Из жизни домашних животных

Вика сидела прямо на парте в пустом классе, который мы облюбовали для наших тайных встреч. Увидев девушку, у меня засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Выглядела она растерянной и грустной, даже не заметила, как я вошла. В последнее время в моём классе творилось совсем уж что-то непотребное. Даже я не ожидала, что всё обернётся таким вот образом. Когда Макс стал оказывать знаки внимания Жанне, я думала что через неделю или две он с громким, надуманным скандалом бросит Маришку. Но парень поступил умнее. Гораздо умнее. Он принялся планомерно накалять обстановку. А у Марины откровенно сдавали нервы. Девушка всё чаще срывалась, устраивая ругань и скандалы. Со стороны казалось, что делает она это на ровном месте, но если приглядеться, можно было понять, что это тонкая манипуляция. Действовал Макс через вторые руки. Одному что-то шепнёт, другому скажет пару-тройку, казалось, ничего не значащих фраз. И вот он уже не нагло пристаёт к Жанне, а она сама попросила его о помощи. Вот уже не трио дегенератов приставало к Маришке с недвусмысленными предложениями, а она сама вешалась Денисюку на шею, чтобы заставить Макса приревновать. В какой-то день Жанна с её подружками пришли в класс и с полной уверенностью заявили всем, что Марина окончательно скурвилась и на зло своему парню переспала с Денисюком. И Жанне все поверили. Поверили может ещё и потому, что вместо того, чтобы всё отрицать, трио дегенератов всё подтвердило. А Денисюк даже подошел к Максу и застенчиво попросил у того прощения, утверждая, что не смог удержаться, когда эта шлюшка зажала его в туалетной кабинке. Маришка стала изгоем. Всё чаще она стала пропускать уроки. Ходила притихшая и бледная, пряча покрасневшие глаза за чёлкой. Вика её поддерживала, как могла. Но разве от этого становилось легче? К тому же выход из сложившейся ситуации мы так и не смогли придумать, как бы ни старались. - Что на этот раз?- устало вздохнула я, прерывая затянувшуюся тишину. - Ей в сумочку накидали презервативов,- глухо сказала Витюк.- Как только денег не пожалели? Хуже всего, что парочка из них вывалилась, когда она доставала тетрадь на проверку и это увидел наш историк. Он, конечно, промолчал, но посмотрел на Маришку с таким осуждением, что даже мне тошно стало. - Где она?- выдохнула я. - Домой сбежала,- откинула со лба чёлку девушка.- С такими темпами её родителей в школу вызовут. За прогулы. - Как до этого дошло?- поджала я губы, после чего мы вдвоём с ней тяжко вздохнули. Я переживала за девушку. Всё же, я знала её более десяти лет. Немного стервозная, немного глуповатая, но она была своя. К тому же в своём бывшем классе я раньше всегда выступала своеобразным арбитром, разруливая затянувшиеся споры. Я бы и дальше это продолжала делать для них, но любовный угар прошлого года заставил меня полностью выпустить ситуацию из рук. К тому же, в последнее время это была одна из наименьших моих проблем. Ведь я опять очень крупно влипла. - Бледная ты какая-то в последнее время,- критически осмотрела меня Лиза, пока мы шагали по улице. Снаружи было уже достаточно тепло, чтобы перестать прятаться в теплых кафешках. Теперь мы с девушкой при наших встречах всё чаще гуляли по соседнему парку, наслаждаясь солнечными ванными. - Не высыпаюсь в последнее время,- тяжко вздохнула я, но судорожно поспешила добавить, чтобы она себе ничего не надумала.- Экзамены скоро. А у меня ещё и работа, и тренировки. - И Димка отвлекает своими поездками и поцелуйчиками,- задорно подмигнула она. Действительно. Та поездка стала для нас далеко не последней. Каждый раз, когда у меня появлялось хоть немного свободного времени, мы обязательно куда-то ехали. Что сказать? Если этот наглый кошак намеревался меня приручить, то это у него неплохо получилось. Время текло. Я даже не заметила, как плавно меняюсь. Я стала всё чаще на него засматриваться. Я и раньше это делала, но в те разы удовольствие получалось чисто эстетическим. Но теперь, когда я доподлинно знала, какими сладкими могут быть его губы, когда дарят поцелуй. Какими нежными могут быть его руки, от прикосновений которых по телу пробегали уже не просто мурашки, а будто бы самые настоящие лёгкие электрические импульсы. Я вспоминала, как завораживающе перекатываются под пальцами мышцы на его спине в тот миг, когда я его обнимаю. Совокупность этого знания будоражила кровь. И я всё чаще просила его, про себя, не смея это озвучивать вслух. Пожалуйста, продолжай вести себя как ребёнок, хотя бы при мне. Продолжай дразнить меня, чтобы чувство негодования выветривало из головы этот странный туман, который парализует всякий раз всё моё критическое мышление. Продолжай делать эти глупые, спонтанные поступки, которые заставляют меня злиться из-за того, что ты мне выбора нагло не даёшь. Пробуждая в такие моменты всякий раз ото сна моё красноречие. Не давая мне позорно заикаться и краснеть. Он так часто смеялся в этот период, что я почти стала зависима от этого смеха. Слабо понимая своё состояние, я молила Бога, чтобы парень не сумел заметить ни одну из тщательно скрываемых мною слабостей. Потому что слабость в этой жизни недопустимая роскошь, в любых её проявлениях. - Уже уходишь?- растерянно спросила я Мэнкса, когда мы привычно уже, вдвоём с Димой ввалились в его квартиру. - Тренер немного перенёс тренировку,- задорно подмигнул физкультурник, после чего наклонился, одевая кроссовок.- Не скучайте тут без меня, голубки,- подмигнув, бросил нам напутствие парень. Громко, слишком громко захлопнулась дверь за нашим общим другом. Внутри груди скрутился неприятный узел. Опять мы остались одни. Один из сдерживающих факторов только-что вышел наружу. И, как это ни странно, я не боялась, что глупости после этого будет творить Дмитрий. В эти дни я больше всего боялась именно саму себя. - Посмотрим, что нам ещё осталось пройти,- сказал парень, сидя рядом со мной на стуле и приобняв меня за плечи. Мышкой прокручивая на экране список тем. А я старалась смотреть прямо, боясь даже пошевелиться. Посекундно контролировала своё дыхание, которое сбивалось от каждого его движения. Я ненавидела его спортивки. Будь моя воля, я бы их при малейшей возможности нафиг сожгла. Но больше всего я ненавидела его футболки. У него в шкафу что, не нашлось ни одной вещи, которая бы не смела настолько явственно подчёркивать все достоинства его идеального тела. Склонившись над тетрадью, спрятав за чёлкой покрасневшее лицо, я быстро писала решение очередной задачи. Пристальный взгляд парня путал мысли, заставляя то и дело покрываться трещинами мой самоконтроль. Самое худшее, что он-то чувствовал себя в моей компании абсолютно непринуждённо. Даже не подозревая, что каждое его прикосновение будто бы оставляет огненную дорожку на моей коже. Мне сложно было не дёрнуться от остроты приходящих ощущений. Сложно было даже просто усидеть на месте, особенно если расстояние между нами измерялось всего лишь десятком сантиметров. Изнутри будто поднимался зов, призыв, гораздо более беспощадный и древний, чем я только могла себе представить. Он туманил мысли и рассудок, заставлял плюнуть на всё и переступить черту, поправ тем самым моё негласное табу. А он ластился ко мне, словно домашний кот. Стремился быть ближе, желал постоянно касаться. Вот и сейчас положил мне голову на плечо, заставив заметно вздрогнуть. - Не сбивай с мысли,- возмутилась я, умоляя мироздание про себя, чтобы парень не заметил, насколько хриплым стал мой голос. - Злая ты,- фыркнул он, но немного отстранился.- Кстати, тут у тебя ошибка,- ткнул он пальцем в тетрадь. Туман в мыслях от этой фразы даже немного рассеялся. - Не мог раньше об этом сказать? - Прости-прости,- засмеялся Дмитрий, взъерошивая волосы на затылке. Но я этого не увидела, не посмев обернуться. Делая вид, что страшно сосредоточена на решении. Уже сидя дома, я гоняла по тарелке зелёный горошек. Аппетита не было, точно так же как и в предыдущие дни. Я и так-то была не толстой, но за последнее время совсем уж высохла. Тщательно скрывая данный факт, подбирая нужную одежду. - Ты в последнее время какая-то подавленная,- встревоженно констатировала мама. Приподняв голову, я посмотрела в родные, голубые глаза. Я могла бы поделиться с ней всем чем угодно. Ближе человека в моей жизни нет и, пожалуй, никогда не будет. Эта женщина для меня была матерью, старшей сестрой, подругой. Я рассказывала ей о своей жизни всё. Но не это… Ведь причины такого моего состояния были слишком глубокими. Они поднимали целый пласт устаревших воспоминаний, запекшихся корочкой крови на душе. Воспоминаний, которые я не способна была озвучить. Никогда. - Вы поссорились?- сделала ложное предположение мама. - Да нет,- тяжко вздохнула я, отводя взгляд, перед тем как солгать.- Просто скоро экзамены. Заметно усилилась нагрузка. Да и я переживаю. Она не поверила. Я видела это. Но в тактичности своей не стала лезть мне в душу. Мама привыкла, что я рано или поздно ей всё рассказываю и просто решила, что ещё не пришло время. А во сне моё подсознание брало верх над критическим мышлением. Жаркие картинки сменялись туманом, где ставшие родными для меня силуэты то и дело превращались в безобразных монстров. Или говорили слова, которые когтями впивались в грудную клетку. Моя фантазия уже давным-давно дорисовала то, что я не могла увидеть в реальности. Мятежное тело во сне получало то, чего я так настойчиво его лишала. Но каждое утро от этого я просыпалась с отчётливым чувством тошноты. - Ну и жарень,- обмахивалась сложенным из вырванного тетрадного листа веером Вера.- Жаркое наступило времечко, да? - Угу,- подтвердила я, откидываясь на спинку стула и выдыхая воздух.- Май выдался жарким. - Скоро экзамены,- потёрла глаза девушка.- Мозги пухнут. Хорошо хоть ты сбежала из этого придурочного класса. У них там опять творится какая-то хрень. - Что на этот раз?- вскинула я правую бровь. - Марина Блеснюк на весь коридор орала на Жанну,- скривила губы Вера.- Материлась как сапожник, в итоге угодила на ковёр к директору. Я матюгнулась. Мало того, что события в моём бывшем классе явно вышли из-под контроля. Так ещё и жертва этого произвола сама всё усугубляет. Хорошо хоть скоро выпуск. После него порочный круг должен распасться сам собой. И опять после уроков мы ехали в машине в знакомую квартиру. Эта цикличность происходящего уже начала откровенно давить мне на нервы. К тому же сегодняшний сон был очень уж ярким. После него я проснулась в четыре утра и так и не смогла заснуть. - Ваньки нет, что ли?- сухо бросила я, оглядываясь на парня через плечо. - В город нагрянули его старые знакомые,- хохотнул Дмитрий.- Боюсь, эта наглая морда ушла в запой. Чуть слышно выдохнула, кивнув ему в ответ. Механически последовала в его комнату. - Эй, а кушать кто будет?- возмутился парень. - Я не голодная,- деланно беззаботно ответила я.- Эта жара плохо на меня влияет. - Уверена?- посмотрел на меня встревоженно Дмитрий. - Ты поешь,- мягко улыбнулся ему.- А я пока повторю последнюю тему. Всеми силами стараясь вызвать тот привычный мне уже, сильно спасающий в последнее время транс, в который я впадала всякий раз, когда сосредотачивалась на задаче. И это у меня почти получилось. Ручка порхала по тетрадному листу, выписывая ровные столбики цифр. Но мой персональный наглый кот как всегда хотел ластиться, желал прикосновений. Тихо войдя в комнату, Дмитрий тут же обнял меня за плечи, привычно вдыхая запах волос. - Отвлекаешь,- недовольно пробурчала я. - Прости-прости,- привычно засмеялся он, присаживаясь на стульчик рядом. Скосив взгляд, я едва ли не выругалась. Как оказалось, у Дмитрия полным полно достаточно свободных футболок. Их он одевал исключительно в школу. Но при мне он, как на зло, предпочитал одевать совершенно другую одежду. Внимание вновь ушло совершенно не туда. Зря я на него посмотрела. Теперь мой взгляд с завидным постоянство вновь и вновь скашивался в сторону парня. Он дурачился, подбрасывая в воздух ручку и перехватывая её. Напрягались и расслаблялись мышцы. Сосредоточенно хмурились брови. В какой-то момент Дмитрий выронил ручку, в раздражении закусив губу. Я сглотнула. Парень наклонился, поднимая её с пола. Позволяя мне вновь увидеть гораздо большее, чем мне сейчас хотелось. Мне казалось, что у меня температура. Воздух из лёгких вырывался с едва слышным всхлипом. Отвернувшись, я сделала глубокий вдох, беря над собой контроль. И это было не просто. Я будто восковая свечка плавилась от каждого его жеста, каждого движения. Еле сдерживала себя, чтобы не начать беспокойно ёрзать на стуле. От усилий, которые я прилагала, чтобы контролировать каждый свой жест, сводило мышцы. Я выпрямилась, закаменев. Застыл над тетрадью кончик шариковой ручки. Так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно, Дмитрий был обязан заметить, что со мной что-то не так. Я и так слишком долго при нём делала вид, что всё в порядке. На мой подбородок легла его рука и я даже не вздрогнула от этого жеста, ведь так и не сумела до конца привести мысли в порядок. Он повернул мою голову, заставляя посмотреть себе в лицо. Серо-стальные глаза смотрели серьёзно, пытливо. Выражение его было хмурым. А я хотела сморгнуть со своих глаз горячечный туман. Хотела, но стоило только посмотреть в глаза Дмитрия, как я застыла. Дыхание спёрло, по телу гуляла дрожь. В животе растекалась сладко-горькая истома, от чего всё сильнее и сильнее начинала кружиться голова. И Дмитрий это заметил. Заметил практически сразу же. Об этом свидетельствовала растерянность, отчётливо проступившая на его лице. В глазах его сначала читалось неверие, взгляд впился в мои глаза, потом забегал по моему лицу, в попытках найти опровержение. Но он его так и не нашел. Я дёрнулась, в попытке освободиться от его захвата. Слыша со стороны парня судорожный выдох. А потом он меня поцеловал и мир поплыл окончательно. Проклятый огненный темперамент. Мои мозги в тот момент просто отключились. А его умелые губы заставили окончательно покачнуться, схлопнуться окружающее пространство. Движение рук воспламенило, заставляя прокатиться по венам огненной лаве. Я слабо осознавала себя, отвечая на его ласку с каким-то горячечным пылом. Краем сознание отметив, как он подхватывает меня на руки, перенеся на кровать. Контроль возвращался вспышками, но у меня не было ни единого шанса. Каждый раз, когда я пыталась выразить ноту протеста, он делал так, что я забывала о всём на свете. Его губы, его руки были везде. Я выгибалась, всхлипывая от остроты ощущений. Даже не заметила, как мы остались без одежды. К тому моменту я была уже готова его умолять не останавливаться. Пелена схлынула внезапно, от резкой вспышки боли. Вскрикнув, я широко распахнула глаза, глядя на нависающий надо мной силуэт. Весь ужас происходящего начал доходить до моего сознания. Я начала задыхаться. - Тщ-щ,- мягко сказал Дмитрий.- Тише. Всё хорошо. Но всё не было хорошо. Всё было очень и очень плохо. Но он перехватил мои шарившие по простыне в панике руки, заводя их мне над головой. Он вновь начал выцеловывать мои брови, глаза, скулы, губы. Он оставлял влажные дорожки на моём теле. Руки парня вновь запорхали, заставив опять вспыхнуть затихший было внутренний жар. Дыхание вновь перехватило, мысли затуманились. Я вновь уплывала на гребнях волны чего-то первобытного, древнего. Того, чему невероятно сложно, почти невозможно противостоять. Я всхлипывала от остроты ощущений. Выгибалась, чтобы ощутить его как можно полнее, ещё ближе. Пока мой мир окончательно не разлетелся вдребезги. Потом он подгрёб меня к себе, крепко обнимая. Накрыл нас обоих одеялом. Он целовал меня, путался пальцами в волосах. Горячечно что-то шептал, вдыхая мой запах. А в моей голове царила пустота. В бессилии прикрыв глаза, я пыталась восстановить картину произошедшего. Получалось с трудом. Я была растеряна. Я была испуганна до такой степени, что не могла унять то и дело прокатывающуюся по телу лёгкую дрожь. Я почти задыхалась, не в силах вытравить укоренившиеся ещё в глубоком детстве в моей душе страхи. Мысли путались. Если бы у меня кто-то попытался сейчас хоть что-то спросить, я бы не смогла связать между собой даже двух слов. Когда окончательно, хоть немного, привела мысли в порядок, Дмитрий уже спал. Повернув голову в его сторону, я вгляделась в расслабленное лицо парня. Черты его смягчились, он был абсолютно расслабленным. Губы его немного подрагивали. Не знаю почему, я уже давно перестала понимать саму себя, глядя на него у меня из глаз непроизвольно начали стекать молчаливые слёзы. Горячими дорожками они срывались с уголков глаз, стекая по лицу. Плавно, осторожно, контролируя буквально каждое своё движение, я с трудом высвободилась из его объятий. Собрала разбросанные по всей комнате вещи, тут же натягивая их на себя. После чего взглянула на него украдкой, напоследок, направляясь к выходу.