Fate/Avenger's Order

      Стоял жаркий июньский денёк. Прошла уже пара недель с тех пор, как Саске и команда Халдеи оказались в сингулярности. Разыгравшееся летнее солнце щедро одаривало всех своими лучами. Закованные в броню солдаты прели и с завистью поглядывали на группу героических душ, возглавляемую Учихой. В отличии от остальной армии им почти не требовалась тяжёлая броня. И тем не менее даже среди слуг встречались исключения. Машу была закована в крепкий доспех, принадлежащий неизвестной героической душе, что откликнулась на её зов. Сейбер носил что-то напоминающее доспех, но большая часть его загорелой кожи была обнажена, словно приглашая нанести удар. Саске подозревал, что его напарник в борьбе с драконом не так прост, как кажется и за всем напускным рыцарством скрывается опытный и чрезвычайно опасный воин. Остальные же слуги, участвовавшие в сражении, предпочитали куда более лёгкие наряды. Коротенькое платье Медузы мало кто посчитал бы боевым облачением, и Саске пришлось приложить немалое усилие, чтобы отвести свой взгляд от неё. Их недавний разговор и проведённая ночь всё ещё были свежи в памяти, но Учиха качнул головой, изгоняя все посторонние мысли из головы словно назойливых демонов. Окита в своём привычном кимоно с накинутым поверх хаори кинула печальный взгляд на своего мастера. Она не могла сказать, что она понимала все мысли Саске, но у неё была твёрдая уверенность, что какие-то совершенно чуждые полю боя мысли преследовали её мастера. И предмет этих мыслей также было несложно отгадать. Поэтому она и сокрушалась. Да, она знала, что смертельная опасность для воина должна быть привычной, тем более, когда речь идёт о сражении с существами вроде драконов, но ей бы хотелось, чтобы мастер сосредоточился на сражении и отдал всего себя битве, а не витал в облаках. Мария Антуанетта целиком сосредоточила свой взгляд на мелькающим вдали замке, что возвышался над городом. Она больше не помышляла о судьбе Франции, о будущем, о своих детях. Всё, чего она желала — отомстить за потерю своего дорогого друга. Её увлекающаяся натура была целиком поглощена жаждой возмездия. Даже если она убеждала себя, что Шарль не заслужил такой ненависти, её сердце отказывалось подчиняться, вновь и вновь возвращаясь к болезненным воспоминаниям. Брадаманта и Астольфо были полностью погружены в собственную атмосферу. Казалось, что рассудительная Брадаманта, попав в общество Астольфо, начисто позабыла о здравом смысле. Её главной целью, идеей фикс, стало вразумление Астольфо. Несбыточная мечта. Астольфо же радостно подыгрывал своей кузине, ему было в радость вновь встретиться с ней, даже после смерти. Сейбер же сохранял на своём лице суровое выражение готовности к бою. Он не раз вступал в схватки, и даже сражаться с драконом было для него не впервой. Германский герой не испытывал ни толики страха, лишь сожаление и горечь разливались по его венам. Он иногда поглядывал назад на ставку командования, где оставался его мастер, будто надеясь на что-то, но каждый раз его надежды терпели крах. Королевская армия Франции расположилась на широком холме, который примыкал к опушке леса. Выведенная артиллерия должна была обеспечить поддержку солдатам в борьбе с тьмой легендарных чудовищ. Армия, как бы не противились французские феодалы, была вынуждена исполнять роль приманки, отвлекающей виверн из Орлеана, чтобы небольшой отряд слуг сумел проникнуть в город и разделаться с драконьей ведьмой и её прислужниками. Однако такая диспозиция была не случайна. Растянутые ряды французов должны были отступить к лесу, где преимущество виверн в полётах сдерживалось кронами деревьев. Жертвовать в этом случае приходилось строем и манёвренностью армии. Среди французских солдат стояло отчаянное настроение. Многие из них осознавали, что этот бой должен был стать последним. Даже если им удастся отступить, Франция после этого будет обречена на разорение ордой ненасытных драконов, которые будут раздирать разорённую страну, пока не оставят от неё одинокое пепелище. Это понимание дарило солдатам куда больший боевой дух чем во всех прошлых столкновениях. Это была не война против англичан, которые всё же оставались людьми, не было это и очередным спором лордов и рыцарей, настала пора борьбы за выживание. План сражения был разработан Жилем де Ре. Носящий титул маршала и участвующий в военных кампаниях на протяжении многих лет, он не зря вознёсся над многими другими французскими феодалами. Конечно, немалую роль в этом сыграла его дружба с Ла Тремуем, но без его личных качеств и страсти к битвам Жиль не смог бы пробиться так высоко. Французы выстроились в три линии. В первую отправили стрелков, которые должны были сразу же отреагировать на появление виверн и заставить их спуститься на землю, чтобы вторая линия, состоящая из пехоты в центре и тяжёлой кавалерии по флангам смяла уязвимых ящеров. Третья линия стояла вплотную к лесу, куда планировалось заманить виверн в случае, если сражение пойдёт неудачно. — Не нравится мне это. — Недовольно пробормотал Саске, разглядывая блистающие ряды французских рыцарей. — Она должна была давно нас заметить…так почему никак не отреагировала? — Возможно, она собирает своих слуг и армию драконов прямо в этот момент? — Предположила Машу, которая нервно оглядывала расположенный словно на ладони Орлеан. От былой славы города ничего не осталось. Лишь чёрный сожжённый замок возвышался мрачной цитаделью. Дома горожан, ратуша, даже городские стены были выжжены пламенем мести драконьей ведьмы. — Даже если так… Но закончить Саске не позволил яростный звериный рык, раздавшийся из Орлеана. Злость, ненависть. Громоподобный вой чудовища сотряс весь холм, на котором стояла французская армия. Лошади занервничали, всадники вцепились в поводья. Пехотинцы с трудом устояли на ногах. Сотни виверн поднялись над городом словно стая пожирающей всё на своём пути саранчи. — Мастер, вы нас сглазили. — Не упустила шанса обвинить его Окита. — Неправда. — Отмахнулся Саске, но дёрнувшийся глаз выдал его раздражение. — Всё так и было. Сейчас ещё и эта ящерица-переросток вылезет. — Унылым тоном закончила Окита. — Кажется, ты и сама хочешь нас сглазить. — Мрачно произнёс Саске, поглядывая на капитана Шинсенгуми. — Если Фафнир появится на начальном этапе сражения, мы с Сейбером сразу займём его. — «Займёте его»? Но мастер, в прошлый раз мы отступили как раз из-за появления этого дракона на поле боя. — Окита с сомнением взглянула на Учиху. — Что же изменилось? — В этот раз у меня есть чакра на подготовку. — Пробормотал Саске, сосредоточив свой взгляд на приближающейся орде виверн. Среди них можно было заметить несколько оседланных ящеров, которые использовались слугами в качестве средства передвижения. — Так значит слуги будут поддерживать виверн в бою. — Учиха взглянул на Машу, напряжение, испытываемое всеми воинами перед началом схватки, проявилось и на её лице. Она плотно сжимала свой щит. — Машу, действуй согласно плану. Одолеть драконью ведьму — наша главная задача. — Понятно! — Энергично отреагировала полуслуга. Однако начать исполнять план она не успела. Саске, продолжавший наблюдать за полётом виверн, заметил необычную, покрытую красными венами особь, на которой восседала неясная, словно скрытая за туманной дымкой, фигура. Нельзя было различить ни черт этого существа, ни каких-либо особенностей. Однако внимательно следивший за этой виверной Учиха сразу же заметил выпущенный в сторону армии снаряды. Грозные чёрные ядра, несущие смерть. — Машу! Щит! — Крикнул Саске, его клинок молнией вылетел из ножен, а благодаря технике райтона, струящейся по мечу, окружающие солдаты в самом деле увидели лишь как Учиха вооружился настоящей молнией. Машу сразу по команде подняла свой щит вверх, и, как только почувствовала прыгнувшего на него семпая, тут же толкнула его вверх, помогая Саске подняться как можно выше. Благодаря усилению чакрой Учиха смог подпрыгнуть вперёд над будущим полем боя на десятки метров. В воздухе его встретили многочисленные пушечные ядра. Вспышка. Ещё одна. Саске разрезал своим мечом один снаряд за другим. В отличии от обычных ядер эти были наполнены до отказа магической энергией. Нет, вернее было бы назвать их снарядами, созданными из праны. Поэтому для шарингана Саске не было проблемой уследить за этим целенаправленным обстрелом. — Р-Р-Р-р-р-а-а-а!! — Скорее звериный рык нежели человеческий крик вырвался из глотки неизвестного слуги. Саске с трудом уследил за траекторией его полёта, но всё же успел защититься своим мечом. Однако удар слуги сместил его в пространстве и вместо аккуратного приземления Учиха вместе с противником полетел вниз. — Семпай! — Взволнованный голос Машу был последним, что Саске услышал перед столкновением с землёй. Поднявшееся в воздух облако пыли не было помехой для Саске, даже если слуга мог скрыть свои характеристики, свою личность, он не мог спрятать сияющую словно маяк в море магическую энергию. Поэтому новая атака не стала для Учихи неожиданностью. Зато приятным сюрпризом оказался щит, что преградил путь врагу. Новая атака была мгновенно заблокирована. — Хорошая реакция, Машу. — Похвалил союзницу Саске, в этот же самый миг вытаскивая подготовленный кинжал с прикреплённой к нему взрывной печатью. Отправленный в сторону врага, он взорвался в облако дыма. Саске и не надеялся, что противник такого уровня падёт так просто, но ему этого было и не нужно. — Спасибо, семпай! — Бодро ответила полуслуга. Она уже приготовилась отражать новый удар, как подоспела помощь от Окиты. Та сродни настоящему ассасину, воспользовавшись появившейся завесой, нанесла неожиданный удар по врагу из слепой зоны. Однако инстинкты слуги были невероятно острыми, меч Окиты успел пронзить броню, но не задеть тело. Враг отскочил на несколько метров назад. — Мастер, вы можете определить, какому классу принадлежит этот слуга? — Холодным, сосредоточенным голосом спросила Окита у вставшего рядом с Машу Саске. Тот лишь отрицательно качнул головой. — Эта дымка, что скрывает его истинную форму, похоже она не позволяет мне определить его класс или характеристики. — Несмотря на неутешительный ответ Саске позволил усмешке проявиться на его лице. — Впрочем, я уверен, что он берсеркер. — Ар-р-р-ра! — Берсеркер рванул в сторону Окиты. Одним движением он раздробил землю под своими же ногами. — Кх! — Окита с трудом заблокировала удар. Она всем телом ощутила тяжесть удара, но основной урон пришёлся на руки. Хоть она и была духом, слугой, ей показалось, что все кости в её предплечье должны сломаться пополам. — Такая дикая сила. Однако от собственных ощущений Окиту отвлёк звук, схожий с слившимся щебетом тысячи птиц. А в следующий миг прямо под её блоком скользнул Саске, в левой руке которого искрились своевольные молнии. Даже опытная мечница, гордившаяся скоростью, была приятно удивлена своим мастером. Его левая рука словно клинок вонзилась в доспех, пробив тот насквозь. Но Берсеркер тоже не стоял на месте. Почувствовав опасность, он отскочил назад, в последний момент избежав смерти. Саске резко рубанул мечом, но сумел только царапнуть доспех. Окита, освободившаяся из блока, и сама взмахнула мечом, однако как и в случае с Учихой удача была не на её стороне. Берсеркер с удивительной ловкостью избежал её меча и отскочил на несколько метров назад. — Его физическая сила, его скорость. Все характеристики на высоте. — Пробормотала Окита, анализируя способности вражеского слуга. — Его инстинкты также невероятно остры, избежать и моего удара, и вашего клинка молнии, мастер. А ведь он ещё не демонстрировал свой фантазм. — Не теряй бдительности. — Мрачно произнёс Саске, заметив как дымка, окружавшая вражеского слугу, стала отступать. На свет показался чёрный доспех с одной дырой и небольшими царапинами. А на поясе появились ножны с мечом, от которого исходила такая же зловещая аура, как и от самого слуги. — А-Р-Р-Р-Т-Р!! — Берсеркер вновь бросился на Окиту, но Саске, уже уловив странную одержимость этого слуги, бросился ему наперерез. Меч слуги выскочил из ножен и молнией рванул к шее Учихи, но тот успел выставить свой Кусанаги. Чудовищная сила атаки отбросила Саске на несколько метров назад, а на его месте сразу же возникла Окита, бросившаяся в атаку следом за своим мастером. Её стремительные атаки раз за разом настигали Берсерка, оставляя на его чёрной броне новые царапины. Закованный в доспехи слуга ушёл на короткое время в оборону. Оките невольно пришлось признать, что помимо инстинктов, ещё и навыки в обращении с мечом этого слуги были на высоте. Даже безумие, которое обуяло его, не могло затмить их. Все её атаки, нацеленные на сочленения в доспехах, на уязвимые места, либо отводились в сторону, либо сводились к незначительным царапинам на доспехах. Если бы не настойчивость и почти демонический напор Окиты Берсеркер давно бы перешёл в контратаку. Она словно торнадо крутилась вокруг обезумевшего слуги, и тот был вынужден отражать её атаки одну за другой. Саске следил за битвой со своим шаринганом, а стоявшая неподалёку от него Машу с опаской поглядывала на небо, орда виверн приближалась, и она начала нервничать, ощущая надвигающуюся битву. Глаза Учихи пытались уловить хоть один момент, хоть какую-то возможность вступить в битву. Машу, полагавшаяся на своего семпая, также не решалась вмешаться в противостояние двух слуг. Но, заметив меч Берсеркера, она почувствовала прилив грусти. Это чувство было почти её собственным, настолько, что она не сразу смогла осознать какое-либо несоответствие. Ей самой нечего было грустить, а значит исток этих ощущений следовало искать где-то в ином месте. — Этот слуга…— Пробормотала Машу себе под нос. Её предчувствия наводили её на мысль, что тот герой, откликнувшийся на её зов, и этот берсеркер были как-то связаны. Однако положение недолго оставалось патовым, Берсеркер хоть и не обладал холодным разумом, мог похвастаться коротким терпением и невероятным мастерством в фехтовании. Очередная атака Окиты пробила его доспехи, но вместо того, чтобы уклоняться или как-то уходить от атаки он схватил её катану и дёрнул Сейбер на себя. Окита был опытным мечником и уже готовилась отражать атаку даже в неудобной для себя позиции. Её план однако потерпел неудачу, когда Берсеркер выхватил с земли вонзённый кунай и одним рваным броском отправил его прямиком в мечницу. Окита, меч который всё ещё находился в руках Берсеркера, выставила вперёд ладонь, чтобы остановить снаряд. Кунай вонзился глубоко в её кисть, пробив ту насквозь. Сейбер отстранилась от пронзившей её боли, она скрипнула зубами, ощущая, как инициатива полностью уходит в руки врага. Меч Берсеркера, сменивший в его руке кунай уже мчался в неё чёрной молнией, когда на его пути встала скалой Машу. Поднятый щит полуслуги полностью заблокировал атаку. А с другой стороны клинок Учихи сверкающий потрескивающими молниями устремился прямиком к шее Берсеркера. Сосредоточенный на появившейся перед ним Машу тот не сразу заметил атаку, из-за чего шлем, скрывавший его лицо полностью разлетелся на куски, а с его затылка был срезан приличный кусок плоти. На свет показалось искажённое яростной гримасой когда-то красивое лицо, длинные тёмные волосы спутались, и теперь Берсеркер полностью походил на безумного рыцаря, независимо от того, кем был прежде. — Тц. — Шёлкнул языком Саске, осознав собственную неудачу. Время играло против них. Пока что у них было численное преимущество, но, как только основная армия противника настигнет Берсеркера, им придётся туго. Мозг Учихи работал на полную, пытаясь найти бреши в защите опасного слуги. Саске по шагам воспроизводил в голове каждый момент боя, пока к нему не пришла идея. — Машу, Окита, отвлеките его! Отдав приказ, Саске отпрыгнул от Берсеркера на десяток метров назад. Машу кинулась к врагу, намереваясь нанести удар своим щитом, но тот с лёгкостью избежал её атаки и наткнулся на Окиту, которая несмотря на ранение была полна боевого духа. Пустота заполнила её душу, и она стала больше напоминать машину, целью которой был единственный враг. Каждая атака Окиты была точной, лишённой ненужных движений. В это время Саске сложил ручную печать и направил на Берсеркера целый дождь из кунаев, кинжалов и сюрикенов. Рыцарь в чёрных доспехах умудрился несмотря на наступление Окиты перехватить несколько снарядов и отправить их в Сейбер. Но ту вовремя прикрыла Машу. — Значит я был прав. — Пробормотал Саске, который заметил, как перехваченные снаряды покрылись красно-чёрными венами. Однако это не остановило Учиху, он лишь увеличил напор и отправил ещё больше кунаев во врага. А сам в это время сорвался с места. Берсеркер вновь подловил несколько снарядов, однако в этот миг рядом с ним возникли Саске и Окита. Чёрный рыцарь попытался кунаем блокировать катану Сейбер, но он не смог сдвинуть свою руку. Она была полностью оплетена стальными нитями. Саске выдал кровожадную ухмылку с зажатыми в его зубах нитями. Катана Окиты, не встретив сопротивления, отрубила Берсеркеру руку, а Саске вновь использовал своё чидори. Однако вместо того, чтобы нанести удар, из левой руки Учихи выдвинулось сотканную из молний лезвие. Оно вонзилось в сочленения доспеха без препятствий. А в следующий миг из тела Берсеркера выскочили молниеносные иглы, словно внутри него вспучилась рыба-ёж. Получив смертельные ранения, слуга наконец упал на землю. Он дёрнулся было подняться. Безумный взгляд его блестящих глаз всё также цеплялся за Окиту. Однако уже через мгновение его духовное тело стало истлевать и исчезать. Троица вздохнула с облегчением. — Какой упорный слуга. Он продолжал сражаться до самого конца. — Пробормотала Машу, кинув взгляд на развороченную землю, где ещё секунду назад было тело Берсеркера. — Я бы не назвал это «упорством», просто безумие, одержимость. — Мрачно хмыкнул Саске, когда почувствовал взвывшие инстинкты. Он машинально взмахнул мечом, разрубая пополам летевшую в его сторону стрелу. Подняв взгляд, он заметил целый дождь из снарядов, готовых обрушиться на них. — Машу! — Хай! — Полуслуга мгновенно среагировала и скрыла Окиту с Саске за своим щитом. Обстрел вёлся с одной из приблизившихся виверн. С других же спрыгнуло несколько тёмных фигур. «Чёрт, если мы не избавимся от этого лучника, то о каком-либо проникновении в Орлеан можно забыть.» — Выругался про себя Саске, а после кинул косой взгляд на Машу, но та была полностью сосредоточена на защите, её руки даже не дрожали, а ноги не сдвинулись ни на миллиметр. — Ни секунды на передышку, нам нужно продолжать битву, мастер. — Окита задорно улыбнулась в сторону Учихи, на что тот ухмыльнулся, понимая, что слуга пытается таким способом поддержать его и Машу, и достал ещё пять кунаев из печати. Зажав их в левой руке, а меч в правой, Саске резко выскочил из-под щита. Нападавший слуга не растерялся ни на миг, у Учихи даже на миг появилось сомнение, не владеет ли их враг чем-то вроде пулемёта. В левой ладони Учихи на долю секунды заискрили молнии. А уже в следующий миг кунаи, всё ещё окружённые искрами, с запредельной скоростью сорвались в сторону виверны. Слуга попытался отразить снаряды, и даже сумел отбить три куная, однако последние два угодили в неповоротливую ящерицу, и та повалилась на землю. Скорректировав траекторию полёта с помощью поводьев, слуга сумел без особых проблем приземлиться на землю. Перед тем, как худощавая фигура слуги коснулась земли, тот сгруппировался и катнулся так, чтобы закрыться от прилетевшего следом меча. — Как необычно, я принадлежу классу Арчер, но в первый раз вижу, чтобы кто-то так бездумно разбрасывался оружием. — Из-за мёртвой виверны раздался саркастичный девичий голос. — Сразу видно, что ты не ассассин. — Не менее ехидно ответил Учиха. — Иначе бы твои ушки не выглядывали из-за трупа виверны. Названные уши принадлежали скорее кошке, чем человеку. От слов Саске они дёрнулись, и прижались к голове, но было уже поздно. Окита, использовав свой навык мгновенно сблизилась с тушей. Слуга выглянула из своего укрытия, почувствовав опасность. Саске впервые сумел её нормально разглядеть. Это была худощавая красивая девушка, облачённая в развевающиеся от ветра прочное зелёное платье. И, как Саске заметил ранее, её голову венчала пара кошачьих ушей. Этот факт, хоть и несколько смутил последнего Учиху, никак не повлиял на его стремление покончить с новым врагом как можно быстрее. Вой канонады, раздавшийся вдали, перекрывал многочисленные крики начавшейся битвы. Сражение между стаей драконьей ведьмы и армией французского короля началось. А значит, скоро сюда должен заявиться и одно из главных действующих лиц. Дракон жадности Фафнир ни за что не станет упускать такой богатый пир. Он уже был разбужен, теперь ему осталось только подняться в воздух. Громогласный рёв второй раз накрыл поле боя, а солнце закрыла гигантская тень. — Р-Р-Р-А-А-А-А-А!! — Вот и конец этой битве. — Пробормотала слуга, уклоняясь от клинка Окиты. Последняя с трудом успела отскочить назад и вновь скрыться за щитом Машу, когда настоящий огненный вал накрыл всю их группу. Даже с щитом, что укрывал их от пламени, все трое чувствовали на своей коже невыносимый жар. И тем не менее несмотря на всю эту ситуацию Саске умудрился усмехнуться, удивляя сидящую по соседству Окиту и держащую щит Машу. — Мастер, вы выглядите слишком весёлым для того, кто спасается от пламени за спиной девушки. — Несмотря на колючие слова, по тону Окиты тяжело было заподозрить издёвку. — Хн. — Не выдал причину своего хорошего настроения Учиха. — Семпай, что нам делать? — Обеспокоенно спросила Машу, не разделявшая веселья Саске. — Как только я дам команду, вы с Окитой бегом отправляетесь в сторону замка. Встретитесь с Жанной, и дальше действуйте по плану. — Раздал указания Саске. Его пальцы почти что машинально сложились в необходимые печати. — Отходи! Катон: Горьюка но дзюцу! Несмотря на чрезвычайную обстановку, на напряжение схватки, Саске всё же сумел сконцентрировать необходимую чакру. Эта техника отличалась от обычных огненных шаров, концентрация энергии, температура, разрушительная сила — всё находилось на качественно ином уровне. И когда Машу отпрыгнула в сторону, это пламя в форме драконьей головы столкнулось с силой истинного драконьего огня. Борьба была неравной. Человек сражался с самим воплощением силы, драконом, известным ещё в древних мифах. Машу, тут же укрывшаяся снова за щитом, могла только поражённо выглядывать, температура вокруг них заметно повысилась. По вискам девушки текли едва заметные капли пота, мокрые пряди её волос липли коже. И всё же Машу не планировала отходить, не удостоверившись, что с Саске всё будет в порядке. Земля в том месте, где столкнулись две силы, испарилась, оставляя громадный кратер. Однако Саске уже понимал, что победу в этом противостоянии ему так просто не одержать. Дракон, обладающий куда большими запасами энергии и несравненной огневой мощью легко задавил бы Саске силой. И поэтому Учихе пришлось потянуться к силам мангекё шарингана. Его левый глаз вспыхнул болью, словно его пронзили раскалённой иглой. Саске подавил рвущийся крик, плотно стиснув зубы. По бледной щеке потёк красный ручеёк крови. А разгоравшееся всё сильнее пламя дракона стал пожирать чёрный огонь. В памяти Учихи были ещё свежи воспоминания о последней стычке с родным братом и насколько эффективно было это пламя против его собственного. И поэтому Саске решил положиться на эту технику в случае, если дракон окажется через чур силён. — Не думай, что всё будет так легко. — Раздался тихий голос знакомой недокошки, и в Учиху устремился десяток стрел. — Простите, леди, но я вынужден вмешаться в ваш бой. — Мягкий голос Сейбера разнёсся над полем боя. — А ты не торопился. — Устало фыркнул Саске, когда стрелы Арчер врезались в кожу слуги и тут же отскочили от неё, не причинив ему никакого вреда. — Я думал, что вам не нужна моя помощь против дракона. — С улыбкой произнёс Сейбер. — Возникли небольшие осложнения. — Хмыкнул Саске и кивнул в сторону Арчер. — Одна слуга остановила мага такого калибра? — Сыронизировал Сейбер. — Я же сказал: небольшие. — Пожал плечами Саске. Он не собирался отрицать, что бой против этой слуги и дракона закончился бы не в его пользу. Даже если бы у него вышло отразить первый её натиск, необходимость при этом постоянно держать внимание ящера на себе в итоге привела бы его к поражению. Но и так легко признавать безвыходность своего положения слуге весьма ненадёжного мастера Учиха не хотел. Дракон, приметивший Зигфрида, яростно взревел. Опасность. Сильнейший хищник, стоящий на вершине пищевой цепи, почувствовал угрозу своей жизни. И этой угрозой оказался этот хрупкий мешок с мясом. Человек. Различие между уровнем угрозы и обликом приводило дракона в ярость. Машу вздохнула с облегчением, завидев Сейбера. Присутствие этого слуги по какой-то причине внушало ей спокойствие. Оглянувшись в сторону Окиты, Машу выдала несмелую улыбку. Хоть всё пошло и не по плану, у них всё ещё была своя задача. Окита, напряжённо разглядывающая поле битвы, кивнула полуслуге. Слуга меча прекрасно понимала, что на этом этапе сражения им отведена совершенно иная роль. Машу рванула вперёд по направлению к разорённому Орлеану. Даже жар не мог сдержать её запала. Их группа подошла вплотную к разрешению этой сингулярности. Оставалось только уничтожить драконью ведьму. Машу слегка повернула голову, чтобы оглянуться на Окиту, и неожиданно для себя обнаружила ту на коленях с ладонью у рта. Сердце у Окиты ушло в пятки. В её голове крутился всего один вопрос: «Почему?», — снова и снова она спрашивала себя. Почему сейчас? Почему именно в этот миг это хрупкое тело подвело её? Кашель, рвущий её лёгкие на части, не мешал ей проклинать саму себя. Она была самураем. Шла по пути воина. Окита была готова умереть с тех самых пор, как взяла в свои руки меч. Но самурай должен погибнуть с честью, а не от приступа болезни, не от собственной непростительной слабости. Она даже не смогла исполнить приказа своего повелителя. Сожаления ядом разлились по её душе. Саске тоже быстро заметил неладное. Мангекё шаринган схватывал детали ещё быстрее чем прежде. Он приметил падающую на колени Окиту, кровь на её ладони. Но мимо глаз Учихи не прошло и резкое, словно выстрел хлыста, движение хвоста дракона. Фафнир, даже поглощённый яростью, оставался хищником. Он быстро заметил слабое звено. Окита не могла подняться на ноги, её ноги налились свинцом, а руки стали ватными. И прежде чем Саске смог сообразить какой-то план, ноги уже несли его к Оките. Он словно в замедленной съёмке видел приближение драконьего хвоста к своей слуге. Даже с использованием райтон-чакры он не мог преодолеть этого предела. Ему не хватало скорости. Он с отчаянием осознал, что не успевает хоть что-то сделать. Он и не задумался о том, что именно предпринять. «Не успел! Не успел! Не успел!», — отчаянная мысль набатом билась в его голове. Она разрывала его сердце. Невинная улыбка Окиты мелькнула перед его глазами, тут же сменившись залитым кровью лицом. «Весь мой клан был уничтожен, потому что я был недостаточно силён, чтобы спасти их.» Давнее внушение Орочимару вновь всплыло на поверхность его памяти. Неужели ему опять не хватит силы, чтобы спасти тех, кого он вёл за собой? Неужели он снова будет беспомощно стоять как истукан, пока его товарищи страдают? Глаза отозвались на эту мысль острой болью. А в следующий миг каждая клеточка его тела взорвалась невыносимой мукой, словно каждый нерв был подвергнут пыткам.