил что бы там ни разворачивалось между Баратеонами и Ланнистерами.       Рейегару быстро принесли арфу, и король вновь устроился в кресле, но уже в отдалении от стола, чтобы спокойно двигать руками. Он закрыл глаза на пару мгновений, чтобы дать разуму возможность породить музыку. И лишь когда услышал её внутренним слухом, ласково провел по натянутым струнам, делясь красотой с другими.       Он редко пел популярные в народе песни — ему просто не подходило по статусу — поэтому часто гости пиров слышали то, что Рейегар придумывал сам. На этот раз король выбрал всё-таки известную и древнюю песню, исполнив её на чистом высоком валирийском. Он пел «Танец драконов».       Открыв глаза на середине, Рейегар обвел взглядом аудиторию: никакого шума, никто даже не ел, просто... слушали. Не все смотрели на него, но и эти враждебные, пронзительные взгляды исчезли. Силой заставив себя даже на мгновение не останавливаться на Арье Старк, Рейегар, вместо этого, посмотрел на членов своей семьи. Рейнис положила аккуратную головку на плечо младшего брата, и теплое выражение на её лице заставляло сердце сжаться. Рейлла едва сдерживала слезы, как и Дейенерис, и даже на лице Визериса, обычно довольно суровом (вечные сравнения младшего принца с самим Рейегаром заставили Визериса ожесточиться), проступило странное чувство. Сложно было дать ему название, но Рейегару захотелось обнять его. Просто потому что он нечасто это делал.       Когда звуки песни и музыки стихли, казалось, ненадолго тучи над праздничным столом рассеялись. От чувствительных дам слышались всхлипы, и Рейегар по-настоящему улыбнулся.       — Что ж, пожалуй, это был слишком грустный выбор для именин.       И после этого Рейегар спел кое-что собственного сочинения: песня эта была о Дейенерис, маленькой драконице, столь долгожданной, что другие драконы прыгали вокруг неё подобно обычным курицам.       Эта песня стерла слезы с лиц женщин и вернула настроение праздника. Рейегар смог вернуться за стол. И он был почти уверен, что та ссора была лишь обычной стычкой между двумя Великими домами, которые обострялись от наличия алкоголя и вынужденно разделенного пространства. Пока еда не была ненадолго отложена и не начались танцы.       Лишь рука Артура, сжавшаяся на его плече почти до боли, помогла Рейегару не побежать приглашать на танец призрак своей возлюбленной, а развернуться к матери и вывести её на центр освобожденного для танцев пространства. Чего он не смог не сделать, так это бросить длинный взгляд на девочку, пока пары выстраивались вокруг. Он надеялся, что её никто не пригласит. Он надеялся и на обратное, потому что видеть её в одиночестве за столом было бы невыносимо.       Рейегар больше не знал, чего хотел.       Теплые глаза Рейллы, так похожие на его собственные, были полны понимания и беспокойства.       — Ты ведь понимаешь, что она не твоя зимняя роза, Рейегар, — голос королевы был таким тихим, что пришлось слегка склониться к женщине, чтобы всё расслышать.       Сердце кольнуло.       Конечно, умом Рейегар это понимал. А вот сердце не унималось — оно впервые чувствовало себя живым за очень много лет.       — Она могла бы ей стать, — не выдержал и произнес Рейегар, и столько боли было в его голосе, что Рейлла, наплевав на дворцовый этикет, крепко обняла своего первенца. Того человека, который когда-то остановил её от того, чтобы броситься с башни головой вниз, потому что жизнь с Эйрисом становилась невыносимой.       Рейегар не знал, но в отличие от Лианны, Арья не любила танцевать: в танцах она была довольно неуклюжей и не могла не наступать на ноги своему партнёру. Санса зато чуть ли не визжала от восторга, потому что принц целенаправленно подошёл именно к ней, её пригласил на танец. Кейтлин тоже была очень рада, пусть ей и не суждено было потанцевать на этом празднестве из-за беременности. Поначалу компанию ей составляли Арья и Бран, но потом произошло неожиданное.       – Миледи, позволите? – к младшей Старк вдруг подошёл Лорас Тирелл, рыцарь цветов, о котором Арья слышала что-то от Сансы (та была сильно озабочена им, пока не увидела принца Эйгона в первый визит в столицу).       – Милорд, я очень… – в момент, когда девушка хотела отказаться, мать несильно пихнула её в бок. – Я очень рада, что вы меня пригласили, но я не очень хорошо танцую. Если это для вас не будет проблемой, то я с удовольствием с вами станцую.       – Не переживайте, всё в порядке, – юноша протянул ей руку, и Арья поднялась с места.       Она не любила платья и заплетать волосы, как мать. Арья вообще много чего не любила, но сейчас не хотела расстраивать свою родительницу тем, что будет сидеть всё празднество в стороне, когда её приглашал такой галантный молодой человек.       Лорас и правда был таким, каким его описывала сестра – учтивый и обаятельный, с удивительно красивыми карими глазами, он говорил о поэзии и литературе, рассказывая Арье своё любимое стихотворение о зиме. Конечно же, девушка старалась быть с ним также мила (оскорблять члена семьи Тиреллов было себе дороже, да и не за что пока было), но она всё ещё не могла выбросить из головы взгляд Короля, а затем и странное поведение матери с отцом. Через некоторое время Арье даже понравилось танцевать, она полностью отдалась порыву и легко плыла среди других пар, ведомая кавалером. Может эта аристократическая жизнь не так и плоха?       Первый танец прошел без происшествий: Рейегар с удовольствием танцевал с матерью, Визерис вывел Дейенерис, Оберин забрал себе Рейнис, а Эйгон исполнил, наверное, одно из мечтаний Сансы и выбрал её. В ворохе платьев можно было заметить неловкие движения Бриенны Ланнистер, а также грациозные повороты Серсеи Ланнистер, танцевавшей с Бейлоном Грейджоем. Обычно в танце Рейегар мог забыться, и хотя его нервировало то, что он не мог увидеть Арью среди мельтешащих людей, через несколько минут это перестало быть главной проблемой. Так как после второго танца, стоило музыке стихнуть, раздался шум, а затем звук, который ни с чем нельзя было спутать.       Обнажилась сталь.       Рейегар побледнел, рядом тут же оказались королевские гвардейцы: Дарри мигом увел королеву подальше, Артур и Барристан встали впереди него, а остальные рыцари уже обступили других членов семьи Таргариен. Толпа быстро отхлынула от места, где затевалась драка, и Рейегар с каким-то тошнотворным предчувствием увидел взбешенного Джейме и более спокойного, но явно настроенного на конфликт Станниса. Ренли не отходил далеко, наблюдая за происходящим острым взглядом.       — Вы находитесь в королевском замке, милорды, обнажив здесь оружие, вы непосредственно оскорбляете Его Величество, — спокойно произнес Барристан, держа руку на рукояти собственного меча. — Уберите оружие в ножны, и ваше поведение будет прощено.       Рейегар сощурился. Непохоже было, что это можно было решить словами.       — Ваша Милость! — Джейме обратил взор чистых, ярко горящих, зеленых глаз прямо на Рейегара, и тот ничего не мог с собой поделать — он питал определенную слабость к этому молодому льву. — Лорд Станнис забывается! Он посмел оскорблять мою сестру и моих племянников в открытую! Он бросает лживые и пустые обвинения и сговаривается с другими лордами!       Как же Рейегару хотелось сжать переносицу и просто раздать всем тумаков, чтобы пришли в себя. Иногда ему казалось, что лишь Таргариены среди Великих домов обладают хоть какими-то мозгами. Ну, может ещё Старки, но лишь потому что, казалось, лишены амбиций и вполне довольны своим Севером. В любом случае, Король молча перевел взгляд на Станниса, желая послушать, что скажет он.       Властный низкий голос Баратеона раздался над затихшей толпой.       – Лживые обвинения? – Станнис коротко засмеялся, но в этом смехе не было никакой искренности и, тем более, веселья. – Это вы, Ланнистеры, лжецы и грешники! Ваше Величество, Серсея Ланнистер родила детей не от моего брата, Роберта Баратеона, а от своего близнеца, с которым я подозреваю, у неё связь с самого детства, – мужчина сжал рукоять меча. – К тому же, у меня есть основания говорить о том, что Серсея отравила своего мужа и усадила бастарда Лордом Штормового Предела! Вы только посмотрите на всех них. И на меня. Разве похоже, чтобы один из её ублюдков был похож на меня? Или, может, взгляните на Ренли? Все они, поголовно, дети кровосмешения! Бастарды Джейме Ланнистера! Она изменница, а брат и отец её покрывают! Разве вы не видите?! Разве вы все не видите этого?       Семеро, помогите ему.       Рейегар сжал зубы, судорожно пытаясь понять, что ему делать. На самом деле, подозрения Станниса не были беспочвенными: все знали, насколько сильное семя у Баратеонов, так как все, абсолютно все их дети рождались породистыми. Темные волосы, как минимум, должны были проявиться хоть у кого-то из детей. Но все дети Серсеи Ланнистер были львами, а не оленями.       С другой стороны...       Мигрень сжала королю виски, но Рейегар не позволил себе сдаться боли. Он шагнул ближе к спорщикам, а после ещё ближе, пока не оказался на расстоянии пары шагов. Сэлми и Дейн двигались за ним тенью.       — Лорд Джейме, не поймите меня неправильно, но я скажу так: я понимаю сомнения лорда Станниса, — стоило ему сказать это, как на лице Джейме появилось выражение предательства, Тайвин скорчился, как сухой фрукт, а над остальными гостями прошли шепотки.Но Рейегар не позволил перебить его. — Внешность детей Роберта Баратеона, действительно, нельзя назвать истинно баратеоновской. Однако, — и это слово прозвучало громко и уверенно, чтобы ни у кого не оставалось сомнения — король пока не встал ни на чью сторону, — это не дает вам, лорд Станнис, никакого права бросать такие тяжкие обвинения в сторону леди Серсеи. Вы обвиняете её не просто в прелюбодеянии, что уже достаточное оскорбление, но ещё и в инцесте. Есть ли у вас твердые доказательства подобного? Что-то более веское, чем внешность трех детей?       Кажется, эти слова чуть-чуть успокоили Джейме, ярость его взгляда снова перешла на Станниса, пальцы, сжатые на рукояти меча с львиной головой на конце, были белые, словно кости.       — Вы оскорбили мою сестру, мою семью, бросая пустые слова и обвинения! Я требую Поединка!       — Джейме! — воскликнула со стороны Бриенна. Она вовсе не волновалась за здоровье своего мужа, она прекрасно знала, насколько способным был Джейме Ланнистер, однако её разум не был затуманен злостью, и она видела последствия происходящего.       Рейегар прикрыл глаза на мгновение. Всё выходило из-под контроля. А что самое сомнительное: глаза Серсеи Ланнистер мерцали зелеными изумрудами, а полные губы едва заметно изгибались вверх.       Джейме, неужели эти нападки правдивы?       Как бы это ни было лицемерно, но близкородственные отношения прощались лишь Таргариенам. Все знали, что это грозит безумием, но обратной стороной безумия было величие, и ради этого готовы были идти на риск. Кровь Старой Валирии даровала Таргариенам эти вероятности.Всем остальным подобное было запрещено. И Рейегар не знал, что ему придется сделать, если всё, сказанное Станнисом, окажется правдой.       — Лорд Джейме... — начал было Рейегар, но тут весьма жестко и грубо вмешался Тайвин, глядя холодно и уверенно на короля.       — Это право брата — защищать честь сестры священным Поединком, Ваша Милость.       Лицо Рейегара потемнело, взгляд фиалковых глаз стал ледяным и опасным. Обычно король выглядел весьма мягко и всепрощающе, но на деле, Рейегар был способен на жестокость. И уж тем более, он готов был на жестокость, если это позволит сохранить мир в королевстве.       Однако в этот момент Тайвин был прав: даже король не может вмешиваться (до определенной степени) в заветы богов.       – Ваша сестра отравила моего брата! –с тяжкой решимость произнес Станнис. – Я принимаю вызов.       Эддард подошёл к Баратеону и положил широкую ладонь на его плечо. Потому что Старк не понаслышке знал, чего стоит Джейме Ланнистер, и небольшая потасовка может кончиться весьма плачевно для Станниса, сколько бы раз он ни был прав или не прав. Сколько бы детей Серсея ни родила от брата, если этот самый брат с лёгкостью может победить в дуэли на мечах практически любого соперника. И кровь прольётся напрасно. А Ренли, как казалось Нэду, слишком меланхоличный для того, чтобы вести какой-либо конфликт. Тем более с Ланнистерами. Потому что кроме Тиреллов никто не мог сравниться с ними в богатстве. Тайвин может купить, кажется, всю королевскую гавань с Таргариенами и их Железным троном. Но Старк был уверен в том, что каждое сказанное Станнисом слово было правдой. И это подтверждала ухмылка Серсеи, это подтверждал Тайвин и сам Джейме своей реакцией на происходящее.       – Подумай о последствиях, –тихо проговорил Эддард, сжав плечо Баратеона.       Король очень продуманно велел драться до первой крови. И началась ожесточённая битва: только и был слышен лязг стали и тихие шепотки вокруг. Бриенна стояла с уверенным видом. Она абсолютно точно не боялась за своего мужа, в отличие от всех других очень впечатлительных дам. Таких, как Санса, которая спрятала глаза, уткнувшись в плечо принца, который так удачно был выше неё. Нэд, стиснув зубы, наблюдал за поединком и за изменяющимися в ликовании лицами Ланнистеров. Мужчина знал правду. И Ланнистеры знали, что он знал.       Всё больше и больше, с каждым ударом меча, становилось очевидно, что это временно: Станнис не остановится, а Ланнистеры теперь точно не отступят. Баратеон сейчас, кажется, поступил очень опрометчиво, но он пытался сделать благое дело – пролить свет на правду и очистить имя старшего брата. Кажется, прекрасный день, чтобы развязать войну – именины короля, который столькими усилиями добился этого самого мира.       Ланнистер с яростью оттолкнул от себя врага, Баратеон упал на спину с глухим стоном, но и этого было достаточно, чтобы Джейме встал над ним и, искривив губы в ухмылке, рассёк Станнису щёку лезвием своего меча.       Поединок закончился первой кровью и победой льва над оленем.       В тот момент, когда Ланнистер так изящно ранил Баратеона, все окончательно поняли, что этот конфликт не обойдется рассеченной щекой: никто из них не сдастся. Джейме пойдёт до конца, чтобы скрыть свою связь с сестрой. Пойдёт на всё. Как и Станнис.       Рейегар наблюдал за схваткой Баратеона и Ланнистера и думал о том, что ему хочется убить их обоих. Как бы он предвзято ни относился к Баратеонам из-за Роберта и как бы ему ни нравился Джейме, чей восхищенный юный взгляд он до сих пор помнил со времен собственной юности — эти двое намеревались расколоть страну. Страну, ради которой Рейегар предал собственного отца, человека не лучших качеств, но всё-таки давшего ему, Визерису и Дейенерис жизнь. Иногда тяжело было поверить, что уродливое и жестокое существо, в которое превратился Эйрис в поздние годы, могло породить принцессу Дейенерис: нежную и прекрасную девочку.       Артур с легким беспокойством наблюдал краем глаза за тем, как пустел взгляд короля, как выражение на его лице становилось холодным и каменным. Мурашки побежали у него по спине. Никто не желал гневать короля, потому что даже Эйрис был не так страшен в минуты ярости.       Джейме Ланнистер победил — что было неудивительно, ведь ему могли достойно противостоять лишь несколько рыцарей государства, включая Артура и Барристана — и плюнул тем самым в лицо Баратеона. Он не нанес удар в руку или в туловище, он оставил след на самом лице Станниса, и это лишь подбросило дров в огонь.       Бриенна, вся побледнев, всё равно стойко переносила происходящее, хотя для неё всё это должно было стать не меньшим унижением. Пусть если судить во возрастам детей Серсеи, даже если обвинения Станниса окажутся правдой, эта связь оказалась разорвана до свадьбы Бриенны и Джейме.       Всё равно это было, наверняка, больно и неприятно.       После своей победы золотой лев улыбался, довольный своей победой, Серсея подошла к нему, показывая свою сестринскую благодарность, но стоило Джейме поднять взгляд на молчавшего короля, как улыбка тут же сошла с его лица.       — Ваше... — начала было он, но Рейегар уже отвернулся и пошел прочь. Это больше не был его праздник, это было объявление войны. Пройдя к своей семье, Рейегар тихо проговорил:       — Можете оставаться, выпить и насладиться блюдами, меня до завтрашнего дня не трогать.       Дейенерис, вся белая от нервов, хваталась одной рукой за Визериса, а второй за Рейнис. Ни о какой еде никто из них не мог думать. Лишь Эйгон и Рейнис остались, но и то вынужденно, чтобы хоть как-то поддержать пиршество и рассеять напряжение в зале. Что уж и говорить, но после ухода Рейегара, знать нацелилась в основном на выпивку, а не на еду.