***
Тем временем, Кирилл и Ильзат брели по узким, заваленным тележками и ящиками с товаром, улочкам. В воздухе смешивался запах дешёвой выпивки, свежего печева, пряностей и табака. Первые лучи зимнего солнца прогнали с рынка мертвяков, вампиров и прочих не переносящих дневной свет личностей. Кирилл хмуро осматривал лавки и кабаки, будто знал заранее, что искать. — Надо было явиться ночью и не в таком официальном виде. — Ильзат шагал рядом, осматриваясь, припоминая хоть одного торговца живыми существами на Лысой горе. — Ночью языки развязывать легче за выпивкой и игрой в кости. Кирилл бросил задумчивый взгляд на спутника, подмечая: — Твоя правда. Только времени у нас всё меньше, чтобы разыскать принца и вызнать, зачем ему понадобилась такая кровавая бойня среди маглов. Кстати, всё хотел спросить: где ты так навострился в кости играть? Ильзат хитро глянул на Кирилла, протянув: — Всё вам расскажи, Кирилл Анатольевич. Я свои секреты за просто так не выдаю. Иной раз Кирилл поражался, насколько сильно Ильзат временами похож на своего зверя: хитрый, ловкий, даже прищур глаз и голос чем-то напоминали лисьи. Свернув в проулок между домами, Кирилл ухватил Ильзата за плечо, вжимая в каменную стену, нависая над ним: — И что же ты хочешь за свою информацию, лисья твоя душа? Парень смотрел так, что оборотню почудилось: вот сейчас, обернётся лисой, упадёт на спину, игриво лапой трогая за нос, махнёт хвостом перед мордой и будет таков. Перевёртыш же щекой к щеке притёрся, куснув легонько за медную серёжку в ухе оборотня, шепнув: — Отдашь то, что моё, и скажу, откуда такие таланты. Скользнув под рукой, Ильзат кивнул куда-то вглубь рынка: — Оттуда идёт похожий на фей запах. Кирилл ещё несколько секунд смотрел туда, где только что стоял Ильзат. Всё же облапошил, хитрюга! Тряхнув головой, мужчина побрёл следом за перевёртышем, уверенно идущим в сторону неприметной покосившейся лавчонки, того и гляди, рухнет совсем. Внутри было темно, отовсюду смотрели глазки самых разных существ, рассаженных по клеткам. За грязным прилавком стоял скрюченный старик, но и Ильзат, и Кирилл знали: лешие только кажутся немощными да старыми, с ними надо держать ухо востро. Скрипучий, будто старая половица, голос неприятно резал по ушам: — А, здравствуйте, добрые люди. За чем пожаловали? Чем может угодить господам мракоборцам старый добрый Деян? Переглянувшись, мужчины подошли чуть ближе к торговцу, стараясь не дышать глубоко: от стоящего в лавке смрада начинала болеть голова. Кирилл сунулся было первым начать, но Ильзат перехватил его руку, осторожно сжав, намекая, что сам начнёт разговор. Прямолинейный и взрывоопасный Кирилл мог наломать дров. — Сколько бывали здесь, никогда раньше не видели твою лавку, почтенный. Недавно открылся? Леший глядел из-за лавки пристальней коршуна, но ответ держал: — Боги смиловались, послали купца иноземного. За дорого купил у меня сотню ночных созданий. Я в лесах, да горах, да болотах каждую тварюшку знаю, вот и решил промыслом заняться. Ильзат достал из кармана полупустой кошель серебра, бросив его на прилавок вместе с эмблемой испанского магического двора: — А скажи нам, уважаемый, не знаком ли тебе этот символ? Сцапав с прилавка кошель и бросив внутрь взгляд, торговец нехотя кивнул: — Такой был на булавке иноземца. Он дорого отдал за то, чтобы я наловил ему фей зубных. Они в больших количествах развелись в пещерах подземных. Но знать не знаю, для чего: для продажи или для чего ещё. — Что-нибудь ещё просил? — Кирилл даже вздрогнул от ледяного тона Ильзата. Торговец пожал плечами, рассеянно глядя на вышивку на кошеле: — Спрашивал, в Москве или Петербурге сейчас царский двор. Забрав символ, Ильзат улыбнулся, кивнув: — Благодарим тебя, уважаемый. Потянув Кирилла наружу, Ильзат глубоко вдохнул воздух, оказавшись снаружи. Кирилл, продышавшись, задал очень волнующий его вопрос: — И сколько у тебя таких «ручных» торговцев? Ильзат покосился на лавку, после чего ответил: — Обычно достаточно купить выпивку за информацию. Если действовать по букве закона, придётся строить второй Китежградский острог. Кирилл нервно поёжился, вспоминая мрачный Китежградский каменный острог, в который время от времени приходилось доставлять особо опасных преступников. Вытьянки и ератники бродили по камерам, сводя с ума своих соседей и посещающих крепость мракоборцев. По жутким коридорам бродили оплетаи в поисках вырвавшихся на волю узников. Приходилось быть начеку, чтобы не попасться в их волосы, волочившиеся за ними по грязному полу.* Тряхнув головой, чтобы убрать неприятные воспоминания о жуткой крепости, оборотень поморщился: — Не напоминай. Фу, аж замутило. Пойдём лучше к Солохе, возьмём перекусить и вернёмся к остальным. Только что говорить-то будем? Ильзат бросил ещё один взгляд на лавчонку, вздохнув: — Этот врать не стал бы, матушкин герб имеет свою силу. Давай и правда Солоху спросим, авось видела или слышала что. Таверна тётушки Солохи находилась на другом конце Лысегорского рынка. Просторное, чистое, светлое заведение с порога сбивало аппетитными ароматами щей, каши, только испечённых пирогов и ягодного киселя. Сама хозяйка, Солоха Бояновна, приходилась родной тётушкой Кириллу. Завидев племянника, женщина радушно распахнула объятия: — Никак племянничек дорогой пожаловал с друзьями?! Здравствуй, Кирюшенька, здравствуй, соколик! Кирилл крепко обнял тётку, поглубже вдохнув исходящий от неё запах сдобы и черники: — Здравствуй, тётушка. Давно не виделись. Мы ненадолго, зашли пирогов да киселя твоего знаменитого взять на дорожку. Женщина трижды хлопнула в ладоши: — Хохлики-касатики, хватай плошки-поварёшки, кисель сладкий, пироги горячие в дорогу добрым молодцам снарядите! Маленькие чёртики-помощники выкатились из подсобки, зашуршав в сторону прилавка и кухни. Сама Солоха поманила племянника с его другом за собой, уводя из общего зала в отдельную комнату. Плеснув обоим в плошки свежего горячего клюквенного киселя, колдунья с доброй улыбкой спросила: — Ну, с чем пожаловали? Ты даже не лукавь, к тётке просто так никогда не заходишь. Кирилл взял у Ильзата символ Испанского двора, протягивая его Солохе: — Подскажи, тётушка, может видела или слышала что об этом? Женщина взяла символ в руки, нахмурив густые брови: — Видела, как же, помню. Неделю назад заходили ко мне двое с такими вот вензелями. Глаза мутные, думы тяжёлые, души нечистые. Ильзат глотнул сладкий десерт, довольно прищурившись: Солоха всегда баловала его, даже когда он приходил к ней один или с другой компанией. Кирилл дышал ягодным паром над чашкой, слушая слова хозяйки таверны. Услышав о гостях, оборотень взмолился: — Подскажи путь-дорогу их, прошу, помоги нам. Вздохнув, колдунья потрепала его по торчащим во все стороны волосам: — Ты ешь, Кирюша, отдохни. Ночка была у вас не сладкая. Эх, чего ради племянника любимого не сделаешь. Кирилл глотнул кисель, прикрыв глаза. Усталость отпустила, наливая тело силой, а душу миром. Солоха же стянула вышитый платок с большого серебряного блюда. Поманив с тарелки наливное яблоко, женщина поймала его в ладони, раскатывая между пальцами: — Вьётся ниточка тонкая по полотну чистому, путь-дорогу молодца указывает, узелки завязывает, мне рассказывает. Покажи мне того, чьи думы в тумане, руки в крови, ноги земли со мной одной касаются. Яблоко выскочило из рук ведьмы, раскатываясь по блюду. Блестящее серебро пошло рябью, словно вода, показывая Солохе того, кого она просила. — Вижу-вижу… В Москве он. Вот что, соколики, скажу я вам: от того, кем был он когда-то, ничего не осталось. И себя сгубил, и того, кого любил больше жизни. Берегитесь. Разум его поглотило проклятие древнее, могучее. Один из хохликов покатился под ноги хозяйке: — Всё готово, госпожа Солоха. Отослав помощника, женщина хмуро махнула платком на блюдо, смахивая рябь. Глянув на племянника, колдунья поманила его пальцем: — Пойдём-ка, племянничек. В глубине дома была комната, в которой и колдовала на досуге хозяйка таверны. Под потолком висели душистые травы, на полках стояли банки да бутыли с ингредиентами для зелий, мерцали на полках чудесные камни. Солоха не глядя достала холщовый мешочек, отщипывая от пучков с травами, плотно набивая его. В конце колдунья поискала взглядом на полках нужный камень, засовывая туда же, завязывая алую нить особым узлом. — Вот, отдай это подруге своей, Настасье. — Солоха протянула мешочек Кириллу. — Пусть везде его с собой носит, следи, чтобы не оставила нигде. Особенно когда под землю пойдёте. Пойдёте-пойдёте, поверь старой ведунье. И запомни: берегитесь копья. Светлая магия в нём истлела, осталась только скверна. Если хоть краем коснётся сердца — смерть. А теперь пойдём. Женщина вернулась за прилавок, протягивая Ильзату дорожный короб с собранной снедью: — Вот, держите. А теперь ступайте с миром. Кирилл напоследок обнял тётку, выходя за порог таверны вместе с Ильзатом. Солоха махала им вслед вышитым платком, пока они не завернули за угол. Подняв взгляд в серое небо, ведьма вздохнула: — Духи-заступники, не оставьте их.***
Федя сидел в их с Костей комнате в общежитии, вертя в руках своего глиняного воробья. Кое-где глина скололась, раскрошилась, требуя починки. Закатанная по локоть рубашка открывала сильные, но изящные руки юноши, измазанные в волшебной глине. — Всё возишься? Костя всегда возникал в комнате тихо, незаметно, пугая всех. Федя же тепло улыбнулся, поправляя резцом пёрышки на ещё сырой глине: — Мы в ответе за тех, кого создали, Кость. Константин сбросил шинель, садясь рядом с Фёдором, рассматривая тонкую работу парня. Ему нравилась магия, лившаяся из-под рук Чалова. Она его успокаивала. Особенно когда Федя вдыхал сознание в свои творения. Вот и сейчас, стоило глине застыть, Федя укрыл ладонью воробья, направляя поток воздуха из лёгких на крохотную птичью голову. Птенец ожил, защебетав, выпорхнув из рук своего творца. Костя проводил птицу благоговейным взглядом, вздохнув: — Ты — мастер, Федь. Фёдор вытер ладони тряпицей, скромно улыбаясь парню: — Да брось. Не всегда так удачно получается. Косте нравилось, как менялся Федя с ним наедине, из дружелюбного истукана превращаясь в живого человека. Вот и сейчас он улыбался, влюблённо глядя на его улыбку. Федя взъерошил светлые волосы напарника, тихо смеясь: — Если бы ты так смотрел на меня вне нашей комнаты, нас давно бы уволили. Костя хмыкнул, хватая Фёдора за руку, утягивая парня с жёсткого стула на мягкую постель. У них было ещё немного времени, чтобы побыть вдвоём, пока снова не придётся приглядывать за испанским наследником. «Безликим» нельзя было иметь привязанности. С самого детства их готовили к этой службе, холодно и педантично, лишая даже намёка на нежность в собственной семье. Но глупому человеческому сердцу не прикажешь. Любовь нашла их там, где они не ждали. Федя навис над Костей, целуя его жадно, но нежно, переплетая их пальцы, чувствуя ток крови под тонкой кожей элементаля. Каждый их поцелуй, каждая близость была такой, будто они в последний раз могут коснуться друг друга. Ладони Кости скользнули под тонкую ткань Фединой рубашки, оглаживая тёплую крепкую спину, притягивая ближе, пальцами впиваясь в нежную кожу до синяков. Они потом сотрут все следы преступления мазями, покрывая напоследок тела друг друга лёгкими поцелуями, чтобы помнить до следующего раза эту запретную близость. Тени, отбрасываемые свечами, сплетались в одну. Стоны исчезали на губах друг друга раньше, чем могли сорваться в пустоту. Взмокшие от страсти тела липли друг к другу, ладони то и дело соскальзывали, размазывая оставшуюся на Фединых руках глину между ними. И жарко, жадно, до прокушенных губ и тихого скуления целовать друг друга было высшей наградой за тот холод, что приходилось показывать на людях. Их магия переплеталась, выплясывая всполохами на переплетённых телах, будто вода поила иссохшую от тоски по ней землю. Уже позже, нежась в объятиях, понимая, что ещё немного, и нужно будет собираться и идти, Федя внезапно крепко сжал Костю в объятиях, будто боясь его отпускать. — Что случилось, Федь? Тэнгу зажмурился, зарываясь ладонью во взмокшие волосы элементаля: — Нехорошее предчувствие. Не ходи сегодня со мной в охрану, скажись нездоровым. Костя навис над Федей, вглядываясь в глаза лесного цвета: — Ты помнишь, что мы пообещали друг другу? Ты и я, вместе, до самого конца. Костя провёл пальцами по тонкому шраму на запястье Фёдора, вспоминая ту ночь, когда цыганка провела тайный обряд, связав их друг с другом навсегда. Тэнгу зажмурился, вновь переплетая их пальцы: — Помню, вьюрка мой. Помню. Они брели по аллее к дворцу, когда Фёдор внезапно остановился, выпуская из перстня несколько светляков, всматриваясь в темноту парка. Костя остановился следом, с тревогой глядя на наречённого: — Что случилось? Ещё несколько мгновений силясь разглядеть хоть что-то в темноте, Федя покачал головой: — Показалось. Принц нашёлся в обществе Марио в библиотеке. Они тихо беседовали о чём-то, играя в волшебные шахматы. Судя по раскладу, явно выигрывал Денис. Приметив «безликих», Марио ярко им улыбнулся, подзывая поближе: — Федя, Костя. Спасайте, я почти проиграл! Денис тепло рассмеялся на фразу элементаля воздуха, покачав головой: — Ну, нет, Мариэтте, давай, сам выпутывайся. Денис чувствовал невероятную лёгкость, общаясь с магом воздуха. Марио был похож на южный ветер, окутывающий своим теплом. За день общения они, казалось, обсудили всё на свете. Принц с удивлением понял, что успел привязаться к этому скрытному, но невероятно доброму магу. Федя и Костя расположились поодаль, наблюдая то за возобновившейся игрой, то за неясными тенями за окнами. Фёдор выпустил из трёх шкатулок своих деревянных големов. Вдохнув в них жизнь, он отправил их проверить, что творится вокруг дворца. Куклы разбежались в разные стороны, передавая хозяину то, что они видят. Марио с тихим смехом сдался на милость победителя, когда одновременно произошло несколько событий. Големы Фёдора внезапно вспыхнули, как спички, оставаясь горстками пепла на холодной земле. Стёкла в окнах задребезжали, заставляя присутствующих в библиотеке насторожиться, вскакивая со своих мест, спиной к спине вставая в свободном пространстве комнаты. — Что происходит?! Оставленные кем-то бумаги взлетели, словно птицы, со столов. А через секунду в помещении оказались ещё двое. Денис смотрел на них с удивлением и страхом: он уже знал, что они успели натворить. — Hermano?! * Серхио был совершенно не похож на того фейри, которым Денис видел его в последний раз. От тьмы в его глазах становилось дурно. Стоявший рядом с ним Лука был больше похож на марионетку, чем на живое существо. В руках старшего принца сверкнуло короткое копьё, заставляя Дениса нервно сглотнуть. Младшему принцу стало по-настоящему страшно.